Сказка

      Скуало медленно открывает глаза, наконец очнувшись. Ему требуется немного времени, чтобы прийти в чувства и вспомнить кто он и что делал в последние пару часов. Кажется, сидел за глупым учебником по созданию ловушек? А потом пошёл в лес, заблудился и… И нашёл дракона. Мысли наконец встали на свои места. Он поймал чёртового дракона! Потом сбежал вместе с ним от озлобленных некромантов и в буквальном смысле упал с небес. Кстати, упал удачно: Суперби бегло осмотрел себя, аккуратно прощупал ноги, рёбра, насколько это позволяла сделать броня, но не нашёл даже ушиба или ссадины. Видимо, весь удар о землю принял на себя дракон. А, кстати, где он?       Охотник быстро поднялся на ноги, пошатнулся, уже забыв какого это — стоять на ровной земле. Человек-дракон лежал совсем рядом, растянувшись на животе и не подавал признаков жизни.       — Врои! Подъём! — не став церемониться, Скуало ногой перевернул Пламенного рыцаря на спину, после чего достал из ножен меч — и как, в такой суматохе, он вообще успел его захватить? — и упёрся остриём ему в оголённую грудь. Подумать только: он может прямо сейчас убить дракона! Воспользоваться столь идеально подвернувшимся моментом и вырезать ему сердце! Но нет. Не этому его учил когда-то Мастер Рагнар. Охотники — доблестный орден, в понятии чести сравнимый, разве что, с рыцарями Алерота. Одно дело, когда ты в бою вонзаешь меч в грудь разъярённому дракону, и совсем другое — когда подло перерезаешь горло спящему мальчишке.       Рыцарь очнулся не сразу. Видимо, даже пинок ногой не смог полностью его отрезвить, и пришлось терпеливо ждать, пока и он прокрутит в голове последние события, осознавая, что происходит.       — А, Охотник… Как хорошо, что ты жив! Признаться, я думал, что ты разобьёшься о землю, а мне придётся собирать оставшееся после тебя кровавое месиво, ши-ши.       — И не надейся! Чьи останки и достанутся местным стервятникам — так это твои!       — Жили бы здесь хоть стервятники… — блондин аккуратно отодвинул от себя меч, стараясь случайно не напороться на остриё, и сел на земле, подобрав под себя ноги. — Ты разве видишь здесь хоть одну живую душу, кроме пары наших? Давай, напряги серебряные глазки.       Только сейчас до Скуало дошло, что стоило бы осмотреться. До этого он заметил лишь слишком ярко слепящее глаза солнце, но не счёл нужным посмотреть по сторонам. Под ногами рассыпался рыхлый песок. Он же покрывал землю вокруг них и тянулся на долгие мили во все стороны.       — Проклятый тебя побери… Где мы? Куда ты нас притащил?! — меч снова был направлен на горло рыцаря, заставив того недовольно поморщиться.       — Во-первых, не «я нас притащил». Это твоя идиотская ловушка лишила меня сил в самый неподходящий момент. У меня, между прочим, был свой план! А теперь мы оба застряли в ущелье Кин.       Ущелье Кин являлось самой крупной пустыней Ривеллона. Говорят, когда-то на этом месте разрастался прекрасный лес. Но Война против Повелителя Хаоса не пощадила никаких земель и оставила от столь прекрасного места лишь засушливую землю и горячий песок.       — Отлично, только застрять в пустыне мне и не хватало… — Скуало устало потёр висок свободной рукой.       — О, у тебя были планы с подружкой? — ехидно усмехнулся блондин. — Мог бы сейчас угощать её преторианским вином или уже ласкать в постели, упиваясь её любовью и восхищённым взглядом, каким она будет одаривать каждый раз тебя-убийцу-дракона! А в реальности ты даже убить меня сейчас не сможешь.       Суперби аж поперхнулся воздухом, не находя что ответить:       — Ч-что?       — Ну нет, ты, конечно, можешь покромсать меня на кусочки, как и обещал — да я даже достойный отпор тебе дать сейчас не смогу. Но какой в этом будет толк, если после этого ты быстро зажаришься на солнце и ссохнешься без воды? Твоя смерть не будет ничего значить — ведь твои товарищи даже не узнают о твоём подвиге. Они даже вряд ли будут искать тебя именно здесь.       