Из окна напротив

Иногда по утрам на Гриммаулд плейс бывало на удивление безлюдно, и тогда вокруг стояла такая тишина, будто все жители Лондона попали под заклинание вечного сна и ждали героя, способного снять эту напасть. После разыгравшейся жизненной драмы в доме Забини Гарри ничего не хотелось так, как покоя, и потому, когда они с Сириусом аппарировали к фамильному дому, попав в атмосферу полного забвения, разве что на секунду нарушенного их громким хлопком, Поттер решил, что останется здесь до вечера. Не то чтобы в его квартире было иначе – стоило лишь поставить заглушающие чары, и весь внешний мир исчезал, словно бы никогда и не существовал. Однако здесь было уютнее и теплее, а еще всегда можно было разжиться едой, повозиться с Тедди и его зверьем, или развести крестного на партию Баттлджека, а Ремуса – на долгую и вдумчивую игру в шахматы. Еще одним существенным плюсом было то, что Гарри отсюда никто не гнал, наоборот, радовались его приходу, из раза в раз предлагая погостить пару дней, недель, месяцев или, может быть, лет. Словом, дом Сириуса и Рема был его, Гарри, домом, и в нем всегда хотелось оставаться подольше. Открыв входную дверь, Блэк пропустил его вперед и, войдя следом, захлопнул ее посильнее – в последнее время от всех навешанных на особняк охранных чар она начинала сдавать позиции и хуже закрывалась. Громкий звук отлетел от стен и гулким эхом поднялся на верхние этажи, привлекая к себе внимание домочадцев, которые не заставили себя ждать и высыпали в прихожую дружной гурьбой. Ну, точнее, высыпал Тедди, еще издалека узрев в дверях Гарри и на всех парах несясь к нему. Чуть позади в забавную перевалочку шла за сорванцом Гермиона. - Гарри, привет! – воскликнул крестник, падая в раскрытые объятия и повисая на шее. - Хэй, а где такие же теплые приветствия для папочки? – обиженно проворчал Сириус. - Папочка! – мигом спохватился Тедди и, не отпуская из объятий Гарри, потянулся за отцом, одновременно пытаясь прижаться к ним обоим. Получилось, в итоге, неидеально - Поттер практически уткнулся коленом в ребро крестному, но в целом вышли неплохие коллективные обнимашки. По крайней мере, Гермиона, наблюдавшая за ними, оценила потуги вздохом умиления. В последние месяцы беременности девушка уже не могла посещать утомительные вечерние мероприятия и поэтому не пошла на министерский прием, вместо него предпочтя провести вечер с Люпином-младшим. Он против такой компании ничего не имел и, судя по оставшимся следам серебристой краски на руках Гермионы, донимал её многослойными зачарованными раскрасками, которые становились трехмерными движущимися модельками сразу после того, как их разрисовывали. Одна такая превратилась в фиолетово-голубого тигра прямо на глазах у Гарри, и он, помнится, очень удивился, когда из листа бумаги появилась полосатая кошка размером десять на пятнадцать и грозно зарычала на него. - Как провели ночь? Тед не капризничал? – обратился к Грейнджер-Крам Сириус, при этом не отрывая взгляда от сына и поглаживая его большим пальцем по ямочке на щеке, без слов говоря «я люблю тебя, малыш». Мальчик замотал головой, и, вторя его движению, Гермиона ответила: - Нет, все было спокойно. Мы почистили зубы, почитали сказку на ночь и уснули рядом друг с другом, и спали бы до сих пор… - Если бы я не пришел по каминной сети с очередным запасом аконитового зелья, - раздался голос вошедшего в прихожую Снейпа, до сих пор нет-нет да вызывавшего у Гарри мурашки по коже, и парень услышал почти рычащий выдох со стороны крестного. - Умеешь ты приятные моменты обламывать, - произнес Блэк недовольно. - А ты и не приятные омрачаешь одним только присутствием, - парировал Снейп равнодушно. «Все, приветствие состоялось», - подумал