***
Позже Шерлоку звонит Лестрейд, чтобы сказать, что они нашли в архивах несколько старых дел с загадочными случаями смерти, которые не были квалифицированы как убийства, и произошли до того первого, семь лет тому назад. Инспектор в сомнениях, достаточен ли временной отрезок, в который укладываются найденные дела, но Шерлок говорит ему, что всё в порядке и спрашивает, нужно ли им приехать в Скотланд-Ярд. Очевидно, ответ положительный; после того, как Шерлок вешает трубку, он встаёт с кресла и идёт за своим пальто, заметив перед этим, как Джон прячет свой телефон в карман куртки. − Нужно ехать, − говорит Шерлок. − Хорошо, − соглашается Джон и смотрит на часы. Девять вечера. Уточняет: − Сейчас? Хотя к чему спрашивать: ведь Шерлок уже надел своё пальто. Джон встаёт. Шерлок ему не отвечает, легко определив, что Джон понял: ответ на его вопрос очевиден и не требуется. Но перед тем, как идти ловить такси, он сосредоточенно ждёт, пока Джон наденет куртку. В Скотланд-Ярде Лестрейд показывает им небольшой кабинет с приличной стопкой папок, разложенных на столе. − Эти дела нашли мои люди, − поясняет он. − Я не знаю, приведёт ли какое-то из них к чему-нибудь, но если вы захотите ещё, просто свистните. Шерлок втискивает себя в пространство между одним из стульев и столом и берёт в руки первую папку. Лестрейд ждёт какое-то время, просто чтобы удостовериться, что Шерлок не собирается вступать в беседу, затем смотрит на Джона. − Вам нужно что-нибудь? − спрашивает он, зная, что теперь стоит обращаться только к Джону: внимание Шерлока уже не с ними. − Кофе или что-то другое? Сейчас на часах − девять тридцать. Ночь ожидается долгой. − Да, конечно, − отвечает Джон. − Я пойду с тобой. − Он смотрит на Шерлока, собираясь спросить насчёт кофе, а затем решает просто принести, и тот сможет выпить его, если захочет. Лестрейд ловит его взгляд, кривит губы, понимая, о чём Джон думает, и дёргает подбородком в сторону небольшой кухни в конце коридора. Грег выливает остывший кофе, который остался в ёмкости под кофеваркой, ополаскивает её и начинает готовить новую порцию. Джон прислоняется к дверному косяку и, скрестив руки на груди, смотрит на него. − Итак, − говорит Лестрейд, − я думаю, что вы, вероятно, застрянете здесь на какое-то время. − Вероятно, на всю ночь, − соглашается Джон. − Я уже отменил хирургию на завтра. Грег коротко смеётся: − Они должно быть любят это. Джон пожимает плечами. − Они знают, что это не мой приоритет. Всё хорошо. Слушай, − он решает поменять тему, − я могу спросить кое о чём? Лестрейд тоже пожимает плечами, нажимает на кнопку на кофемашине, и кофе начинает набираться. − Ну, валяй. − Где Донован и Андерсон? − спрашивает Джон, задаваясь вопросом, не является ли это чувствительной темой, должен ли он вообще об этом спрашивать. Лестрейд выпрямляется, подходит ближе и, засунув руки глубоко в карманы брюк, прислоняется к столу. Он выглядит усталым. − Андерсон переведён, − отвечает он. − В другое отделение. На бумажную работу. − Да ладно? − Джон удивлён. Он разделял мнение Шерлока о некомпетентности Андерсона и задавался вопросом, почему на это никогда, казалось, не обращали внимание его начальники, включая Лестрейда. Возможно, Лестрейд догадывается, на что он намекает, поэтому что тон его голоса становится довольно язвительным: − Довольно трудно найти хороших офицеров в наши дни, − объясняет он. − Так или иначе, я не был в курсе, что именно ты знаешь о падении... хорошо, обо всех этих делах с похищениями, о Мориарти и Ричарде Бруке, и обо всём, с чем Ярд имел дело. Я думаю, что в то время тебе было не до того. У Джона ёкает в сердце, когда он вспоминает длинные, пустые дни, когда подолгу сидел в своём кресле, уставившись на кресло Шерлока, потом как пялился на стены в квартире Гарри, а затем, в конечном итоге, вернулся на Бейкер-Стрит и возобновил свои посиделки перед креслом Шерлока. − Нет, я не знаю того, что произошло, − говорит он, пытаясь сосредоточиться на том, чтобы вернуться в настоящее время. Лестрейд вздыхает: − Ну, как только было найдено тело Мориарти, первым делом, конечно, мы провели баллистическую экспертизу. На пистолете обнаружились только его отпечатки, и пуля была выпущена из него. Не было вообще никаких признаков борьбы. Это не объясняло, почему Шерлок... эээ... ну ты знаешь. Стало ясно, что он не убивал Мориарти. Я имею в виду, ты помнишь тот день, когда пресса вышла со всем этим на первых полосах, все эти «вопросы без ответов» про самоубийство, всё это. Но... эээ... Разобравшись в проблеме подлинности, Майкрофт доказал нам, что Ричард Брук − подделка, даже если мы никогда не найдём реальных доказательств Мориарти. Тот стёр каждую запись о себе, и мы вряд ли это восстановим, но по крайней мере мы выяснили, что Ричард Брук был фальшивкой. Всё это означало, что имя Шерлока полностью очищено. Я имею в виду, его роль во всём этом, но предполагаю, что это оказалось слишком поздно к тому времени. − Налив три чашки кофе, он протягивает две из них Джону. Джон не касается их. − Итак, что произошло потом? − Было ужасно, − признаётся Лестрейд. − Я вызвал Андерсона и Донован в мой офис, и они понесли наказание. Я считал, что должен сделать это. Я был очень сердит на них, очень. Я никогда не должен был сомневаться в нём. Он был моим другом, и я позволил их сомнениям убедить меня. Я никогда действительно не верил в это, но я должен был поддержать его с самого начала. Андерсон, ну, в общем, его работа всегда была, мягко говоря, дрянной. Я перевёл его в другой отдел, так что я не буду больше с ним работать. Но Донован... да, я узнал, насколько она запятнала репутацию Шерлока, но не сразу после похищения. Я думал... я всегда думал, что это были просто беззлобные шутки, но они такими не были, не так ли? − Нет, − отвечает Джон, чуть более резко, чем хотел. − Они такими никогда не были. − Да, − соглашается Лестрейд. Он берёт свою чашку и, подув на кофе, делает глоток. − Я уволил её. Джон поражён. Мгновение его рот просто открывается и закрывается. Затем: − Ты уволил её? Ты действительно это сделал? Лестрейд снова пожимает плечами, чашка всё ещё находится у его рта. − Это − клевета, не так ли? Пока я не знал, что он жив, в моих глазах её действия определённо были одной из причин гибели одного из самых выдающихся людей нашего времени, который был невиновен во всём, в чём его обвиняли, и именно Донован помогла добиться этого. Я имею в виду, я знаю, что это был в конечном счёте Мориарти, но она определённо внесла свой вклад, способствуя этому. Я был сердит, Джон. Разъярён, на самом деле. Особенно, когда всё это прояснилось, и я понял, что был идиотом, вообще в нём сомневаясь. Какое имеет значение, как он всё это делает, если он печётся о справедливости и правде, и если всё это лишь сложные головоломки, которые спасают его великий мозг от скуки? Дело в том, что, раскрывая преступления, он бесплатно делает чертовски хорошую работу. Какая разница, альтруизм ли это или хобби. Это не имеет значения. Я никогда раньше не сомневался в нём и впредь не должен этого делать. Эту самую длинную речь, которую Джон когда-либо слышал от Лестрейда, тот произнёс на одном дыхании, и горькая нота в его голосе заставляет Джона вздрогнуть почти сочувственно. − Проблема в том, − честно говорит он, − что трудно не ставить под сомнение то, что он делает. Всё это. Это ведь не только великие моменты блеска его ума, нужно жить рядом с ним, чтобы увидеть, что не может быть игрой то, что происходит всё время. Он замечает самые незначительные глупости, а не только серьёзные научные факты. Например, скорость, с которой ласточка влетела в наше лобовое окно. Шерлок её определит на основе оставленной на стекле жировой смазки с крыльев птицы*. Он когда-то вычислил любимый цветок моей сестры Гарри, основываясь на её аллергии и детском празднике, о котором я рассказал ему мимоходом за месяц до того. Или что я вижу моим левым глазом идеально, а правым чуть хуже, там небольшой плюс − он просто взглянул в мои глаза и определил угол, под которым я держу газеты и книги, когда читаю в течение долгого времени. Блеск абсолютно реален, и большую часть времени, это − единственный способ, которым он думает, а то, что касается отношений между людьми − теряется по пути. Шерлок знает, как себя вести, если задумается об этом, но очень часто просто этого не делает. Или не делал, − добавляет Джон. − У него стало лучше получаться. Как мне кажется. Лестрейд качает головой: − Тем не менее я должен был поддержать его. Я запорол всю его работу. Я был удивлён, когда он позвонил мне однажды и, сказав, что вернулся, спросил, не нуждаюсь ли я в его помощи с чем-нибудь. Узнав из прессы о его возвращении к тому времени, возможно за несколько