Невеста поневоле

Действительно, жизнь так коротка, что бы растрачивать её зря. От смерти, до жизни тонкая грань. Она настолько тонка, что мы зачастую переоцениваем её. Каково это? По телу разлилась такая лёгкость, но она как-то тяготит меня, мне хочется разорвать собственную душу в клочья. Я не хочу этого чувствовать. Со смертью приходит облегчение, да? Я не чувствую его, мне тяжело. Что теперь? Теперь, я больше ничего не вижу, лишь темнота, которую я не могу рассеять. Багровый закат вспыхивает в моей памяти. В один из дней, когда мы с Артёмом сидели на крыше. Моя голова лежала у него на коленях, и он рассказывает мне о том, как красивы здешние звёзды. Он улыбается мне, когда я смотрю на него, такой тёплой улыбкой, что мне хочется заплакать. – Артём, – тяну к нему руку, но он так далеко от меня - я не могу прикоснуться к нему. Но, в тёмной комнате слышны лишь звуки сердцебиения. Звук аппарата становится всё отчетливее, и я могу открыть глаза, вернуться жизни. Медленно раскрываю голубые глаза, которые чуть помутнены. Вскоре моё зрение приходит в норму, и я могу видеть палату, в которой нахожусь. Взгляд медленно переходит на руки, к которым подсоединены всякие капельницы и аппараты. – Артём? – произношу я, когда чувствую, как чья-та рука поглаживает мою. Голос звучит так хрипло и тихо. Неужели он принадлежит мне? – Тише, – я снова вижу его перед собой, улыбаюсь. – Я так рад, что всё в порядке. Я так виноват перед тобой, – Тёма поцеловал мою руку, прикладывая её к щеке. Я чувствую его тепло, оно согревает меня. Я больше не чувствую, что мне холодно, одиноко. Он тут – самое главное это. Я благодарна, что могу видеть и чувствовать Тёму рядом с собой. Дверь проскрипела, и в комнате оказались родители. Мама, папа и родители Тёмы тут. Они с каким-то обеспокоенным и, в тот же момент, облегченно смотрели на меня. – Я тебе кофе принесла. А-то целую ночь тут сидел, – мама подала юноше бумажный пакет и тут же обратилась ко мне, поглаживая мою руку. – Не пугай нас так больше. – Ладно вам, всё же хорошо, – я улыбнулась, как можно естественнее, хоть это и была выдавленная улыбка, я была рада видеть их вновь. При всём при этом, улыбаться мне совсем не хотелось. – Ничего, пару деньков полежишь тут, и поедем домой, – отец погладил меня по голове, мягко улыбнувшись. Для меня было видеть его таким мягким и милым, было что-то из ряда нового. Обычно, он очень сдержанный и не показывает своих нежных чувств. Но, никогда не поздно начать всё сначала, да? Сжимая руку Тёмы, я улыбнулась. – Всё же, больше не пугай нас так, – миссис Роуз мягко улыбнулась мне. – Тебе нужно теперь не только о себе заботиться, любимая, – мама посмотрела на мать Тёмы. Я непонимающе смотрела на Артёма, который улыбнулся мне, поглаживая мою руку. – Не только о себе, да? – все родители улыбчиво смотрели на меня, но, после, собравшись, сказали, что у них возникли какие-то дела. На мой взгляд, они у них возникли как-то быстро. – Ладно, мы пойдём, да? – Поправляйся, – они ушли. От двери я оторвала взгляд, переводя его на Артёма. Сонно глядя на меня, он продолжал сидеть рядом. Представляю, сколько я доставила им хлопот. Всё таки, я не жалею, что смогла защитить его. По крайней мере, он тут. – Больше никогда не смей спасать мою жизнь. Я такого не переживу больше. – Хорошо, – издав смешок, я посмотрела во внезапно погрустневшее лицо парня. – Что-то не так? – Нет, просто, я так боялся тебя потерять.

* * *

Два дня в больнице были с трудом пережиты. Странно, не успела вернуться, как снова оказалась в передряге. Пришлось снова пропустить занятия. Да и не знаю, что будет дальше? Ладно, сейчас, как я буду вести себя позже? Ведь я беременна. Даже не верится. Я не готова, а, ведь, у меня уже есть муж. Я уже достаточно взрослая. Наверное, это нормально. Но, думаю, что об этом я подумаю позже. – Наконец ты дома! Тут было так одиноко без тебя. Совсем-совсем пусто. Никто, даже, не кричит по утрам, что опаздывает или что-то о том, что я всё ещё сплю. Да? – приобнимая меня, Артём помог снять мне пальто, которое тут же отправилось на вешалку. Я прошлась по коридору дома, заруливая в комнату. – Кровать, – с улыбкой на лице, я рухнула на постель, которая была так привлекательна для меня. По сравнению с больницей, тут рай. Самый настоящий. Мало того, что кормят какой-то несъедобной ерундой от которой несёт хлоркой, так ещё и невыносимые условия. – Я рада, что вернулась. И, знаешь что? – Артём заинтересованно смотрел на меня, пока, облокачиваясь, дверной проём, смотрел на меня. – Я есть хочу! – Ну, тогда, я подозреваю, что ты не очень обрадуешься, когда узнаешь, что у нас мышь в холодильнике повесилась. – Ну, так, – я хитро улыбнулась. – Понял. Иду в магазин. – Уже через полчаса я была сытая и довольная. Не смотря на то, что Артём пропустил целый день в универе, он не сильно волновался об этом. Дома одну оставить меня он пока что не мог. По его словам… Он должен быть уверен, что со мной всё хорошо. На балконе было прохладно. Это помогало остудить голову. Юноша заметил, что меня нет и уже скоро, я увидела его близ себя. – Чего тут стоишь? Замёрзнешь же. Тебе беречь себя нужно, – приобнимая, он уложил мне на плечи тонкое покрывало, которое чуть согрело меня. Не отрывая взгляда от ночного города, я обратилась к мужу. – Тём, – протянула я. – Да? – Я не уверена, что у меня получится быть матерью,. – усмехнулась я, глядя парню в глаза, столь же внимательно, как и он. – Ну, думаю, мы справимся. – Я не знаю. – Брось! Что тебя не устраивает? У тебя есть муж, как бы это странно не звучало. Квартира, а теперь, не разумно было бы полагать, что это всё равно рано или поздно бы случилось? Да и в таких вопросах обычно парень пасует. Чего волнуешься? – Ну, да. Я всего лишь беременна, – усмехнулась я. – Я буду рядом. Всегда. Если ты боишься, что я уйду. – Не говори того, чего не сможешь выполнить. – Смогу. И я уверен, ты прекрасно со всем справишься. – Что-то я, как-то, не уверена, – усмехнулась я. – Зато я уверен, – стоило Артёму вновь провести рукой по моему, пока ещё, плоскому животу, как я почувствовала бабочек у себя внутри. Это было такое приятное чувство. Оно меня согревало изнутри и заставило улыбаться. – Наверное, ты прав.