Часть 7.
3 июля 2015 г. в 02:12
ДМИТРИЙ ТИППЕНС КРАШНИК.
Коллинз пытался спрятать озябшие руки в карманах своей тоненькой кожаной куртки. Он ёжился от вечернего холода, ожидая подачи такси. С одной стороны, холод помогал отвлечься от горечи во рту, когда он вспоминал обвинения Дженсена, но с другой - Миша чувстовал, что пришло время проанализировать и взвесить всё, что творилось сейчас в его жизни...
*//*//*
В отличие от Эклза, Миша никогда не был избалован Судьбой и всего добивался САМ, набивая бесчисленное множество шишек и синяков на её ухабах и провалах.
Его детство и юность нельзя было бы назвать благополучными. Это заставило Мишу очень рано научиться «мёртвой хваткой» держать удачу за хвост и скалить свои белоснежные зубки на всех, кто хотел бы её отнять.
Он долго искал себя. Пробовал работать на радио, занимался продюссированием, был творческим специалистом по созданию рекламных слоганов, текстов и статей на шоу "Еженедельное издание", стажировался в Белом доме и даже подрабатывал плотником и столяром, чтобы осилить оплату обучения. Но, каждый раз, не получая должного признания, ощущал, как в душе воцарялось полное затмение, принося лишь горечь разочарования и злость.
Коллинз чувствовал, что вечная борьба за не совсем "обычные" радости жизни, которыми пестрили глянцевые журналы и которые рекламировали тупые телешоу, может в итоге сделать его черствее, грубее и жёстче.
Но Миша не был таким изначально. Однако иногда пугался самого себя. Боялся Того, в кого может превратиться. А когда осознал, что гнев стал мешать ему двигаться вперёд, лишая способности "трезво" мыслить, то сказал себе: «Хватит!».
Наладить самоконтроль помогло уединение в монастыре и многочасовые медитации вдалеке от родины - в Непале и Тибете.
Но, после возвращения, где бы он ни трудился, сколько бы сил ни прикладывал - ни одно, из его увлечений, не могло дать ему возможность в полной мере раскрыть всю свою многогранность.
Вот тогда-то он наскоро состряпал своё резюме, взяв псевдоним "Миша Коллинз" и указав в нём даже "горловое тибетское пение", которому научился у монахов во время своего "исцеления". Отправив его, вместе с чёрно-белым фото, в агентство по подбору молодых талантов, Миша стал смиренно ждать звонка...
И новоиспечённому актёру очень скоро позвонили. Но роли, которые ему доставались, были либо посредственными, либо совсем незначительными.
*//*//*
Первой своей стоящей работой он считал главную роль маньяка-убийцы Пола Бернардо в фильме «Карла», основанном на реальных событиях.
«Наконец-то, - думал он, - главная роль! Это реальная возможность себя проявить».
Наивный, он и не подозревал, во что это для него выльется...
Режиссёр требовал максимального вживания в роль. 100% отдачи! С рвением неопытного, но очень бойкого птенца, Коллинз просматривал все материалы по делу реальных преступлений своего персонажа, заучил от корки до корки его личное дело и характеристику, в том числе, заключение судебного психиатра.
Однажды, уже в процессе съёмок, Миша поймал себя на том, что начинает мыслить, как настоящий преступник, а точнее, "голодный" маньяк, вкусивший плод безнаказанности. Мозг, настроившись на нужную волну, стал автоматически просчитывать все варианты и возможные осложнения при похищении своей жертвы. Коллинз даже не заметил, занятый "улучшением профессиональных навыков", как набросил на голову капюшон своей тёмной толстовки, засунул руки в карманы и, ссутулившись, заскользил взглядом по переулку в поисках "добычи". Через какое-то время он уже шёл по следу за реальной девушкой и в реальном времени, не спуская с неё потемневших глаз… Он даже не вспомнил о том, что это - не съёмочный павильон!
