Наследство мага

Наутро выяснилось: горцы рассказали все, что знают. Это значило, что надо перебираться в другую часть поместья, куда Лорд поселил горцев из других родов. Повозка ехала мимо большой скалы, когда Шарби вскочил на ноги. Увидев то, что увидел мальчик, Калши тоже дернулся, но, все же, отреагировал спокойнее. И только возница ничему не удивился. К скале толстой цепью за ногу был прикован великан – настоящий живой великан, какие изредка встречались далеко на юге Станового хребта. В руках он держал огромный лом, тоже прикованный цепью, и разбивал огромные валуны на мелкие – для него, конечно, – куски. Шарби, как и практически все жители королевства знал их только по сказкам. Теперь он с изумлением смотрел на странное волосатое существо, похожее одновременно и на обезьяну, и на человека. Калши, между тем, остановил повозку, раскрыл чистую тетрадь и набросился на возницу с вопросами. Тот, видя в руках волшебника ручку, отвечать под запись отказался наотрез, сославшись на то, что он знает мало, по слухам, и боится рассказать магам неправду. Вместо ответов он отвез Калши и Шарби в небольшой домик, где жили несколько рабов, обслуживающих великана. Они-то и рассказали очень много интересного. Оказалось, что великан хоть и очень глуп, но может выполнять простые действия и легко учит чужие языки. Ест он не слишком много, предпочитает растительную пищу, но не отказывается, время от времени, и от мяса. Его способности к счету ограничились пятью, из отвлеченных понятий он понимал только описание простейших эмоций, вроде «нравится» – «не нравится». Без какого-нибудь дела он скучает, поэтому добывает и дробит камни с охоткой. Хотя он очень большой, он не так силен, как может показаться, и цепи надежно удерживают его. Лом прикован так, что освободится с его помощью невозможно. Когда великан разобьет все, что в пределах его досягаемости, лом прикуют в другом месте. Шарби прикинул, что великан может приносить Лорду неплохую прибыль: для такой работы требовалась большая бригада камнетесов. Калши засыпал их градом вопросов о привычках великанов, их верованиях, сказках и песнях – но не получил удовлетворительного ответа. Рабы почти ничего не знали об этом и не интересовались. Шарби показалось, что они знают больше, чем говорят и чего-то побаиваются, но вслух не сказал этого, рассчитывая на волшебника и его чтение мыслей. Закончив разговор с рабами, Калши велел ехать дальше. – Ты не хочешь поговорить с ним самим? – удивленно спросил его мальчик. – Хочу, очень хочу, но толку будет слишком мало. Тут нужны маги, которые не просто будут говорить с ним, а выучат его наречие и проникнут в его воспоминания... Ты слышал, что нам рассказали? Он не сможет ничего внятно рассказать, а из его мыслей я почти ничего понять не смогу. Возница переполошился: – Вы читаете чужие мысли, господин волшебник? – Только по делу, – улыбнулся ему Калши. Шарби понравилось, что улыбка юноши была не робкой, как обычно, а покровительственной. Возница немного успокоился, а Шарби отвернулся от них и продолжал смотреть на удаляющуюся огромную фигуру: темнокожую, покрытую нечастыми жесткими темными волосами, на скошенный лоб, глубоко сидящие глаза и необыкновенный, практически отсутствующий подбородок... Горцы из другого племени, как оказалось, знали почти тоже, что и предыдущие. Калши прикинул, что ему понадобится от силы дня два, чтобы все закончить. Шарби только хмыкнул: наконец-то! Ему уже сильно наскучило здесь, даже книга помогала плохо. Когда вечером они вернулись в свою комнату в «Верном щиту», Калши сказал: – Я опять наложил заклинание неслышимости. – Ты что-нибудь узнал? Калши бросил на него быстрый взгляд, удивительно похоже на Мастер-Лорда. – Чем быстрее мы вытащим ее, тем лучше. – Что случилось? – Не скажу. Шарби, ты еще маленький. Кажется, Мастер-Лорд о чем-то догадывался... Не зря он сказал мне, что Крайверон должен остаться жив! Шарби встревожился. – Не собираешься же ты драться со всей стражей? – Ты думаешь, они меня остановят? – усмехнулся волшебник. Машинально Шарби порадовался такой жесткости в его голосе, но ситуация была очень сложной. – Ты решился атаковать в лоб? – Только если ты дашь санкцию на это... Тут есть еще одна проблема: ну, хорошо, перебью я всех, кто попытается нам помешать, а дальше что? Там несчастных довольно много. Как их увести отсюда всех? – Это самое трудное, – кивнул головой Шарби. – Я уже думал об этом. – Ну вот, сам видишь. Поэтому, спасем оттуда хотя бы одну. А дальше... Что-нибудь придумаем. – Вот и хорошо, – успокоился Шарби, – завтрашний день будет последним? – Да. В принципе, можно было бы закончить и сегодня. Просто хочу для очистки совести еще их поспрашивать. – Значит, завтра