Поедем-ка мы на юга

pov Дима Да уж, отвык я от прелестей курортов России-матушки, а тем более, от походных условий, но это даже, в некотором роде, интересно: ставить палатки, разводить костер, сидеть на песке, слушая и исполняя песни под гитару. Хоть немного, но я начал отпускать ситуацию, причинявшую боль, но на смену переживаниям пришла апатия, не хотелось ничего: ни играть в активные пляжные игры, ни посещать местные достопримечательности, даже дайвинг, который всегда приносил мне удовольствие, и то не вызывал прежнего энтузиазма. Зато спасала музыка, я мог часами лежать на жарком солнце, слушая лирические мелодии, которые раньше, кроме как желания поспать, ничего не вызывали, сейчас же, размеренные неторопливые переливы, дарили какое-то умиротворение. Естественно, ребята знали о том, что мы с Настей расстались, поэтому особо не лезли, еще бы, ведь мы всегда считались чуть ли не образцовой парой, а тут такое. И моя большая благодарность им за то, что никто не донимал расспросами или, того хуже, утешениями. Удачно, что мы выехали чисто мужской компанией, будь тут девчонки, они бы не упустили возможности посплетничать, да и пококетничать тоже, а я сейчас явно не настроен заводить новую подружку, спасибо — хватило. И вот уже подходит к концу первая неделя отпуска, осталось еще две, странно, но мне тут нравится, очень отличается от тех мест, где мы обычно отдыхали с Настей, здесь все просто, без излишеств. Я лежу, прикрыв глаза, очередная баллада способствует расслабленному настроению, как вдруг кто-то беспардонно срывает наушник и орет мне в ухо про кукурузу! Распахиваю глаза и вижу перед собой наглую улыбающуюся мордаху. Витек, мой однокурсник, видимо подумал, что я наеду на этого смуглокожего глистика, и поспешно влез с предложением не трогать пацана и купить его кукурузу. Но мальчишка на этом не успокоился, он пришел и на следующий день, и через два дня, и целенаправленно орал именно в мое ухо. Если уж честно, то этот ор не раздражал, я еле сдерживал улыбку, а ребята покупали кукурузу, которая действительно оказалась очень вкусной. А за несколько дней до конца отдыха, я поймал себя на мысли, что жду прихода этого цыганенка, но, как и прежде, прикрывал глаза и делал вид, что не замечаю ничего вокруг, а потом наблюдал за лыбящейся физиономией, конечно, думает, что как всегда произвел эффект неожиданности. Мелкий, всегда какой-то немного дерганый, с чернющими смешливыми глазами и открытой белозубой улыбкой, он производил на меня странное впечатление. Изначально, о сексуальном желании речи не шло, хотя… вспоминались бестолковые новые друзья, которые так счастливы вдвоем, и абсурдные мысли стали посещать мою голову: а может, попробовать, лишь раз, все равно я его больше не увижу. Но я так и не смог даже спросить его имени, а в последний день, так и вовсе сорвался, злясь на свою нерешительность и срываясь на парнишке, которому искренне симпатизировал. На его ор про кукурузу, продемонстрировал свой член, зажатый в руке через легкую ткань пляжных шорт, но цыганенок меня удивил, вместо того чтобы возмутиться, он заявил, что его кукуруза сладенькая, в отличии от моей-то! Ну, а после, я узнал его имя — Ило, красивое, и рискнул, нетривиальным способом пригласив его на прогулку и на ночь в моей палатке, скорее ожидая отказа, нежели согласия. Но Ило согласился, пытаясь сохранить напускное спокойствие, что у него получалось очень плохо, было заметно, как сильно он разволновался. Одногруппники собрались устроить прощальный набег на прибрежные увеселительные заведения, меня особо уговаривать не стали, так как свое решительное «Нет» я говорил на протяжении всего отдыха. Но сегодня, надеюсь, я буду не один на этом кусочке пляжа, хотя, все-таки была большая вероятность, что мальчишка испугается и не придет, кстати, надо бы узнать сколько ему лет, а то уж очень на несовершеннолетнего похож. Черт, о чем я думаю?! Глупо даже мечтать что между нами что-то будет. Пляж