Очнулся Миша только тогда, когда перепуганная девушка, затаившись за углом очередного здания, неожиданно выскочила к нему из своего укрытия и, со всей мочи безжалостно врезав ему по яйцам, убежала прочь. Долго он тогда валялся на мокром асфальте, скуля от боли. Но всё же был ей безмерно благодарен за то, что она вырвала его из "когтистых лап" этой опасной и рискованной "игры"...
Вскоре до Коллинза дошло: невозможно хорошо, или даже отлично, сыграть роль, какой бы то ни было сложной, а в его случае ещё и одержимой, личности, не "испачкав" руки в этом дерьме по самые уши. А ещё страшнее было то, что останется, если повезёт, то маломальский, но ВСЁ РАВНО неизгладимый отпечаток в собственном сознании! Но, к сожалению, было уже слишком поздно поворачивать назад и отказываться от роли. Либо, такому "новичку", как он, можно было сразу ставить жирный крест на актёрском поприще.
В панике, Миша запирался в трейлере и нещадно заливал в себя алкоголь. Стоял под душем часами, чтобы хоть как-то смыть всю эту "грязь", которая, как ему казалось, въелась под его кожу, словно тату. Он умолял руководство дать ему 10, хотя бы 5 дней, и прервать съёмки. Жил, мечтая сбежать в свою непроходимую тибетскую глушь, чтобы попытаться хоть как-то огородить свой вопящий разум и успеть возвести в душе спасительную стену, не дав шанса этой "тёмной заразе" пробраться глубже.
Но на все свои просьбы, Коллинз получил жёсткий отказ и угрозу уплаты огромных неустоек за задержку съёмочного графика.
В итоге, стиснув покрепче зубы, он приказал себе терпеть, ведь Он - профессионал и по-настоящему талантливый актёр! И он докажет это. Всем.
Сыграл в итоге Миша блестяще. Поверили все!
До ледяного пота, до устрашающих мурашек, до дрожи в коленях... Так... реалистично Он взирал на всех с экранов своим "маньячным", самодовольным, выворачивающим на изнанку душу, взглядом человека, который ни перед чем уже не остановится...
На него сразу же обрушился шквал обвинений от родственников истинных жертв преступника, раны, от потери которых были ещё слишком свежими и кровоточили в памяти. Случилось именно то, чего он больше всего опасался - на нём поставили "клеймо"!
И вот тогда Коллинз снова "сбежал". Просто пропал для всех.
Спустя какое-то время, стало легче. Он встретил Викки - такую же очумелую и слегка сумасбродную, как и он сам. Мишу перестала беспокоить её внешность, когда он очень быстро ощутил, как этой неординарной чудачке удавалось, играючи, приструнить его "внутреннего зверя", который всё же успел вырыть себе небольшую нору, поселившись в его голове. Но "опасная тварь" была очень надёжно и тщательно припрятана. А с помощью Викки, и периодических уединённых медитаций, "она" ещё и поддавалась дрессировке.
Жизнь понемногу налаживалась. Только жуткие образы искалеченных трупов совсем ещё юных девушек, чьи жизни оборвал его "герой", преследовали Коллинза в ночных кошмарах, заставляя вскакивать с постели в холодном поту, от чувства непомерной вины за то, чего он никогда не совершал...
*//*//*
Узнав, совершенно случайно, о кастинге на роль «Ангела Господня» в мистическом сериале «Сверхъестественное», Миша, с пылающим взором, зацепился всем, чем только мог, за этот шанс, будто за спасительную соломинку. Поднял своего агента среди ночи с постели, настойчиво требуя от него приложить все возможные и невозможные усилия, чтобы Его резюме лежало на столе у Крипке на самом видном месте, а лучше всего - было вырезано или выжжено на всех плоских поверхностях его кабинета!
Коллинзу казалось, что это было не что иное, как «знамение Судьбы», и такой «шанс свыше» исправить ВСЁ - он просто не имел права упустить!