вечером начнем. Да, когда я вот так сложу пальцы, ты тут же и молча накладываешь заклинание неслышимости. Запомнил? – Да. Ты опасаешься, что нас могут подслушать? – Конечно. Я видел людей, которые обворовывали Великих Лордов, но мы идем за человеком... – Только ты учти, что это заклинание накладывается на помещение. Для улицы есть другое, которое действует на небольшом расстоянии. Шарби махнул рукой. – Тебе виднее, что делать. А если не сможешь, дерни меня за рукав. – Хорошо. Да, мне неудобно... – Ну, что на этот раз? – Ну, у меня вроде развлечение есть, а тебе, наверное, очень скучно. Может, просто по поселку прогуляемся? – Я боюсь этого места, – признался Шарби. – Люди напуганы, это неспроста. А мы и так знаем больше, чем нужно. Лучше отсидеться здесь. – Как скажешь, – пожал плечами Калши. Тут в дверь постучали. – Открыто! – крикнул он. В дверь вошла Квили. – Что-то ты рано, – улыбнулся ей Калши. Она подошла к нему и зашептала на ухо. Он, со все той же улыбкой, отрицательно покачал головой. – Нет. – Но почему? – Мы так решили. – А вы что, не можете ему приказать? Он же простой слуга! – В чем дело? – вмешался Шарби. – Квили нравится именно эта кровать... Она хочет, чтобы ты где-нибудь погулял до ночи, но я отказался. – Да занимайтесь чем хотите! – фыркнул Шарби и демонстративно разлегся на подстилке. – Вы мне не помешаете. – Вот еще! – вскипела девушка. – Прикажите ему, господин Калшерон, пусть убирается отсюда! – Нет, Квили. Лучше пойдем в другую комнату. Не будем, действительно, ему мешать. – Я ничего не понимаю... Почему вы ведете себя со слугой, как со старшим? Или... Это никакой не слуга? – Шарбоин – мой лучший друг, и он мне не слуга. Он служит самому Мастер-Лорду. А в нашем небольшом путешествии он, действительно, старший. Пойдем! Он встал и направился к выходу. Квили, чуть помедлив, направилась за ним. – Эй! Я могу и в другой комнате подождать, если ей так охота! – крикнул им вслед Шарби. – Я отнесся серьезно к твоим предчувствиям... – негромко ответил волшебник, – Я наложил кое-какие заклинания на эту комнату. Оставайся здесь, это лучше. Шарби пожал плечами и закинул руки за голову. Ему здесь не нравилось все, начиная с всеобщего страха, кончая навязчивой девушкой... Ничего, осталось недолго. Калши управился с делами за пол-дня. После обеда они отправились сначала к управляющему, предупредить о завершении работы, а потом к книготорговцу. Войдя в лавку и убедившись, что там, кроме хозяина, никого нет, Шарби сложил пальцы условным знаком. – Готово, – немедленно отозвался Калши. – Нас никто не подслушает. – Сегодня ночью мы освободим твою дочь, – сказал Шарби торговцу, протягивая книгу. – Останься в лавке и жди. Когда услышишь стук три раза, открой и отойди внутрь: мы будем невидимыми. Дальше – просто молча выполняй мои приказы. Любые приказы! Ничего особо противозаконного я не прикажу. Мы с магом сделаем все сами. А ты нужен просто для того, чтобы узнать свою дочь. Понял? – Да, господин, понял... – Хорошо, Калши, сними неслышимость. Уходим. – А что дальше? – спросил его юноша. – Дальше? Покатаемся по городу до ужина, ужинать будем в «Чешуйке» – авось что-нибудь новое услышишь. Вот и все. Калши молча кивнул и направился к выходу. Шарби последовал за ним. Они довольно долго катались по окрестностям, пока солнце не опустилось довольно низко. Тогда Шарби распорядился ехать к трактиру. Повозка остановилась перед «Рыбьей чешуйкой». – Запомни, – прошипел Шарби, – есть и пить как можно меньше! Калши кивнул, не задавая вопросов. На этот раз стражников в трактире не было, а это значило, что они зря пришли. Шарби заказал легкую закуску, хотя и этого, по его мнению, было слишком много перед делом, но просто уйти вызвало бы подозрения. Быстро перекусив, они вернулись в «Верный щит». – Надо бы сходить с Квили попрощаться... – Сходи, – кивнул Шарби, – только быстро: одна нога здесь, другая – там! – Почему? До ночи еще долго! – Перед битвой воин не должен быть с женщиной... Считай сегодняшнее дело битвой. – А с чего ты так решил, о воине и женщине? – Найди запрещенную книгу «Воин и его тень» и прочитай. В любом случае, книга полезная, хоть ты и волшебник, а не простой человек... Что ты стоишь? Иди, можешь поцеловаться пару раз... Не больше! Калши фыркнул, покраснел, но вышел за дверь. Вернулся он через несколько минут. – Ты вредный! – весело заявил он с порога и плюхнулся на кровать. – Нам еще сколько дожидаться? – Четыре часа. Ты можешь усыпить нас обоих ровно на четыре часа? Калши хмыкнул. – Так точно – нет, не могу. От трех до четырех, тебя устроит? – Да. Читай заклинания! Шарби лег на свой матрас и через несколько секунд провалился в сон без сновидений. Когда он