Незнакомец

- И как? Ты общаешься со своей дочерью? Наруто посмотрел на Саске, уныло помешивающего свою порцию рамена. Учиха странно покосился на седьмого и, в привычной для него манере, фыркнул. Возвращение в Коноху было непривычным и каким-то отталкивающим, но ему хотелось раз и навсегда разобраться в отношениях с дочерью, поэтому выбора как такового у него не было. После того, как Сарада решила уйти в Коноху одна, Учиха встретился с Наруто и Сакурой, и не то, чтобы встреча с женой и лучшим другом была приятной. Узумаки швырнул ему в лицо несколько нелицеприятных комментариев, не забыв при этом угрожающе размахивать перед ним кулаками, а Сакура долго и упорно молчала, будто искала оправдание не ударить мужа. Конечно, Саске волновался, что с этого момента отношение жены к нему может поменяться, а от Наруто он до конца жизни будет выслушивать лекции, однако больше всего он думал о том, что же ему делать дальше со своей упрямой дочерью. Учиха понимал, что совсем скоро ему все-таки придётся серьёзно поговорить и с Наруто, и с Сакурой, однако сейчас он как мог оттягивал это всё на потом. Узумаки видел, что Саске явно был раздражен. Гораздо сильнее, чем обычно. Он казался таким рассеянным, что нападать на него в такой момент было бы варварством. Впервые в жизни Учихе Саске было плевать, видит ли кто-то его слабости или нет, а Наруто в который раз удивлялся тому, что стойкий характер легендарного потомка Индры был сломлен маленькой двенадцатилетней девочкой. Казалось, что на Сараду возвращение отца никаким образом не повлияло: она также с утра пораньше уходила на тренировки, читала в своей комнате книги и медленно и вдумчиво пережёвывала завтрак, обед и ужин, в упор не замечая того, что в её доме живёт кое-кто третий. Девочка ставила его не важнее мебели, удостаивая повседневными фразами лишь Сакуру. Наруто не представлял, как вообще можно было себя чувствовать, когда собственная дочь делает вид, что тебя не существует. Он постарался примерить образ Сарады на свою нежную и милую Химавари и невольно сглотнул. Нет, Сарада, скорее, похожа на Боруто. Они оба вспыльчивые, упрямые, разные и одинаковые одновременно. В них прослеживается схожее на сто процентов нежелание принимать чужую точку зрения, отличавшуюся от их собственной, мощь, сила. Возможно, Наруто натерпится от Боруто ещё больше, чем Саске от Сарады сейчас. В конце концов, седьмой не мог похвастаться тем, что воспитывает детей в строгости и что они во всём его слушаются, ведь характером он вряд ли тянул на роль сурового отца, в отличие от Саске. Хотя, на данный момент, отцовский авторитет его друга был ниже нуля, да и Сарада ни за что не купится на устрашающие взгляды самого-опасного-не-дыши-рядом-со-мной-Саске. - Во время путешествия, - вновь осторожно начал Наруто, - ты ведь старался как-то расспросить её о том, как она относится к твоему уходу? Может, можно найти к ней подход? Ну, правда, она ведь не ненавидит тебя всерьёз! Саске усмехнулся, понимая, что Узумаки понятия не имеет, что из себя представляет отношение Сарады к Учихе, как к отцу. - Она обещала прочистить дороги Конохи моей физиономией, если я решу вернуться в её семью, - всё также мрачно выдал Саске. Натянутая улыбка седьмого медленно сползла, как будто вместе с ней улетучились все его попытки поддержать друга. Он догадывался, что вместо безразличия Сарады, Саске лучше принял бы чидори в сердце. Так хоть можно было понять, что творится на душе у маленькой Учиха. - Вот как, - хмыкнул, наконец, Наруто, шмыгнув носом. Нет, он будет надеяться, что Боруто так с ним не поступит. Конечно, седьмой понимал, что ни он, ни Саске не очень-то и похожи на идеальных отцов, но ведь с этим уже ничего не поделать? Как вернуть те двенадцать лет, которые безнадёжно потеряны как Учихой, так и самим Наруто? - И что будешь делать? – хокаге вздохнул и снова посмотрел на друга. Учиха покачал головой. - Не знаю. Наруто отметил, что Саске в последний раз был так напряжён при битве с Кагуей. Хотя, даже тогда все было не так страшно. Одно дело выяснять отношения с врагом, другое – с собственной дочерью. Саске прекрасно понимал, что не имеет никакого права обвинять Сараду, однако вся эта ситуация неимоверно его злила и, возможно, немного расстраивала. . По крайней мере, его лучший друг, Узумаки Наруто, понимал это. - Ну, я не очень хорошо знаю твою дочь, - заговорил седьмой, вдруг поняв, что сможет попробовать помочь Саске как-то иначе, - но я могу подсказать, кто знает её так, как, наверное, её не знает никто. Учиха мрачно хмыкнул, пытаясь подавить рвущийся откуда-то из нутра огонь эгоистичной ревности. - Какаши? Наруто удивлённо посмотрел на Саске. - Откуда знаешь? С каждой попыткой Наруто хоть как-то подбодрить друга, лицо Саске становилось всё мрачнее и мрачнее. Седьмой снова сглотнул. Возможно, проблемы в отношениях с детьми у него и были, но Саске и здесь переплюнул его в сто раз. Сейчас этот черноволосый суровый шиноби своей уничтожающей аурой буквально вдавливал Узумаки в землю, всем своим видом показывая, как же всё-таки всё плохо. И, зная тяжёлый характер Саске и не менее (а может даже более) тяжёлый характер Сарады, Наруто был полностью с этим согласен. Учиха Саске в заднице. Лучше бы его дочь хоть как-то проявляла к нему внимание, пусть даже ненавидя, но её безразличие, возможно, задевает Саске гораздо сильнее, чем он хотел бы показать. Как-никак, это ведь Учиха Сарада – доказательство их с Сакурой любви. Седьмой взглянул на часы, висевшие перед их с Саске столиком, и тихо вздохнул. Обязанности хокаге не ждут. Ведь об этом он и мечтал всю жизнь, так? - Мне пора, - выдал он, похлопав Саске по плечу. Тот мрачно кивнул. - К черту всё, а я к Какаши. Узумаки, секунду помедлив, расплылся в улыбке. Кто бы мог подумать, что в Саске ещё живут такие приземлённые чувства, как ревность? - Хорошая идея, - кивнул он. Саске, всё так же собирая вокруг себя тёмные тучи, кивнул в ответ. Возможно, совсем скоро Наруто все-таки вспомнит, что не сломал Саске пару костей за его ужасное поведение и налетит на него с кулаками при первой же возможности, но то, что Узумаки тянул, Учихе только на руку, ведь впереди его ждут чуть более крупные проблемы. Разговор с дочерью, например.

***

- Слушай, Саске, я понимаю, сейчас девять часов утра и ты, может быть, не до конца проснулся, но скажи уже что-нибудь? – напряжённо всматриваясь в лицо бывшего ученика выдал Какаши. Учиха нашёл его в небольшом безлюдном кафе, когда шестой с наслаждением уминал вторую тарелку свежеиспечённых тыквенных печений. Атмосфера в кафе была уютной и сразу располагала на хорошее начало дня. Плотные занавески, видимо, рассчитанные на вечер, были отодвинуты в сторону, впуская лучи утреннего солнца в помещение, на широких подоконниках красовались необычные цветочные горшки, куда посетители жертвовали мелочь, а на каждый из мягких стульев из светлой кожи был как нельзя кстати наброшен плед, если вдруг кому-то захочется немного расслабиться и почувствовать себя как дома. И, судя по всему, именно этим Какаши и занимался, низко опустив голову над очередной своей странной книгой и отвлекаясь лишь на поедание завтрака; плед съехал с его плеча и почти упал на пол. Хатаке не любил вливаться в общество с утра пораньше, поэтому несколько часов всегда посвящал старым рассказам Джирайи, однако именно это утро приготовило для него нечто иное. И именно это иное сейчас сидело напротив него и в упор прожигало его своими жуткими разными по цвету глазами. Какаши было трудно смутить, но все это немного (много), но напрягало. Видимо, на спокойное утро он может не рассчитывать. - Сарада, - вдруг произнес Учиха. Хатаке приподнял брови, ожидая дальнейших, более вразумительных объяснений от Саске, но, видимо, его ученик не собирался делать ему такое одолжение. - Сарада, - в тон ему произнес Какаши. – Хочешь поговорить о том, почему она тебя игнорирует? Саске, будто в попытке расслабиться, повел плечами и глубоко вздохнул. Эта ситуация была ему более, чем непривычна. Оказалось, спасать мир гораздо легче. - Я тренируюсь с ней сегодня, - как бы между прочим сказал Какаши. – Можешь прийти посмотреть. Саске раздражённо сверкнул глазами в сторону бывшего учителя. Учиха тренировался с Сарадой достаточно много времени и знает, на что