Получив текст со сценами для кинопроб, он долго пытался представить каким же должен быть Его Ангел? Не найдя почему-то в собственном образе достаточно достоверных черт, Миша решил черпать вдохновение из личности своего младшего брата – Саши, который, по его мнению, действительно был во многом похож на ангела. Добавил своему «творению» неторопливый, низкий, даже немного гипнотический голос; чуть удивлённый и, одновременно пронизывающий до костей своей строгой сдержанностью, взгляд; и чёрную смоль волос. Ему хотелось как можно дальше отойти от образа «кудрявого, белобрысого херувимчика в набедренной повязке», при одной мысли о котором ему становилось не по себе. Всё же, он – «предводитель Небесного воинства», а не мальчишка с арфой! Собрав воедино все характерные черты своего персонажа, Коллинз остался доволен проделанной работой и очень надеялся, что «его личное вИдение» данного героя будет оценено по достоинству.
//*//
Именно таким на кастинге и увидел впервые свет «новорождённого» Кастиэля, Ангела Господня, made by Миша Коллинз.
У продюсеров буквально пропал дар речи, когда Он, войдя в роль, прочитал первую реплику и взял всех присутствующих в плен бескрайней синевой Небес своих распахнутых глаз, подчёркнутых густым контуром тёмных ресниц… Это была их безоговорочная капитуляция и начало совершенно новой Эры для всего каста «Сверхъестественного»!
В общий состав основных действующих лиц, Миша должен был влиться, вроде как, и ненадолго. Но, пожимая широкую ладонь Мистера Совершенства – Дженсена Эклза, и, уловив взглядом почти незаметный румянец на его щеках, Коллинз дал себе слово, что «пустит корни» именно здесь.
Он совершил всего лишь одну непоправимую для себя ошибку…
Будучи всецело увлечённым созданием собственного «совершенного персонажа», он не учёл всю значимость заблаговременной подготовки к знакомству с актёрским составом. Просто знал, что есть на свете такой Дженсен Эклз и Джаред Падалеки, которые снимаются вместе в этом сериале уже три года и, вроде как, они обычные, весёлые парни. Но видел их лишь мельком однажды, и то, только на каком-то общем со всем кастом фото.
И в тот самый момент, когда Миша Коллинз впервые посмотрел в глаза Дженсена Эклза мир, который он знал прежде, осыпался, словно карточный домик... Лишь раз заглянув в Его глаза, Миша будто бы перенёсся в прекрасный летний день, где буйство зелёной листвы ласкали солнечные лучи, пригревая ещё и спелые бока вишнёвых губ; где пели райские птицы, заглушая голоса пустой людской молвы вокруг; где было лишь одно Светило…и звали Его, как оказалось, Дженсен Эклз!
Многие месяцы до этого Миша держал в узде свою «другую сторону медали», не позволяя «зверю» вырваться и превратить его из «рубахи-парня» и весельчака в хладнокровного тирана и неоспоримого Доминанта. Но, несмотря на все усилия, Коллинз был определённо… абсолютно не готов к ИХ первой встрече! Не ожидал, что от прикосновения руки Дженсена, его тело пронзит незнакомая до этого, мощная волна. Которая быстро распространяла по венам восхитительные электрические импульсы, приподнимала у корней все волоски на его смуглом и подтянутом теле и взывала к его «тёмной половине» одним-единственным, отстукивающим равномерный ритм в мозгу, словом: «МОЙ»!
Поэтому Коллинз, одёрнув себя, быстро вернул лицу собранный и серьёзный вид, пытаясь скорее разорвать их рукопожатие и ничем себя не выдать. Но, когда Дженсен не выпустил его руки, сжимая крепче кисть и удерживая около себя, Миша внутренне запаниковал. Он вдруг подумал, что Этот зеленоглазый может погубить ВСЁ, «убив на корню», выпавший ему так удачно, шанс.
Допустить потерю ТАКОЙ возможности Коллинз никак не мог себе позволить! Поэтому сразу же поставил парня на место, дав понять, что существует чёткая грань, за которую Дженсену лучше не совать свой идеальный носик.