проснулся, было совсем темно. – Почти четыре часа! – доложил ему Калши. – Отлично! Ты можешь заклинанием запереть окно и дверь, так чтобы сюда можно было попасть, только проломив стену? – Да. – Запирай окно и делай нас невидимыми. Секунда – и он увидел себя полупрозрачным, а Калши вдобавок еще и переливающимся. – Отлично. Заклинание на мой мешок! Шарби ухватил переливающийся мешок и перекинул его через плечо. – Пошли! Они вышли из комнаты. Калши аккуратно закрыл за собой дверь и коснулся ее. Шарби кивнул ему и быстро пошел вниз, на улицу. Они шли по пустынной улице. Не было никого: ни запоздалых прохожих, ни стражников. Шарби хорошо запомнил дорогу и быстро нашел книжную лавку. Он тихо постучал в дверь три раза, торговец, наверное, ждущий прямо за ней, сразу же открыл ее и отступил назад – как ему и было велено. Шарби удовлетворенно кивнул и посторонился, пропуская Калши. Волшебник, не дожидаясь приказа, немедленно сделал торговца невидимым. Тот ахнул и отшатнулся. Шарби молча подал ему свой мешок и торговец, поняв, повесил его себе на спину. – Идем, – коротко бросил ему Шарби. – Дверь запереть за собой не забудь. Такими же безлюдными улицами они подошли к стене, ограждающей поместье. Жестом, принятым среди воров, Шарби остановил остальных и с запозданием подумал, что его могут не понять. Но его спутники остановились и ждали. Шарби осторожно пошел вдоль стены до тех пор, пока не перестал чувствовать магическую силу Калши. Закрыв глаза, он прислушался к ощущениям: нет, магов поблизости не было. Тогда он махнул рукой, подзывая к себе остальных. – Калши! Читай мысли – нет ли кого поблизости! Юноша покрутил головой. – Никого! – Отлично! Шарби открыл мешок и вытащил оттуда веревку с крюком. – Сделай невидимым! Если сам мешок сделался невидимым, то вещи в нем – нет. Калши прикоснулся к веревке рукой, и Шарби закинул переливающийся крюк на стену. Подергал – вроде крепко. К его удивлению, Калши медленно взлетел в воздух и перелетел через стену. Шарби быстро полез по веревке. Добравшись до вершины стены он сел там и махнул рукой, подзывая торговца. Тот влез, хотя и не так ловко. Шарби втянул веревку, перекинул ее на другую сторону стены, но заметил как Калши машет им снизу. Правильно поняв его жест, Шарби просто спрыгнул со стены, держа крюк в руках. Падал он очень медленно, скорее, даже летел. Так же спрыгнул и торговец: магия Калши удержала и его. Шарби начал озираться, ища нужный барак, но волшебник тронул его за плечо и показал в нужном направлении. Они спокойно пошли по большому пустому двору в полной тишине. Не было не только охраны, но даже и собак: видимо, желающих добровольно зайти сюда не водилось. Дверь в барак оказалась не запертой. Шарби осторожно потянул ее на себя и увидел, как прямо на него идет охранник. – Останови сердце! – шепотом приказал мальчик. Охранник, шедший закрыть внезапно открывшуюся дверь, дернулся, услышав неразборчивый шепот, но тут же схватился за грудь и опустился на пол. Шарби вошел и огляделся: барак представлял собой коридор с камерами по обе стороны. В дверях камер были прорезаны зарешеченные окошки. – Ищи дочь! – приказал он и присел рядом с трупом охранника. – Если ее здесь нет, придется искать дальше... Ключи на связке... Все разные, но все очень простые. Шарби только хмыкнул и встал. Торговец уже стоял у одной из камер и смотрел на него. Калши закрыл за собой входную дверь и тоже ждал. Шарби поманил его за собой, подошел к камере, взял у торговца свой мешок и вытащил оттуда отмычку. Замок щелкнул. – Калши! Ты можешь сделать так, чтобы она не издавала ни звука? А всех остальных крепко усыпить? Волшебник кивнул и медленно пошел по бараку, заглядывая через окошечки в каждую камеру. Потом он вернулся и потянул дверь на себя. Шарби и торговец зашли следом. – На ребенка я тоже наложил заклинание. Шарби увидел простую кровать, на которой спала девушка удивительной красоты, колыбель, столик и отхожее ведро. Больше там не было ничего. – Сделай их невидимыми! А ты разбуди дочь и объясни ей все! Только тихо! Разбуженная девушка в ужасе отшатнулась, увидев прозрачные переливающиеся силуэты. – Доченька, милая, не бойся! Господа волшебники хотят тебя спасти! Он обнимал ее, шептал ей что-то, но Шарби уже не обращал ни на что внимания, думая, что делать дальше. – Втащите труп сюда! Пока торговец пробовал оторваться от дочери, Калши невозмутимо внес тело в камеру заклинанием. Шарби вспомнил, что один раз говорил Мастер-Лорд. – Ты можешь избавиться от него? Начисто, включая одежду и все вещи? Калши кивнул, присел около трупа и положил на него ладони. Он закрыл глаза и приподнял голову, собираясь. Его тело вдруг резко напряглось, а потом расслабилось. Труп охранника начал быстро таять, пока не исчез бесследно. – Вот и все, – облегченно вздохнул Шарби. – Он ушел вместе с женщиной... А ее отец и не знает ничего. Идемте, здесь нечего делать! – Куда? – растерянно спросил торговец. – Сначала – к тебе в лавку. Передохнем, вы поговорите, и мы с ней отправимся в Брайнар. – В Брайнар? – Ну, да. Ты же не сможешь все жизнь продержать ее в подвале... А Брайнар очень велик. Человек с легкостью затеряется в нем. И найти его очень сложно, даже такому, как я. А какой-то там Великий Лорд никогда не сможет этого... Калши, ты можешь сделать так, чтобы собаки не взяли наш след? – Да. – А можешь сделать так, чтобы собаки пошли по ложному следу? Например, по направлению к горам? – Нет. Для заклинаний нужно личное присутствие, хотя бы на расстоянии прямой видимости. – Ладно, тогда просто спрячь наши следы. Пойдемте! В лавке Шарби расслабился настолько, что выпил немного воды. Но привычки быстро взяли свое и он перешел к обычной в таких делах осторожности. – До рассвета осталось не так уж и много. Нам надо идти. Отец и дочь нехотя освободились от объятий. – Калши, поднови невидимость! Они дошли до «Верного щита», не встретив по дороге ни единого человека. – Значит так, Калши, сними с себя и меня невидимость, а на девушку опять наложи молчание. Калши молча кивнул, выполняя приказ. Женщина с ребенком мгновенно исчезли. Шарби хмыкнул. – А можно сделать так, чтобы мы их видели? – Нет. Я могу ее видеть, приложив некоторое усилие, но ты – нет. – Ладно. Скоро за нами приедет повозка. Места там достаточно, мы уместимся. Ты будешь присматривать за ними и подновлять заклинания по мере надобности. А вам придется ничего не есть и не пить до Брайнара. Вот и все. Передохнем немного – и в путь! Разумеется, Квили пришла проводить Калши. Она не решилась обнимать или целовать его при всех, но что-то долго говорила, время от времени бросая злобные взгляды в сторону Шарби, который смотрел на это все с усмешкой. Повозка быстро катила по пыльной дороге и они добрались до пристани незадолго до полудня – успев к отходу корабля. Для них нашлась отдельная каюта – кого-то выкинули из помещения ради волшебника и его слуги. Шарби нашел у капитана немного хлеба и большой кувшин воды. Все это он скормил их невидимой спутнице, только сейчас обратив внимание на то, что так и не узнал ее имени. Остаток еды он почти насильно втолкнул в Калши, сам оставшись голодным. По течению и с попутным ветром дорога заняла всего лишь восемь часов. Когда они вместе со все еще невидимой женщиной вошли в башню, часовой дернулся, увидев странный сигнал портала. – Все вопросы к Мастер-Лорду – торопливо кинул Шарби. Дежурный волшебник кивнул и опять откинулся на спинку стула. Когда они вошли в полетный колодец, Калши тихо сказал: – Пока она передохнет у меня, а потом ты мне поможешь? На каком постоялом дворе ей будет лучше всего? – Мы идем к Мастер-Лорду. Решать будет он. – Шарби, это было мое решение. Я несу ответственность за нее и я собираюсь... Шарби рассмеялся. – Нет, Калши, это было мое решение. Ты занимался своими делами, а я – делами Мастер-Лорда. Сейчас мы идем к нему, а ты... Проводи нас до его кабинета, а сам иди... Ну, посиди с Балорой, что ли... Калши только фыркнул, но пошел вслед за Шарби. К счастью, Мастер-Лорд был на месте. – Вот, – с гордостью сказал Шарби, – я привел тебе того, кого надо! – Кого? – удивленно поднял брови маг. – Она невидимая! – А-а-а... Мастер-Лорд не сделал ни одного движения, но женщина появилась. – Я пойду, перекушу, а ты поговори с ней... Да, на нее наложено заклятие молчания, – добавил он, уже выходя из кабинета. Он уже допивал чай, когда в кухню вошел Мастер-Лорд. – Да... – неопределенно сказал он. – Хорошо, допьешь – иди наверх, поищи Мастера Кархайла и позови его ко мне. А потом приведи мне Калши. Шарби сделал большой глоток и выбежал – выполнять. На все у него ушло минут пять, не больше: Калши он обнаружил в комнате у Балоры, где они разговаривали о великанах. Когда они с Калши вошли в кабинет, где уже ждал Мастер Кархайл, Мастер-Лорд не дал им даже присесть. – Сейчас вы, двое, соберетесь и отправитесь в Транор, к Магистру. Его я предупрежу. Вы должны доставить к нему эту женщину. Сделайте это максимально быстро. Если что – она должна попасть к нему любой ценой. Вы поняли? Любой ценой! Да, и в разговоры с ней не вступайте. Так будет лучше. Кархайл кивнул. – Понятно. Не волнуйся, все будет в порядке. Я всегда готов, только возьму денег. – Я тоже готов, – подхватил Калши. – Я буду ждать внизу, у входа. Волшебники повернулись и пошли. – А я? – спросил Шарби. – А ты нужен мне здесь... Переговорить, обсудить ситуацию... Пока могу сказать одно: не знаю, что там раздобыл Калши, но то, что сделал ты – бесценно. Ты молодец. Я даже не рассчитывал, что результат может быть таким замечательным! Шарби довольно улыбнулся, сел на стул и поглядел на женщину. Она кормила грудью ребенка. Улыбка сползла у Шарби с лица: с младенцем было что-то не так... Цвет кожи, густых волос, форма головы... Что-то тут было неправильное. – Сейчас она закончит, проводи нашу гостью вниз и скажи им, чтобы они не забыли зайти в трактир и накормить ее. Отоспятся на корабле. Да, Калши, наверное, тоже голодный или вы по пути поели? – Не успели. Так, кусок хлеба... – Ну вот, пусть поедят. Женщина поправила платье, поправила пеленки и встала. Шарби вскочил и пошел вперед, показывая дорогу. Когда он вернулся назад, то обратил внимание на то, как изменилась прихожая. Потолок был поднят на высоту локтей семи-восьми, и появилась дверь напротив зала Черныша. Сначала Шарби пошел к псу, где подвергся ожесточенному вылизыванию. Хорошо, что, чем взрослее становился пес, тем аккуратнее и осторожнее он вел себя с людьми. Дверь напротив была почти до потолка. Шарби задумался и позвал с собой Черныша: мало ли что... За дверью обнаружилась комната в форме куба, в углу которой на подстилке сидел великан. Шарби дернулся назад, наткнувшись на пса, а великан, увидев Шарби, съежился в клубок, закрыв голову руками. – Я хороший! – загундосил он. – Я ничего не сделал! Не бейте меня! Шарби только хмыкнул и захлопнул дверь. Еще раз хмыкнул, загнал Черныша в зал и пошел к Мастер-Лорду. – Обратил-таки внимание! – довольно констатировал волшебник. – И зачем тебе это? – удивленно спросил Шарби. – Так. Просто так. Увидел ребенка, выставленного на продажу, и купил почти даром. – Ребенка?! – А ты что, не знаешь, какие великаны бывают? Конечно, ребенка. Живут и взрослеют они в два раза дольше нашего, ему шестнадцать лет, восемь по нашему. Поживет, потом отпущу. Жалко дурашку, забитый совсем. Он уже около пяти лет здесь. Выполняет тяжелую работу. А что не так – его били железной палкой. Подкормится, отойдет – и в путь, домой! – Балаган... – выдохнул мальчик. – Сначала я, потом Черныш, теперь вот он... А дальше что? Заведешь кита? Кита у нас точно нет! Мастер-Лорд искренне расхохотался. – Для счету и меня включи! Я что, по-твоему, нормальный, что ли? Где ты видел нормального мага? Шарби только вздохнул, а волшебник продолжал уже серьезно: – Ты догадываешься, что ты мне приволок? – Да. Если Храм или другие Лорды услышат рассказ этой женщины, то у Лорда будут неприятности. – Ты все подробности знаешь? – Почти ничего. Но ведь захватывать свободных людей запрещено? Она ведь сидела в тюрьме без приговора суда? Мастер-Лорд вздохнул. – Все гораздо хуже и гаже. Я не буду вдаваться в подробности, раз уж ты самую мерзость пропустил. Крайверон не просто похищал людей – ты совершенно прав, это запрещено – но он еще скрещивал разные расы, как скот... Ты не заметил ничего странного в этом ребенке? – Он весь из себя странный, – пожал плечами Шарби. – Вот-вот. Его отец – горец с восточных гор, а она сама – практически чистокровная северянка... Крайверон говорил ей, что она будет рожать от горцев раз за разом, а он потом скрестит ее детей друг с другом и с ней... Ладно, больше не буду ничего говорить. Это еще не самое худшее. В общем, я отослал ее к Магистру, а тот приведет ее к Понтифику. Если подтвердится хотя бы часть того, что она говорит – Крайверона казнят. Если даже она выдумала большую часть, одной ее истории хватит для того, чтобы его навсегда посадили в тюрьму. – Тогда я не понял... – проговорил Шарби. – Ведь нам лучше было бы намекнуть Лорду, что мы все знаем, и из него можно было бы веревки вить... – Может быть, – равнодушно кивнул Мастер-Лорд, – но всему есть предел. То, что творил он, надо прекратить и прекратить немедленно. Ты слишком молод, да и вырос рабом, то есть, в окружении жестокости и несправедливости... Придет время, ты поймешь мою правоту. Но ты сделал все абсолютно правильно, что привел ее сюда. – Это была идея Калши, помочь ей, – честно признался Шарби. – Может быть. Но я не думаю, что это он спланировал и провел ее освобождение, а потом привел ее с ее рассказом ко мне. – Без него у меня ничего бы не получилось! – Естественно, хороший помощник часто бывает нужен. Но я достаточно хорошо знаю вас обоих, чтобы понять: он только выполнял твои приказы. Чем наградить тебя – не знаю. У меня не найдется ничего адекватного. Сейчас скажу Магистру – пусть сам думает. – Скажешь? – Ну, да. В верхнем зале каждой башни есть кристалл, позволяющий говорить с другой башней. Они, наверное, даже еще на корабль не сели, а Магистр уже будет в курсе и даже Понтифика успеет предупредить. – А вот Калши ты наградить сможешь. – Как? Он и так уже достаточно награжден судьбой. Он уже полноправный волшебник! – Ты можешь разрешить ему завести себе слугу? Мастер-Лорд хмыкнул. – Давай-ка я попробую угадать. Во время вашего путешествия он встретил особо смазливую мордашку, которая вскружила ему голову? – Да. Но я бы не назвал ее «смазливой». Так, ничего особенного. – Я продолжу. Он пару раз посетовал тебе на тяжелую судьбу и ты решил похлопотать за него, зная, что он сам никогда не будет просить нарушить правила ради него? Шарби пожал плечами. – А чего тут говорить? Как всегда, в точку... – Хорошо. А теперь, то что я скажу тебе, пусть останется между нами. Калши можешь рассказать через несколько лет, а лучше, пусть сам до этого дойдет. Такого разрешения я ему не дам. Ради него самого. Ты заметил, что чем дольше период ничегонеделания, тем труднее выполнять работу? Я специально подгоняю тебя, и не потому, что нас поджимает время: у нас почти двадцать лет до совершеннолетия наследника престола, да и то, еще лет десять он будет нуждаться в Совете. И то, что ты вырастешь, значения не играет: заведешь свой дом, будешь зарабатывать зельеварением, а ко мне будешь приходить, чтобы отдохнуть. И сменщиков себе подготовишь столько, сколько понадобится, выполняя только самые сложные дела. Красивая картина? Но лучше делать все быстро, быть собранным и сосредоточенным: так меньше риск и больше эффективность. Вот я тебя и шевелю и сам шевелюсь. А Калши... Мне привели его очень рано, в семь лет. Силы в нем было столько, что она просто рвалась наружу. Он был просто опасен для окружающих. Я никогда не встречал никого в таком возрасте с такой силой. И я захотел сделать из него не улучшенную копию себя самого, а лучшего из магов. Я нагружал его знаниями и упражнениями сверх всякой меры, но он справлялся со всем легче, чем можно было предположить. Я внимательно смотрел на его взаимоотношения с подмастерьями, зная, что его обижают. Я ждал, будет ли он жаловаться или постарается справиться сам. Он справился, доказав свою зрелость как мага в одиннадцать лет. И его можно назвать великим магом! Если бы он вызвал меня на поединок, как в древние времена, сейчас у меня еще был бы небольшой шанс – за счет опыта. Через несколько лет такого шанса уже не будет ни у кого. Но в своем рвении я упустил один факт: став великим магом, Калшерон не умеет обращаться с людьми, плохо знает мир за стенами башни и наивен, как ребенок. Ты здорово помог мне. После знакомства с тобой он начал быстро меняться и учиться. Я собираюсь нагружать его заданиями – одиночными заданиями вне башни – и дальше все пойдет легче. И, в конце концов, он перестанет терять голову при виде каждой девчонки, лезущей к нему в постель. – Я предупреждал его, что ему придется палкой их отгонять, а он мне не поверил! – Там их много было? – Одна... Родственница трактирщика. – Понятно. Ничего, повзрослеет. А вот ранг Мастера я ему присвою как можно позже. Ему надо иметь цель перед собой. Да пусть, хотя бы, держать при себе служанок! Честолюбия в нем пока нет, пусть хоть это будет приманкой! Его ничего не интересует, кроме книжного знания – ну, хорошо, хоть женщинами интересоваться начал, спасибо Балоре! А девчонка эта... Наплевать, других еще будет много, гораздо лучше. Шарби лишь вздохнул. Но тут он вспомнил еще об одной вещи... – Ты говорил мне, что маг может только читать мысли. Но я дважды слышал, что можно проникнуть в чужие воспоминания, причем один раз – от Калши... Это правда? – Да. Можно читать и чужие воспоминания, но это очень сложно. Тут требуются два мага: один будет заставлять человека вспоминать, а другой – читать его мысли. Некоторые опытные волшебники, как я, например, в состоянии делать это и в одиночку, но это очень сложно... По крайней мере, тот, чьи воспоминания будут прочитаны не должен никак сопротивляться. Поэтому такие вещи делают крайне редко, лишь тогда, когда напрямую затрагиваются интересы Короны, Храма или Ордена... Храм, конечно же, не одобряет подобную практику и дает разрешение на это очень не охотно. А без его разрешения это категорически запрещено! – Я почти ничего не знаю о Храме и его требованиях, – пожаловался Шарби. – Сходи к Калши, – равнодушно ответил Мастер-Лорд, – он тебе и нужные книги найдет, и объяснит, если чего не поймешь: у него отец священник. – Я знаю, – кивнул Шарби. Следующие несколько дней Шарби провел, уткнувшись в запрещенные книги. История увлекла его, и он хотел прочитать то, что скрывалось ото всех. К его разочарованию, там рассказывалось не столько о событиях, сколько о людях. Пожаловавшись на это Мастер-Лорду, он получил ответ, что это как раз и ценно: в книгах описываются всевозможные людские пороки и