Сны Юпитера

      Если б не Николаева, которая сжалилась над подругой и решила её вариант, Зотова провалила бы письменную по физике. Самостоятельная Катю не интересовала вообще, она автоматом переписала с черновика решение задачи, даже не вдаваясь в смысл, при этом умудрилась допустить несколько ошибок. Константинов тупо пялился на свой чистый листок все десять минут, отведённых на решение. Глеб Иванович неодобрительно покачал головой, глядя на неисписанный лист:       — Два, Константинов.       Только Стасу было плевать сегодня на оценки.       После физики Катя попробовала ещё раз поговорить с Цыбиным, но расстроенный парень грубо отшил её:       — Зотова, отстань, а? Не желаю с тобой разговаривать, разве непонятно?       Да и Воробьёва, завидев Катю или Сашу, демонстративно переходила на другую сторону коридора, пряталась за одноклассниц и отказывалась выслушать. В конце концов, Цыбин, задетый тем, что девушка ему не доверяет, психанул и наорал на Лену. Сама же Катя убегала от Константинова и обвиняла его в раздоре с друзьями. Лебедеву приходилось быть начеку, чтоб Стас и Саня снова не сцепились.       — У меня голова болит, — пожаловалась Катя подруге на большой перемене в столовой. — Я домой поеду, отмажешь?       — Кать, какое домой? — Ольга не понимала, как можно так потерять голову от любви и забить на учёбу. — У тебя по химии спорная оценка, тебе обязательно нужно отвечать на уроках. Ты же не хочешь тройку в полугодии?       — Лёль, вообще башка не соображает, какая, на хрен, химия?       — Катя, но ведь нельзя так.       — Хоть ты не выводи, а?       — Хорошо, иди домой, — махнула рукой Ольга. — Только пообещай мне не творить глупостей.       — К Шопену пойду, не переживай, присмотрит.       После ухода Зотовой и Константинову не было смысла торчать в школе. У него был такой вымученный вид, что медсестра без лишних вопросов выписала ему справку на освобождение.       Стас не придумал ничего лучше, чем отправиться к Красновой. Вчера он не стал с Оксаной разбираться: не до этого было, он хотел догнать Зотову.       Краснова открыла ему дверь с улыбкой победителя на губах. С трудом подавляя в себе желание придушить свою бывшую, Стас вытащил девушку в подъезд.       — Ты что себе позволяешь? — возмущалась та; у неё с ног чудом не слетели домашние тапочки.       — Иди сюда, — грубовато прижал девчонку к стене парень. — Ты, дрянь, ты зачем это сделала? Хоть понимаешь, что натворила?       — Грубиян, — капризно выпятила губы Оксана.       Баск из принципа не поднимал руку на девушек, она это прекрасно знала. Даже теперь он не мог позволить себе ударить интриганку. А она заслужила хорошую трёпку, ещё как.       — Ты меня слышала?       — А я тебе обещала, что так просто не отделаешься. Думал, отшил меня, и я проглочу обиду, забуду всё? Ты бросил меня, унизил перед моими друзьями. А я этого не люблю.       — Ну, отомстила? Теперь душа успокоилась?       — О, на данный момент я очень довольна. Но не решила: простить тебя или ещё помучить?       — Не выводи меня, — шумно и яростно дышал Баск. — Иначе я не посмотрю, что ты девушка, огреешь у меня по полной.       — Давай. А я на тебя заявление напишу, за избиение.       — Вместе будем сидеть. Я докажу, что ты меня отравила.       — Чем докажешь, что я? Произведёшь обыск в моей квартире? Мало ли, где ты шлялся вчера и где что пил.       — Ну ты и сука, — в бессилии Константинов ударил кулаком об стену рядом с головой девушки.       Та, завизжав, вырвалась и забежала в квартиру.       Ловить здесь было нечего: Краснова всё наперёд рассчитала. А он, дурак, так легко попался в ловушку. Оставалась надежда, что Зотова успокоится и поверит ему.

***

      Шопен в одиночестве коротал время в своём гараже и с радостью согласился побыть в обществе Зотовой. Ветров не стал расспрашивать о вчерашнем и читать нотации, типа: «я же предупреждал, что Баск бабник». Просто подошёл, покровительски приобнял:       — Как ты, детка?       — Пипец плохо, Славка, — вздохнула Катя. — Санёк обиделся, Ленка не хочет разговаривать.       — Ну, знаешь ли, на их месте я бы тоже обиделся.       — Как они понять не могут, что я действовала с горяча?       — Успокойся, Катюх, и оставь их пока в покое. Пусть остынут, потом уж поговорите.       Отстранившись от парня, Катя подошла к своему мотоциклу (в целях конспирации байк она оставляла в гараже Ветровых), прошлась ладонью по сиденью:       — Знаешь, так хочется сесть на мотик и погонять на полной скорости.       — Не глупи, детка. Я не разрешу тебе сесть на мотоцикл в таком состоянии.       — Один круг вокруг массива, Слав? Меня бы это успокоило.       — Нет, нет и нет, даже не уговаривай. Ты вчера пила и вряд ли отошла, да и под психом по-любасу, — Слава погремел в шкафу, вытащил две банки пива и протянул одну Зотовой:       — Будешь?       — Буду. Ты прав: я себя плохо контролирую. Врежусь ещё в столб, — Катя прислонилась к байку и со вздохом открыла баночку. — Второй день пью. Да я сопьюсь скоро из-за этого придурка.       — Вот этого не надо, — погрозил пальцем шеф. — Зря ты не хочешь, чтоб я с ним побазарил.       — Не надо, Шопен, не лезь, — покачала головой девушка. — Что ему предъявить? Ругаться из-за секса и унижаться? Если возникать будет, я скажу тебе.       — Как желаешь. Что Женёк на это сказал?       — Ничего особенного. Ну, расстроился. Звонил Стасу, разговаривал. Тот, конечно: «Я не виноват, меня подставили…»       — Время покажет, Катюх, что и как, не забивай голову. Найдёшь кого-нибудь лучше, Баск не последний парень на свете, так ведь? От Микки ты быстро отошла, забудешь и этого.       Зотова отвела глаза:       — Не знаю, Шопен.       — Что, любишь? — уголком губ улыбнулся Ветров. — А, детка?       — Сейчас я его просто ненавижу, — процедила Катя, глотая слёзы. — Не спрашивай о нём больше.       — Всё будет хорошо, ты у меня сильная, — Шопен взъерошил её волосы. — Поможешь мне прибраться в гараже? С меня пицца.       — Лучше роллы, — невольно улыбнулась девушка.       — Идёт.       Хорошо, что у неё есть Ветров.

