Шоу должно продолжаться!

В конце апреля Миша с Дженсеном запланировали провести вместе целую неделю. Устроить себе "маленькие райские каникулы наедине", в перерыве между всеми делами, работой и, что было самым болезненным для Коллинза, в преддверии важной для четы Эклзов даты. Но об этом Миша думать пока абсолютно не хотел! Его мысли были заняты исключительно радостным и сладким предвкушением... Приехав в их совместное гнёздышко заранее, Коллинз пребывал в приподнятом настроении. Он буквально парил над землёй, постоянно погружаясь в приятные мечты и блаженно улыбаясь, пока стирал с мебели пыль, менял постельное бельё, готовил восхитительный ужин и, натянув любимые джинсы Своего Солнечного мальчика, варил отличный кофе, весело насвистывая какую-то мелодию. Когда зазвонил телефон, высвечивая на экране их счастливые лица, Миша, любуясь, растянул розовые губы в широченной улыбке: - Дженс! Привет! Я как раз... - он понизил голос до проникновенного "Кастиэлевского" баритона, потому что знал, как это обычно действует на Эклза: - в твоих любимых джинсах... Варю кофе. Ты скоро, кстати? - Эээ... Миш, тут такое дело... - Дженсее до сих пор не знал, что он может такого сказать, чтобы перестать ощущать себя полнейшим дерьмом! - В общем, приехали родители Дэнниель и... подарили нам романтическое путешествие... на неделю... Самолёт сегодня вечером, - он прикрыл глаза рукой, понимая, что сейчас топчет всё, что они так старались сберечь всем назло. В трубке, после судорожного вдоха, больше не послышалось ни звука и это откровенно пугало, спуская стройные ряды ледяных мурашек по спине Дженсена. - Ну, у нас ведь с ней скоро... - неловко мямлил он. - Ну... - Я помню! - не сдержавшись, рявкнул Коллинз. - И? - Ну, и я не смог... отказаться. Против её родителей сложно устоять в одиночку, понимаешь? - Эклз сдавленно улыбнулся, словно Миша мог увидеть сейчас его виновато-пришибленный вид. А про себя подумал: "Господи, как же я жалок!!!" Он упёрся лбом в прохладное стекло, хотя желание было тупо разбить себе башку об него, чтобы только не говорить всего этого Мише. - Ооо, уж я-то понимаю! - Коллинз начинал кипятиться. - Миша, чёрт! Ты что же думаешь, мне плевать на Нас с тобой?! - Не поверишь, Дженни, именно ТАК я и думаю! И как это ты догадался без помощи родителей Дэнниель?! - Не надо... Не говори так, - запинаясь, начал оправдываться поникшим голосом Дженсен. Тяжело вздохнув, он вдруг заговорил с жаром, акцентируя каждое слово: - Я ведь не сдавался без боя, как тебе кажется! Но Дэнниель заявила, что ей всё известно о Нас... И если я откажусь, хотя бы нашу с ней годовщину вести себя, "как примерный муж", то она заберёт дочь и добьётся по суду, чтобы я больше никогда не смог с ней увидеться! - он выпалил всё на одном дыхании и обречённо провёл рукой по усталому лицу. - Алло, Миш? Миша, не молчи, прошу тебя. Ты слышишь меня? - Да, - Миша вдруг вспомнил, как убеждал Дженсена, что дети сделают его счастливее, и сильно прикусил губу, сдерживая подступившую горечь. "Вот, значит, как всё обернулось..." - Прости меня! Поверь, я бы всё отдал, чтобы быть сейчас там, рядом с тобой! - Рядом со мной? - Миша коротко хмыкнул, глядя на гравировку своего кулона на кожаном браслете. - Ну да... "Всегда"... - Миш... - голос Эклза угас до шёпота. - Ладно, Дженсен, - встрепенувшись, Коллинз вздохнул, подводя для себя итог. - Хорошо вам отдохнуть. И, кстати, с наступающей годовщиной свадьбы! Всё-таки, 5 лет - приличный срок! Немедля ни секунды, Миша нажал "отбой" и, выключив мобильный, отбросил его подальше. Он просто не выдержал бы и наверняка сорвался, если бы позволил этому дрожащему и такому родному голосу продолжать свою невыносимую пытку на "понимание"! Мише очень хотелось раскрошить эту грёбаную серебристую штуковину, которая за пару минут "сообщила" ему дорогим сердцу голосом столько ужасных новостей, высосав из "их мирка" все краски и окрасив всё вокруг в чёрно-белые тона. Но, вместо этого, он сосчитал до десяти - не помогло, и только тогда яростно метнул в стену с десяток тарелок, сбивая спесь. Какого хрена вообще!? Он даже собственный телефон разбить не может, потому