преступления, а так как человеческая фантазия имеет свои рамки, можно предположить, что и нынешние властители делают нечто подобное. Тогда Шарби заставил себя продираться через длинные списки любовников, незаконнорожденных детей, оговоренных и отравленных. Среди этих рукописных книг ему встретилась одна печатная, что было удивительно. Это означало, что книга была в продаже и лишь потом была запрещена. Она называлась «Трактат о боли». Шарби открыл предисловие и прочитал: «После долгих лет работы королевским палачом, я, уйдя на покой, решил описать все, что я знаю и думаю о пытках и способах узнать правду. Это поможет тем, кто придет мне на смену и избавит их от ошибок, многие из которых будут непоправимыми». Шарби поежился: понятно, какую непоправимую ошибку может допустить палач, пытая подозреваемого. Хотя он видел чужие смерти и даже сам отдал приказ об убийстве, отвращение к убийству раба и вора жили в ним по-прежнему. Шарби распахнул книгу наугад. «Неверно думают те, кто втыкает под ногти раскаленные иглы. Боль от игл сама по себе велика, и раскаленное железо почти не усугубляет ее. Напротив, раскаленное железо сжигает нервы, уменьшая чувствительность. Если правильно втыкать под ногти иглы, используя один палец сегодня, другой – завтра и так и далее, то к тому дню, когда будут использованы все пальцы, первый использованный заживет достаточно, чтобы вновь использовать его. Таким образом, эта пытка может длиться почти бесконечно, пока от беспрестанных воспалений ногти не слезут». Шарби быстро захлопнул книгу и поставил ее на место. Но она почему-то притягивала его. Несколько раз он вновь брал ее, читал в разных местах, чувствуя одновременно и отвращение и необычное возбуждение... В конце концов, он сунул ее в угол и постарался забыть о ней. Но это не получилось: ему начали сниться сны, основанные на ней... Тогда он пошел к Мастер-Лорду и попросил избавить его от сновидений на пару недель. Маг недоуменно поднял брови, но ничего не сказал, молча дотронувшись до мальчика. После этого Шарби, наконец, смог отвлечься от этой книги и вновь вернуться к историческим книгам. Внезапно его вызвал к себе Мастер-Лорд. – Я, кажется, придумал, что можно дать тебе за то, что ты сделал. Есть одно заклинание – оно не просто тайное, как некоторые, которым научил тебя Калшерон, а запрещенное. Но я все-таки Мастер-Лорд и имею право учить таким вещам других – если сочту нужным. Вот, – он протянул Шарби полоску бумаги. Мальчик внимательно прочитал четыре слова и представил красно-зеленую звезду с семью неправильными лучами. – Это заклинание причиняет сильнейшую боль. Раньше, во время войн, им пользовались для пыток. Девяти-десяти применений достаточно, чтобы у человека просто остановилось сердце – от нестерпимой боли. – Как бы проверить его, – озабоченно произнес Шарби. Мастер-Лорд равнодушно пожал плечами. – Попробуй на мне. У меня щиты хорошие. Шарби вытащил из кармана «вспышку», сосредоточился и дотронулся до волшебника. – Очень хорошо, – сказал ему Мастер-Лорд. – Я думаю, это пригодится тебе. Хотя бы, для того, чтобы справиться с любым человеком, не убивая его. Даже доспехи плохо защищают от него. – А почему, тогда, такое сильное заклинание запрещено? – Храм запретил. Шарби вздохнул: опять этот Храм! Осталось только ждать Калши... Юноша вернулся крайне быстро, через восемь дней. Они с Мастером Кархайлом не задержались в столице и отправились назад сразу же. Выслушав просьбу Шарби, Калши только вздохнул и пошел в библиотеку. Вернулся он с целой стопкой книг. – Как я понимаю, ты практик. Поэтому начни вот с этой книги. Это – катехизис, краткое определение основных понятий нашей веры. Представляю, что ты в бараке рабов наслушался... Вообще, это редкостное безобразие, что тысячи людей полностью оторваны от веры. Расшевелить бы кое-кого в Храме, да только как?.. Так, а вот эта книга – более приземленная. В ней описываются всевозможные нарушения и соответствующие наказания за них. Вот это – описание всех церемоний, жертвоприношений, молитв и тому подобное. Маги довольно редко обращаются к богам, все-таки магическая сила – это особый дар богов и знак их расположения. Среди нас считается неприличным обращаться к богам с просьбами, потому что боги и так очень щедро наградили нас. В какой-то мере то же относится и к тебе, с твоей возможностью чувствовать магию, но все же внимательно прочитай ее: помощь богов еще никому не повредила. Ну, и еще пара книг: о сотворении мира и людей, о появлении богов и о древних героях. Здесь хорошая библиотека, можно найти еще что-нибудь. – Нет, спасибо, – поблагодарил Шарби и убежал к себе: читать. Чтение озадачило его: он не находил логики во многих положениях. Убийство