Незнакомец

- Сарада-чан, а правда, что твой отец вернулся? Боруто, напряжённо вглядываясь в одну точку, сильнее вдавил палочки для еды в поверхность обеденного стола. Вся эта атмосфера настолько напрягала, что он был готов выпрыгнуть в окно, будь на то его воля. Но сейчас ему приходится мириться со своим положением и терпеть детскую недалёкость сестры и (о, да) всепоглощающую мрачную ауру, исходящую от гостьи, посетившей их скромное жилище этим треклятым утром. С добрым утром, однако. После своего возвращения, Сарада стала его, откровенно говоря, бесить. Эта девчонка больше не ухмылялась так самодовольно как раньше, отказывалась участвовать в спорах и открыто игнорировала его на тренировках. Оказалось, что деньки у Боруто совершенно не удаются, если он не услышит нравоучения этой малолетней старухи. Даже сейчас, проходя мимо его дома, она собиралась просто пройти мимо его дома! Она не пробралась к нему в комнату, зловеще ухмыляясь, не включила на всю громкость свой плеер над его ухом, пока он спал, не сокрушала своим сумасшедшим смехом пол квартала. Что с ней, чёрт бы её побрал? Узумаки шумно выдохнул, зло пережёвывая обед и абсолютно не обращая внимания на просьбы его матери не есть всухомятку. Проснувшись утром (днём), он первым делом услышал радостные возгласы Химавари, доносившиеся из кухни, и сразу понял, в чём дело. Оказалось, девочка заметила Сараду, проходящую мимо их дома, когда поливала цветы на балконе, и, конечно же, затащила Учиху на обед. Собственно, Сарада не сильно сопротивлялась, так как уже давно потеряла всякую надежду на то, что это назойливое голубоглазое создание хоть когда-то от неё отцепится. Она на автомате поздоровалась с Боруто, который упорно старался делать вид, что всё хорошо, стойко вытерпела пару поцелуев в щёку от Хинаты и молча села за стол. Вопрос об отце, заданный Химавари, ещё больше убедил её в том, что выйти на улицу в этот день было ошибкой. И Боруто как никогда раньше разделял её чувства. Узумаки, после того, как устроил ту странную и абсолютно непонятную для него сейчас сцену, когда он орал на сенсея и верил в то, что Сараде грозит смертельная опасность, никак не мог смотреть на свою сокомандницу так, как смотрел до этого инцидента. Его пугала мысль, что она слышала его неприятный разговор с Конохомару, что она ищет повод посмеяться над ним. С другой стороны, Боруто не был неправ на сто процентов. С Сарадой что-то случилось. Но тогда напрашивается другой вопрос. Какого чёрта Узумаки почувствовал это во время её отсутствия, даже не видя её, а остальным было плевать на нее даже после того, как она вернулась? Неужели никто, кроме него, не понял, что что-то не так? Мицуки сказал, что её потрёпанный вид – специфика работы шиноби, и, Конохомару-сенсей, став в глазах Боруто окончательным идиотом, с этим согласился. - Это неважно, - сухо ответила Сарада на вопрос его сестры. Химавари, в силу своего возраста, не поняла, насколько Сараде неприятен этот разговор, но Боруто ясно осознавал, что эти вопросы лучше бы вообще не произносить вслух. Девчонка была подобна вулкану, который рванёт чёрт знает когда и чёрт знает из-за чего, поэтому он видел, что сейчас её лучше не трогать. Никто не понимал Сараду так, как понимал её Боруто. Почему-то он всегда угадывал время, когда с ней можно было поговорить открыто, без глупых отговорок и формальностей, он всегда угадывал, когда предложить ей пойти подраться и просто побыть грушей для битья, пока из неё не выйдет вся дурь, он угадывал, когда нужно заткнуться, а когда говорить без умолку. Однако сейчас всё было по другому. Узумаки Боруто понятия не имел, какого чёрта Сараде надо. - Сенсей сказал, что тебе нужно подучить технику, которую вы учили когда-то, - начала Учиха, видимо, желая направить разговор в другое русло. – Не знаю, о чём он, но я надеюсь ты поймёшь. Хотя, было бы намного проще, приди ты сегодня на тренировки, да, Боруто? Узумаки почему-то выдохнул и немного расслабился. Эта девчонка не упустит шанса подколоть его, а значит она жива, её не подменили и она не проглотила язык. Учиха Сарада всё ещё здесь. - Сестрёнка Сарада такая организованная, - промычала Химавари, - в отличие от братца Боруто. Сарада чуть слышно хмыкнула, подмигнув девочке. Ей нравилось, что разговор всё-таки ушёл в другое русло, и, конечно же, ещё больше ей нравилось, что в этом разговоре можно посмеяться над Боруто. Хината давно привыкла к тому, что эти двое не всегда ладят, поэтому молча продолжала доедать обед. Боруто, долго прожигая взглядом Сараду, вдруг расплылся в улыбке. - Сестрёнка Сарада – брюзжащая старуха, - выдал он, в упор смотря на сокомандницу. Хината и Химавари едва ли смогли запечатлеть тот момент, когда послышался удар палочек о стеклянную поверхность стола, звук отодвигаемых стульев и затем направленные друг на друга кунаи Боруто и Сарады. Казалось, Боруто не был так счастлив целую вечность.

***

- Ох, а твоя мама довольно суровая женщина. Не замечала я раньше за ней подобного, - покачала головой Сарада, словив на себе недовольный взгляд Боруто. – А что? Сам виноват. После того, как они чуть не подрались прямо за обеденным столом, Хината выгнала из дома их обоих, пригрозив лишить детей подарков на дни рождения, если они повторят такое ещё раз. Боруто недовольно бурчал всю дорогу, пока они шли к ближайшему парку, где можно было посидеть, и обвинял во всех бедах свою глупую сокомандницу. Учиха же гордо шагала по дороге, наотрез отказываясь признавать то, что во всём этом была и её вина. Они, молча наслаждаясь привычным друг для друга напряжением, дошли до ближайшей скамейки и присели. Часы на руках Сарады уже перевалили за два часа дня, а это значило, что совсем скоро ей надо было бежать на тренировки. За последнее время она едва ли могла вспомнить, когда вообще бывала дома до заката солнца, однако сейчас это было необходимо. Девочка старалась контролировать себя до последнего, и, как ей казалось, это у неё получалось более, чем хорошо. На то она и Учиха Сарада. Боруто смотрел на резвящихся детей, бегающих, сломя голову по аккуратным дорожкам парка, и чуть заметно хмурился. Его раздражал тот факт, что кто-то смеет на него кричать, будто то даже его родная мать, и девочка прекрасно понимала, почему. Боруто, несмотря на всю свою непосредственность и, в каком-то роде, простоту, не принимал ничьи замечания или критику. И это касалось всех, включая его семью и друзей. Возможно, именно поэтому они с Сарадой не ладили. Они были слишком похожи. - Когда господин всесильный Какаши-я-люблю-тебя будет ждать на полигоне? – нарушил молчание Боруто. - Через полчаса уже надо бежать, - Сарада проигнорировала его выпад в сторону её учителя. Узумаки кивнул. Она знала, что он очень недоверчиво относится к шестому и догадывалась, почему. - Ты его не очень-то и жалуешь? – Учиха решила не затягивать паузу, возникшую в их разговоре. Боруто фыркнул. Какаши – ближайший после Сакуры-сан к их семье человек. Он тот, кто наладил отношения с другими странами и вытащил Коноху из пучины бедствий и нищеты, наставшей после войны. Мальчик не мог не восхищаться тем, что он сделал для деревни, ведь, по сути, ему достались лишь руины былого величия Страны Огня, и Какаши, в свою очередь, посвятил всего себя на то, чтобы собрать по крупицам то, что осталось и каким-то образом восстановить мир на границах, подавить захват власти в мелких деревнях и помочь всеми силами голодающим крестьянам. Если бы не Хатаке Какаши, Узумаки Наруто пришлось бы куда тяжелее на своём посту. - Что, ненавидишь его за то, что он рано ушёл в отставку и теперь твой отец не уделяет тебе времени? Сарада, своим напускным шутливым тоном попала в самую точку. Боруто недовольно покосился в её сторону и начал нервно стучать пальцами по деревянной поверхности скамейки. - Да, - прямо ответил он. – Но знаешь, что странно? Почему ты не ненавидишь Какаши за то, что он разрешил твоему отцу скитаться по миру больше двенадцати лет? Учиха хмыкнула. Она задумывалась над этим, но ни один раз не смогла прийти к тому, что во всём виноват Какаши. Если бы её отец не хотел, то не ушел бы. Боруто окинул взглядом напрягшуюся девочку и цокнул языком. Без очков у неё слишком странные глаза. И ресницы выглядят длиннее. - Ты пялишься на меня как на призрака с тех пор, как я вернулась с миссии, - протянула Сарада, - что, так непривычно видеть меня без очков? Боруто усмехнулся. Если бы всё было именно так, у него бы не было поводов для беспокойства. Плевать на её очки, и даже плевать на возвращение её неуловимого отца. Единственное, что не давало ему покоя во всей этой ситуации – неизвестность. Он всегда знал, как прошёл у Сарады день, что Мицуки ел на обед и кого Конохомару на этот раз неудачно пригласил на свидание. Но с уходом Учиха на миссию, в команде произошёл раскол. И что ещё хуже, девчонка в упор не говорит, что у неё произошло за эти две недели. Боруто даже пытался поговорить с седьмым, узнать, как всё было у очевидца, но все попытки оказались тщетны. Никто не считает нужным посвятить в свои личные переживания Узумаки Боруто, черт подери. - Без очков, конечно, не привычно, - ответил он, взглянув на Сараду. – Но это всё фигня, ведь можно купить новые. Причина в том, что ты изменилась и ведёшь себя как дура, в то время как остальные делают вид, что всё так и должно быть. Мальчик всегда был прямолинеен и часто страдал от этого своего качества, однако о том, что говорил, он не жалел почти никогда. Вот и сейчас, смотря на Сараду, сверлящую его тяжёлым взглядом, он едва ли хотел отступить. - И что мешает тебе делать то же самое? – спросила она. Боруто закатил глаза. - Я, что, похож на идиота? - Да, - сразу ответила Сарада, удивленно похлопав ресницами. – Ты и есть идиот. Узумаки сквозь зубы втянул в легкие воздух, но не придумал ни одной колкой фразы в ответ. Сарада хмыкнула и, отведя от сокомандника взгляд, снова посмотрела на часы. - Надо идти. - А домой когда? –спросил Боруто. – Я тут заметил, что ты бродишь, как беспризорница по деревне, пока не закроются твои любимые отвратные забегаловки с неудобными стульями. В чем прикол? - В том, что моя жизнь тебя не касается. Сарада поднялась со своего места и, махнув рукой, направилась в сторону тренировочных полигонов клана Учиха. Она чувствовала, что сказала что-то не то, но её треклятое упрямство не давало до конца признать это. Узумаки Боруто должен был обидеться, но вместо этого, вдруг осознал, что беспокоится о ней ещё больше.

***

- Какаши-сенсей, с чего бы мне вообще изучать эту технику? Сарада сверлила учителя долгим, испытывающим взглядом, сложив руки в замок. В середине дня она должна была пойти на тренировку с шестым, но кто бы мог подумать, что всё это обернётся в процесс изучения новой техники. Не то чтобы она отлынивала или не хотела дальше развивать свои способности шиноби, но техника, которую Какаши ей предложил, чуть ли не приводила её в бешенство. До этого дня он несколько раз предлагал ей обучиться Большому Огненному Шару клана Учиха, но каждый раз она отказывалась, хотя сама не знала почему. Хотя, нет, наверное, всё-таки, знала. - Это важно, Сарада, - парировал Какаши. – Пока ты шиноби Конохи, пока ты Учиха. Девочка хмуро смотрела на учителя. Конечно, она заметила, что на тренировочном поле присутствует кое-кто ещё, но до последнего момента старалась в упор этого «кого-то» не замечать. Судя по тому, что Сараду начинало колотить от злости, ей не очень всё это удавалось. И что ещё за «пока ты Учиха»? Девочка бы давно поставила на место Какаши, не будь он так ей близок и так ею уважаем. Сарада никогда не была той, которая не может дать отпор, но перед сенсеем всю её грубость и высокомерие будто бы ветром сдувало. Хатаке Какаши – её герой, и если он хочет что-то, девочка выполняла абсолютно каждую его просьбу, приказ или поручение. Конечно, кроме… - Нет, - твёрдо ответила Сарада, не отрывая взгляда от Какаши. – Ты не можешь меня заставить. Хатаке как-то слишком тяжело вздохнул и прищурил усталые сонные глаза. Он стоял, облокотившись об один из столбов тренировочного полигона, на котором совсем недавно брыкался привязанный Боруто, обвинённый в подрыве командной работы. Люди думали, что Какаши уже давно не практикует ниндзюцу и ушёл на заслуженный отдых, однако, то ли из-за Сарады, то ли из-за того, что он остаётся шиноби до самого конца, учитель всегда был сконцентрирован и напряжён. Возможно, это не пройдёт никогда. Вспоминая рассказы о том, что ему пришлось пережить в своей не столь далёкой молодости, Сарада понимала, почему. Однако сегодня шестой снова перегнул палку. Тема фирменных техник клана Учиха – больная, и он это прекрасно знал. Лучше бы Какаши попросил её прыгнуть в кратер вулкана или же попробовать отобрать еду у Чоучоу, но Большой огненный шар – это слишком. Слишком просто для её возраста, и, наверное, слишком жестоко, учитывая её странное положение сейчас. Учиха Саске, свесив свои драгоценные ножки вниз, сидел на одной из веток дерева, прямо напротив неё, и, видимо, ждал что же из всего этого цирка выйдет в итоге. Нет, это определённо скоро выведет её из себя. - А знаете, я, наверное, пойду. Думаю, у вас есть дела поважнее. Хатаке приподнял бровь. - И какие же у старого шиноби на пенсии есть дела поважнее? - Ну, допустим, к вам может заявиться другой ваш ученик, - она покосилась в сторону отца и, демонстративно встав к нему спиной, сложила руки в замок. – Если у него появилось на вас время, то, прошу, не упускайте эту возможность, ведь, насколько я знаю, он может взять и исчезнуть на двенадцать лет. Вы можете себе представить? Какаши глубоко вздохнул. Сарада, в силу своего возраста и характера, всегда была остра на язык. И это, собственно, ему в ней и нравилось, однако сейчас он должен был её задержать во что бы то ни стало. Но пока он судорожно думал над тем, как же ей помешать, на помощь к нему пришёл Учиха Саске. Он всё также неотрывно следил за дочерью, и, после сказанных ею слов, явно посланных в его адрес, немного улыбнулся. «Эта девчонка абсолютно несносна». - Какаши как раз перед твоим приходом говорил, какая способная у него ученица, - как бы невзначай начал Саске. – Но, понаблюдав за тобой определённое количество времени, могу сказать, что из тебя ничего толком не выйдет. Сарада усмехнулась, всматриваясь в лицо отца. - Не думай, что своими словами можешь хоть как-то меня задеть, Суйгецу. Техника Большого Огненного Шара слишком слаба для меня. - Суйгецу остался в том лесу, когда тебя похитили. Я – твой отец. Учиха стиснула зубы, изо всех сил стараясь не закричать в голос. Этот мужик на самом деле верит, что она примет его, если он заговорит чуть жестче? - Нет, мой отец остался в крепости Учиха, когда убил Рензо. Ты – всего лишь Суйгецу, чужой мне человек. - Если всё именно так, не вижу смысла в твоём волнении, - ответил ей Саске и критично оглядел её с ног до головы. – У тебя расширены зрачки и учащенное сердцебиение, ты стараешься быть невозмутимой, но у тебя ничего не получается. Так боишься моей оценки? Сарада была готова поклясться, что, если бы не Какаши, она бы выплюнула отцу в лицо пару ласковых слов, и наплевать, что мать все время твердила ей о хорошем воспитании. Учиха Саске – самодовольное ничтожество, и то, что она стоит тут и терпит его, слишком даже для такой сдержанной и милой девочки, как Сарада. - Ты, что, хочешь меня разозлить? – ровным тоном поинтересовалась она. Учиха всё ещё сохранила остатки самообладания и очень не хотела, чтобы он видел, как она, на самом деле, взбешена - Как шиноби, тебе далеко до профессионала. Если ты встретишь меня на миссии, тоже встанешь столбом и не будешь драться? - Я не хочу слышать это от того, кто шиноби никогда и не был. Девочка чувствовала, как к горлу подступает неприятный ком не выплеснутых наружу эмоций, и, она была готова поклясться, ещё одно его слово, и она будет драться с ним насмерть. - Но тем не менее, ты жертвуешь своими способностями, только чтобы доказать, что ты не Учиха. Так поступает лишь тот, кто как ниндзя из себя ничего не представляет. Будешь и дальше так себя вести, останешься посредственностью. Сарада была рада, что рядом нет её команды, ведь среди них она слыла самой рассудительной и сдержанной, а сейчас таковой быть совершенно не собиралась. Сложив печати, она активировала шаринган, а в руках у неё затрещали электрические молнии чидори.