Дорога домой

− Это подойдёт? — Сэм кинул Дину свёрток. — Нашёл в ближайшем сувениром магазине. − «Кувшин счастья»? То, что надо. Только придётся запаять крышку, чтобы твоя благодать, Кас, не потерялась в один прекрасный день. Он не слишком маленький? − Это не имеет значения, − едва ворочая языком, отозвался ангел. — Такое понятие, как объём, не относится к благодати. Дин ругался на себя за излишне долгие приготовления, за то, что невовремя проявил щепетильность, отказываясь переселять благодать Кастиэля в пустую бутылку из-под колы. В иные времена это стало бы предметом бесконечных шуток, но сейчас он просто-напросто оттягивал время, которого у них не было. Но что он мог поделать? Шутка ли — вот так просто взять и вонзить нож Касу в горло? Игла выпадала из пальцев Кастиэля, когда он пытался выцарапать нужный знак на поверхности глиняного кувшина, и Дину пришлось крепко держать его руку, угадывая каждый штрих. − Так, − сказал он, когда с приготовлениями было покончено. — Пора стартовать. Что… что именно мне делать, Кас? Кастиэль запрокинул голову, открывая совершенно мокрую от пота шею. − Ты должен сделать разрез чуть выше адамового яблока, − сообщил он срывающимся шёпотом. — Глубокий разрез. Не бойся мне навредить. Если ты вдруг потеряешь решимость, будет только хуже. − Ты же сам сказал, что у благодати нет объёма, − буркнул Дин, наблюдая, как Сэм промокал нужное место сначала мокрым полотенцем, а затем спиртом. — Так почему же она не может просочиться через небольшую дырку? Кастиэль ненадолго задумался. − Любые манипуляции с нашими силами сопряжены с жертвами, − медленно сказал он. — Поверь, эта — совсем крохотная. Дин прикоснулся остриём ножа к коже, и та упруго прогнулась, всё ещё неповреждённая. Сосредоточиться никак не получалось; не получалось поверить в то, что он собрался вот-вот совершить. − В какой момент мне нужно остановиться? — уточнил он, выигрывая себе ещё несколько секунд. Ещё несколько секунд перед тем, как он приступит к основному действию этой трагикомедии. − Я подам знак. — Дин чувствовал вибрацию, когда Кастиэль говорил. Это вовсе не его пальцы дрожали. − В самом худшем случае твоя благодать выйдет полностью, и ты станешь человеком? — Дин отчаянно хотел сохранить крылья Кастиэля, но прежде всего стоило позаботиться о его жизни. − Да. Но… Дин. Учти, что если у меня совсем не останется сил, я не смогу залечить даже самую небольшую рану моего сосуда… − …И останешься с дыркой в горле! — Дину всё меньше нравились возможные последствия их махинации. – Сэм, притащи аптечку, живо! Дин задержал дыхание и нажал на нож сильнее, прорывая кожу и тонкий слой мышц под ней. Затем что-то неподатливое оказалось на его пути, негромко хрустнул хрящ — Дин надеялся, что Кастиэль не обманывал, что ему и вправду не нужно было дышать, потому что сейчас лезвие перекрывало ему трахею. Кровь подтекала отовсюду, мазала нож и руки; Сэм подступился было с платком наперерез, как ассистент хирурга, но шатнулся назад, едва взглянув на выражение лица Дина. Любое, даже самое незначительное вмешательство разрушило бы его концентрацию. Из-за неплотно сомкнутых краёв свежей раны показалось свечение. Для того чтобы сдвинуть нож в сторону, Дину пришлось приложить немало усилий; он легко мог всадить клинок по самую рукоятку в грудь какого-нибудь зарвавшегося демона да и ангела тоже, но сейчас чужая плоть разрывалась с трудом, и казалось, если он перестарается самую малость, то перережет все сосуды одним неловким движением, и тогда Кастиэль не оправится. Сияние нарастало, постепенно становясь материальным; вспучивалось