protect me from what i want

Юнги хочет как раньше. Чтобы в лофте теплый морской бриз, а не Западные Ветра. Юнги знает, что виноват. Но как еще этому балбесу объяснить, что не стоит нестись через всю планету ради него. Ни Юнги, ни его адское пламя не достойны того, что дает Чимин. Чимин сдерживает собственное обещание. Чимин не смотрит, не разговаривает и не реагирует на любые попытки извиниться. Чимин как Антарктида. Покрылся вечными льдами и окружил себя ледяными ветрами. Любой огонек, появляющийся в руках Юнги, сносит ледяной волной. В офисе температура минус семь и порывы ветра под потолком. Еще пара минут и снег пойдет. Юнги мерзнет, леденеет и даже тепло адского пламени не спасает. Чимину все равно. Чимин во льдах. Юнги кутается в пуховик и греет руки о еле теплый термос с чаем. Чимин шелестит бумагами и клацает мышкой, напряженно всматриваясь в экран.  — Эй, угомони свою стихию, — говорит Хосок с порога, — лето на дворе, а ты тут Арктику устроил. Чимин не реагирует никак, только ураган под потолком стихает. Юнги рад тому, что Чимин не закрылся от остальных. Намджун разочаровано смотрел на него. Юнги этого было вполне достаточно. Намджун был одним из самых важных. Разочарование от Намджуна это как Антарктида. Хосок искупал его в Тихом океане, а Чонгук ежедневно капает на мозги, в прямом смысле этого слова. Чонгуково «Какой же ты мудила, хен» звучит в его голове ежедневно. Чонгук с ним не разговаривает. Но на заданиях вполне себе слушает и прикрывает. Чонгук понимает, что отношения отношениями, но таких, как они достаточно мало в мире. Каждый человек, «каким бы он мудаком не был, да хен?» важен. Джин чисто по-человечески прописал в челюсть. Которая болит до сих пор. Юнги теперь знает, почему Намджун старается Джину под руку не попадаться. Юнги теперь и сам предпочитает не попадаться старшему на глаза. Самая адекватная реакция была у Тэхена. Тот просто покрутил пальцем у виска, назвав обоих дебилами. Чимин его чуть в окно не вышвырнул. В лофте заметно теплеет и Юнги сбрасывает куртку, оставляя в руках термос. Намджун как всегда появляется громко и с кучей камней. Опять от Сокджина получит. — Эй, вы двое, — Намджун щелкает пальцами, чтобы и Юнги, и Чимин обратили на него внимание, — отставить страдания свои. Для вас задание. Намджун смотрит на Чимина извиняющимся взглядом, Чимин уже даже возразить хочет, но когда вчитывается в дело, просто кивает. Юнги сказать нечего. Его работу за него никто не сделает. Рядом с Чимином холодно, но адское пламя кое-как согревает. Рядом с Чимином противно от самого себя, тонкий браслет на чужом запястье светится огненно оранжевым, напоминая о том какое же все-таки Юнги дерьмо. Адское пламя спокойно приняло Чимина, но чиминовские ветра принять Юнги не могут. Они разделяются в какой-то момент, Юнги даже не может вспомнить когда. Он просто остается один в кромешной тьме. Повсюду стук капель воды, и Юнги кажется, что ему здесь не место. Здесь должен быть Хосок. Хосок с водой обращается лучше, чем Юнги. Юнги воду не любит. Вода для Юнги не друг. Юнги слышит, как что-то рушится несколькими этажами выше, но понять откуда звук невозможно, помещение слишком огромное. А потом его просто сносит трехметровой волной. Чимин понимает, что что-то не так, когда браслет на руке начинает ярко светиться и жечься. Он смотрит, как пламя разгорается, а затем резко тухнет и огненная нить исчезает с руки. Чимин не хочет, чтобы все так закончилось. Чимин не для этого неделями изучал старинные свитки и документы об адском пламени, чтобы его хен умер в каком-то подземелье. Юнги хоть и мудак редкостный, но Чимину он нравится. Без Юнги будет не так. Без Юнги Чимин замерзнет в собственных льдах. Он срывается вниз, не сдерживая собственной стихии, распространяя потоки воздуха во все уголки и щели. Чимин найдет. Чимин должен найти. Когда Юнги открывает глаза — кругом темнота и еле заметные потоки тепла в воздухе, светящиеся мягким оранжевым. Юнги узнает собственное пламя, смешанное с легким ветром. За окном огни города, а возле кровати спящий Чимин. Юнги горько усмехается. Этот дурак опять его спас. — Доброй ночи, хен, — Чимин говорит шепотом, зевает и потягивается, разминая затекшую шею. В палате уютная тишина, которую разрушать абсолютно не хочется. Юнги только тянет младшего к себе на кровать, заставляя улечься практически сверху. — Хен, — Чимин говорит еще тише, чем когда проснулся, — я замерзаю в собственных льдах. — Я всегда согрею тебя, — говорит Юнги, прижимая Чимина к себе, утыкаясь носом в его волосы. Юнги должен. Юнги не позволит замерзнуть самому важному. Западные Ветра Чимина принимают Юнги, смешиваясь с адским пламенем.