новорожденного было большим грехом, чем ребенка, а ребенка – чем взрослого. Наказания предписывалось назначать без изуверства, хотя что под ним понималось было непонятно: а чем еще являлась казнь четвертованием или сдиранием кожи заживо? Опять таки, изнасилование не могло быть наказанием, зато разорвать внутренности толстым колом – вполне допустимо... Окончательно запутавшись, он вернулся к Калши. Тот встретил его с пониманием. – Я понимаю, что тебе нелегко самостоятельно добраться до самых оснований... Вот, например, Храм не допускает наказаний без вины: новорожденный по определению не может быть виноватым, поэтому его смерть – тягчайший грех. Какая вина может быть у ребенка? Так, что-то незначительное. Естественно, и убивать его не за что. Ну, а взрослый... Храм вмешивается, только если наказание не соответствует тяжести проступка. Насчет женщин... Даже не знаю как бы тебе это сказать... – Говори, как есть. – Ну, тебе, вроде, лет-то немного... – И ты думаешь, после «Четырех бесед с принцем Корвелионом» ты сможешь меня чем-то удивить? Калши наморщил лоб. – Про такого принца я слышал. А что это за книга такая? – Подробное описание его похождений. Записаны как бы его воспоминания. Но я не уверен в этом: такое о себе нормальный человек не расскажет. – А что там такого? Я знаю, что его лишили наследства и исключили из числа возможных претендентов на престол – единственный такой случай. Хотя, он был лишь двоюродным племянником Короля и шансов у него, в любом случае, не было. – Там? Всего навсего рассказ о женщинах, мужчинах, детях... Хорошо еще, что он предпочитал людей, а не животных. Калши передернуло. – Понятно, почему... Осудить его прямо – нанести ущерб чести династии. Значит, нашли более мягкий способ. – Ну, да. И рабов всех отобрали: он на свободных не покушался, ограничился рабами, но там уж развернулся во всю. Любил он... – Может, без подробностей? – перебил его Калши. – Давай, лучше вернемся к законам Храма. – Давай. – Видишь ли, соитие мужчины и женщины, – заговорил Калши медленно подбирая слова, – Храм расценивает не как получение удовольствия, а как таинство зарождения новой жизни. Соответственно, использование человека против его воли для этого наказывается. – Тогда почему связь мужчины с мужчиной «осуждается», а женщины с женщиной – только лишь «порицается»? С чего это женщины лучше мужчин? Или, наоборот, хуже? Калши покраснел, отвернулся, но продолжал говорить все тем же спокойным голосом: – У мужчины выделяется семя, а у женщины – нет. Стало быть, когда оно пропадает напрасно, это осквернение таинства зачатия. Женщина же только лишь получает удовольствие, ее детородная сила не растрачивается попусту. Шарби кивнул. – Понятно. Точно так же под запретом и сношения с детьми – по той же самой причине. И по той же самой причине там опять-таки упоминаются только мужчины. Калши с трудом поднял взгляд. – Вот видишь, ты стал понимать суть. – Еще мне не совсем понятно взаимоотношение раба и хозяина. С одной стороны, хозяин почти не ограничен в выборе наказания – не только для взрослых рабов, но и даже для детей, с другой – на него накладывается обязанность обеспечить рабам максимально долгую жизнь. Я сам видел стариков, которые не только работать – ухаживать за собой не могли. – Ну, тут тоже не сложно. Раб – человек, который не может распоряжаться собой самостоятельно. Либо вследствие его происхождения, либо каких-то обстоятельств своей жизни, вроде долгов или плена. Но его жизнь не принадлежит владельцу. Жизнь дается богами и может принадлежать только самому человеку. Потому-то смерть может быть только лишь в виде наказания за самые тяжкие преступления и то, для этого требуется согласие священника. – А что такое изуверство? – Наказание не соответствующее тяжести преступления. – И кто определяет это соответствие? Калши пожал плечами. – Только совесть. Иногда Храм вмешивается, когда не вмешаться нельзя... Вот, примерно, как мы с тобой. Шарби потер лоб, встал и не прощаясь ушел – читать и думать дальше. Теперь он обратился к системе наказаний. Храм не обращал внимания на обычные преступления, вроде кражи, ограбления или даже измены, хотя и признавал все это неугодным богам. А вот за богохульство, за брань, в отличие от старых времен, наказаний не было: боги за язык могли покарать похуже людей. И наказания Храма были необычны. Чаще всего требовалось принести жертву богам: всем или только тем, против которых было прегрешение. И чем тяжелее был проступок, тем больше должна была быть жертва. Еще Храм мог передать осужденного Королю для наказания, как правило, для смертной казни, если речь шла об убийствах. Только теперь Шарби понял, что натворил Великий Лорд Крайверон...