Исполнитель желаний

Выпутав голову из теплого одеяла, Мэтт первым делом бросил взгляд на соседнюю кровать. Идеально застеленная, она явно демонстрировала отсутствие своего хозяина на протяжении всей ночи. Мелло обнаружился сидящим с ногами на подоконнике, в той же самой позе, в какой Мэтт оставил его вчера, поддавшись неудержимому желанию заснуть. Услышав шорох, блондин повернул голову и рассеянным взглядом посмотрел на геймера. - Ты так и не ложился? – Мэтт поднялся и, завернувшись в одеяло, подошел к другу. - Нет, - Мелло медленно покачал головой, - я думал. Вспоминал. «Ты боялся пропустить звонок» – подумал Мэтт, заметив зажатый в руке Мелло телефон. Он не стал спрашивать, звонил ли Ватари ночью, все и так было ясно. Если бы звонил – Мелло не стал бы молчать и сразу разбудил бы Мэтта. Значит, звонка пока не было. Значит, Эл был еще жив. - Там, в коридоре, есть автомат с кофе. Тебе принести? – не удержавшись, Мэтт широко зевнул. - Угу, - кивнул Мелло, - А хотя нет. Не надо, я сам схожу. Он легко спрыгнул с подоконника, и Мэтт увидел, что в другой руке, скрытой от него до этого коленом Мелло, блондин держал пистолет. Сладко потянувшись, Мелло швырнул на постель телефон и, поставив пистолет на предохранитель, привычным движением засунул его под ремень. Почему-то Мэтта неприятно поразил вид оружия с взведенным предохранителем в руках друга. Когда он его достал? И зачем снял с предохранителя, сидя всю ночь в одиночестве на подоконнике, ожидая звонка? Мэтт давно привык к непредсказуемости и вспыльчивости друга, и воспринимал многие его выходки как должное, но иногда, такие вот мелкие детали, его всерьез пугали. Особенно сейчас, когда их мир вот-вот грозил рассыпаться на мельчайшие осколки, потеряв свою целостность. Он понятия не имел, какие мысли крутились в голове его друга на протяжении этой бессонной ночи. Непредсказуемость и эмоциональность Мелло вполне могли обернуться трагедией. - Ты сидел с пистолетом? Зачем? – Мэтт сделал шаг к Мелло, заглядывая другу в глаза. - А? – Мелло вскинул голову, отбрасывая челку, - Пистолет? А черт его знает... Мне с ним спокойней. Сам не знаю, когда его достал. Почему тебя это волнует? - Знаешь, а мне было бы спокойней, если бы ты не вертел в руках такие игрушки, - Мэтт протянул руку и аккуратно вытянул пистолет за рукоятку из-под ремня Мелло. Очень аккуратно, ожидая в любую секунду всплеска ярости. Но Мелло не сопротивлялся, лишь угрюмо смотрел на него из-под челки. – Пусть он пока побудет у меня, ладно? – мягко предложил Мэтт, внутренне готовясь к очередному скандалу, возможно, даже драке. Мелло терпеть не мог, когда его опекали или в чем-либо ограничивали свободу. Но, возможно, именно драка и была нужна им сейчас, чтобы сбросить скопившееся напряжение, дать возможность излить сдерживаемые и разрушающие изнутри эмоции. Наверное, Мэтт даже был бы рад сейчас небольшому скандалу, способному отвлечь от тяжелых мыслей. Он внутренне собрался. – Ладно, - вопреки его ожиданиям, неожиданно легко согласился Мелло, поворачиваясь к нему спиной и направляясь к выходу из номера, - Спасибо, - внезапно буркнул он на самом пороге и захлопнул за собой дверь, оставляя Мэтта в полном недоумении. Он несколько секунд смотрел вслед ушедшему другу, пытаясь понять его странное поведение, но, отчаявшись, бессильно пожал плечами. Бесполезно было пытаться понять Мелло, как бесполезно было пытаться понять Эла, Ниа или, чего уж скрывать, самого Мэтта. Каждый из них подчинялся лишь собственной логике, зачастую недоступной другим. Сунув пистолет под подушку, Мэтт плотнее укутался в одеяло и подошел к окну. На улице стеной шел дождь. Тяжелые капли непрерывно стучали в стекло и разбивались на тысячи брызг, ударяясь о подоконник. Хмурое серое утро как нельзя кстати гармонировало с известием, которого они ожидали. «Как будто сама природа плачет по тебе, Эл, - печально думал Мэтт, - Как ты мог проиграть? Как мог позволить уничтожить себя здесь, в чужом городе, среди абсолютно чужих тебе людей?» Сильный удар в дверь заставил Мэтта