Скуало сглотнул образовавшийся в пересохшем горле ком и медленно опустил меч. Не хотелось этого признавать, но дракон был прав. Один в пустыне он долго не протянет. А хвастаться убийством дракона в виде неупокоенного духа, бродящего по ущелью, будет не кому.       — Выйти отсюда ты вряд ли сможешь — ты ведь даже не знаешь в какую сторону идти. — явно почувствовав своё превосходство в данной ситуации, продолжил блондин.       — А ты что ли знаешь?       — Я? И-ши-ши… Ну конечно же нет! Но я могу предположить. Примерно. Совсем примерно, — он явно хотел выдержать драматическую паузу, но покачивающийся в руке сурового пепельноволосого Охотника меч, как бы тонко намекал. — Ну, ущелье Кин плотно прилегает к пустоши Улут-гора, а значит с одной стороны его закрывает Тёмный лес, а с другой графство Фэрол. Думаю, в лес нам направляться не выгодно, а значит пойдём в сторону графства — там, хотя бы, можно потом пересесть на летучий корабль и вернуться в Осколье. Нам нужно идти на запад. А мой внутренний компас говорит мне что запад… — парень задумчиво прокрутил вытянутым указательным пальцем в воздухе, словно начерчивая невидимый круг, а затем ткнул в сторону позади себя. — Там!       Скуало скептически выгнул бровь.       — И с чего это ты вообще взял, что я доверюсь тебе, дракон? Вдруг ты поведёшь меня в ловушку?       — Ты действительно считаешь, что я в той ситуации, чтобы вести тебя в ловушку? Нет, чтобы даже придумывать ловушку для тебя! Очнись, Охотник! Мы одни в бескрайней пустыне! При тебе только меч и огромные амбиции, а у меня целый набор заклинаний — в том числе и создающих воду из ничего — но из руки торчит зачарованная спица, которая подавляет все мои силы и которую я никак не смогу вытащить без твоей помощи. Смекаешь?       Всё равно этот план выглядел неосуществимым.       — То есть ты предлагаешь мне очередное пари? Ты выведешь нас из пустыни, снабдишь водой и костром в холодную ночь, а я взамен вытащу у тебя из руки кусок ловушки и освобожу тебя?       — Именно! Браво, Охотник! Ты очень даже не глуп! — рыцарь наигранно зааплодировал, заставив Скуало с раздражением цокнуть языком. — И, кстати, не стану я заводить тебя в ловушку. Что мне там с тобой делать? Жрать? Нет-нет, у тебя задница слишком костлявая. А я, знаешь ли, люблю, когда есть за что ухватиться, ши-ши-ши.       Остриё меча молниеносно пронеслось прямо перед лицом «не-дракона», заставив того поспешно отклониться и рухнуть спиной на песок.       — Ладно, не злись. Твоя задница очень даже ничего. Так, на четвёрочку.       — Врои! Да оставь ты мою задницу в покое! Поднимайся и пошли уже на твой запад! — Суперби сделал несколько уверенных шагов в ту сторону, в которую было показано первоначально, но остановился, услышав позади короткий свист.       — Вообще-то, нам не туда. Я пошутил. Запад, он воон там — указал в совершенно противоположную сторону блондин.       — И с чего это мне тебе верить? — прорычал сквозь стиснутые зубы Охотник.       — Ну, врать два раза подряд уже немного не красиво с моей стороны. В первый раз был момент подходящий, а сейчас он уже ушёл, ши-ши-ши.       Пламенный рыцарь с трудом успел увернуться от удара мечом.       — Ладно-ладно, я всё понял. Ты типа серьёзный и не любишь шутки. Не мог бы ты убрать эту штуку в ножны? Меня самую малость смущает, когда Охотники на драконов тыкают в меня острыми предметами.       — Ты заткнёшься когда-нибудь, грёбаный дракон? — мысленно, Скуало проклял уже всё на свете, начиная от идеи поймать дракона в одиночку, и закачивая самим указом командующей Лимеры научиться строить ловушки. Ровно минуту он наслаждался тишиной. А затем услышал недовольное:       — Вообще-то, всё ещё не «грёбаный дракон», а Пламенный рыцарь…       — Врои!!!