Гарри и, взяв на руки Тедди, повел его и Гермиону в гостиную, подальше от вечно противоборствующих мужчин. Грызня их, при условии, что никто никуда не спешил, могла тянуться часами, и в ходе нее не появлялось ровно никакой новой информации, да и оригинальные ругательства с каждым годом подбирались все сложнее, так что поединки со временем приобрели некий сценарий, отыграв который оба расходились по разным углам, полностью удовлетворенные выразительной беседой на повышенных тонах. Иногда, впрочем, случалось и так, что Сириус, не настроенный ругаться, просто выслушивал желчные высказывания Снейпа, давая ему отвести душу, после чего просил бывшего врага катиться к троллям, и на том они расставались. Отправив Тедди выгулять Боксёра в сад и попросив на этот раз действительно убрать за ним все собачьи дела (в свои семь лет Люпин-младший уже владел маленькой палочкой и элементарными бытовыми чарами), чтобы не раздражать Ремуса, Гермиона с Гарри заняли диван и, когда девушка устроилась на нем удобнее, то подалась к другу поближе и спросила полушепотом, будто не хотела мешать ссорящимся Снейпу и Блэку: - Я слышала о драке Забини и Шимуса. Это правда? Поттер практически успел удивиться, откуда ей, не присутствующей на вечеринке, так быстро стало об этом известно, но потом он вспомнил, что кроме него, Драко и Сириуса там была еще половина их курса, так что слухи о драке вполне возможно дошли даже до газет, и очень скоро пестрые заголовки будут разносить в пух и прах личную жизнь одного из героев Второй магической войны, потому что людям очень интересно чужое грязное белье. - Это было ужасно, - вздохнул Гарри и покачал головой. На заднем фоне крестный очень сожалел, что мать Снейпа была чистокровной и ничего не знала о презервативах, а отец оказался слишком глупым, чтобы догадаться их использовать, иначе, по его словам, одной огромной мерзкой летучей мышью на земле было бы меньше. - Из-за чего все произошло? Рон и Забини правда… - она не договорила, посмотрев при этом на друга так, будто взглядом умоляла сказать «нет, конечно, Шимус себе навыдумывал». Гарри помедлил. С одной стороны женщины представлялись ему довольно впечатлительными, а беременные женщины так и вовсе эмоционально неуравновешенными, поэтому, зная, как сильно Гермиона поддерживала Шимуса на протяжении всего романа с Роном, ему не хотелось говорить подруге на последнем месяце, что все, кажется, полетело василиску в пасть. С другой стороны, Поттер не был совсем уж глупым и прекрасно осознавал, что если сейчас он ей об этом не расскажет, найдется кто-нибудь другой, но в этом случае она, скорее всего, разозлится не только на Рона, но еще и на него - за мнимое покрывательство друга. В общем, плохо выходило в любом случае, так что из двух зол он решил выбрать меньшее, со своей очень сильно субъективной точки зрения, и после коротких раздумий ответил: - Точно сказать не могу, меня в тот момент рядом не было, но судя по их поведению до случившегося и потрепанному виду во время скандала – да, у Рона с Забини что-то есть. Она ахнула и посмотрела на Гарри так, что если бы он держал в руках цветы, они бы непременно завяли. Таким взглядом можно было плавить металл, возводить костры инквизиции и превращать живое в мертвое. Поттер даже сказал себе спасибо, что это не он в очередной раз стал причиной расстройства Гермионы, иначе бы ему пришлось переезжать в другую галактику на ближайшие сто-двести лет. - Ну, мы все хорошо знали, что ничего дельного из их отношений не получится… - начал издалека примирительным голосом парень, но подавился воздухом от гневного шипения подруги. - Это подло, - каменным голосом произнесла она. – Все мы привыкли к твоим выходкам и наплевательскому на