вздрогнуть и судорожно оглянуться, он даже успел пожалеть, что так бездумно оставил пистолет далеко от себя. Криминальное прошлое накладывало свой отпечаток на восприятие мира, заставляя везде и всюду, каждую секунду ожидать нападения и просчитывать пути отступления в случае опасности. В номер зашел Мелло, державший в каждой руке по стаканчику с кофе. На его лице играла усмешка. - Если бы кое-кто пошевелил своей задницей и соизволил открыть мне дверь, - ласково начал Мелло, - мне бы не пришлось открывать ее ногой. И тогда этот кое-кто не смотрел бы на меня сейчас с таким идиотским перепуганным выражением на лице. - Я правильно понял, ты сейчас назвал меня перепуганным идиотом? – вежливо осведомился Мэтт, подходя к Мелло. Он забрал у него из рук один стаканчик с кофе и, толкнув дверь свободной рукой, закрыл ее. - Ну что вы, сэр, как я мог осмелиться..., - губы Мелло начали растягиваться в улыбке, но его взгляд натолкнулся на телефон, валяющийся на кровати, и улыбка тут же погасла, - Телефон не звонил? – быстро спросил он совершенно другим тоном. Мэтт молча покачал головой. Поставив стаканчик с кофе на прикроватную тумбочку, он наклонился и, найдя на полу свои джинсы, вытащил из кармана пачку сигарет. - Как бы я хотел, чтобы он не позвонил никогда, - тоскливо проговорил Мелло, снова забираясь на подоконник и подтягивая к себе ноги, - Ожидание выматывает меня, но сейчас я бы согласился ждать вечность... и никогда не дождаться. - Да, я тоже, - Мэтт закурил и взглянул на блондина, снова уставившегося в окно, на дождь. Он знал, что ожидание – самая страшная пытка, которую можно было придумать для Мелло. Буйная натура его друга не переносила бездействия. Мелло был способен на любые, порой даже самые безумные и рискованные шаги, только ради того, чтобы избежать ожидания. Чтобы ускорить течение событий. Казалось, неугомонный немец подгонял саму жизнь, торопясь прожить ее как можно быстрее, спеша успеть уложиться в минимально короткий срок. Как будто чувствовал, что судьбой ему отмерено не так уж и много. И сейчас, вынужденный тратить время на бессмысленное ожидание самого страшного известия, что могло выпасть на их долю, Мелло внутренне сгорал. Мэтт буквально физически ощущал огонь пламени, пожирающий его друга изнутри. И сгорал сам от бессилия что-либо изменить. Отыскав переполненную пепельницу, Мэтт вытряхнул из нее окурки прямо на пол, и, зажав сигарету в зубах, влез на подоконник напротив Мелло. Удерживать при этом в одной руке кофе, а в другой пепельницу, и не потерять одеяло, в которое он был завернут, оказалось довольно сложной задачей и Мэтт полностью сосредоточился на ней. Заняв наконец-то удобную позицию, морщась от сигаретного дыма, попадающего в глаза, он поднял голову и столкнулся взглядом с Мелло, внимательно наблюдающим за ним. - Скажи, почему нельзя было сначала сесть, а потом закурить? – с интересом спросил Мелло. Казалось, он тоже полностью был сосредоточен на пируэтах Мэтта на подоконнике, - или, например, одеться, чтобы не мучиться с одеялом? - Если я буду делать очевидные вещи, ты потеряешь ко мне интерес, принцесса, - буркнул Мэтт. Он положил пепельницу к себе на живот и, вытащив сигарету изо рта, с наслаждением выдохнул дым, - твой гениальный мозг просто не может оценить удовольствия от того, что можно что-то делать, как хочется, а не как было бы рационально. - То есть, рискуя свалиться и пролить на себя горячий кофе, ты получил массу удовольствия? – хмыкнул Мелло, отпивая из стаканчика кофе, - Мэтт, ты действительно извращенец. Кстати, ты забыл взять свою игрушку. Я не стал говорить тебе этого раньше, так как рук тебе все равно бы не хватило. - Черт..., - простонал Мэтт, хотя на самом деле он ни капли не был расстроен. Это была всего лишь игра, позволяющая отвлечься от тяжелых мыслей, позволяющая перебрасываться ничего не значащими фразами, делать ничего не значащие действия. Игра, отгораживающая их от всей той боли и краха надежд и стремлений, что подкарауливали их, стоило только замолчать и задуматься. Им нельзя было