***

      В прихожей Валентина Максимовна вешала в шкаф своё пальто.       — Ты разве не должен быть в школе? — удивилась она, увидев вошедшего сына.       — Последние уроки отменили, — отмазался Баск.       — Хорошо, — обрадовалась мать. — Отец тоже дома. Пообедаем вместе, нам это редко удаётся. Ты бледный какой-то, Стас.       — Не выспался.       — Точно ничего не болит? Температуры нет?       — Мам, я же сказал: нормально всё. Это из-за вчерашнего.       Константиновым и ужинать-то вместе не всегда счастливилось, да и завтракали часто по отдельности. Чтоб не расстроить родителей, парень решил с ними посидеть, хотя было только желание поваляться в постели.       Переодевшись, Стас спустился в столовую. Родители уже ждали его за столом.       — Ты вчера поздно пришёл, а с утра рано смотался, — отметил отец. — Как вчера справили день рождения Миши?       — Нормально.       — Что дарили? — поинтересовалась мать.       «Откуда я знаю?» — подумал Стас. Он ведь пропустил весь праздник вчера.       — Ну, что сейчас дарят? Деньги, наверное, — предположил Виктор Андреевич.       — Ага, — у парня не было никакого желания беседовать.       — Вот когда я студенткой была, мы всегда на память старались что-нибудь дарить, — вспомнила свою молодость Валентина Максимовна. — Деньгами считалось… вульгарно, что ли.       — Так тогда время другое было, — возразил отец. — А помнишь день рождения Маринки?..       Родители чуток отвлеклись от сына, и Константинов вновь загрузился в свои мысли.       Зря он проигнорировал Оксанины угрозы, ох, зря. Когда встречались, Краснова строила из себя несерьёзную девицу, которая любит только деньги и шмотки, у Стаса и в мыслях не было, что девушка может додуматься до подобного. А он ещё, как дурак, развесив уши слушал её извинения. Оказывается, жажда мести способна женщину превратить в стерву. Но легче от этого не становилось. Перед глазами до сих пор стояло удивлённо-разъярённое лицо Зотовой. Ведь он обещал ей, что не будет никогда обижать… Ещё и переругались все в компании из-за всей этой ситуации.       Нетерпеливое постукивание ножом об стол напомнило парню, что он сидит в столовой.       — Стас, ты меня слышишь? — Виктор Андреевич, видимо, уже давно пытается вывести сына из транса.       — А? Извини, пап, задумался. Ты что-то спросил?       — У тебя всё в порядке?       — Так… Проблемы небольшие.       — На учёбе?       — Нет. Я с девушкой поругался.       — Рассказать не хочешь?       Делиться с родителями о ссоре с Зотовой, которую заварила Краснова, Баску не хотелось.       — Да ничего особенного.       — Зря ты с Оксаночкой разошёлся, — Валентина Максимовна снова вспомнила о разрыве Стаса и Оксаны. — Умная, красивая — чего тебе не хватало? Когда ты с ней дружил, и я за тебя спокойна была.       Эту песню мать заводила постоянно, обычно Баск пропускал мимо ушей привычные упрёки матери. Но сейчас её слова посыпались солью на рану. Знала бы только мать, что заварила её любимица!       — Мама, хватит! — взорвался парень. — Я сам знаю, с кем мне встречаться!       — Я же добра тебе желаю, — продолжала женщина. — Мне видней, я ведь намного старше.       — Довольно, — Стас отшвырнул вилку и встал, с грохотом отодвинув стул.       — Сядь и ешь, — строго сказал отец.       — Аппетит пропал, — не скрывая раздражения, парень удалился из столовой.       — Ну что ты вот лезешь к нему? — упрекнул жену Виктор Андреевич.       — Я мать, и я переживаю за него.       — Прошли времена, когда он цеплялся за твою юбку. Сын уже взрослый, и сам способен принимать решения. Не нужно воспитать из него тряпку, он мужчина.       — Он мой сын! Ему только семнадцать.       — Ему уже семнадцать. Всё, закрыли тему. Дай хоть мне спокойно доесть.       Женщина молча проглотила обиду и склонилась над тарелкой. Она вышла замуж, не успев вызвать в будущем муже ответные чувства. Сколько лет она терпит его равнодушие, и всё для того, чтоб у Стаса был отец, чтоб были деньги и положение в обществе. И никто не запретит ей и впредь заботится о сыне.