Джинни поведению. Но у Рона с Шимусом совершенно не тот тип отношений, и Финиган не готов закрывать глаза на такое, я точно знаю, - она провела ладонью по лицу и сжала большим и указательным пальцем переносицу. Из-за этого жеста Гарри обеспокоенно завозился, гадая, не поплохело ли ей настолько, что нужна немедленная помощь целителей из Мунго. Она, ощутив его волнение, отрицательно махнула другой рукой. - Все хорошо. Просто временами ты и Рон очень сильно выводите меня из себя. И если от тебя и правда все время чего-то ждешь, то к этому я была не готова, - убрав руки от лица и откинувшись на спинку дивана, она сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, явно раздумывая над тем, что в последнее время ослабила контроль за их жизнями (порой со своими беспокойством и желанием всех контролировать Гермиона была хуже Молли Уизли). Тем временем Блэк и Снейп в прихожей перешли на травмирующие воспоминания из прошлого, с взаимными обвинениями и выкриками: «Ты чуть не убил меня и не подставил своего любовника, придурок», или «А все потому, что кто-то имел слишком длинный нос, чтобы не лезть в дела, его никак не касающиеся, Нюниус!». Обычно обвинения со времен школьной скамьи открывали собой завершающую часть диспута, так что уже совсем скоро мужчины должны были утихнуть и разойтись по своим делам. Гарри же в который раз подумал, что под агрессией эти двое маскировали дикое сексуальное напряжение, и снова мысленно попросил прощение у Люпина за такое предположение. - А где был ты во время этой ссоры? – неожиданно отмерев, поинтересовалась у него подруга. - Мы с… - сбитый с толку ее вопросом, начал было Гарри, но вовремя одернул себя и продолжил, - мы с Роном не виделись с самого вечера. Я нашел комнату и лег спать, а на утро проснулся уже от шума и криков. Не то чтобы он хотел скрыть от подруги компанию Малфоя, с которым у него даже ничего не было, но и рассказывать отчего-то показалось лишним. В конце концов, пришлось бы объяснять, какого богарта он вообще забыл рядом с Драко, да еще и в одной комнате, и, более того, в одной кровати. Легче было просто умолчать о некоторых вещах. - Я смотрю, вы сегодня трезвы, бодры и прилично выглядите, мистер Поттер, хотя вчера присутствовали на вечеринке, - вплыл в гостиную Снейп, тут же принимаясь за Гарри. С Блэком уже было покончено, и тот, вполне удовлетворенный очередной ничьей, поднимался по лестнице, намереваясь принять душ. Так что с одного любимого конька бывший профессор решительно пересел на другого. - Как видишь, - Поттер развел руками и улыбнулся, предвкушая продолжение уличительной тирады Северуса. - Вот что значит положительно сказывающееся на разнузданную жизнь гриффиндорца соседство со слизеринцем, - закончил мысль Снейп и довольно хмыкнул. - Вообще-то это только из-за предстоящего медосмотра перед матчем, - возразил Гарри для проформы. - Разумеется, мистер Поттер, - парировал зельевар с видом «мы оба знаем, что это самообман». Гарри уверенность профессора не разделял, но и спорить, в общем-то, не решился. Его, как и прежде, тянуло выпить, особенно перед сном, когда ночью со стопроцентной точностью должны были начаться кошмары, однако пока он помнил о данном Малфою обещании и понимал, что так нужно для дела – он справлялся с тревожными снами без алкоголя и разных курительных смесей. - Передай Люпину, что зелья должно хватить месяца на три, но я поменял порядок некоторых ингредиентов, и поначалу он может почувствовать апатию, - сменив тему, Снейп сразу же сделался серьезнее. - А для чего нужно было менять? – не понял Гарри. - Чтобы улучшить переносимость, - ответила Гермиона за зельевара, занятого надеванием парадной мантии. – Мы как раз говорили об этом с профессором, когда