Цепи

– Так что? – Фридрих вопросительно изогнул бровь. Я молчала, без движения уставившись перед собой. Просто язык не поворачивался сказать. Страшно было. А что он сделает? Что-то должен? Герцог вздохнул и закинул ноги на стол, расслабленно глядя на меня. – Если так и будешь молчать, то прямо сейчас отправишься в карцер, – спокойно проговорил он, отчего по коже пробежал неприятный холодок. – Нет смысла тянуть время. Не люблю хитрости и уловки. – Это не уловки, – сдавленно произнесла я, – просто если я вернусь, они снова придут... Я запнулась осознав, что для герцога теперь нет разницы, как меня возвращать, целой, по частям или в полумертвом состоянии. Вообще нет. Никакой. Раз у моих родителей нет денег, значит и я потеряла всякую ценность. – Кто это „они”? – хмуро спросил Фридрих. Видно было, что он раздражен задержкой. Я по прежнему молчала, изучая взглядом пол. Вряд-ли он пойдет мне навстречу. Зачем я вообще завела этот разговор?.. – Значит так, – герцог медленно поднялся, – мне надоело слушать этот бред. Видимо вчера с тебя не хватило. Он замахнулся, а я лишь замерла, глядя на него широко раскрытыми глазами, не в состоянии пошевелится, даже руками закрыться, словно оцепенела. Фридрих только ухмыльнулся и вновь опустился в свое кресло. – Продолжай, – коротко велел он. А я не могла. В горле после этого застрял тугой ком, мешая говорить. Вот размазня. Я уже подумала, что Фридрих точно меня ударит, но тут в дверь постучали, и вошла худенькая старушка в фартуке. Служанка? – Ваш кофе, – тихо проговорила она, поклонившись и оставив на столе поднос с фарфоровой чашкой и булочками, после чего вышла. А я, едва вдохнув запах еды, почувствовала, что перед глазами все мутнеет, а потом, неожиданно для самой себя, упала в обморок. Очнулась я, видимо, совсем скоро, только вот... У герцога на руках. Осторожно приоткрыв один глаз, я начала тихонько за ним наблюдать, он ничего такого не делал, по-прежнему только сидел за столом, как-то озадаченно глядя в окно. Теплые пальцы осторожно коснулись щеки, в ответ кожа почему-то полыхнула. Мамочка, да что происходит-то... – Эм-м... Фридрих? – я попыталась приподняться, но попытка эта вряд ли вообще осталась замеченной. Ой черт, я его по имени назвала только что, щеки горят. Еще бы, фамилии-то не запомнила. – В чем дело? – почти безучастно спросил он. – Я просто не ела два дня, вот и... – я заерзала у герцога на руках, по-прежнему безрезультатно пытаясь вырваться. И охота ему меня такую грязную тискать. В его объятиях я себя такой маленькой чувствовала, ну точно кукла. Фридрих молча придвинул ко мне поднос. Я неуверенно обернулась на герцога, встретившись со взглядом карих глаз. – Раз хочешь – ешь. А я не голоден, – категорично заявил он. Я послушно кивнула и потянулась было к подносу, но тут же поспешно попыталась спрятать руку под стол, но Фридрих ее предусмотрительно перехватил и поднес к глазам. – Что с пальцем? – мрачно спросил он, разглядывая разбитую посиневшую фалангу. – Так вы же вчера наступили, – тихо проговорила я, опустив голову. Совсем про него забыла из-за того, что затылок невыносимо раскалывается. – Вот как... – задумчиво хмыкнул герцог, отпуская руку. Я быстро принялась уминать булочки с кофе, размышляя о том, с чего бы Фридриху обо мне так заботиться. Неужели его настолько разжалобил мой внешний вид? А он теплый такой, что спать хочется. Интересно, долго меня тут продержат? – Идем, – герцог наконец выпустил меня, поднимаясь с кресла. Я осторожно вернула опустошенную чашку на поднос, после чего Фридрих меня осторожно приподнял за шкирку и поставил на ноги. Ну что за привычка такая у восточных, меня за воротник хватать. – А куда идем-то? – спохватилась я, когда он направился к противоположной двери, не той, через которую я входила. – Увидишь, – коротко ответил герцог, выходя из кабинета. "Интересно-интересно, что за участь меня ожидает..." – мысленно хмыкнула я, следуя за Фридрихом в открывшийся коридор.