Цепи

Фридрих... Фриц, значит. Похоже, это тот самый герцог, о котором они так упорно твердили всю дорогу. И что, интересно, он будет со мной делать? Если бить начнет, то можно сразу похоронный марш заказывать, я и одного удара-то не выдержу. – Встань, – спокойно, почти безразлично проговорил он. Я послушно попыталась подняться на ноги, но пол был скользкий, к тому же силы уже были на исходе. Недостаток еды на организме проявлялся достаточно явственно. А ведь за последние сутки почти ничего и не ела... Юрген хотел было меня привычным жестом вздернуть за шкирку, поставив на ноги, но герцог лишь подал ему короткий запрещающий знак и продолжил равнодушно наблюдать за моими усилиями. Когда мне таки удалось подняться, он грубо вздернул мое лицо за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Шейные позвонки дружно угрожающе хрустнули. Я, замерев, уставилась в его ледяные карие глаза, совсем несвойственные народу Востока и парализующие своей ледяной сталью и совершенно незыблемым спокойствием, какое присуще только неимоверно сильным людям. Тут же возникло неудержимое желание отвести взгляд, но в ответ на эту попытку герцог мне еще сильнее подбородок задрал, так, что даже в глазах потемнело. – Прекратите так делать, – прошипела я сквозь зубы. – Больно... – Имя? – он лишь слегка приподнял бровь, вовсе, казалось, не обратив внимание на мою просьбу. – Лео... Леония, – прохрипела я, с трудом открывая рот. – Из Западных земель, значит, вот оно что, – хмыкнул Фридрих, слегка усмехнувшись. – Из какой семьи, чем занимаешься, почему в таком виде? – Развяжите сначала, потом буду говорить, – я упрямо уставилась на герцога исподлобья. Юрген сбоку что-то предостерегающе зашипел, опасливо глядя на меня, но Фридрих вновь лишь жестом остановил его протест. – Развяжи, если барышня так хочет, – скучающе проговорил он. Юрген послушно подошел ко мне сзади и принялся возиться с веревкой, а пока он этим занимался, я решила побольше внимания уделить хозяину замка. Может, в сравнении с другими солдатами, которые были уже взрослыми мужчинами, он выглядел не столь устрашающе, но из общей массы все же довольно ощутимо выделялся. Чего уж говорить обо мне, от природы миниатюрной да еще и неокончательно выросшей. Герцог наводил на меня просто парализующий ужас, с которым я пыталась бороться, чтобы оставались силы отвечать на его вопросы. Меня все же не столько пугал его рост, сколько эти глаза. Ужасные... Я таких глаз еще ни у кого не видела, даже у неизменно непроницаемого Вессаля они были теплее. Шлем свой герцог, видимо, уже успел где-то оставить, поэтому я могла совершенно спокойно рассмотреть спутанные темные волосы, почти закрывающие лоб. Сколько его не стригли? Больше ничего я рассмотреть не успела, потому что Юрген закончил наконец с веревкой и быстро отошел в сторону. Хм, а похоже дядя Фридрих здесь абсолютный авторитет, его все не то что слушаются беспрекословно, еще и побаиваются здорово. – Закончили уже? – безучастно проговорил он, глядя куда-то поверх меня. – Значит пора приступать к воспитательному процессу. Совершенно неожиданно герцог схватил меня за волосы и ударил коленом по лицу. Меня мгновенно прошибла безумная боль, отчего даже сознание помутнело. Колени предательски подкосились, и я рухнула на ледяной мраморный пол, окончательно потеряв ориентацию в пространстве. Голову раскалывало на части, а в ушах стоял отвратительный скрипучий звон, словно старые жернова в движение пришли. Я судорожно закашлялась, пытаясь отползти в сторону, но Фридрх не дал, слегка придавив и без того затекшую кисть к полу и склонившись надо мной. Я лишь уставилась на него, нервно вздрагивая, пытаясь утереть кровь из носа, но она продолжала обильно течь, из-за чего рукава рубахи почти сразу окрасились в темно-алый и заметно потяжелели, неприятно прилипая к коже. На губах чувствовался явственный металлический привкус. – Будешь говорить? – спокойно спросил герцог, чуть усмехаясь. Я, даже не уловив сути вопроса и в ужасе уставившись на него, просто рассеянно кивнула, очень надеясь на то, что его этот ответ устроит. Только бы отпустил... Фридрих выпрямился. – В карцер ее, утром поговорим. Не к чему на ночь глядя с малявками возиться, – фыркнул он, и я вновь упала на пол, отрешенно наблюдая, как рядом разливается внушительная лужа крови. Будто сквозь вату мутнеющее сознание уловило звук удаляющихся шагов. Потом меня вновь вздернули за шиворот и куда-то поволокли, я уже не следила. Поняла только, когда за мной тяжелая дверь захлопнулась, оставив в полной темноте. Поняла, что с такими методами воспитания мне здесь долго не протянуть...