вы с Сириусом вернулись домой, - добавила подруга, заметив недоумение на его лице. Поттер знал, что Муни чувствовал себя отвратительно во время цикла, подавляя зельем волчью сущность, и поэтому прибегал к крайним мерам только при отсутствии возможности аппарировать в лес и послоняться по нему вместе с Бродягой. Так что если Снейп действительно нашел способ избавить Рема от состояния полумертвеца, возникающего раз или два в месяц, то ему стоило вручить премию Финкли. - Мы с Драко очень долго экспериментировали над составом и свойствами, но в итоге все получилось просто исключительно, - самодовольно произнес зельевар, придирчиво оглядывая себя в зеркале. - Ты работаешь с Малфоем? – удивился Гарри. Снейп посмотрел на него, молча поздравляя с открытием, о котором было известно всем, кроме самого отсталого, и сказал: - Мы работали вместе еще со времен Хогвартса. Драко мало что знал по сравнению с настоящим, но даже тогда его посещали неплохие мысли, - в каждом слове чувствовалась гордость за крестника. – В отличие от вас, Поттер-перекати поле, он был и остается сообразительным мальчиком. Гарри подумал, что такого о Малфое, пожалуй, не говорил даже родной отец, и невольно улыбнулся, решив пропустить часть с намеком на собственную недалекость. Снейп часто называл его глупым, хотя на самом деле таковым не считал – привычка со времен школы. - И сейчас вы, профессор, собираетесь на день рождения к этому изумительно талантливому человеку, не так ли? – с наигранной любезностью полюбопытствовал Поттер, глядя на мужчину и мысленно отмечая, что тому очень идет чернильно-синий, почти черный цвет. - Нарцисса была очень настойчива и прислала мне вопиллер после пары проигнорированных приглашений, - вздохнул Снейп и помрачнел, видимо вспомнив испытанную в тот момент ненависть к в общем-то любимой женщине. – Если хочешь, можешь составить мне компанию. Думаю, Драко не был бы против моего плюс одного, - добавил он, и черные глаза засияли издевательскими смешинками. Гермиона одарила их скептическим взглядом, в котором буквально читался призыв перестать играться друг с другом как кошка с мышкой, и разойтись, а то все эти поддразнивания начинали попахивать ни к чему не призывающим флиртом. - Боюсь, против будет лорд Малфой, несмотря на все наши соглашения, до сих пор предпочитающий видеть меня мертвым. - Сильное заявление, - смешливо фыркнула Гермиона. - Но проверять мы его, пожалуй, не будем, - решил Снейп и, сделав вид, что искренне огорчен отказом, пошел к двери. – Провожать не надо. Как только в прихожей послышался хлопок, со второго этажа показался Сириус, словно бы только ухода Снейпа и ожидавший. Принявший душ и убравший с себя все последствия вечеринки, мужчина был одет в обычные домашние шорты и майку, и волосы его, еще мокрые, потому что он не любил сушить их магией (походя на дамочек-маглов, не любящих использовать фен), были собраны в пучок на затылке. - Достопочтенный профессор Нюниус наконец-то изволил свалить? – спросил он, будто не зная ответа, чем вызвал у Гермионы очередной смешок, старательно замаскированный под кашель. Гарри покивал головой, сделав вид, что поверил невероятной актерской игре крестного, и взглядом проследил за ним, спускающимся по лестнице. - И куда вы дели моего сына? – оглядев комнату и не заметив Тедди, поинтересовался тот. Лучшим ответом стал смех мальчика, раздавшийся со стороны сада - Боксёр очень любил долгие прогулки и игры в мяч. - Вот бы ты так почаще о нем справлялся, - заметила Гермиона нравоучительным тоном. – А то вечно он на чужих руках. - Что значит на чужих, Миона? – от изумления Блэк замер посреди гостиной с не донесенным до рта соленым арахисом, взятым из миски на журнальном столике. – Вы