Учитель танцев

На несколько мгновений пространство вокруг меня перестало существовать, а потом сквозь шум в ушах я услышала рукоплескания и всеобщее одобрение. Холмс медленно оторвался от меня, и мою щеку обожгло его горячим дыханием. Он взглянул на меня, и в свете хрустальных люстр я увидела, что его глаза вовсе не темные и не черные, а карие, приятного оттенка. И эти глаза смотрели на меня с тревогой. - На вас лица нет… Ради бога, улыбайтесь!.. – прошептал Холмс мне в губы. Я последовала его примеру, но почувствовала, что краснею от волнения и спрятала лицо на его груди. К нам неторопливо подошла хозяйка дома. Рука Холмса, обвивавшая мой стан, ослабла, и я смогла, наконец, выскользнуть из его объятий. - Я надеюсь, вы простите нас, дорогая баронесса! Мы вас так смутили, - сказала графиня с сожалением в голосе. – Но, думаю, ваш муж от этого только выиграл, - добавила она таинственным шепотом и легкая улыбка коснулась ее губ. – Во всяком случае, у нас есть повод поздравить молодоженов! – проговорила она так, чтобы ее было хорошо слышно, перевела взгляд на Холмса и захлопала в ладоши. Гости поддержали ее порыв дружными рукоплесканиями и теплыми словами. Я слушала их, улыбалась, говорила «Благодарю вас!», «Вы очень любезны!», но чувствовала, что еще немного и из моих глаз польются слезы. Меня начинало мутить от этого трагифарса, а в груди нарастала неприятная тяжесть – возможно, от духоты, а может, от подступившей дурноты… Поздравления с тем, чего нет на самом деле!.. Боже!.. Да при одной этой мысли я готова была зайтись в приступе истерического смеха, но, конечно, держала себя в руках… Мы с Холмсом ответили на поздравления, поклонились гостям, и на этой радужной ноте, наконец, перестали быть центром всеобщего внимания. Игра заканчивалась. Леди Аттертон, исполняя фант, пела отрывок партии донны Анны из оперы «Дон Гуан». Она обладала прекрасным сопрано! Аккомпанировала ей леди Картер. Мы с Холмсом не спеша подошли к приоткрытому окну. Я прислонилась лбом к холодному стеклу, вдохнула свежего воздуха и почувствовала себя гораздо лучше. Приступ обиды и дурноты прошел, но мое возбужденное сознание все еще не давало мне покоя, подбрасывая идеи мести для Холмса. А он стоял напротив меня, скрестив руки на груди, и размышлял о чем-то. Вдруг краем зрения я увидела, что он повернул голову и смотрит на меня. В этот момент мною овладел непонятный страх. Не могу объяснить, откуда он взялся, но мне недоставало смелости посмотреть Холмсу в глаза, и я бессильно опустила голову. Холмс осторожно положил ладонь мне на плечо. Этот жест, полный искреннего участия, еще больше поколебал стену отстраненности, которую я бессознательно пыталась возвести. Холмс повернулся ко мне и уже хотел что-то сказать, как вдруг я услышала, что где-то открылась дверь. Холмс оглянулся и я почувствовала, как его цепкие пальцы буквально впились в мое плечо. По его вспыхнувшему взору я поняла, что что-то происходит. Проследив за взглядом сыщика, я увидела лорда Чемсуотера. Он держал в руках сложенный лист бумаги, который передал ему вошедший лакей. Мое сердце бешено заколотилось в груди. Лорд развернул послание, пробежал его взглядом, а затем спрятал в карман и направился к двери. Когда он вышел, Холмс окинул взглядом присутствовавших. - Пора!.. – шепнул он мне, и мы незаметно покинули Голубой салон. В танцевальном зале было шумно. Гости продолжали веселиться, сновали мимо нас туда и сюда, перед нашими глазами то и дело мелькали танцующие пары, и в этой круговерти мы не сразу заметили, куда именно направился лорд Уильям, но тут его