***

      Казалось, время здесь идёт в десять раз медленнее. Минуты тянулись словно часы, а часы словно дни. Пейзаж вокруг не спешил меняться: впереди виднелись песчаные склоны, вроде тех, которые они пересекли буквально только что. Чтобы не свихнуться, Скуало мысленно считал. Он сбился и начал с начала одиннадцать раз перед тем, как произнёс про себя заветную «тысяча». Затем решил припомнить старый добрый кодекс Охотников на драконов — когда-то он, как и все новобранцы, верил, что в любой сложной ситуации он поможет и дарует новых сил — и ещё какое-то время всё повторял по кругу: «Клянусь посвятить свою жизнь великой охоте на Предателей, да будут прокляты их имена, убивших Избранника. Клянусь без сомнений и устали преследовать свою цель, и не дрогну ни перед бедами, ни перед грозной вражеской силой. Никакие препятствия не остановят меня в моих исканиях. Сохраняя верность собратьям и командирам, вместе с другими охотниками я выслежу и убью всех Предателей до последнего. Клянусь без страха смотреть в лицо опасности, сохраняя отвагу и выдержку. Никогда не отступать с поля боя, но продолжать сражаться, пока последний враг не падет к моим ногам. Не ведать жалости ко врагу и истреблять его до последнего колена. Ибо сказано: «Позор топчу, чьё сердце почернело от злобы». Клянусь выполнять данный мною обет до конца своих лет.»       — Вообще-то, там было сказано «до конца своих дней», а не «лет». И что это ещё за «Позор топчу, чьё сердце почернело от злобы»? Никогда не понимал, кто это вообще так додумался сказать.       Скуало моментально очнулся от своих мыслей и поднял взгляд на Пламенного рыцаря. Тот шёл чуть впереди, подгоняемый вперёд устрашающе обнажённым мечом, и молчал уже довольно давно — примерно с тех пор, как ему самому надоело напевать песни из репертуара известного в Ривеллоне ансамбля бардов «Император и Забавник» (а он припомнил практически все, включая сложную для исполнения «Умертвлённый революционер»).       — А тебе это откуда знать?       — «Догмы ордена охотников на драконов» не такая и редкая книга, если ты об этом. К тому же не только вы воспринимаете «познай врага своего» буквально. Вот и мне как-то было интересно, так что я залез в одну из старых, уже давно погребённых под землю библиотек, и…       — Вроои! Мне не интересны подробности твоего досуга!       — Ну знаешь, это куда интереснее, чем почти час воображать из себя секундную стрелку, или что ты там считал.       — И прекрати читать мои мысли! — на самом деле, Суперби было просто, скорее, безумно обидно, что какой-то там дракон вдруг владеет этим навыком куда виртуознее него. Но, по крайней мере, теперь стало понятно, почему владелец «языка как помело» вдруг осчастливил эту пустыню своим молчанием.       — Как скажешь — всё равно там у тебя ничего интересного.       И всё равно последующее молчание продлилось не долго.       — Кстати, я смотрю, вы там все по-прежнему такие фанатики. Я просто долгое время не выбирался в свет и в последний раз настоящего Охотника видел достаточно давно, так что мне было крайне интересно — изменилось ли хоть что-то? Может уверования? Цель ордена? Ну или хотя бы вкус к подбору брони. Но я смотрю, всё осталось как прежде, так что Ривеллон может выдохнуть спокойно.       — Не смей называть нас фанатиками, дракон!       — Я Пламенный рыцарь — когда ты уже запомнишь?       — Никогда. Лучше пошевеливайся! — Скуало позволил себе слегка кольнуть блондина остриём между лопатками.       — Я не могу — ноги сейчас отвалятся.       — Мы идём не так уж и долго.       — Мы идём уже несколько часов. Да и солнце уже садится — или ты решил идти по темноте? Хоть представляешь, сколько здесь обитает различных тварей? Или считаешь, что твой доблестный кодекс тебя от них защитит?       