молчать. Нельзя было давать липкой паутине ожидания и отчаяния сжигать себя изнутри. Но трудно, слишком трудно было придумывать ничего не значащие слова тогда, когда хотелось бежать, бежать сломя голову неизвестно куда, скрываясь от безысходности. От неспособности что-либо изменить. Резкой трелью взорвался телефон, заставляя обоих друзей вздрогнуть. Несколько звонков они оба, не двигаясь, синхронно повернув головы, молча смотрели на мигающий экран телефона, лежавшего на кровати. - Мне поднять? – спросил Мэтт, взглянув на Мелло, нервно облизнув губы. Блондин покачал головой. - Не надо, я сам. Одним плавным кошачьим движением он соскользнул с подоконника и схватил телефон. - Да? – ровный, спокойный голос. Абсолютно непроницаемое лицо. При необходимости, Мелло превосходно умел сдерживать бушующее внутри пламя, - Что?!! Когда?!! Мэтт, не понимая, что произошло, с замиранием сердца следил, как с лица друга стремительно исчезла непроницаемая маска, как расширились бирюзовые глаза, внезапно засияв исходящим изнутри светом, как приподнялись губы в ликующей, счастливой улыбке. - Мы сейчас приедем! – Мелло подскочил к Мэтту и схватил его за плечо. В голосе друга Мэтт неожиданно услышал те счастливые нотки радостного возбуждения, которые уже и забыл, когда слышал в последний раз. Давно, очень давно. В детстве, когда Эл еще приезжал в приют, а Мелло подгонял своего неповоротливого друга, торопясь первым обнять худую сутулую фигуру. Мэтт, заражаясь счастливым сиянием друга, радостно вскинул голову и увидел, как стремительно опускаются уголки губ Мелло. Как гаснет свет, исходящий из глаз. Как на лице принца криминального мира Америки, внимательно вслушивающегося в телефон, проступает выражение обиженного ребенка. Выражение горькой обиды маленького ребенка, которому пообещали исполнение мечты, но тут же отняли. - Совсем ничего? – почти прошептал Мелло в трубку. Казалось, что он сейчас заплачет, – И совсем никого? Мэтт, пугаясь стремительной перемены, ласково накрыл ладонь, лежавшую на его плече, своей, пытаясь защитить, успокоить. Показать, что он здесь, рядом. Мелло, глубоко вздохнул. - Да, я понял, - как можно более равнодушно процедил он сквозь зубы, - Хорошо, мы уедем. Пожалуйста, передай Элу... Нет, не нужно ничего передавать. До свидания, Ватари. Он нажал кнопку отбоя и швырнул телефон на кровать. Не глядя Мэтту в глаза, чуть слышно прошептал: - Эл пришел в себя, - и, отвернувшись, отошел к окну, уткнувшись лбом в стекло. Мэтт, забыв про одеяло, в одних трусах подскочил к Мелло, обнял за плечи, положил подбородок на плечо. Тело Мелло била дрожь. Он водил пальцем по стеклу, уставившись перед собой ничего не видящими глазами. Мэтт молчал, зная, что друг сам все расскажет, как только... Как только сможет. - Амнезия, - выдавил наконец-то Мелло, - Эл ничего не помнит. Ничего и... никого. Он резко развернулся и, схватив Мэтта за щеки, притянул его лицо к себе, прижавшись лбом ко лбу, глядя в глаза. - Нас больше нет для него, понимаешь? Ни меня, ни тебя, ни Ниа, ни всех остальных – никого. Нет детства, нет приюта, нет соревнований – ничего больше нет. Понимаешь? Как будто и не было... Он ничего не помнит. - Он вспомнит, - неуверенно сказал Мэтт, еще не в силах до конца осознать произошедшее, - нам просто надо приехать... Он нас увидит и вспомнит. - Он не помнит даже Ватари, - горько сказал Мелло и, отпустив Мэтта, вновь отвернулся к окну, - Ватари сказал, что нельзя рисковать. Нам надо уехать. Сейчас, сразу же. Они замолчали, придавленные пустотой, возникшей из такого простого, ничем не примечательного слова. Амнезия. Как будто их стерли. Не просто стерли из памяти того, кто значил для них так много, а стерли из жизни. Вся их жизнь, все их стремления, все мечты и желания, отчаянные попытки чего-то достичь, чего-то добиться, чтобы заслужить внимание одного единственного человека – все было стерто, все потеряло смысл, не имело значения. - По крайней мере, он жив, - тихо сказал Мэтт, вновь утыкаясь подбородком в плечо друга. - Да... - эхом отозвался Мелло.