все ему родные люди! Девушка закатила глаза, наверняка ожидавшая такого ответа. Тема о безответственности и несостоятельности Мародеров как родителей была в списке ее десяти любимых тем, и все потому что оба действительно часто оставляли сына с бабушкой, крестным или друзьями. - Я не хочу сказать, что мы ему чужие, - поспешила исправиться Гермиона. - Тогда что ты имеешь ввиду? – вновь сделавшись расслабленным, уточнил Сириус, забавно коверкая слова, потому что рот уже был набит орешками. - Ты знаешь, - отмахнулась от него девушка. – Ладно Рем – он и вправду очень много работает. Но ты… Пора бы уже перестать вести себя как вечно двадцатидвухлетний и начать пропускать хотя бы часть из тех вечеринок, на которые тебя приглашают. Она медленно поднялась с дивана, аккуратно придерживая живот, очень большой даже для последних месяцев, и накинула на плечи до этого висящий на кресле платок, тут же превратившийся в дорожную мантию – чары трансфигурации на одежде стали довольно популярны в последнее время. - Но что я могу поделать с состоянием своей души? – философски изрек Блэк и вышел на веранду, прося у сына перестать натравливать Боксёра на садовых гномов, потому что тот в очередной раз извозится в земле и его придется мыть. Гермиона пробурчала что-то про Андромеду, каким-то непонятным образом терпящую все это, но затем, резко смягчившись, сказала, что всегда готова посидеть с Тедди и, попросив Гарри связаться с ней сразу же как только Рон даст о себе знать, попрощалась с Люпином-младшим, расцеловав мальчишку в обе щеки, и покинула дом через каминную связь. - И чего этих беременных мотает из стороны в сторону? То такие добрые, то злые как фурии, - посетовал Сириус, очищая Скурджифай* лапы Боксёра прежде чем пустить его в дом, а затем то же самое проделывая с босыми ступнями сына. – Хотя по сравнению с Лили, Миона просто ангел в человеческом обличье. Гарри, принимая из рук крестного и собаку, и Тедди, слабо улыбнулся. Блэку очень нравилось вспоминать об ушедших друзьях и тех временах, когда все они были вместе и счастливы. Слушать его в основном было приятно, в конце концов, о родителях лучше него и Рема не знал никто, однако порой возникало неприятное чувство упущенной возможности – узнать Лили и Джеймса лично, поговорить с ними, почувствовать силу и тепло их объятий. Впрочем, от ощущений этих всегда спасали Муни и Бродяга, обнимающие его за четверых. - В последнее время ты стал чаще улыбаться, даже когда мы одни, - заметил Сириус мимоделом, вдохновенно сооружая при помощи левитационных чар замок из коробок для книзлов. Тедди, носящийся с крапом по гостиной, чуть было ненароком не снес отца вместе с его конструкцией, и тот к своему же благу отделался всего лишь испугом и погрозил сыну кулаком, чтобы не дурачился без меры. - Не знал, что ты подмечаешь такие вещи, - хмыкнул Гарри, не берущийся отрицать утверждение крестного. За собой ничего особенного он, во всяком случае, не замечал, но со стороны вроде как было виднее. - Хэй, я глава Аврората и обязан уметь обращать внимание на детали, - ответил Блэк и, оставшись довольным получившейся у него несуразицей в три этажа, отправился на кухню готовить завтрак. - Пап, приготовь, пожалуйста, оладьи! – крикнул Тедди ему вдогонку и переключил внимание на крестного, вручая ему волшебные липучки – забавные пушистые шарики, накрепко соединяющиеся друг с другом маленькими щупалками (в последнее время он делал из них монстров и заставлял тех сражаться друг с другом) - еще одна шаловливая выдумка близнецов. Дождавшись четких указаний по поводу того, как и что следует лепить, Гарри принялся за дело, очень старательно пытаясь изобразить дракона с головой пантеры и крыльями огромного орла – фантазия