О печенье и любви.
14 ноября 2015 г. в 12:36
Ветер врывается в вечер с неожиданным размахом и силой, гигантским цунами прокатившись по насыщенному тёмно-фиолетовому октябрьскому небу.
В семь вечера уже нет солнца, и листья, залетающие с крыльца или через открытое окно, кажутся пленниками, сбежавшими от темноты в уют и тепло старого дома.
По кухне разносится дивный аромат тыквы и корично-яблочного глинтвейна, свежих овощей, которые режет Дженнис длинным зазубренным от времени ножом. Мира вытаскивает противень. Дуя на печенье, засовывает в рот, собирая с пальцев крошки и шоколад. В дверь стучат три сильных и громких раза.
Ники приносит с собой пронизывающий ветер и пряный запах палой листвы, прибитой холодной водой. Ставит в корзину зонт, разматывает длинный белый шарф, садится за стол и принимает в руки тонкую фарфоровую чашку, обхватив её изящными пальцами.
— Я влюбилась, — смотрит она лукаво и немного косо, исподлобья наблюдая. Непослушная прядь свивается кольцом на её лбу. Дженнис, сверкнув взглядом, садится напротив.
Мира же застывает с набитым ртом, слушая ритмичное тиканье часов и завывания ветра, озарённая внезапно сошедшей на неё благодатной мыслью. «Вот оно», — думает она, — «вот настоящий рецепт счастья.»
Говорить прямо то, что ты чувствуешь; видеть в глазах влюблённого образ кого-то, смотрящего так же в ответ; чувствовать дружеское плечо в самый тёмный вечер; занимать руки и улыбаться, когда хочется опустить их и исчезнуть вообще; принимать себя со всеми чёртовыми потрохами и страхами; встречать приходящий рассвет за каждым тёмным часом; вспоминать старого доброго друга-велосипеда, ждущего тебя на заднем дворе; рисовать, рисовать, рисовать то, что видел; писать пометки на руках и салфетках; пробовать новое — да то же печенье, что печёт Мира сама впервые.
Счастье в свободе принимать то, что тебе доверяют.
В неограниченном полёте фантазии в любой уголок Вселенной.
В возможности отпустить другого человека и зверя.
Счастье стоять на кухне и думать о снизошедшем озарении.
— Как хорошо, — выдыхает Мира и случайно роняет противень.
Печенье, увы, не спасти.