опустел, ребята подались на встречу веселью, а я привычно взял гитару — этот инструмент помогал отвлечься, скинуть с души ненужный груз, что давил и мешал дышать. Снова вспомнились Настя и Артур, но уже не было боли, осталась лишь какая-то горечь от того, что произошло. С течением времени, я начал понимать, наверное, они правы, что не стали прятаться и скрывать своих чувств, ведь еще за два месяца до рокового разговора она отдалилась от меня, а Артур стал немногословным и избегал общих компаний, но все это я соединил воедино только спустя время. Я услышал шаги и боковым зрением увидел знакомую фигуру, он остановился чуть поодаль и не решался подойти. Позвал его. Наш разговор не был из категории «говорили обо всем и быстро нашли общий язык», наоборот, какие-то обрывки фраз и напряжение. Не знаю как было у Ило, но моя скованность была вызвана самим его присутствием, желанием попробовать что-то новое и именно с этим парнем, отвлечься от неприятных мыслей, которыми я загонялся. Хотелось разрядить обстановку и я предложил ему послушать песню, кажется, исполняя композицию, мне удалось открыться по-настоящему. Было уже все равно: нет, так нет, завтра я сяду в поезд и укачу домой, поэтому, я ему признался, что он мне симпатичен. Каково же было удивление, когда он ответил взаимностью. Дальше тянуть не хватило терпения, я его поцеловал, Ило оказался очень отзывчивым, а я подумал, что губы парня, оказывается, могут быть такими мягкими и приятными, мне хотелось гладить его, смотреть на него, черт, я просто жаждал заняться сексом с ним! Мысли о неправильности и тому подобному я гнал простыми словами «Я завтра уеду и забуду». Да еще такая неподдельная отдача заводила в сто крат сильнее, а уж когда Ило сказал, что тоже хочет меня, то противиться дальше не имело никакого смысла. Кое-как подготовил его (ребят, спасибо за смазку), и испытал истинное наслаждение, когда удалось войти до конца. Старался быть нежнее, шептал какую-то ерунду, а сам откровенно балдел, от неведомого ранее удовольствия. Не хотелось бы сравнивать, но вспоминались фрагменты секса с Настей — это было не то, совсем не то. Не так ярко, не так сладко, не так, просто не так. А после мы просто лежали обнявшись, и я жалел лишь об одном, что три недели потратил впустую, а мог бы все это время быть с ним, хотя, кому я вру? Один единственный раз, и нужно возвращаться в реальный мир, курортный роман, он тем и хорош, что оставляет приятные воспоминания, не разбавленные бытом и ответственностью. Как бы тяжело не было, но нужно сказать об отъезде, да и ребята скоро приползут, хоть у нас это, так сказать, прощальный сбор вместе, но я просто не хочу лишних вопросов. На удивление, Ило очень спокойно отнесся к моим словам, собрался и ушел, тут же закралась дурная мысль: может, он частенько так с отдыхающими зажигает, но я тут же ее отогнал, он даже целоваться толком не может, хотя, потенциал у него велик — научится, цены ему не будет. Я даже не вышел из палатки, чтобы проводить: не хотел, боялся, старался в который раз убедить себя — это курортный роман, успокойся. А потом пришли ребята, пьяные, веселые, Витек заглянул в мою палатку: — Димон, а ты че не спишь? Прикинь, когда возвращались, пошел за угол отлить, а там цыганенок, ну тот, который с кукурузой, орет про какого-то поганого Диму, это не ты случаем? — усмехается, пьяный дебил. — Так и орет? Поганый Дима? — Ага, черта поминает, говорит на фига, и глаза на мокром месте, как мне показалось. — Понятно. Витек, давай спи иди, завтра поезд, — намекнул я парню. — Ладно, пойду, поганый Дима! — заржал и свалил. *** Почти дома, поезд замедляет ход, и на перроне я вижу две наглые кудрявые морды, по которым, не скрою, успел изрядно соскучиться. Ох, страшно выходить, сейчас начнутся вопросы, нет, не так, сейчас на меня конкретно насядут с расспросами и потребуют выложить все подробности, которыми я не хочу делиться. Плетусь по тамбуру и думаю: «За что мне это?»