*//*//*
Но день ото дня Мише было всё сложнее «приводить себя в чувство», видя искренний и чуть смущённый взгляд коллеги, когда Эклз всячески старался прикоснуться к «Своему Ангелу» во время, а вскоре и после, съёмок. Трудно было отрицать, насколько ему нравился задорный смех партнёра и его искрящиеся изумрудами глаза. И, конечно же, Мише совершенно сносило крышу, когда эти глаза практически «пожирали» его целиком, как бы невзначай наблюдая за каждым доступным движением. А этот Его невозможный, идеально очерченный рот?! Ох, как же Мише хотелось задать этому паршивцу-Эклзу «хорошую трёпку», когда Дженсен так умопомрачительно вкусно прикусывал или облизывал свою нижнюю полную губу, задумавшись о чём-то, и, сам того не зная, сводил его с ума!
«Как там однажды кто-то сказал? «Минетные губки»? Мда уж… Чёртовы дерзкие губы!» - думал про себя Миша, незаметно поправляя, неожиданно ставшие тесными, брюки.
Он понял, что ситуация приближается к плачевной, когда сам подался навстречу пальцам Дженсена, трепавшим его непослушные пряди (иногда перед входом в съёмочный павильон, а иногда и перед самой командой "Мотор!"), и не смог сдержаться, с довольной улыбкой прикрывая глаза.
«Твою ж мать, Эклз!»
Самым страшным, во всём этом «безобидном проявлении внимания», стало то, что только после дней, проведённых на съёмках с Дженсеном, Мишу не мучили эти жуткие сны-кошмары. Будто Дженсен стал его «персональным Солнцем», освещающим его путь своим ярким и горячим светом. Словно Он действительно был способен растопить всё хорошее, что «падший Ангел» хоронил всё это время под маской холодной рассудительности.
*//*//*
Накануне майской поездки в Рим, которая в итоге стала «отправным пунктом», Миша решился рассказать обо всём Викки. Та выслушала всё до последнего слова и даже не поморщилась, когда Миша заключил, что, похоже, ему до безумия нравится Дженсен Эклз, и что он совершенно ничего не может с собой поделать. Зная супруга уже не первый год, Викки бы ещё добавила к этому признанию, что вряд ли Миша вообще захочет что-либо с собой сделать, чтобы просто «спустить всё на тормозах»! Но вслух этого, конечно же, не сказала всё по той же причине.
- Ты от меня уходишь? – поднимаясь с кресла, только и спросила она без всякого упрёка в голосе.
- Нет! Ты что!? Да и… я ведь скоро стану отцом, - Миша слегка опешил, ожидая от жены чего угодно, но только не такого прямого вопроса.
- Хорошо, - спокойно сказала она, уходя из гостиной.
- Викки! – офигевший в конец Миша перегнулся через подлокотник кресла, окрикивая супругу. – Ты куда?
- К подруге. А может… и нет. Миш, тебе ли не знать, как человеку иногда бывает «жизненно необходимо» побыть одному!? – и, вдобавок, она многозначительно изогнула тёмную бровь.
«Проницательная и всепонимающая Викки… Как всегда, права!» - Коллинз расслабленно улыбнулся ей, кивая.
Через полчаса Викки вышла из комнаты с небольшой дорожной сумкой. Миша за всё это время, пока она собиралась, наверное, даже ни разу не пошевелился, уйдя с головой в себя. Чмокнув в макушку мужа, Викки прошла в направлении выхода. Но уже у двери обернулась.
- Миш, ты ведь знаешь, что я не смогу тебя удержать или остановить, - слегка улыбаясь, спокойным голосом сказала она, - если… Просто реши для себя: чего ты хочешь? Ну, пока.
Дверь за ней неслышно закрылась. А Коллинз, перестав сопротивляться давнему соблазну, погрузился в бесстыжие мечты, в которых этот «солнечный мальчик» - Дженсен Эклз переступает порог его дома и тихо шепчет ему на ухо: «Только Твой…»
//*//*//
Коллинз тяжело вздохнул, сильнее втягивая шею в ворот кожаной куртки и потирая заиндевевшие пальцы. Но тут, наконец-то, прибыло такси, и он, с тоской взглянув на тёмные окна их квартирки, юркнул в тёплый салон автомобиля.
- В аэропорт!