та способна, так как ему это вообще может помочь? Шиноби в привычной ему манере покачал головой. Шестой никак не отреагировал на поведение Саске, продолжив: - Мне кажется, ей нужна твоя похвала. - Причем здесь это? – хмуро спросил Учиха. – Я хочу не в ниндзя с ней играть. Какаши не смог удержаться и усмехнулся. Сейчас Саске как никогда был похож на того двенадцатилетнего ученика академии, который злился непонятно из-за чего и нередко срывался на учителе. В этом плане Сарада определённо была лучше своего отца. Она могла себя контролировать и никогда не повышала голос на Какаши. Всё её детство он оберегал её и делал всё, чтобы из нее вырос достойный шиноби и, молча подчиняясь его приказам и внимательно слушая его советы, она показывала к нему своё безграничное уважение. Сарада была воспитанной и никогда не демонстрировала своё раздражение так открыто, как делал это Саске. В её взгляде читалась искренность, твёрдость, уверенность и желание жить и добиваться чего-то. Во взгляде Саске Какаши в своё время едва ли мог всё это уловить. Конечно, винить его в этом нельзя. Кому как не шестому знать, через что его ученику пришлось пройти? Глубоко вздохнув, Какаши посмотрел на Учиху и снова попытался завязать диалог. - Ты хотел что-то у меня спросить? Выдержав паузу, Саске всё-таки решил удостоить бывшего учителя ответом: - Расскажи о ней. Я ничего о ней не знаю. Какаши снова усмехнулся. Ничего не знает, значит? Шестой был готов поклясться, что, даже не видя её десяток лет, он понимает и чувствует её лучше, чем кто-либо другой. - Сарада Учиха, 12 лет, генин Конохи, родители – Саске и Сакура. Черноволосый мужчина шумно выдохнул. - Я серьёзно, Какаши. Шестой, меланхолично помешивая ложкой остывший кофе, смотрел на Учиху, постукивая ногой в такт тихой музыке, доносившейся из ближайших от столика колонок. - Я тоже серьёзно, - наконец, спокойно ответил Какаши. – Как бы там ни было, Сарада не тот человек, который рассказывает обо всём, что у неё на душе направо и налево. - Ты ведь ей не чужой, - упрямо возразил Саске. Кому как ни Учихе знать, как Сарада относилась к Хатаке Какаши. Она часами могла говорит о том, какой он мудрый и великий, как они часто проводили время вместе и как много она от него узнала, так какого же чёрта Какаши сейчас мелит? - Я её учитель, добрый дядюшка, который покупает ей всё, что она захочет и бесплатный справочник по ниндзюцу. Наверное, ты понимаешь, как трудно Учиха открыться другим? Я знаю о ней не больше твоего, хотя, да, чертовски привязан. Я никогда даже близко не подходил к роли её отца, максимум – наставника, поэтому ничем помочь не могу. - Но ты знаешь, как с ней говорить и что ей говорить, - не отступал Саске, продолжая сверлить глазами шестого. – Я понимаю, что не имею права требовать твоего совета, так как твоим учеником давно не являюсь, но… - Учиха замолчал, глубоко вдыхая воздух в лёгкие, - но не мог бы ты помочь мне сейчас? Какаши изо всех сил старался скрыть удивление, благо – маска такую возможность ему предоставляла. Всё-таки семья меняет даже таких, как Саске. Саске замолчал. Конечно, он прекрасно понимал, что Учиха – не просто фамилия, это пожизненный крест с одной стороны, и невероятный дар с другой. Оставляя Сараду на Сакуру, он полагал, что дочь вырастет подобной Харуно – дружелюбной, открытой и весёлой. Однако в их первую встречу он увидел её бездонные чёрные глаза, прямую горделивую осанку, громкий и уверенный голос, твёрдую поступь, высокомерный взгляд и руки, худые, но сильные, скрещенные в замок. Она скрывает беспокойство, боль и обиду, теряется в пучине своих переживаний и ни в коем случае не принимает чужую помощь. Сарада выросла Учихой, не зная об этом клане ровным счётом ничего. Сарада – жертва своего происхождения, крови, въевшейся глубоко ей в сознание и ставшей её сущностью. В один момент до Саске дошло, что его дочь неосознанно принимает на себя участь клана, неосознанно следует тому же пути, неосознанно становится Учихой Саске. И, оглядываясь на свои ошибки в прошлом, он не мог этого допустить. - Саске? – послышался откуда-то голос Какаши. - Во сколько у тебя с ней тренировка?