его крестника находилась за гранью возможного. В такие моменты он всегда старался представить, каким был бы его с Джинни ребенок, и если несколько лет назад он казался ему темноволосым мальчишкой с карими глазами, то теперь образ вообще расплывался, становясь каким-то слишком общим и обезличенным. Тем не менее, Гарри все еще полагал, что Джин обладает всеми качествами, необходимыми его партнеру, и когда наступит наиболее благоприятное для них обоих время, они поженятся и создадут семью. На кухне под звон посуды Сириус напевал что-то из магловского рока, и даже не видя его, Поттер был уверен – крестный пританцовывает, очень активно крутя бедрами и ритмично потрясывая головой. Боксёр, устав носиться туда-сюда, залег на дно в своей импровизированной будке, самолично организованной им под лестницей. Книзлы обосновались в построенном для них замке. Тедди лепил кентавра с туловищем медведя и рассказывал Гарри про новое выученное им заклинание мытья полов, очень необходимое для тех случаев, когда крапу все же удается обхитрить хозяев и залететь в дом с грязными лапами. Парень, слушая крестника вполуха, размышлял, стоит ли на завтрашней тренировке выдавать новый разученный им финт или оставить его непосредственно на сам матч, вместе с тем раздумывая над тем, нужно ли сейчас слать Рону письма или пытаться наведаться к нему домой – вряд ли друг был настроен на разговоры. За этой медленной приятной возней проходило их утро, и только когда из кухни потянулся очень привлекательный запах еды, во входной двери скрипнул замок, сообщая о вернувшемся домой Ремусе. Тедди подобрался с места быстрее ветра и понесся встречать родителя наперегонки со всей домашней живностью. - Привет, пааап! – радостно пропел мальчишка, и животные повторили за ним на все лады. - Привет, волчонок, - послышался уставший, но мягкий и приветливый голос Муни. – Надеюсь, с Гермионой ты вел себя молодцом? - Они почистили зубы, почитали сказки и легли спать, и проспали бы до нашего с Гарри прихода, если бы не Старая летучая мышь с аконитовым зельем в когтистых лапках, - ответил за сына вышедший встречать партнера Сириус. - Гарри еще у нас? – спросил Рем с надеждой. - Да, планировал остаться до вечера, - ответил сам за себя выглянувший из гостиной парень. - Замечательно. Очень рад видеть тебя, - от теплой улыбки знакомо засосало под ложечкой. По шкале от одного до бесконечности Люпин выглядел просто ужасно плохо. Под охристыми глазами залегли тени, темно-русые волосы казались давно не мытыми и не чесанными, одежда измялась, изгваздалась в дорожной грязи и пропахла всеми присущими трудящемуся человеку запахами – Муни очень активно продвигал свой законопроект. - Так, пока Гарри и Тед отправляются на кухню завтракать, ты, дорогой мой, идешь в ванную, - помогая мужчине снять куртку, сказал Блэк и, призвав Акцио пару полотенец, взял только что снявшего ботинки Ремуса за руку и потащил за собой наверх. В таком состоянии Люпин мог заснуть буквально на ходу, но Сириус конечно же считал, что перед этим мужчина должен помыться, поэтому действовал быстро и решительно, чтобы тот не успел оказать сопротивление. Гарри тем временем, как и было велено, пошел на кухню вместе с крестником, чтобы позавтракать овощной запеканкой и оладьями с ягодным вареньем – здоровое питание в их доме превалировало по настоянию Ремуса, считавшего, что правильная еда залог хорошего самочувствия, и хотя Сириус был с этим, в общем-то, не согласен, убеждения Муни не оспаривал, лишь немного потворствуя желаниям Люпина-младшего и готовя к чему-нибудь полезному кое-что сладкое. - Вчера ты снова попался мне в шоколадной лягушке, - вспомнил вдруг Тед, уплетая завтрак за обе щеки. - Мое лицо теперь попадается