Не отдамся, сотри я даже руки в кровь

Быстро время летит в деревне, послеобеденные ливни, которые заменили студентам душ вечерний, перешли в ночь, а там уж и ночь сменилась на раннее утро. А дальше все как по накатанной, потому как жизнь в деревне тяжела, монотонна и однообразна. - Речка, эй, водитель, речка, тормози! – наперебой кричали студенты, долбя по крыше кабины грузовика, когда на следующий день возвращались с охоты на жуков. - Харэ, бля. – прохрипел он им в ответ, проезжая мимо. Проехав еще с полчаса, остановился грузовик около реки, где спуск поприятнее, места без кустов больше и выгрузил ребят на поляну. - Течение сильное, воды много в этом году, ополоснулись и выходим, мне только вас вылавливать не хватало, и так забот по горло. Более или менее купаться можно тут, а то все, что раньше не для купаний, там берега поразмывало уже. Так что быстро, а то ехать под дождем не хочу. Не успел водитель Семен договорить тираду поучительную, а молодежь уже в нижнем белье бежала навстречу освежающей прохладе. «Прохлада» же переплюнула в качестве освежения все их ожидания, вода в реке оказалась ледяной, без намека на то, что уже месяц на улице +35 в тени. Визги и писки разносились по всей округе. - Мить, ты чего не идешь, пошли! В воду необязательно залазить, но хотя бы ополоснуться можно немного. - Мне вполне достаточно душа из бочки с теплой водой. И чего ты тут около меня в трусах трешься? - Ты вокруг посмотри, вокруг тебя еще как минимум человек 15 в трусах обтирается, чего как ужаленный-то, - Саша ушел, понимая, что на больший диалог рассчитывать не приходилось. А Митрий стоял и смотрел, как его друзья-приятели в нижнем белье скачут, словно горные козлики. И сколько не смотрел, никак не мог понять, неужели и правда у этой везде следующей за ним белобрысой башки тело самое красивое, или просто дело в том, что капли красиво смотрелись на теле, покрытом от холодной воды мурашками. Видимо дело было именно в них, и это они создавали гармонию, которая притягивала взгляд. Митя понимал, что сам бы сейчас выглядел, как половина отряда - сине-зеленым от холода, мокрым задохликом. Оторвавшись от созерцания недозволенного моралью, он переключился на немногочисленных особей женского пола, и хотя лучшие представительницы групп были в числе «поносо-золотушных-беременных» отмазок и не присутствовали тут, все равно, смотреть было приятно. Девочки были все в майках, без лифчиков, мокрые одежды прилипли к телам, распрекрасно облегая их груди с торчащими сосками. Зрелище хоть и было красивое, но от созерцания его отвлекала все та же русая башка, может, потому что девчонки вокруг Саши вились, а может, потому что он специально скакал аккурат в радиусе Митиного обзора. По окончанию оздоровительных водных процедур, стали студенты переодеваться, девочки меняли мокрые майки на лифчики сухие, трусы сменялись на шорты, да штаны, в какую сторону не посмотри, везде мелькали участки белых, не прикрытых задов. - Твою мать, у него даже задница загорелая, - вслух ругнулся Митя, - ну точно гей, по соляриям ходит. Тут при всем желании пропустить это представление было невозможно. Саша слишком далеко отходить не стал, то ли потому что стесняться нечего, то ли потому что хотел, чтобы его увидели. Повернувшись к лесу передом, а к обществу задом, стянул трусы и быстро надел джинсовые шорты. Но этого времени было достаточно, чтобы половина присутствующих на поляне людей по достоинству оценила обнаженный тыл Александра – красивое тело молодого человека чуть выше среднего роста, с широкими плечами, красивая спина плавно переходила в узкую талию, ниже узкие бедра, сильные ноги, и все это покрыто практически идеально ровным загаром. - Козел, точно сейчас еще педики нарисуются, на этот кусок мяса польстившись. – Митя и сам не мог понять, почему его стало все раздражать, какие-то ничего незначащие моменты, обрывки фраз, случайные прикосновения. Когда ночь опустилась на землю и дождь, наконец-то, перестал поливать, в корпусе студенческом жизнь бурлила, наполняя помещение запахом самокруток Алика, виноводочных испарений и теплым запахом доширака заваренного. Как в любой компании водится, а уж тем более в большой, к совместным попойкам неприспособленной, есть ребята, у кого кулаки чешутся, а кому попеть надо, а у кого руки в направлении женского пола направлены, ну и самые приятные – кто спит себе спокойно в общем хаосе. Сложно находиться в такой разношерстной компании, пить сложно, курить горло болит, но вариантов нет – против коллектива не попрешь. - Ты куда, - пытаясь перекричать общий шум, прокричал Саша, - Мить, ты куда? – повторил он вопрос, догнав вышедшего друга. - В туалет, но туда я хожу один. - А я тоже хочу. Вдвоем веселее, темнота, хоть глаз выколи, а с нас три шкуры снимет Ильинична с Василием, если узнают, что мы тут все обоссали, так что пошли в поле вместе. Ребята молча шли, наслаждаясь воздухом деревенским, после дождя небо прояснилось, за ними наблюдали только звезды да месяц. - Хочешь, я тебе расскажу про звезды? – тихо спросил Саша друга, смотря на небо. - Нет. - Это хорошо. - …? – Митя не ожидал такого ответа и удивленно поднял бровь. - Нет, правда хорошо, я бы не знал что делать, если бы ты согласился. Знаешь, у меня мама астрономию преподает, она любит про звезды порассказывать, поэтому я сказал это тебе почти по инерции. Понимаешь, когда вечерами, особенно зимними, небо чистое, на улице холодно, звезды кажутся такими близкими; мы выходили во двор, и мама обязательно нам с отцом рассказывала про них, только я не слушал, считал, что бред это, зачем пацану такого рода информация. Теперь жалею, может тебе интересно было бы послушать. И небо сейчас такое, что так хочется рассказать про них, только вот, если бы ты согласился, пришлось бы мне воспользоваться подсказкой «звонок другу», в моем случае – маме, она бы говорила, говорила, я бы поставил ее на громкую связь, и нам оставалось бы впитывать информацию задрав голову… - Саш, у меня все ноги стоять в трясине этой промокли, пойдем домой. – Митя развернулся и пошел в сторону корпуса, где его ждало спасение в лице 50-ти обкуренных и пьяных приятелей, где можно было слиться с ними и избавиться от наваждения. Пока он стоял рядом с другом, смотря на его профиль, обращенный к небу, на его такое нежное мечтательное лицо, смотря, как в его глазах отражаются звезды и как двигаются красивые губы, Митя понял, что теряет себя. «И чего Алик сказал, что трава не дает по шарам, оказывается она не только горло дерет» подумал он, отгоняя любую мысль о том, что просто-напросто любовался Александром. - Эй, Митька, а пописать. - А, да. - Я отвернусь. - Спасибо. – ответил Митрий, сам не поняв, за что он благодарит.