фигура мелькнула у выхода из зала. Мы последовали за ним, но у самой двери Холмс остановился. - Оставайтесь здесь, - приказал он мне. - Я скоро вернусь. С этими словами он скрылся за дверью. Чтобы не привлекать ничье внимание, я вынула из сумочки маленький веер и, лениво обмахиваясь им, начала прогуливаться по залу. Прошло не менее десяти минут прежде чем я снова увидела Холмса. Он вернулся с тростью и моим манто в руках. - Идемте со мной, - тихо сказал сыщик и его глаза возбужденно блеснули. Он накинул мне на плечи манто и мы вышли из зала через открытую боковую дверь, которая вела в парк. Мы спустились по ступеням на выложенную каменными плитками дорожку, которую освещал длинный ряд зажженных факелов. Остальная часть парка была погружена во тьму. Холмс оглянулся на ярко освещенные окна танцевального зала и подставил мне локоть. Я взяла его под руку. Сыщик свернул налево и медленно повел меня по земляной тропинке, которая тянулась вдоль стены дома. Звуки музыки стали стихать, а свет окон становился все тусклее. Холмс снова оглянулся. - Скорее, Мери! – воскликнул он вдруг, схватил меня за руку и бесшумно, как кот, побежал вперед по тропинке. Я едва поспевала за ним, почти ничего не различая в темноте и придерживая край платья, чтобы не споткнуться. Только теперь я обратила внимание, что заметно похолодало. Полная луна едва просвечивала через густую пелену туч. Запахло сыростью. Собирался дождь. Мы добежали до угла дома и, тяжело дыша, остановились у двустворчатой, полностью остекленной двери. Холмс быстро вынул из кармана какой-то металлический предмет и в мгновение ока открыл ее. Это была небольшая оранжерея. Холмс, приподнимая тростью попадавшиеся на нашем пути широкие листья и ветви экзотических деревьев, вел меня через нее вдоль стены, показавшейся мне бесконечной, пока, наконец, мы не уперлись в тяжелую дубовую дверь. Холмс осторожно нажал на ручку. Дверь подалась без труда, и мы очутились в скудно освещенной свечами картинной галерее. Не отпуская моей руки, Холмс уверенно зашагал в одному ему известном направлении. Я не понимала, куда мы идем, но не решалась спрашивать, боясь нарушить молчание и каким-то образом помешать Шерлоку. Так мы миновали еще несколько комнат. Передвигаясь на цыпочках, я слышала в тишине только легкие шаги Холмса и его свистящее дыхание. Мысленно я не уставала удивляться тому, как легко сыщик ориентируется в доме, в котором находится первый раз в жизни. Наконец, около одной из дверей Холмс замер и прислушался. Изнутри доносились приглушенные голоса. Холмс отпустил мою руку и сделал мне знак, чтобы я прижалась к стене, затем протянул мне трость и снова вытащил из кармана изогнутый металлический предмет. Теперь в тусклом свете газовых рожков я смогла различить, что это отмычка. Холмс опустился на колени и осторожно вставил ее в замочную скважину. Через несколько секунд он поднялся, взялся за ручку, и я услышала еле слышный щелчок – дверь открылась. Холмс сунул отмычку в карман, приложил палец к губам, требуя тишины и, встав в дверном проеме, чуть приоткрыл дверь. Почти сразу же голоса, доносившиеся из-за нее, стали более отчетливыми. - … с кем имею честь, сэр, и что вам нужно? – послышался твердый мужской голос, услышав который Холмс заметно оживился, и я поняла, что это голос лорда Уильяма. - Кто я – не имеет значения, милорд. Важно, кто меня послал и с какой целью. Знакомые слащавые интонации второго голоса не оставляли у меня никаких сомнений в том, что его обладателем был Том Паркер. Холмс сделал мне знак подойти и встать у двери. - Я весь внимание. Но учтите, сэр, что у меня очень мало времени, - проговорил лорд. - Я полагаю, то, что я хочу сообщить вам, вы будете слушать столько, сколько понадобится. - Слушайте, Мери, и запоминайте! - прошептал Холмс мне на ухо. - От этого зависит все. Тем временем, разговор продолжался. - ... Вы не могли не заметить интереса к вашей персоне и не догадаться, что все произошедшее с вами в последние дни не было случайностью, - продолжал Паркер. - Допустим. И что же? - Дело, о котором пойдет речь, настолько важное, что человек, пославший меня, не мог позволить себе рисковать. Поэтому… - … вы решили сразу же запугать меня, не так ли? В ответ послышалось ироничное хмыканье. - Ну и что же вам от меня нужно? - спросил лорд Уильям. - Один весьма влиятельный человек, о могуществе которого вы даже не подозреваете, просит вас о маленькой услуге. Вы должны изменить свое решение и на предстоящем заседании Парламента проголосовать за предложение сэра Огэстеса Донахью, представителя оппозиции. - А в случае несогласия? В ответ послышался едкий смешок, от которого я вздрогнула. - Ужасно душно, вы не находите?.. – совсем уж непоследовательно спросил Паркер. Вслед за этим я услышала торопливые шаги и скрип открывающейся рамы. Чиркнула спичка и до нас донесся запах зажженной сигары. Легкая улыбка скользнула по лицу Холмса. - Мне очень неприятно обсуждать этот вопрос, милорд, но если вы не согласитесь, то в следующий раз, например, вам уже не так повезет, как на днях на Рипли-билдинг. Воцарилось молчание. Запах сигары усилился. - Вот что я скажу вам, сэр, - с вызовом бросил лорд Уильям. – Сэр Огэстес – сумасшедший! Его идеи могут привести страну к войне и полному краху. И вы хотите, чтобы я поддержал такого человека? За кого вы меня принимаете?!.. А что до ваших угроз… Я не боюсь смерти, и готов смело смотреть ей в лицо! - Ах, лорд Уильям, как это неразумно с вашей стороны! - с притворным сожалением вздохнул Паркер. – А главное, какое равнодушие к судьбе вашей жены и дочерей, а также к вашей политической карьере... Послышалось какое-то движение и скрип стула. Видимо, лорд Уильям вскочил с места. - Как вы смеете!.. – воскликнул он гневно. - У-уу, полегче, милорд! Ведь вы еще не знакомы с приятной стороной дела, а именно - что вы получите взамен в случае, если согласитесь помочь. Лорд Уильям молчал. - Человек, пославший меня к вам, - назовем его господин М., - обладает достаточным влиянием и в случае согласия вам и вашей семье гарантируется полная безопасность сейчас, а также защита в будущем. Вы ведь не хуже меня знаете, лорд Уильям, как недолговечна порой бывает как политическая, так и обычная жизнь человека. Титулы и звания не спасают от смерти даже королей. Никто не знает, что может случиться завтра, но имея такого союзника, как господин М., можно не опасаться никого и ничего. Верьте мне на слово: человек, которому я служу, обладает властью, равной королевской и его приказы исполняются так же ревностно, как приказы Ее Величества. Его авторитет непререкаем. Но я не советую вам вставать у него на пути – кто не с ним, тот против него! Лорд Уильям презрительно хмыкнул. - Вы бредите, сэр!.. Мне искренне жаль вас, ведь, похоже, господин М. сделал вас сумасшедшим фанатиком. Однако, как я вижу, вы не оставляете мне выбора. А эти милые джентльмены, я полагаю, – дополнительные аргументы в вашу пользу? - спросил он. При этих словах Холмс нахмурился. - Вот дьявол!.. – пробормотал он сквозь зубы. - Очень сожалею, милорд, но если вы не согласитесь, то не выйдете отсюда живым, - бесстрастно сказал Паркер и торжествующе засмеялся.