чаще лица Дамблдора, хотя когда я был маленьким, о моем портрете в детской шоколадке не было и речи, - хмыкнул Гарри, уже не находя этот факт хоть сколько-то удивительным. И не потому, что считал себя сильнее, знаменитее или величественнее погибшего директора – просто это было понятным. На смену старым героям приходили новые, на смену мертвым – живые, так что Гарри имел некое преимущество перед наставником, вот и все. - Еще у меня есть Гермиона, Рон и папочки, - похвастался крестник не без гордости начинающего коллекционера, и Гарри невольно вспомнил свое первое путешествие в Хогвартс-экспрессе, встречу с семейством Уизли, знакомство с шоколадными лягушками и краткий экскурс Рона по серии карточек. Тогда это все казалось таким волнительным. Сверху послышались лающий смех Сириуса, плеск воды и ругательства Рема - видимо, там не обошлось без приставаний Бродяги. Было время, когда они не то что не трогали друг друга, но и не разговаривали: Блэк только вышел из комы, в которую погрузился после Арки смерти, телесно находясь в мире живых, а разумом – в мире духов. Для его возвращения понадобилось очень много магии, поднятое из старинных рукописей заклинание с довольно оригинальной схемой, воскрешающий камень и кровь оставшихся родственников – Андромеды, Нарциссы и Тедди. На восстановление Сириуса ушло еще полгода, за которые он вновь привыкал к жизни, к близким людям и главным образом к Ремусу и его сыну. То, что у Люпина за время его отсутствия появился ребенок, стало, наверное, самым сложным для Бродяги. Но, всю жизнь принимавший Рема целиком, в конце концов, он принял и это: Люпин и Тонкс сблизились на почве общей потери (а шансов вернуть Сириуса к жизни до усиления магического потенциала Гарри попросту не существовало), зачали ребенка, сочетались узами брака – и спустя огромное количество разговоров Блэк все понял. Полюбить кого-то одного не означало разлюбить другого – сам Сириус всю жизнь любил Джеймса, но в то же время любил Ремуса, и любовь его была во многом одинаково сильной, а затем в его сердце нашлось место и для Лили, и для Гарри, и для многих других людей. Так что, в конечном счете, любовь была довольно сложной штукой, поэтому, пересилив свой эгоизм, гордыню и чувство собственности, Сириус принял Ремуса, перестав считать его союз с Тонкс предательством. И с того самого момента он, Муни и Тед стали семьей. С лестницы раздались голоса, прерывая у Гарри поток воспоминаний, и поняв, что все это время сидел в полу зависшем состоянии, он встрепенулся и взглянул на крестника – заметил или нет? Но мальчик был очень занят поглощением оладий, и до парня ему не было никакого дела. - Гарри, ты чего совсем не ешь? – зайдя на кухню и окинув взглядом почти полную тарелку, недовольно спросил Блэк. - Задумался, - честно признался Поттер и посмотрел на Ремуса. Тот, переодетый во все домашнее, с чистыми расчесанными волосами выглядел куда лучше прежнего, да и настроение его явно приподнялось. - А вот не надо думать во время завтрака, иначе сил на тренировки вообще не останется! – наставительно сказал крестный. – Так, Муни, садись-ка ты за стол, сейчас покормлю тебя, - положив руки Ремусу на плечи, он чуть надавил на них, заставляя мужчину опуститься на стул, а сам пошел к плите и кухонным шкафам. - Пап, а у тебя завтра выходной? – расправившись с содержимым обеих своих тарелок, Тед медленно попивал бананово-клубничный смузи. Рем покивал головой, внимательно разглядывая сына, которого не видел почти неделю, словно ища в нем изменения. С нынешней загруженностью бывать дома ему удавалось не слишком часто, но скоро все должно было измениться – всего лишь несколько сотен подписей, и законопроект отправят на чтение в Министерство. - А