изнутри, едва ли не пузырилось, но не вытекало наружу, упорно цепляясь за сосуд. Дин почувствовал, как Кастиэль содрогнулся под этим напором, как слабо дёрнулась его рука, словно пытаясь подать Дину знак, который он не мог прочесть. Уголки раны раздались вширь: благодать прорывала её, билась внутри, застревая в кровавых каплях; Кастиэль выгнул спину в агонии, и из его горла вырвалось жуткое шипение: ангел хотел сказать что-то, но не мог, временно лишённый голоса. − Дин! Слова!.. — крикнул Сэм, и Дин, в ужасе от собственной глупости, торопливо повторил несколько заученных фраз. Говорить на энохианском было непривычно, то ли дело латынь. Кастиэль обмяк, и из его разорванного горла потекла серебристая струя, получившая разрешение освободиться. Дин торопливо подставил кувшин, наблюдая, как клубящаяся субстанция, не принадлежавшая его миру, мягкими волнами укладывалась на дно. Сколько ещё ждать? Много он забрал или мало? Если Кастиэль утратит всю благодать, он погибнет, никто не выживает с перерезанным горлом. Вблизи ангельская благодать выглядела не так впечатляюще. Дин был уверен, что ему придётся зажмуриться: такой ослепительно яркой она казалась раньше, но сейчас в ней было мало сияющего серебра, больше начавшего ржаветь железа. Благодать Кастиэля и впрямь была повреждённой, ослабевшей, выцветшей. Когда ангел осторожно коснулся его плеча, Дин торопливо произнёс заключительные слова и закрыл кувшин. На его глазах рана Кастиэля зарастала: сначала быстро, потом всё медленнее, медленнее… − Я залечил основные повреждения и остановил кровь, − шепнул Кастиэль. — Не хочу тратить силы на царапину. Дин отошёл назад, уступая инициативу Сэму, принявшемуся зашивать то, что осталось от некогда глубокого разреза. Всё прошло благополучно, но облегчение никак не наступало; он уже не помнил, когда в последний раз чувствовал облегчение, оно не приходило даже после крупных удач, чего уж говорить о сомнительной операции, последствия которой им ещё только предстояло встретить. Через ручку сувенирного кувшина была продета бечёвка, и Дин, поколебавшись, повесил его себе на шею. Благодать Кастиэля, может быть, и не обладала объёмом, но ему показалось, что сосуд, наполнившись ею, стал тяжелее. Оглянувшись, Сэм многозначительно посмотрел на этот неожиданный кулон, но не сказал ни слова. Дин немного повертел головой, привыкая к приятному грузу, и накрыл его ладонью, которой мгновенно стало тепло. Потом осторожно заправил под рубашку, и тепло переместилось с ладони на грудь, замерло на ней покалывающим жаром, с которым остывает на коже расплавленный воск. − Кас… − позвал он, немного придя в себя от всех этих вынужденных мер. — Но… где же твои крылья? − Застряли между измерениями, − напряжённым голосом отозвался ангел. — Сейчас я попробую придать им земную форму. Он не успел закончить фразу, когда те появились из неоткуда. Без хлопка или порыва ветра, просто материализовались за долю секунды, и Дин с Сэмом синхронно зажали рты. − О, проклятье, − наконец выдавил Дин. — Нам предстоит много работы, да? Крылья Кастиэля, загибаясь, спадали на пол, огромные иссиня-чёрные крылья, слабо подрагивавшие в агонии, ежесекундно терявшие всё новые перья. Дин заставил себя отмереть и подойти поближе, рассмотреть раны поближе, оценить ущерб — и он был огромен. Оба крыла выглядели так, словно их переехал по меньшей мере грузовик: изжёванные, почти гофрированные по краям, испещрённые кровоточащими бороздами — следами от демонских клинков, вонзённых одновременно. Несколько раз Дин наткнулся взглядом на белеющие обломки костей, торчавшие из распоротой