Не отдамся, сотри я даже руки в кровь

Утро следующего дня не заставило себя долго ждать. Почему-то петухи кричали громче и противнее, чем накануне, Василий под окнами корпуса орал громче и свирепее обычного, а стук половника о кастрюлю отдавался в головах будущих специалистов колокольным набатом. Кое-как разлепив глаза и подняв себя с постели, каждый студент поклялся перед Надеждой, держащей над их головами все тот же половник, что пить и курить он больше не будет, последний раз это адское пойло в рот заливает, а сорняки, которые около сарая все заполонили, он вырвет и сожжет на жертвенном костре. - А то хлядишь кончите як этот хрыч Василий, будь он неладен, пьянь старая. – добавила Ильинична, разливая воду из колодца. Утро выдалось пасмурное, но парило как в сауне. Студенты, еле волоча ноги, старались без лишних движений погружать свои тела в кузов машин, которые повезут их на каторгу. Никто уже не следил за правильностью посадки, главное было хоть куда-нибудь залезть и не помереть после вчерашнего веселья. - Мить, тебе очень плохо? Хочешь – облокотись на меня. Я бы тебе колени свои предложил, но Катюха первая была. – сказал Саша, указывая на спящую подругу, которая разместилась на его ногах. - У-у, - только и промолвил друг в ответ, покачав головой. Но подремать студентам положенные пару часов до поля не удалось, на переправе после многочисленных дождей так все развезло, что железный конь Семена встал, как вкопанный. - Эй, спящие красавицы, поднимайтесь, толкать будем. – прокричал водитель так громко, что повыскакивали все. Но сонные молодые специалисты хоть и повскакивали, но понять, что от них требуется были не в состоянии, стояли по щиколотку в глиняном месиве, смотрели на машину глазами полными слез и печали. - Чего как бараны уставились-то? – прервал их созерцание голос из кабины, - А ну, нах, толкайте, да посильнее. «Ох, и не легкая это работа - из болота тащить бегемота» - вспомнились ребятам слова известные, только теперь ощутили они всю тяжесть смысла, заложенного в них. Через полчаса грязные и измученные товарищи практикующие валялись в поле, не представляя более угрозы ни жукам, ни сорнякам. Валялись и думали, как же могла их нелегкая занести в Академию, какая такая сила темная заставила подписать документы, что теперь не офисным планктоном они лето проводят, а в тяжелых антисанитарных условиях, без намека на цивилизацию. - Ну, молодежь, чё как немощные-то разлеглись, видали, чего творится? Сегодня до обеду из последних сил соберемся, выполним намеченное на эту неделю и гуляй, на поле после очередного дождя пару – тройку дней ездить не будем. Ну, давай, давай, вставай. Ходил Семен между студентами, которые приняли позу трупа, в надежде быть незамеченными, ходил, да сапогами их подбадривал, к великим свершениям вдохновлял. - Мить, Катюху мою забирай и дуйте в лес, поспите там, все равно никто не смотрит. - Сашенька, как же я тебя люблю. - промурлыкала девушка, и потянула Митрия в чащи дремучие, не то что из дружеских чувств, а из потребительских, дабы использовать его в качестве подушки. Потихоньку повставали трудоголики, и пошли в поле картофельное, понимая, что если не они, то жуки победу одержат, а чего тогда им зимой с котлетами есть, раз картошки не будет. - Сашенька, - позвала друга Катя, - пошли есть уже. - Выспалась? - Угу, только неудобный он, костлявый, теперь голова болит. - Голова, дорогая моя, у тебя от самогона болит. - Эй, молодежь, кончай работу, быстро хаваем и уезжаем, щас как ливанет, хрен выедем. - Катюх, а Митька-то где? – спросил Саша, держа две буханки хлеба, да две бутылки воды по карманам распиханным. - Откуда мне знать? Спит все еще, птенчик. - Ладно, пойду его поищу, давай, я тебя в кузов закину. - Ой, я тебя умоляю, папочка, что ж тут кроме тебя и помочь девушке некому? – ответил за нее, подошедший к ним высокий брюнет, а Катя расплылась в очаровательной улыбке. Небо хмурилось, туча ползла чернючая, темнело на глазах, а тишина стояла в поле, как будто вымерли все. - Куда ты, тропинка, меня привела, без милой принцессы мне жизнь не мила. Ах, если б, ах, если бы, славный король, открыл бы мне к сердцу принцессы пароль. Саша шел по лесу, пробираясь через упавшие деревья, не понимая, куда мог запропаститься его друг. - Митька, тебе мой голос так нравится, что ты притих и наслаждаешься, так бы сразу сказал, я бы вечерами тебе пел, или даже под окном могу - серенаду. Я просто эту песню целиком не знаю. Мииить? Ку-ку, ку-ку, мой мальчик. – проговорил парень, подражая домомучительнице из мультфильма. - Мить, я серьезно, тебя тут нет, что ли? А если я заблужусь? Мить, тебе за меня не страшно, чего ты молчишь? - Саш. За несколько секунд сердце Александра ушло в пятки и вернулось обратно, хоть парень он был не из пугливых, он за короткое мгновение вспомнил всю нечисть, что водиться в лесу, и нутро сжалось, а разжиматься не хотело. Он смотрел по сторонам и не могу понять – голос есть, а Мити нет. Он четко слышал совсем рядом, как друг зовет его по имени, но насколько можно было разглядеть, самого парня не было. - Саш. Александр осторожно шел на голос, надеясь, что у него слуховые галлюцинации и это не леший его в дремучи чащи заманивает. - Саш, это полный пиздец. «Действительно – пиздец», первое что подумал Александр, когда увидел-таки друга.