Хорошую вещь браком не назовут

Автору очень-очень-очень-очень жаль, что он так затянул с этой главой но нужное настроение ни к автору, ни к музе не приходило... До прошлой ночи. Я искренне благодарна всем, кто оставлял свои отзывы и поддерживал автора. Спасибо Вам. И спасибо Мори, за то, что поддержал, когда после первой трети главы впала в эмоциональный ступор, потеряв связь с героями, которую ты помог вернуть. Так что, без тебя, сегодня эта глава могла быть и не написана. Еще раз Спасибо. Крепко сжав моё запястье, Аластер решительным шагом направился к выходу, мне же, в свою очередь, не хотелось отставать. Каким чудесным образом мы смогли пересечь зал и при этом не привлечь внимания гостей, только и жаждущих узреть что-нибудь интересное – так и осталось для меня загадкой. Буквально выскочив в холл, мы направились к широкой лестнице, ведущей на второй этаж, где располагались комнаты для гостей. Свернув в левое крыло Аластер резко прибавил в скорости, так, что пришлось почти бежать, в попытке не отстать от него. Пробежка закончилась весьма неожиданно, и вполне ощутимо. Аластер резко прижал меня к стене, одновременно целуя. Горячо. Дико. Страстно. Руки мгновенно переместились под фрак, нетерпеливо проводя вверх, по животу к груди и спускаясь обратно, поглаживая бока. Слишком приятно. Мы буквально ввалились в одну из комнат, не отрываясь друг от друга. Краем сознания отметил щелкнувший замок и тут же забыл, отвлекаясь на жаркие поцелуи. Сердце стучало как сумасшедшее, будто намереваясь пробить грудную клетку, пальцы сплелись с чёрным шёлком волос. Горячие губы скользили по шее, ставшей неожиданно чувствительной, задерживаясь у основания и лаская ключицы. Даже через одежду мы чувствовали как напряжены наши тела. Легкая боль, когда Аластер прикусил кожу на шее, почти сразу проводя по пострадавшему месту языком, сменилась волнами удовольствия, устремившимися вниз. Я словно плавился от его ласк, что распаляли, пробуждали желание. И собственное невольное бездействие отнюдь не устраивало. В этот момент я наткнулся на что-то сзади и, потеряв равновесие, упал на кровать, утянув за собой Аластера, непонятным образом перевернулся, оказавшись сверху, чем не преминул воспользоваться. Я целовал его, прикусывая губы, теряясь в сладком ощущении вседозволенности и лидерства. Узел шейного платка легко поддался и мой рождественский подарок был отброшен в сторону за ненадобностью. А вот с пуговицами на фраке и рубашке справится оказалось труднее, из-за дрожащих от волнения пальцев, но и эта преграда вечность спустя была преодолена. Как же приятно было касаться горячего шёлка кожи пальцами, пробовать на вкус и пьянеть от наслаждения. Аластер времени тоже не терял, довольно скоро стянув с меня верхнюю одежду, скользя прохладными ладонями по спине, то и дело царапая ногтями. Как же я его люблю… — Правда? – Аластер, замерев, смотрел на меня. Это я что же, вслух сказал? Судя по его выражению лица – вслух. Вот же! Жар бросился в лицо, но стоило только попытаться отстраниться, как я тут же оказался лежащим на спине. — Ты правда меня любишь? — Не знаю… Наверно… Люблю, — язык заплетался, а взгляд пронзительно-чёрных глаз мешал собрать мысли воедино. Аластер нежно провёл ладонью по моей щеке, очень нежно целуя в губы. Не прошло и минуты, как мы вновь позабыли обо всем, кроме друг друга. Обнаженные тела, разгоряченная кожа и дурманящий запах его одеколона. Казалось, его руки были везде, увлекая случайные мысли за собой, так что абсолютно неясно стало, в какой момент мы избавились от одежды. — Боишься? – тихо спросил он, смотря в глаза, поглаживая тело, что отзывалось на каждое его мимолётное прикосновение. — Нервничаю, — выдохнул я, уже сам притягивая его для поцелуя. В тот же момент его рука опустилась ниже, проводя по внутренней стороне бедра, дразня чувствительную кожу. Аластер отстранился всего на минуту, но лишь затем, чтоб вновь вернуться и поцеловать. Смазанные чем-то прохладным и маслянистым пальцы дотронулись до сжатого колечка мышц и тело словно током прошило. Непроизвольная паника нарастала, пока Аластер размазывал гель, или что там у него было. Один палец проскользнул внутрь и я зажмурился, до боли сжимая ладони в кулаки, всеми силами пытаясь унять дрожь. — Расслабься, — почти шёпотом попросил Аластер, целуя в щеки, скулы, лоб, нос, стараясь отвлечь внимание от того, что происходило пониже спины. – Знаю, это неприятно, но, поверь, потом будет намного лучше… И я поверил. Поверил его тёмным глазам, внимательно следящим за малейшей мимикой лица, его голосу, дрожащему от желания и волнения не меньше моего, его рукам, что дрожали, боясь сделать что-то не так. Ощущения были странными. Именно странными, а не болезненными. А ещё новыми, непривычными и крайне смущающими. Постепенно, к первому добавился второй, затем и третий, что оказалось более ощутимым. Благо, Аластер не торопился, давая привыкнуть, и делая все постепенно. Как бы странно ни звучало, но все было не так страшно, как в воображении, даже в какой-то степени приятно, потому, когда ощутил внезапную пустоту, разочарованно выдохнул. Зря. Плоть Аластера оказалась куда больше и, стоило только ей попытаться войти, как показалось, словно меня хотят разорвать на пополам. Зашипев, я моментально попытался оттолкнуть Аластера, но он не дал мне этого сделать, удерживая за плечо. — Майкл, — настойчиво позвал он. Чёрт, и почему в его глазах было столько беспокойства и страха, словно ему здесь больнее всех? – Всё хорошо, смотри мне в глаза… Я смотрел не отрываясь, в чёрные омуты, затягивающие в свою тёмную бездну, отмечая, как он добавляет смазки. Вторая попытка стала немного легче, но всё равно болезненной. Аластер действовал медленно и осторожно и, казалось, прошла вечность, прежде чем он полностью оказался внутри. Аластер не двигался, пока я не кивнул, разрешая продолжать. Всё это время я не отводил взгляда от его напряжённого лица, видел как он до крови кусает губы, как капли пота стекали по раскрасневшемуся лицу. Для нас обоих это было впервые, мы оба боялись оплошать и оба хотели этой близости, в тот момент создавая новую, совершенно иную, связь, описать которую не хватило бы слов. Много ярче, чем супружеский долг, более крепкие, чем брачные обеты. Боль не прошла, но притупилась, став терпимой, и Аластер медленно вышел наполовину, почти сразу подавшись бёдрами вперёд. Приятно не было, но видя, какое удовольствие это доставляет мужу, я был рад, что могу дать ему это, а несколько минут неприятных ощущений пройдут быстро. Но когда Аластер вновь вошёл в меня, я выгнулся от накрывшего удовольствия, что не осталось незамеченным. Теперь Аластер двигался только под этим углом, каждый раз задевая что-то внутри, заставляющее получать неземное наслаждение. Мы сгорали в объятиях друг друга, шепча и выкрикивая наши имена. Аластер рукой ласкал мою плоть, подстраиваясь под свой темп. Движения становились все быстрее и резче, пока мы оба не достигли пика и не излились... Целую вечность спустя мы, приходя в себя, лежали на кровати. Аластер удобно устроился на моём плече, использовав вместо подушки, но мне от того было даже приятней, хотя по весу он был далёк от пушинки. Я же перебирал его черные пряди, отдельно выделив одну серебристую. — Ты сказал правду? Ну, о том, что любишь… Вопрос стал неожиданным не только для него, но и для меня самого, ведь я вроде ни о чём не думал, но оно само соскочило с языка, стоило мне только открыть рот. — Правда, — кивнул Аластер, легко коснувшись губами моих губ. – И давно. — Тогда почему не сказал? – удивился я, полуприсев на кровати. — А что бы ты сделал, признайся я тебе раньше? Искать ответ долго не пришлось и я даже фыркнул, понимая его правоту: — Скорее всего, начал бы избегать и не подпускал к себе ближе, чем на сотню вёрст. - То-то и оно, — улыбнулся черноволосый. Ещё пара минут прошли в полной тишине, нарушаемой лишь общим дыханием, да ударом двух наших сердец, бившихся в унисон. — Вернёмся домой? – на этот раз Аластер первым нарушил уютное молчание. — А разве можно? – Я действительно удивился, ведь он сам отдал мне документ о расторжении брака. – Мы же, вроде как, в разводе… — Я свою часть не подписал, — признался Аластер, хитро смотря в глаза. – И ты тоже, иначе мне бы пришло известие, что ты расторгаешь наш брак. Есть ещё одна поправка, согласно которой, имея на руках документы, брак будет расторгнут автоматически, если супруги живут раздельно дольше девяти месяцев. Поправка была сделана на пары, в которых женщина, на момент подачи заявления на развод, могла быть беременной. Если беременность подтверждалась, супругам давали шанс начать все заново, а там уже смотрели по обстоятельствам. — Откуда ты всё это знаешь? – удивление пересилило даже радость от новости, что мы всё ещё считаемся супругами. — Пришлось основательно порыться в книгах с законами, пока искал лазейки, по которым мы могли бы вступить в законный брак. Как видишь – не зря, — усмехнулся Аластер. Его слова что-то всколыхнули в памяти, буквально за тончайшую ниточку выуживая нужные воспоминания. — Если твоей целью с самого начала был наш брак, то и никаких очень важных дел в четыре месяца у тебя не было? – нахмурился я. Нет, сейчас меня всё устраивало, но мысли, что мою скромную персону водили за нос, были очень неприятны. — Не совсем так, — поправил Аластер. – Мне нужно было время, чтоб всё подготовить. Дома лежит подлинный документ и, если согласишься подписать его, станешь не только моим младшим супругом, но и равноправным членом рода Сандервайлд. С ним связано много нюансов, необходимых для того, что бы документ получил нужную силу и юридическое право. Тот скандал между мной и моим отцом, который ты имел неосторожность частично видеть, произошёл как раз из-за одного из тех обязательных нюансов. Хотя, должен признаться, намного сложнее оказалось уговорить твоих родственников, наотрез отказавшихся отдавать тебя мне со всеми потрохами. Особенно это относится к твоему деду. Старик устроил не одну гневную тираду, прежде чем согласиться, с условием, что перед подписанием ты лично обговоришь всё с ним и своей семьёй. Ни я, ни они не торопим тебя с решением, но, если надумаешь, нужно будет лишь расписаться. На такое заявление я даже не нашёлся что сказать, лишь кивнув головой. За окном начал заниматься рассвет и первые лучи поднимающегося из-за крыш городских домов солнца словно лезвиями рассекали ночную тьму. Мы лежали и думали каждый о своём, но вместе с тем суть мыслей была общей. И если мне становилось не по себе, то Аластер просто излучал уверенность, заражая ей всё вокруг. Видимо, я задремал, поскольку проснулся от того, что супруг пальцами исследовал лопатки, а щекотку я никогда особо не любил. — Ты что делаешь? – собственный голос показался слишком сиплым и заспанным, а вот при попытке подняться низ спины отозвался сильной болью, так что пришлось остаться в прежнем лежачем положении. Всё же приятно, когда он вот так бережно дотрагивается… — Пытаюсь определить, что это за пятна у тебя здесь... – задумчиво протянул он в ответ, продолжая всматриваться в то, что обнаружил. — Какие ещё пятна?! – я резко дёрнулся и всю сонливость как рукой сняло. За своё здоровье я мог поручиться и уж точно не мог припомнить, когда и при каких обстоятельствах мог подцепить странную заразу. — Такие мелкие, светлые… похожи на застарелые, но точно сказать не могу – раньше твою спину не разглядывал как-то… — Мелкие и светлые, — от сердца отлегло и я облегчённо улыбнулся. Значит, всё в порядке. – А это твоя работа. Помнишь, в школе, ты как-то в меня шипами запустил? Франц мне потом всю перемену их из спины вытаскивал. Вонзились-то они неглубоко, спасибо школьной форме, а вот к целителю вечером пришлось обратиться за противоядием. — Прости, — искренне прошептал он, уткнувшись носом мне в шею. Приятно. — Давно простил. Хотя за сожжённый конспект до сих пор немного обидно. — Ты невероятен, — рассмеялся Аластер, я же довольно запустил пальцы в его волосы. Нет, он только мой и фиг я его уступлю хоть кому-нибудь. — Так что, живём долго и счастливо? – я усмехнулся, встречаясь со взглядом чёрных глаз, горящих шальным блеском. — Именно, — улыбнулся он, притягивая к себе. – Ближайшие лет сто так точно. Городское поместье Сандервайлдов мы покинули после обеда, под тяжёлым взглядом его родителей, совершенно не обрадовавшихся нашему примирению, и первым делом направились к моей семье – надо же было обрадовать всех, малыши так точно будут счастливы дяде Аластеру, а ещё вещи собрать. И стоило, наконец, избавится от ненужной бумажки, что последние полгода пылилась в нижнем ящике рабочего стола.