папочка тоже завтра отдыхает? – спросил Тедди, на этот раз имея ввиду Сириуса. - Да, волчонок, мы оба завтра отдыхаем, - улыбнулся Рем. Тедди издал задушенный писк счастья и весь засиял, видно в голове его возникла идея, как можно провести родительский выходной. - Тогда пойдем все вместе в зоопарк мистера Дингла? Подошедший к столу с двумя плывущими по воздуху тарелками – себе и Рему – Сириус потрепал сына по голове и ответил ему вместо партнера: - Конечно. Мы ведь давно обещали сводить тебя туда. Да, Муни? – он положил ладонь на оголенную шею мужчины и провел пальцами по линии роста волос, ласково вынуждая его согласиться. Против этого зоопарка Рем высказывался резко негативно из-за всех слухов на счет того, что существ там содержат не в самых лучших условиях, да и вообще любой зверинец – грубейшее ограничение свободы, - поэтому добраться до него семья Люпин-Блэк не могла уже несколько месяцев к ряду, со времени его открытия, хотя младший только об этом и болтал. - Ага, - согласился Рем, и только после этого перед ним плавно опустилась тарелка с едой, будто от ответа зависело поест он или умрет от голода. - Вот и решили, завтра в зоопарк, - усмехнувшись, произнес Бродяга, явно радуясь своей победе, и вместе с ним Тедди выкрикнул счастливое «ура». - Приятного аппетита, дорогой, - сев рядом с партнером, добавил Сириус и принялся за запеканку, мастерски проигнорировав легкое замечание Ремуса о развитом навыке шантажа. Позже, отправившись с Тедди доделывать его монстров из липучек, Гарри стал свидетелем того, как заботливо Сириус оттащил уже порядком клюющего носом Рема в спальню, прибрал со стола, помыл посуду, привел в порядок гостиную с прихожей, делая все это с самым непринужденным видом, к слову. Блэк, с которым Рем обычно возился словно со вторым ребенком, отвечал ему тем же, и это тоже было частью их семейной жизни. Как только все возвращалось к размеренной жизни, в которой у Люпина было достаточно свободного времени, Бродяга снова начинал валять дурака, но до тех пор предоставлял Ремусу все количество той заботы, на которую был способен. Причем проявлял ее Сириус совершенно не так, как Гермиона, Молли Уизли, и даже не как сам Люпин. Он вел себя по-приятельски, обращался шутливо и легко, делая свою заботу не навязчивой, а будто бы естественной, почти незаметной, и от такого в груди теплело еще сильнее. Глядя на крестного и Муни, Гарри нередко задумывался, что ему хотелось того же. Не всегда, скорее в виде исключения, когда после очередного матча он приходил в квартиру совершенно опустошенным, мечталось, чтобы в ней кто-то был, хотя бы просто был. Вспомнилась Джинни с ее любимыми в последнее время словами «мне пора бежать». Гарри знал, что отчасти сам виноват в том, что это стало их действительностью – после победы над Лордом он был совершенно точно не в себе, настолько, что впервые ей изменил. Она грозилась уйти, он вымаливал прощение, и по факту это стало концом. Все, что было между ними после, уже мало походило на прежние отношения. Но и причиной измены стало избитое чувство одиночества, которое не возникло бы, будь Джин рядом с ним не на словах, а на деле. О да, ей нравилось напоминать ему о том, что это именно она была рядом и терпела его выходки, но в действительности, пока он сходил с ума где-то в Альбукерке, Уругвае или еще Мерлин знает где, Джин строила восхитительную карьеру охотника Холихедских Гарпий, не имея представления ни о его кошмарах, ни о магической силе, буквально разрывающей на части, ни о внутренней ничем не заполняемой пустоте. Всего этого она не знала и по сей день, или, по крайней мере, делала вид. Так что по сути Гарри и сам не понимал, почему до сих пор считал, что они идеальные партнеры. