True identity

бойся мутной воды и наград за свои труды, будь защитником розе, голубю и – дракону. видишь, люди вокруг тебя громоздят ады, – покажи им, что может быть по-другому. Вера Полозкова – Отлично, – Кирк сел на каменный пол и, неловко извернувшись, запустил руку в растрепанные волосы. Подняв голову, он огляделся по сторонам. – Ни информации о том, где мы, ни возможности позвать на помощь, ни оружия. Он перевел взгляд на Хана. – Нам конец. Хан стоял, прислонившись к стене, и задумчиво рассматривал помещение, в котором они оказались, словно мысленно прикидывая прочность кирпичной кладки и отыскивая ее уязвимые места. Нет у нее уязвимых мест, подумал Кирк. Это определенно была самая паршивая ситуация, в которую он когда-либо попадал. И, вероятно, последняя. – Кирк, – неожиданно Хан оказался рядом с ним и, глядя ему прямо в глаза, вцепившись в разорванный свитер у него на груди, слегка встряхнул его скованными руками, словно желая удостовериться, что Джим в сознании и слышит его. И впрямь сразу не поймешь, фыркнул Кирк. От мысли о двух экипажах, бодрствующем и спящем, плавающих в космосе где-то там, наверху, и из-за их поражения обреченных на смерть, его заколотило, и он попытался вырваться из упрямой стальной хватки. – Кирк, посмотри на меня, – негромко приказал Хан. Даже находясь в плену электронных наручников, он держал его крепко, так что освободиться не было никакой возможности. Джим устало поднял глаза. – Сейчас ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу, быстро и без лишних вопросов, – ровным голосом сказал Хан, всматриваясь в его расширившиеся зрачки и не позволяя отвернуться. – У нас мало времени. Ты меня понял? Кирк моргнул, стараясь прийти в чувство. Кажется, ему это удалось, хотя он был до конца не уверен. – Возьмись за меня обеими руками, вот здесь, – Хан указал на собственную шею, – и держись, что бы ни произошло. – Он помедлил. – Ну, и задержи дыхание. Будет много пыли. Кирк изумленно уставился на него. Хан смотрел выжидательно и чуть нетерпеливо, и внезапно Джим узнал этот взгляд – так Хан смотрел на него в грузовом отсеке «Энтерпрайз», когда они собирались совершить прыжок на «Возмездие». Спок тогда еще что-то болтал про математическую невозможность. Глубоко вздохнув, Кирк обхватил Хана за шею обеими ладонями и утомленно спросил: – Что, черт возьми, ты делаешь? – Спасаю наши жизни. Золотисто-зеленое свечение пришло, как жаркий пустынный ветер, обхватив сразу же и со всех сторон. Реальность расплавилась и принялась растекаться по сторонам теплыми аквамариновыми волнами с прожилками яркого света. Кирк неверяще смотрел, как под его пальцами расцветают мощные мускулы с легким стальным отливом, и стройная белокожая шея исчезает, сменяясь горячим телом, словно бы сотканным из зеленовато-желтых крупных пластин. Я сошел с ума, предположил Кирк, но додумать эту мысль не успел, так как на него со всех сторон посыпались камни, куски металлических балок и обломки бетонных перекрытий. Он инстинктивно прижался к зеленому телу и, неожиданно вспомнив недавний совет, замер, набрав воздуха в грудь и зачем-то закрыв глаза. Полный бардак, подумал он, чувствуя, как мощное тело под ним начинает двигаться и, кажется, разворачиваться, быстро шагая и на удивление ловко для такого крупного существа маневрируя среди только что образовавшихся развалин. Несколько минут спустя, когда воздух перестал быть душным и спертым, и вновь повеяло ветром с металлическим привкусом оружейной свалки, Кирк понял, что они выбрались наружу, и, отпустив исцарапанные мелкими камнями, сведенные от перенапряжения руки, медленно соскользнул с туловища странного существа и тут же потерял сознание. Первое, что Кирк увидел, открыв глаза, был Хан, склонившийся над ним и задумчиво рассматривающий его, без тени волнения или тревоги в глазах. Как будто решает, стоит ли добыча того, чтобы съесть ее сейчас, или лучше припрятать ее до ужина, пронеслось у него в голове. И тут он все вспомнил. – Кто ты такой? – хриплым и едва слышным голосом прошептал Кирк в зеленовато-прозрачные глаза. Хан пожал плечами. – Самое время выяснять это сейчас. – Он легко поднялся и, критически осмотрев Кирка, протянул ему руку. Кирк схватился за белоснежную и вновь вполне человеческую ладонь и медленно встал на ноги. Он опустил глаза вниз и взглянул на свои собственные руки. На нем по-прежнему были наручники. – Я – дракон, а не волшебник-медвежатник, – отрывисто бросил Хан. – Избавишься от них на корабле. Пошли. Он развернулся и двинулся вперед быстрым шагом, не оглядываясь. Дракон. Кирку захотелось взяться за голову, но это все еще было чертовски неудобно. Он устало выдохнул и пошел за Ханом. *** После всего произошедшего поиски и угон клингонского шаттла, а также взлет с планеты под шквальным огнем казались почти увеселительной прогулкой. Да что там, мысленно махнул рукой Кирк, теперь уже и улепетывание от погони в день поимки Хана, когда их накрыл кетанийский патруль, на фоне свежих открытий выглядело не настолько впечатляющим. Едва за шаттлом закрылись двери шлюзового отсека «Возмездия», Хан молча откинул крышку люка и одним быстрым кошачьим движением выпрыгнул из него. Кирк, у которого болело все тело и все еще мерзко кружилась голова после того, как он несколько раз приложился ею сначала о какой-то сейф в ангаре, а потом – о потолок их вновь обретенного транспортного средства, предпочел пока не делать резких движений и некоторое время просто сидел на месте второго пилота, тупо глядя перед собой. В голове медленно прояснялось, мысли из мутного киселя, плескающегося внутри головы и не дающего сосредоточиться, постепенно превращались в более или менее прозрачное, хотя и все еще не слишком приятное вещество. Кирк попытался встать и тут же качнулся, упершись ладонью в лобовое стекло перед собой. Он недовольно встряхнулся и, выпрямившись, вылез наконец из шаттла и направился к лифту. В лифте он вновь прислонился к стене и закрыл глаза. Клингоны – канцлер – переговоры – пленник – угрозы – тюрьма – безумие – страх – безнадежность… Хан. Кирк открыл глаза и уперся взглядом в никелированную стенку перед собой. «Что это было? Бред, видение, сон, галлюцинация? И если это не моя галлюцинация, то что, черт возьми, происходит?» Двери лифта с шелестом открылись, и Кирк оказался на уровне, на котором располагался капитанский мостик. Должно быть, он здесь. Джим прошел несколько метров до дверей и остановился в проходе. На мостике царил полумрак, только над приборной панелью был включен свет, да еще светло-синими прямоугольниками мерцали включенные мониторы. Хан сидел перед панелью на месте рулевого и внимательно рассматривал какие-то показания на экране, расположенном прямо перед ним. Голубоватые отсветы падали на его лицо, делая его облик неуловимо хищным, диковатым и… странным. Кирк поразился тому, как кто-то мог принять эти черты за человеческие или даже сверхчеловеческие. Сейчас он впервые понял, что не давало ему покоя все то время, пока Хан находился в камере пленных на «Энтерпрайз», – эти глаза равнодушной рептилии, спокойно наблюдающей за ним и выжидающей. Кирк тряхнул головой. – Не стойте в дверях, капитан, – Хан бросил на него недовольный взгляд и поманил рукой, делая знак подойти к нему. – Мне удалось запустить программу перезагрузки системы навигации, но потребуется еще как минимум час, чтобы полностью завершить всю работу. – Мы успеем? – Кирк прошел к консоли и опустился в штурманское кресло. – Клингоны… – Я оставил им небольшой сюрприз, – махнул рукой Хан. – Это займет их на ближайшие два часа. Как раз достаточно для того, чтобы исчезнуть отсюда. Кирк медленно кивнул. Несколько минут они сидели молча. Хан щелкал клавишами на приборной панели, Кирк бездумно блуждал глазами вокруг, рассматривая обстановку мостика и неосознанно сравнивая с интерьером собственного корабля. «Возмездие» изнутри выглядело так, словно его создатель в первую очередь руководствовался соображениями функциональности – никаких лишних деталей, сдержанные цвета, лаконичные формы. Впрочем, скорее всего, так оно и было, подумал Кирк. Он перевел взгляд на Хана. Ему хотелось задать так много вопросов, но он совершенно не представлял, с чего начать. Черт, даже контакт с представителями других цивилизаций был легче. Джим, это и есть контакт с представителем другой цивилизации, – в мыслях прорезались раздраженные интонации Маккоя. Тишина начинала подрагивать, грозя рассыпаться и обрушиться ему на голову непредсказуемым образом, не хуже обломков клингонской тюрьмы. – Хан, я хотел бы уточнить кое-что, – Кирк наконец решился. – Да? На экране перед Ханом вспыхивали и гасли схемы и графики. Он казался полностью поглощенным ими. – Терри Милн, – выпалил Кирк первое, что пришло ему в голову, не зная, как подойти к интересующему его вопросу, и все еще сомневаясь, стоит ли это вообще делать. – Да? – в голосе Хана послышалось едва заметное удивление. – Когда все это закончится, ты схватишь ее в зубы и утащишь в свою пещеру? – с нервным смешком спросил Джим. Тишина закачалась, балансируя на грани, и, приняв исходное положение, опасно накренилась. Хан откинулся на спинку стула. – Капитан, ваши средневековые представления даже забавляют. Он потер рукой щеку и задумчиво посмотрел на Кирка. Тот смутился, но, тут же разозлившись на себя, перешел в нападение: – А что я должен думать? После всего, что я… что мы… Хан насмешливо смотрел на него, ничего не говоря. После того, как в плену у клингонов ты у меня на глазах превратился в огромное древнее чудовище. Кирк все-таки пожалел, что начал этот разговор. Он поднял глаза на Хана, надеясь, что тот поймет его и предпочтет замять неловкость, но Хан лишь внимательно разглядывал его, – к досаде Кирка, его взгляд не выражал ничего, кроме сдержанного любопытства. – Ты знаешь, о чем я, – тихо сказал Кирк. – И не думай, пожалуйста, что меня задевает сам факт того, кем ты являешься, – поспешно добавил он, – хотя, должен признаться, если опыты со сверхлюдьми еще хоть как-то вписывались в мое представление о реальном и возможном, то это ни в какие ворота не лезет. Я лишь хочу… – Кирк чувствовал, что начинает запутываться в собственных построениях. – Терри – член моего экипажа, и я хочу быть уверен в том, что она в безопасности, – не найдя ничего лучше и плюнув на политкорректность, беспомощно выдавил он. Хан не спеша поднялся и, бросив на Кирка короткий взгляд сверху вниз, спокойно ответил: – Вы можете быть абсолютно уверены в том, что рядом со мной мисс Милн ничто не угрожает. Джим перевел дыхание и скрестил руки на груди. Кто бы знал, как его иногда бесила эта манера Хана ронять слова так, словно он делает величайшее одолжение, отвечая кому-то на вопрос, который, на его взгляд, вообще не заслуживал обсуждения. Он вздохнул. – Слушай, – надо отыскать внутри себя что-то похожее на спокойствие, ты должен, уговаривал себя он, – я понимаю, что для тебя это, наверное… – Джим неосознанно наклонился вперед и оперся локтем о темную поверхность управляющей панели. Хан внимательно слушал, не делая попыток прервать его. – …не самая простая тема, – снова начиная нервничать, протараторил Джим. – Но если ты думал, что после всего случившегося я буду молчать обо всем, что видел, ты плохо меня знаешь, – свирепо закончил он. Хан легко улыбнулся. Он потянулся к регулятору освещенности на панели, поставил яркость ламп на семьдесят процентов, затем устроился поудобнее в кресле и, откинув упавшую на лоб прядь волос, весело посмотрел на своего собеседника. – Спрашивайте, капитан, – приглашающе сказал он. Кирк, приготовившийся к долгому спору и как раз инспектировавший аргументы в своей голове, на мгновение замешкался, но тут же овладел собой. Он сделал глубокий вдох и посмотрел на свои руки. Запястья украшали два уродливых вспухших шрама, оставшихся в том месте, где их стискивали клингонские наручники. Во время побега, едва шаттл оторвался от земли и оказался вне пределов досягаемости преследовавшего их отряда, Хан извлек из какого-то валявшегося под ногами ящика непонятное устройство, отдаленно напоминавшее гибрид древних клещей и современного шокера, и, велев Кирку не дергаться, двумя резкими рывками освободил его от электронного капкана. Джим дернул уголком рта. Спасибо, что не предложил руки отгрызть. – Кто ты такой? Что было на Кроносе? Что вообще происходит? – вопросы вырвались наружу, как будто все, что их удерживало, внезапно смыло волной небрежного разрешения, хотя Кирку совершенно не нравилась эта мысль. Хан не шевельнулся. – Я – дракон. На Кроносе был побег. Наиболее доступным на тот момент способом. Мы с вами – на «Возмездии», где происходит перезагрузка навигационных систем, – его звучный негромкий голос властно растекался по небольшому помещению. – По моим подсчетам… – Прекрати, – Кирк даже побелел от злости. – Я тебя очень прошу, прекрати. – Капитан, если вы хотите, чтобы я давал вам осмысленные ответы, вам придется задавать мне правильные вопросы, – невозмутимо ответил Хан. – Возможно, я ошибаюсь, но то, что вы спрашивали только что, это… не совсем то, что вас интересует на самом деле. Кирк встрепенулся. – И что же, по-твоему, меня интересует? Хан улыбнулся. – Как обычно. Не кто, а «что» я такое. Как и откуда я появился. Сколько нас, и все ли из моего экипажа такие, как я. Каковы наши возможности. И – вероятно – размер отступных. – Отступ… ты совсем рехнулся? – Кирк понял, что, даже притом, что его нынешнему состоянию далеко до уровня адреналиновой атаки, которую, вероятно, испытывает Хан на пике активности, своего предела он уже явно достиг. – Это то, что, как правило, волнует тех, кто сталкивается с нами, – Хан выглядел абсолютно спокойным, из чего Джим заключил, что он не только привык к подобным разговорам, но и давно потерял к ним интерес. – Но, послушай… – Кирк отчаянно искал способ выразить все то, что клокотало у него внутри, настойчиво ища выхода, не зная, как укротить взметнувшуюся бурю эмоций. – Пожалуйста. Я хочу понять, – наконец, сказал он. И добавил, ощутив неожиданный прилив нахальства: – Ты трижды спас мне жизнь, и я имею на это право. Тишина снова заколебалась, но в этот раз падение уже не казалось настолько неизбежным. – В самом деле, – хмыкнул Хан. Он бросил короткий взгляд на экран, проверяя показания системы, и, спустя секунду вновь посмотрев на Кирка, рассеянно замер в своем кресле, как будто забыв о присутствии капитана «Энтерпрайз» и обдумывая какие-то свои, далекие от происходящего мысли. – Хорошо, – сказал он в конце концов, – что вы знаете о периоде существования Земли до появления на ней человека или, вернее, вида homo sapiens? Если Кирк и удивился перемене темы, то виду не подал. – Совсем мало, – он наморщил лоб, – в Академии был спецкурс, но я почти не посещал его… Это что-то про мезозойский и меловый периоды? Хан благосклонно усмехнулся. Наверняка, не потому, что я угадал, сердито подумал Джим. – Это было время, когда Землю населяли метаморфные расы, – отчетливо произнес Хан. – Метаморфные… – Кирк снова почувствовал, как у него голова идет кругом. – Когда? – он беспомощно посмотрел на Хана, вновь свободно откинувшегося в кресле и наблюдающего за ним со смесью интереса и скепсиса. – Двести пятьдесят миллионов лет назад. – Во времена динозавров? – Пользуясь вашей терминологией. – Но… – Кирк подумал, что для капитана звездолета, который рассчитывает получить направление в пятилетнюю исследовательскую миссию, он выглядит на редкость глупо. – Так вы что… вы динозавры? Хан раздраженно фыркнул. – Избавьте меня от обсуждения древних сказок. Кирк почесал в затылке. – Скорее уж, кое-кто назвал бы сказкой твое существование… не видь он того же, что видел я. Хан усмехнулся, но, взглянув на неприветливо замигавшие огоньки на панели, снова сделался серьезным и, дав Джиму знак посторониться, пересел в кресло штурмана. Пробежавшись пальцами по кнопкам управления, он вызвал очередное изображение на экран и, запустив нужную программу, повернулся к Кирку. – Теория о динозаврах – легенда, созданная, вольно или невольно, чтобы объяснить следы пребывания на Земле неких существ, чьи ареал обитания, социальное устройство, повадки и даже внешний вид до сих пор остаются загадкой для ваших ученых. – Он сделал паузу и, потянувшись к дальней части панели, взял оттуда небольшой планшет. – Кстати, если в XIX или XX веке это было вполне естественным, то для XXIII века такое неведение уже кажется странным. Не так ли? Кирк нахмурился. – Никогда не интересовался этим вопросом. Хан пожал плечами. – Поинтересуйтесь. – Он протянул ему планшет. – В настоящее время в информатории Федерации планет, включающем базы данных всех зарегистрированных в Сети библиотек, хранящих сведения на всех известных человечеству носителях, нет никаких свидетельств того, что происхождение, внешний облик и биология динозавров когда-либо были выявлены и описаны. Кирк взял предложенный падд и взглянул на экран: там светилось стандартное изображение поисковой машины информатория и сообщение – ответ на запрос «Природа и происхождение динозавров». Нет данных. – Все, что установлено более или менее точно, – Хан пристально посмотрел на Джима, – это то, что в определенный момент времени эти существа исчезли с лица Земли, – неизвестно почему. Кирк ощущал себя совершенно сбитым с толку. – Постой. Но если ты говоришь, что динозавры – это не вы… – Я не сказал, что динозавры – это не мы, – прервал его Хан, – я сказал, что теория о динозаврах – неудачное объяснение тому, что происходило миллионы лет назад и что в определенной степени помогло сформировать ваш мир таким, каким вы его знаете. – И какое же удачное? – Джиму начало казаться, что разговор уходит от интересующей его темы, но Хан, похоже, догадавшийся о его мыслях, сделал ему знак, прося проявить терпение. – Метаморфные расы? Хан кивнул. – Существование метаморфных рас объясняет разнообразие скелетов и обилие видов, находимых в окаменелостях, оно позволяет понять, почему внешний вид тех или иных существ так сильно различался на разных стадиях развития, что ученые не сразу смогли распознать их как одно и то же создание, и наконец, оно дает ответ на вопрос о тех, кто не являлся динозаврами, но с точки зрения людей был на них похож. – Драконы. – Не только драконы, – Хан сделал неопределенный жест рукой. – Первоящеры, протоарахники, змеи, стрекозы и обитатели океана, сведений о которых не осталось даже в наших летописях. По разным данным, всего на Земле тогда обитало около ста пятидесяти разумных видов, способных менять форму по своему желанию. Протоарахники… Кирк замер, глядя перед собой невидящим взглядом, стараясь отогнать образ человека, трансформирующегося в гигантского паука. У человека почему-то было лицо Спока, но выяснять причины этого у Кирка не было сил. Он покачал головой. Даже сейчас, после всего, что он видел и узнал, это казалось ему безумием. – Я не понимаю, – медленно сказал он, – они превращались? Хан улыбнулся. – Логичный и вполне ожидаемый вопрос, но, боюсь, в принципе неподходящий для того, о чем мы говорим. Кирк недоуменно уставился на него. – Превращение – это переход из одной формы в другую, как если бы вы снимали костюм офицера Звездного флота и надевали домашнюю одежду, – терпеливо пояснил Хан, – но метаморфное существо не меняет форму: оно владеет обеими сущностями одновременно. – Не понимаю. – Кирк забарабанил пальцами по подлокотнику кресла и рассерженно бросил планшет обратно на панель. – Если ты имеешь в виду, – он нетерпеливо взглянул на Хана, – что вы и ваши предки… и те доисторические существа – могли изменяться… я видел, как ты превращался! – возмущенно воскликнул он. – Вы видели, как я изменился, – мягко поправил его Хан, – это не одно и то же. Джим непонимающе прищурился. – Объясни. – Это довольно сложно сделать, учитывая особенности человеческого рода, – спокойно сказал Хан. – В такие моменты я понимаю трудности вашего друга вулканца, – невесело усмехнулся он. – Люди мыслят и действуют иначе, чем мы, – пояснил он, заметив недоумевающий взгляд Кирка. – В вашей реальности все отделено одно от другого, все нормировано, распределено и посчитано. Разум отъединен от эмоций, эмоции – от тела, сны – от действительности. – Он откинулся на спинку кресла и покачал головой. – В вашем мире все эти вещи разделяет стена. Кирк напряженно смотрел на него, стараясь не пропустить ни слова. – В то время, когда мир был для вас совсем незнакомым и опасным, вы отгородились этой стеной от реальности, многомерной и сложной, поставив границы даже там, где они были для вас самих мучительны, – продолжал Хан. – Вы отгородились от страха, но и от чувствительности, от злости, – но и от возможности защищать своих детей, от интуиции и множественных личностей, – но и от изменений. Вы построили мир, в котором есть только одна форма, – и посадили себя в эту форму, как в тюрьму. – Зачем? – тихо спросил Кирк, невольно загипнотизированный этой странной речью. – Это ваше видовое преимущество. Вы строите стены. Внутри меня нет стены. Дракон и человек во мне – одно и то же. Я не превращаюсь потому, что мне это не нужно. Я выбираю наиболее удобную форму для каждого конкретного случая. В ситуации в клингонской тюрьме не было другого способа вызволить нас оттуда, поэтому я трансформировался. Если бы можно было обойтись минимальным взрывным устройством, я бы так и сделал. – Почему? – Потому что не имеет смысла обнаруживать в стане врага свою сущность и тратить ресурсы дракона для того, что можно сделать, пойдя человеческим путем. – Я не понимаю. – Кирк почти с ужасом смотрел ему в глаза. – Я не понимаю тебя. – Забавно, что вы понимали меня, когда думали, что я тренированная машина для убийств, капитан, – иронически улыбнулся Хан. – Не тревожьтесь. Это лишь доказывает вашу человечность. – Ты ненавидишь нас. – Нет. Я просто от вас отличаюсь. Вы все время путаете понятия. Кирк вскочил и принялся мерить шагами пространство мостика. – Но как… – он остановился и посмотрел на Хана, молчавшего и по-прежнему сидевшего в кресле в той же позе. – Как должен был выглядеть мир, в котором возможен и реален такой сдвиг по фазе, превращающий человека в дракона? – не сдержавшись, взорвался он. Хан молча смотрел на него, не отвечая. – И как… и когда он настолько изменился? – прошептал Кирк, растерянно озираясь по сторонам, словно ответ на его вопрос мог появиться на переборках корабля, подобно библейским предостережениям для царей-патриархов. Он подошел к пульту управления и снова упал в кресло. В глазах Хана мелькнуло что-то похожее на сочувствие. – Мир не изменился, капитан, – ласково сказал он, – изменились вы. – На исходе мелового периода, когда Земля стала подвергаться природным и космическим катаклизмам, большая часть метаморфных рас покинула планету, – сказал он, вставая и направляясь к иллюминатору. – У каждой из них на то были свои причины, но, хотя условия существования с каждым днем становились все жестче, драконы остались. – Когда вы решили уйти? – тупо спросил Кирк. Он чувствовал себя совершенно разбитым и бесконечно усталым. – Примерно во времена вашего Средневековья, – отозвался Хан. – Чисто физически нам не было сложно жить на Земле. Но мир к тому времени окончательно принял предложенную человеком определенную форму, и многим из нас стало в нем просто скучно. Кирк поднял голову. – Даже многомерный мир нужно с кем-то разделить, – просто сказал Хан. – На заре времен контакты между драконами и людьми были достаточно сильными, но затем… – он вздохнул. – Не думаю, что многие из моего народа согласятся со мной, но я убежден, что будь люди менее напуганными, а драконы – менее высокомерными, все могло пойти по-другому, но неприятие все увеличивалось, и в конце концов, большая часть из нас предпочла уйти в другую Вселенную, чтобы избежать участи преследуемых или вечно воюющих, а другая – разрозненная и малочисленная – укрылась в отдаленных уголках Земли, ведя жизнь тихих и незаметных герметичных общин. – Он посмотрел на Кирка. – То, что произошло в ХХ веке, когда после случайного попадания на базу для евгенических экспериментов троих детей-драконов там за два месяца констеллировалась целая стая, – исключение, событие, наступление которого никто не смог бы предугадать. – В чем было ваше преступление? – Кирк медленно провел рукой по лицу, стараясь успокоиться и прийти в себя. – Мы не признавали пределов. Никаких. – Хан дернулся, словно от внезапной боли. – Наши тела отторгали любые предложенные условия на генетическом уровне. Все те качества, которые вы видели во мне и на которые польстился адмирал Маркус, не имеют никакого отношения к эксперименту по евгенике. ДНК дракона поглощает все влияния и ассимилирует любые вмешательства. Когда они поняли это и, особенно, когда узнали, кто мы, они решили нас уничтожить. – Но вы сражались, – дальше Кирку не нужно было объяснять. – Естественно. – Значит, приговор, о котором говорил Маркус, действительно существовал? – Конечно. Просто он имел в виду наказание за другие действия, не те, о которых он счел нужным сообщить вам. – А он знал? – Он догадывался. Оригинальный архив документов по исследовательской базе в пустыне Гоби был уничтожен еще в то время, но некоторые фрагменты копий наверняка уцелели. Думаю, он считает нас чудовищами, но всей правды не знает. – Понятно. Внезапно послышался щелчок, и протяжный писк оборудования известил о том, что загрузка программы завершена. Хан быстрым шагом подошел к панели управления и, пробежавшись глазами по экранам, сказал: – Система навигации готова, капитан. Мы можем покинуть нейтральную зону и направляться к Земле.