что простой покупкой нового айфона дело бы не закончилось - слишком много важной информации в нём хранилось. Хотя что-то в душе подсказывало, что вся эта "бесценная" инфа только прикрытие, по сравнению с промелькнувшей в голове мыслью в тот самый момент, когда Коллинз уже заносил руку для броска - он банально не успел скопировать никуда их совместные с Дженсом приватные фото и сэлфи, которых накопилось немало за то время, что они были вместе... "А "были" ли Они? Вместе?! Есть ли? Чёрт!!!" *//*//* Всю неделю Миша не покидал пределов своего "убежища". Кроме Эклза, его всё равно никто не смог бы здесь найти. Так что, это стало отличной альтернативой медитациям на другом континенте. Да и не хотел он, если честно, вообще никуда ехать или даже двигаться. Потому что чувствовал, что теперь не помогло бы даже это... Он как-то упустил тот важный момент, когда перешагнул тонкую, незаметную, для возбуждённого и одержимого Дженсеном разума, грань, за которой осталась его непоколебимость и уверенность в собственных силах. А сейчас назад пути для него уже не было! Осталось только признаться самому себе и смириться, что он конкретно и бесповоротно подсел на самый сладкий наркотик, который свободно может его убить, стоит только "завязать" с его употреблением. Это стало походить на довольно изощрённую и очень жестокую пытку в стенах квартиры, знавшей обо всех "их общих тайнах и грехах", так как, на что бы Коллинз ни взглянул, чего бы ни коснулся - ВСЁ в этом месте было переполнено «минами» воспоминаний: об их былой пылкой страсти; о разгорячённых единым желанием телах, тесно прижатых друг к другу; о печалях и горьких слезах, осушаемых заботливыми пальцами и нежными поцелуями; о радостном и задорном смехе; и о самом заветном, утонувшем однажды в ночной темноте, Мишином тихом «люблю»... *//*//* Поначалу, Коллинз мерил квадратные метры быстрыми и нервными шагами, в попытке отвлечься и абстрагироваться от грустных мыслей и негативных эмоций. Но это мало помогало. Вообще. Ничего. Не помогало. И тогда он повалился на постель с бутылкой виски, которые вообще-то обычно предназначались Дженсену. Миша не умел пить, да и не любил особо это дело. Но сейчас ощущал острую необходимость максимально отключить мозг, раз уж он не мог просто провалиться сквозь землю! Больше всего ему бы хотелось просто вырезать из груди, выскрести вместе с сердцем все чувства, разъедающие его изнутри. И как же так вышло, что Единственной желанной для него орбитой, оказалось вращение вокруг Одного яркого и незаменимого светила - Его путеводной звезды, Его Солнечного Дженсена?! «Твоё здоровье, Дженни!» *** Основным минусом общественной жизни, Миша считал тот неоспоримый факт, что рано или поздно, но из своей "норки" приходится вылезать на поверхность. Даже, несмотря на то, что снаружи мокро и холодно, а тёмные тучи затянули наглухо небосвод, украв Его Солнце! *//* Когда он всё же вернулся домой, Викки прямо с порога налетела на него, словно ураган, что-то болтая без умолку. Из всего этого потока информации, он уловил только три основные мысли: 1- "Коллинз, ты - мудак!"; 2 - "Хорошо, хоть вовремя вернулся..."; 3 - "...уехать по делам. Ты сидишь с детьми!". Она окинула быстрым и оценивающим взглядом своего "помятого" муженька, задержав его только на безымянном пальце левой руки. - Видимо, всё совсем плохо, да? - Викки удивлённо приподняла бровь. - Ты, кажется, собиралась уходить? - Миша притворно улыбнулся, галантно открывая перед ней входную дверь, дальше которой сам он до сих пор так и не продвинулся. Малыши бегали вокруг него, шумели, тянули за руки в разные стороны, настойчиво требуя к себе внимания и не желая уступать "папочку" друг другу. Миша забрался в итоге с ноутбуком на кровать, выбрав стратегически важную позицию, с которой было удобно отслеживать за всеми перебежками их маленьких, босых ножек между комнатами. И, наблюдая за своими сорванцами, он вдруг осознал, как же сильно он соскучился по своим деткам! Но по Дженсену, Его любимому Дженни, Миша тосковал ещё сильнее, может даже совершенно иначе, чем по Уэсту и крошке-Мэйсон, но во стократ больше! И отчего-то жутко захотелось, чтобы Эклз непременно узнал об этом! Открыв матовую крышку ноутбука, Коллинз увидел, наконец, собственное отражение: истощённое, вымученное лицо, тёмные круги и мешки под угасшими, бесцветными глазами, и недельная небритость - та ещё картина! "Понятно теперь почему Викки на меня так посмотрела», - Миша потёр колючий, мужественный подбородок, со скрытой, под тёмной щетиной, ямочкой в середине. Включая ноут и сотовый, он размышлял, как сделать так, чтобы Эклз узнал наверняка о том состоянии, до которого он его довёл, но при этом не говоря ни слова об этом лично. Телефон, словно сойдя с ума, загружал все пропущенные уведомления о событиях, письмах, CМСках и звонках, которые накопились за эту неделю. А это отличный повод оповестить общественность, что он снова на связи! Включив функциб видеозаписи, Миша одним махом убил сразу несколько «зайцев»: показал всем, что прочтёт всё же их письма в телефоне, как только тот прекратит их загружать; шокировал общественность своим подавленным состоянием; отметился, что он уже дома с детьми; и самое важное – продемонстрировал кольцо Дженсена, подводя итог их последнего разговора и его недельных раздумий: «Я не снял его, Дженс, потому что всегда, несмотря ни на что, буду ждать Тебя!» http://www.youtube.com/watch?v=sc5yBPESMVE&feature=em-subs_digest *//*//* Возможно, это видео, выложенное Мишей на YouTube, тронуло не только сердца фанатов и главного адресата, но и организаторов JIBCON 6 (Май 2015) в их любимом Риме. А может, это было простым стечением обстоятельств, что за столь долгий срок игнорирования их парных выступлений, устроители шоу всё же вписали их совместную с Эклзом панель в послеобеденное время, перед самой церемонией закрытия. Дженсен пребывал в каком-то перевозбуждённом состоянии. Тревожных мыслей ему добавлял ещё и тот факт, что его лучший друг, Джаред Падалеки, грохнулся дважды на его глазах в обморок от переутомления, и Дженсее не на шутку за него испугавшись, настояв на том, чтобы Джа срочно отправили домой. Было заметно, что Дженсен заметно нервничал, постоянно поглядывая на часы. Он ждал, как манны небесной, обеденного перерыва после всех одиночных панелей. Миша с ним не разговаривал, и ему срочно нужно было что-то предпринять, потому что находиться рядом с Коллинзом и не прикасаться к нему, соскучившись уже до ломоты в пальцах, он просто был не в силах! Без объяснения причин Дженсен отменил раздачу автографов и утащил, несопротивляющегося особо, Мишу обедать. Коллинз же просто не хотел привлекать к ним лишнего внимания и не стал при всех отказываться. Всю дорогу к гостиничному ресторану Миша упорно молчал, но, сменяющиеся на его хмуром лице, эмоции подтверждали все страхи Дженсена. Сев за столик, Эклз сам заказал первые попавшиеся в меню блюда. «Всё равно. Только бы не мешали!» Он положил свою горячую ладонь на, спокойно лежащую напротив, руку обиженного «Ангела». - Миииш… - но тот, без резких движений, аккуратно высвободил руку и поднял на Дженсена грозовые глаза, в которых можно было разглядеть шторм в 12 баллов. - Миша, ну давай поговорим. Пожалуйста! – взмолился Эклз. – Я так скучал… - А тебе есть, что мне сказать, Дженсен? – Коллинз скрестил на груди руки, откидываясь на спинку стула. Дженсен решил больше не терять времени даром и сразу перейти к сути: - Послушай, ты же сам настаивал на том, чтобы у меня был ребёнок. Что «дети сделают меня счастливее». Да, я счастлив, что у меня есть моя крошка-Джастис! Я не спорю! – он тяжело вздохнул, потирая переносицу. – Но в итоге я оказался прикован к этой женщине… А ведь я был готов, слышишь, Миш, готов был бросить ВСЁ ради тебя! Ради Нас! Дженсен поставил локти на стол и спрятал своё лицо в ладонях. Но затем перегнулся через стол ближе к Коллинзу и с жаром заговорил: – Но ТЫ был против такой огласки. И что в итоге? Мы боялись, что последствия того, что все узнают о наших отношениях, окажутся нам не по плечу? А вот теперь скажи мне: то, во что всё превратилось, когда Я сделал, как ТЫ хотел… ЭТИ «последствия» НАМ под силу??? – он снова скрыл покрасневшие глаза за широкими ладонями, но вдруг почувствовал прикосновение гладкой Мишиной руки. Тот погладил кожу Эклза большим пальцем, успокаивая. Когда их взгляды встретились, Коллинз, робко улыбнувшись, тихо произнёс: - Пойдём к тебе… *** Они не стали тратить оставшееся от обеденного перерыва время на разговоры, которые мало чем могли бы сейчас помочь. Дженсен, закрыв за ними дверь, сразу же опустошил полстакана виски и расплылся в довольной улыбке, глядя на обнажающегося перед ним Мишу. Он бросился ему на помощь, недовольно бурча от того, что приходилось быть чересчур аккуратным и не помять вещи Коллинза, в которых тот вскоре должен был предстать перед гостями конвенции. - А пить было обязательно? – нахмурил брови Миша. - Ооо, ни фига себе, Миш! – Эклз решил пропустить его вопрос мимо ушей, восхищаясь заметно увеличившейся мускулатурой любовника. - Да ты теперь меня одной левой, наверное, сможешь уложить? - Вот именно, Дженни, - Коллинз многозначительно кивнул, растягивая губы в лукавой улыбке и сверкая белоснежными зубами. – Так что закрой рот! И используй свои «минетные» губки по назначению! - Да, мой Господин! – захихикал захмелевший Дженсен, опускаясь на колени. *//*//* К началу своего выступления они сильно опаздывали. Телефоны обоих надрывались от звонков, разыскивающих их повсюду ассистентов и проводников, а Эклз всё никак не мог найти место, куда он в приступе страсти закинул свои трусы. - Дженс, нас и так поставили вместе выступать по одной, только Богу известной, причине, - Миша нервно стучал носком ботинка, держась за ручку двери и глядя на, вихрем кружившего по номеру, Эклза. – Ради всего святого, ты можешь быстрее?! - Да и хрен с ними! – Дженсен натянул свои джинсы прямо на голый зад. – Будет подарок горничным! И сделав ещё глоток виски, под испепеляющим взглядом Коллинза, вышел в коридор. *//*//* Мишу всё не покидали тяжёлые мысли о том, что они так толком ничего и не решили, а после кона, скорее всего, ничего особо и не изменится. Он задумывался о том, что, возможно, Дженсен был прав, упрекая его в излишней перестраховке, из-за которой они теперь оба были так несчастны. Ему не удалось взять себя в руки даже на сцене, когда он смотрел на уже изрядно подвыпившего Дженсена, настроение которого было полной противоположностью его собственного. Миша старался шутить и улыбаться, но грусть и общую подавленность в его взгляде невозможно было скрыть ничем. Из Дженсена фонтаном била энергия, подогретая дорогим алкоголем и Мишиным дурманящим запахом, оставшимся на его губах. Он всячески пытался к нему прикоснуться, чувствуя, что его тело требует продолжения банкета, но Коллинз предусмотрительно отступал, сохраняя между ними безопасное расстояние или, как сказал бы Дин Винчестер, пресловутое «личное пространство». Грубая ткань джинс неприятно тёрлась о чувствительную кожу члена Дженсена, не давая отвлечься от навязчивых эротических фантазий. Матернувшись на свои, павшие в бою, боксеры, Эклз потребовал у ассистентов ещё виски. Он знал, что это непременно взбесит Мишу, но ведь не ему же сейчас приходилось щеголять тут перед публикой без трусов! Коллинз нашёл способ отыграться, когда довольно долго и подробно отвечал на вопрос о детях, распинаясь на все лады о том, какой он счастливый отец. Это сработало. И по Дженсену было видно, как он, заметно подостыв, сник, неохотно отвечая на тот же вопрос. После того, как заигравшийся с инвентарём Эклз, разлил свой стаканчик со спиртным, они с Мишей, не сговариваясь, машинально бросились к намокшему столику. Переглянувшись и недолго думая, быстро стали слизывать растекающуюся, обжигающую рот и горло, жидкость, взрывая зал овациями и аплодисментами. На какой-то миг им обоим почудилось, что они словно вновь вернулись в прошлое… Вот же они – два влюблённых безумца – балуются, смеются и заигрывают друг с другом, не думая ни о чём другом. Дженсен чувствовал всё это одновременно, крепче сжимая рукой плечо Коллинза, и перестал «париться» из-за уже нешуточного и болезненно возбуждённого члена в штанах. - Боже, Дженс! Прекрати махать руками, - в ужасе зашипел ему на ухо Миша. - У тебя же стояк за милю видно! - А знаешь, Миш, мне на это наплевать! – и Эклз, смеясь хлопнул его по крепкой заднице.