дней, я попытался позвонить, но его старый номер телефона был не доступен, к тому же я не знал, захочет ли он меня слышать. Джон думает о том, что Шерлок сказал ему о произошедшем на крыше с Мориарти. − Нет, он захотел бы, − уверяет он Лестрейда с абсолютной уверенностью. − Ты − его друг. Один из его немногочисленных друзей. Разве ты не знал этого? Того, что ты был одной из целей Мориарти? Грег опускает голову. − Да, но только потому, что Майкрофт сказал мне об этом позже. Джон хмурится: − Ты много разговариваешь с Майкрофтом? − Время от времени. − Инспектор не поднимает глаз. − Он... эээ... многое объяснил мне об этом деле. Я думаю, он понял, что, поскольку Шерлок... исчез, кто-то должен мне всё рассказать. Он был тем, кто объяснил мне всё после того, как Шерлок вернулся. Джон уставился на Лестрейда и подумал, что они должны больше общаться. Время от времени они встречались за кружкой пива, и Шерлок являлся их связующей нитью, а без него... не покидало чувство, что всё, что связано с детективом − единственная тема, на которую они должны говорить, но это было слишком болезненно, по крайней мере для Джона. Он решает, что настроение стало слишком тяжёлым. − Ну, − говорит он, − Шерлок очень рад, что снова есть большое дело. И, раз уж речь зашла об этом, я, пожалуй, вернусь к нему и посмотрю, нужна ли какая-то помощь. Или кофе. Или и то, и другое. Лестрейд улыбается: − Хорошо, что вы оба вернулись. Джон улыбается в ответ, размешивает две ложки сахара в одной из чашек и идёт по коридору обратно. Шерлок поднимает голову, когда он входит, и смотрит слегка неодобрительно. − Джон. Где ты был? Джон кивает на чашки в своих руках. − Кофе. И я разговаривал с Лестрейдом. Прости. Не думал, что ты заметишь. Он сказал это не всерьёз (на первый взгляд, по крайней мере), но Шерлок хмурится, услышав это. Он берёт чашку, но не вздрагивает, когда их пальцы мимолётно соприкасаются. − Ты же знаешь, что я потерян без тебя, − тихо признаётся Шерлок, однако морщинка у него на переносице не разглаживается. Джон робко улыбается: − Тебе нужна какая-то помощь со всем этим? − Он кивает на кучу папок на столе. − Пожалуйста, − тут же просит Шерлок. − Это крайне утомительно. − О... − Джон садится напротив него и берёт папку. − Мне следует знать, что нужно искать в делах с этими убийствами. − Убийства, да, но большинство из них − просто несчастные случаи, по которым крайне недобросовестно составлены отчёты. Вероятно, кто-то, такой же, как Андерсон, писал большую часть этих отчётов и пропустил большинство соответствующих деталей. Например, этот несчастный случай, якобы самоубийство, был, очевидно, смертью от электрического тока, из-за попавшего в тостер ножа. − Шерлок откладывает папку и берёт другую. − Эта «таинственная» смерть − не что иное, как не диагностированный сердечный приступ, который произошёл во время бытовой ссоры. И так далее. − Он берёт кофе и делает глоток. − Спасибо, − произносит он машинально. Запоздалая мысль или нет, но он обычно не благодарит Джона за такие мелочи. Джон замечает и ценит это. − Пожалуйста. − Джон пытается не выглядеть довольным. Он улыбается Шерлоку. − Итак. Молодые женщины? − Он задаётся вопросом, хороший ли сейчас момент, чтобы упомянуть Андерсона и Донован, и решает сделать это в другое время. Прямо сейчас, очевидно, время для работы. Даже он знает это. Шерлок берёт половину стопки и кладёт её перед Джоном. − До сих пор нет ни одного сходства с реальной загадкой. Но ночь только наступила. Его глаза блестят, и он улыбается Джону. И несмотря на то, что часть его хотела бы находиться сейчас дома и смотреть новости вместе с Шерлоком, Джон улыбается в ответ, садится и начинает просматривать папки.***
Они расправляются с папками приблизительно к четырём утра. Лестрейд давно уехал, заглянув к ним в полночь и сказав, что он отправляется домой. Джон засыпает в такси и просыпается, находя свою голову на плече у Шерлока. Своей правой рукой Джон обхватывает левую руку Шерлока, пальцы − на пульсе на его запястье. Единственной вещью, перевешивающей его смущение, когда он это всё обнаружил, является его удивление, что Шерлок вообще позволил этому произойти и не разбудил его. Ни один из них не говорит ничего кроме «спокойной ночи». Джон, спотыкаясь, поднимается в свою комнату, а Шерлок исчезает в гостиной, вероятно, не намереваясь спать вообще.