Не хотелось соглашаться, но он был прав. Ущелье Кин было мало изучено, поскольку лишь немногие храбрецы отправлялись на его исследования, а возвращались из них и того единицы. Но говорят, что здесь обитали кровожадные чудовища и гибриды — остатки армии Повелителя Хаоса, отколовшиеся от неё ещё во времена войны. Для того, чтобы дать им отпор, необходимо было набраться сил. А Суперби и самого знатно измотал весь этот поход, не говоря уже о битве с магами Тёмного круга.       — Хорошо, устроим привал. — Охотник быстро пробежался глазами по местности и, — о чудо! — заметил удобный каменный навес, торчащих из-под песка неподалёку. Да, от монстров он не спасёт, но хотя бы закроет от солнца и ветра. Там и было решено остановиться, и переждать до следующего утра.        Неподалёку росло несколько небольших ссохшихся кустарников, и их Скуало вырвал прямо с корнем — вряд ли они уже оживут в подобном месте, но зато могут пригодиться и для других дел. Например, для костра. Всё-таки в пустыне по ночам было довольно холодно — уже сейчас по оголённым частям тела начинал пробегать холодок — а такими удобствами, как тёплая накидка или плед из овечьей шерсти, Охотник в этом походе был обделён.       Мальчишка-дракон моментально прильнул к сложенной на каменном полу груде веток и, буквально за пару секунд, сотворил огненное заклинание, превратив, возможно когда-то давно цветущий яркими цветами, куст в походный костёр.       — Значит, ты — огненный маг? — непонятно зачем, решил уточнить мужчина, и только потом вдруг опомнился, что личность его спутника его вообще-то не интересует. Или почти не интересует.       Про магов он, правда, знал далеко не так много: это были люди, рождённые со способностью творить что-либо из магической энергии — той, что по легендам была создана некими Истинными драконами, и из которой был создан сам мир. Долгое время магов не считали за людей, и потому выделяли в отдельную расу. Однако время показало, что они на самом деле ничем не отличались от своих не способных к владению магией собратьев. И, более того, часто обладали куда более слабым телом и духом — побочный эффект их способностей. Сейчас магов развелось немало. Кто-то работал в городах и деревнях в самых обыкновенных профессиях, кто-то путешествовал по миру в качестве искателя приключений, а кто-то присоединялся к магическим сектам и отдавал свою жизнь дальнейшему изучению магии. Среди Охотников так же встречались маги: к примеру, Командующая Лимера. Её специализацией — основной магией, в том числе и боевой, которой маг владел с рождения и пользовался больше всего — был огонь. Она могла с лёгкостью поджечь целый лагерь диких бесов, или создать вокруг себя защитный круг огня, и это порой очень впечатляло любого, даже Скуало, который был обучен Рагнаром по принципу «магия для слабаков, меч — оружие мужчины!». Помимо специализации некоторые более сильные и умелые маги часто изучали что-то дополнительное, и чем сильнее был маг, тем больше «побочных» заклинаний он мог изучить. Так Лимера так же была отличным магом-целителем и немного владела призывающим заклятием, способным призвать тебе в помощь боевого духа. Однако, по ей словам, это не было её личным достижением. «Память дракона, что живёт во мне, добавляет мне магических сил. Без неё, я вряд ли бы довела бы свой огонь до такого мастерства, а ради изучения второго типа, мне пришлось бы выбрать что-то одно между призывом и целительством — я бы точно не потянула столько всего одновременно.» — говорила как-то она. Ходили слухи, что самый сильный из известных в Ривеллоне маг и сам владел лишь пятью типами магии, и подобных ему ещё не нашлось. А магом, который владел сразу всеми типами, был только великий Махос, названный пламенным магом… Но среди жителей Ривеллона он вообще приравнивался к божеству, как и Избранник Богов, а рассказами о нём служили только легенды из старых книг.       — Вообще-то, не совсем, — юноша медленно развёл руками, словно творя новое заклинания, и несколько крайних веточек возле костра стремительно начали покрываться корочкой льда, настолько твёрдой и устойчивой, что её не смутила такая близость к огню. — Моей специализацией всегда был лёд. Довольно редкая способность, даже среди магов. Наверное, мне повезло стать таким «исключительным». Но вот моего наставника это раздражало — нам с его огненной стихией было тяжело сотрудничать вместе. Я бы посмотрел на его лицо сейчас, ведь благодаря полученной силе дракона, я смог познать так же и огненную стихию. Думаю, случись наша встреча сейчас, она была бы полна иронии, ши-ши-ши.       Он как-то грустно рассмеялся своим противным шипящим смехом, но Скуало лишь утвердительно кивнул, решив не показывать свой интерес к таинственному наставнику, который решился обучить магии дракона. И разве драконы не сами по себе создания магии, и не должны с лёгкостью подчинять себе любой тип?       А вот другой вопрос так и вертелся на языке.       — Как это — «полученная сила дракона»? Ты что же, хочешь сказать, что не родился, а стал драконом?       — Ого-го, так Охотник всё-таки хочет послушать про, не драконов, конечно, но Пламенных рыцарей? — по наполовину скрытому за чёлкой лицу расползлась широкая улыбка. Парень сейчас был просто вылитый герой из детской сказки про девочку, упавшую в гоблинскую нору и оказавшуюся в полном абсурда мире, населённом безумными животными и различными тварями, а правила всем этим — Красная королева бесов…       — А ты разве можешь рассказать мне чего-то, что я не знаю? — Суперби усмехнулся и подставил ладони к огню. Язычки пламени ласкали кожу, разнося тепло по всему телу и расслабляя его. Обстановка впервые за весь поход не была накалена, и Охотнику, честно говоря, очень не хотелось хвататься за меч, снова угрожая сидящему напротив дракону в человеческом облике. Но послушать, что тот скажет было даже любопытно.       — Ну конечно могу! Можешь не верить, но ваши данные о нас уже давным-давно устарели. А если быть вернее, то никогда и не были правильными.       — Да ну?       — Именно! Как я уже сказал при встрече, хотя ты, явно, был занят чем-то более важным, и меня совсем не слушал… Но драконы — это Истинные. Существа, буквально пропитанные магией. Её создатели. Не верю, чтобы ты хоть раз не слышал историю о сотворении мира, где Истинные даровали магию миру и населявшим его расам. Или историю о пламенном маге Махосе — первом их ученике. Так вот, Истинные — и есть драконы, о которых ты так нелестно отзываешься. Крылатые, чешуйчатые звери, настолько огромные, что я в своём драконьем виде сгожусь им разве что в качестве домашнего питомца. Они обладают неограниченными знаниями — такими, которые нашим гениальнейшим учёным даже и не снились! А также силой и могуществом, с которой не сравнится ничто в этом мире. Они словно последователи Семи богов, только, будем честны, чуть более реальные.       — Вот это нарциссизм… И раз уж они такие могущественные, то почему не остановили Великую Войну? Судя по твоему рассказу, они с лёгкостью избавились бы от Повелителя Хаоса и его приспешников, но что-то их участия в тех битвах я не припомню.       — Потому что они выше всех наших человеческих разборок между собой. Их сила так велика, что любое их вмешательство в истории Ривеллона, способна кардинально изменить весь мир! Они могли бы остановить войну, но какие у этого были бы последствия? Лично я не представляю — а у меня очень хорошее воображение.       — Я уж вижу. — Скуало устало потёр висок и прилёг на бок, положив голову на руку. — Ну хорошо, с Истинными мы разбирались. А что всё-таки на счёт тебя и других драконов?       — О, Избранный… Ты так ничего и не понял! Истинные — они и есть драконы. Так называется их раса, весь их вид. А мы — Пламенные рыцари. Не драконы. Так нас ошибочно назвали вы — Охотники. И в результате, по незнанию, перепутали эти термины между собой. А это, между прочим, очень невежественно по отношению к нашей истории.       — А ты сейчас «очень невежественно» отозвался к истории Охотников. И не будь я таким уставшим сейчас…       — Так вот, Пламенные рыцари — как я, кстати, тоже уже объяснял — это ученики драконов и адепты их магии, — проигнорировал явно пустые угрозы «не дракон, а Пламенный рыцарь». — Первым из них был, как ни странно, сам Махос — первый и единственный в своём роде пламенный маг. Он получил от драконов столько силы и знаний, что это позволило ему стать наставником всего народа Ривеллона. Именно он, вскоре, начал отбирать подходящих кандидатов для особого отряда — хранителей Ривеллона и его верных защитников. Первыми Пламенными рыцарями были эльфы — давно известно, что их раса более развита, чем людская. Говорят, они были сильнейшими из рыцарей. Но после того, что время сделало с их расой, в драконьи вассалы начали набирать и людей. Сперва это были лучшие из лучших, а потом… потом произошла вся эта непонятка с нападением на Избранника Богов, появился орден Охотников на драконов, Пламенных рыцарей стало всё меньше и меньше, и посвящать в их ряды стали уже кого попало. Однако, весь процесс остался неизменным: сначала Пламенный рыцарь передаёт своему протеже частичку своих сил, которые разрастаются в новоизбранном послушнике в течении долгих лет обучения, затем тот проходит испытания в храме Махоса, становится одним из покровителей Острова Стражей, а, возможно, и самим хозяином Башни Силы, и получает в довесок способность обращаться в дракона. Вернее, конечно, его жалкое подобие. Вот это и есть Пламенные рыцари. Это и есть — я. Ты что, собрался спать?       — Да, твои рассказы похожи на лекции стариков в академии, — недовольно поморщился Охотник, сдерживая подступивший зевок. — Только в правдивость этих лекций верится с трудом.       — Это потому, что тебя с детства растили таким невеждой.       — Врои! Да как ты смеешь!       — Вот взять, к примеру, историю «предательства». Избранник Богов заключил союз с Пламенными рыцарями. Все они долго и преданно служили народу Ривеллона, и многие из них отдали свои жизни на Великой Войне. Однако из-за того, что сильнейший тёмный маг и воплощение Повелителя Хаоса, Дамиан Проклятый смог воспользоваться одним из самых подлых своих заклятий и на секунду захватил власть над разумом одного из наших слабых адептов, заставив того напасть на Избранного со спины — рыцарей теперь считают предателями и истребляют, словно неразумных чудовищ. Хотя это всё…       — Довольно!       Остриё меча оказалось буквально в сантиметре от нахально улыбающегося лица. Пламя стремительно нагревало клинок, но Скуало был слишком в ярости, чтобы замечать подступающую к костяшкам боль.       — Ты сейчас хочешь сказать мне, что вся цель нашего ордена, весь наш кодекс — построены на лжи?       — Я рассказываю всё как есть. — Впервые за весь этот день, блондин действительно был максимально серьёзен. Но даже сейчас он не собирался отступать от своих слов.       — Это не «как есть». Мне надоели твои глупые шутки! И лучше бы тебе просидеть молча до самого утра, пока я не передумал щадить твою жизнь!       — Я понимаю тебя, Охотник. Сложно предать то, во что ты свято верил всю свою жизнь. Но ведь ты не обязан постоянно следовать тому, что тебе говорят. Я вижу, что ты не из таких — я прав? Разве тебя самого не раздражают, когда все вокруг видят в тебе лишь истребителя чудовищ, пусть и такого доблестного? Когда ты проходишь мимо, кричат тебе за спиной: «Охотник! Охотник!»? Будто всё, что у тебя осталось, это серебряные глаза?       Суперби медленно отвёл меч в сторону и уложил рядом с собой, не отпуская рукояти. Усталость и подступающий сон — как рукой сняло. А всё потому, что больше всего на свете он не любил — ненавидел! — когда его собственную цель, его орден, то, во что он верил и что чтил больше всего на свете, пытались оскорбить. Ещё и так! Он уже ни раз пожалел, что вообще решил начать этот глупый, совершенно бесполезный разговор.       Но почему-то последние слова Пламенного рыцаря больно укололи что-то в глубине души.