кожи; кое-где из порезов сочился гной. − Господи… − он не заметил, как вырвалось у него это имя, которое он зарёкся называть. – Кас, это, должно быть, чертовски больно. − Да, − просто отозвался он, и этот короткий ответ ударил Дину под дых. − Ничего. Сейчас мы тебя залатаем, − слова прозвучали привычно уверенно. Вот только он не имел ни малейшего представления о том, как подступиться. – Кас, в тебе ведь осталось немного благодати? Это значит, она ускорит твоё выздоровление? − Я не знаю, Дин. — Кастиэль скосил взгляд, разглядывая самую глубокую из ран – ту, которая почти походила на дыру, кратер, заполненный запёкшейся кровью. — Большая её часть уходит на то, чтобы их вес не сломал мой позвоночник. Мой сосуд… не приспособлен для того, чтобы иметь такие большие крылья. − Не волнуйся, Кас, порядок. У нас с Сэмом огромный опыт в зашивании чужих голов… и рук, и ног, и всего остального… но, должен признаться, не крыльев. Сэм?.. Куда ты? − Найду в интернете сайт какой-нибудь ветеринарной клиники. Что? — пожал он плечами. — Наверняка там есть советы по уходу за птичьими крыльями, а крылья Каса похожи на птичьи. — И он унёсся уединяться с компьютером. Оставшийся один на один с Кастиэлем Дин почесал затылок. − Давай для начала я подниму твои крылья с пола. Мы с Сэмом поспим несколько ночей на полу. Ложись-ка сюда. — Он помог Кастиэлю отодвинуться на край постели и расправил одно из его крыльев поверх одеяла, пытаясь не морщиться каждый раз, когда ангел негромко всхлипывал. Испачканные кровью перья норовили прилипнуть к пальцам, отрывались от крыла и планировали на пол. Вторую кровать Дин придвинул рядом, чтобы на ней расположилось второе крыло. Некоторое время в комнате раздавалось только его напряжённое сопение и шумное дыхание Кастиэля. − Значит, чёрные крылья? — сказал Дин, чтобы немного отвлечь ангела от сражения с болью. — Я думал, у всех ангелов крылья белые. − Нет. Цвет наших крыльев отличается в зависимости от… некоторых личных характеристик. − В таком случае, тебе подходит твой цвет. − Правда? — спросил Кастиэль с очень искренней надеждой, и Дин подумал, что, несмотря на разнообразие, тот, наверное, был среди своих собратьев белой вороной. Чёрной белой вороной. − Вот так. − Дин опасался лишний раз дотронуться до кровавого месива, бывшего раньше крыльями Кастиэля, и мысль о том, что в них придётся впиваться иглой и раскалённым ножом приносила дурноту. − Дин? Тебя что-то мучает? — спросил Кастиэль, и прежде, чем охотник успел ответить «разумеется, мучает — ты покалечился, спасая нас!» продолжил: − Ты хотел бы, чтобы возможность видеть мои крылья принадлежала тебе одному? Чтобы это подчеркнуло нашу с тобой… связь? Дин раскрыл рот, чтобы возразить, и понял, что Кастиэль попал в яблочко. − Это не повод для обиды, Кас. Я переживу это расстройство. Даже не вздумай загоняться на этот счёт. Кастиэль благодарно кивнул и замолчал, пока Дин расчищал плацдарм для крыльев, но очень скоро заговорил снова: − Ты так упорно стараешься спасти мои крылья, но… ты действительно этого хочешь? Я имею в виду… тебе не приходила мысль о том, что если я стану человеком, нам с тобой будет легче… легче… оставаться… рядом?.. Дин провёл указательным пальцем по маховому перу, и то завибрировало под его прикосновением. − Думал. Но знаешь, Кас?.. Всё это слишком воняет эгоизмом. И вот что − мне не нужно, чтобы мы с тобой состарились вместе, занимались огородом и получали пенсию в один день. Мне нужен настоящий Кастиэль, который вытащил меня из ада, который живёт тысячи лет, но при этом считает поход в магазин приключением. И я его верну.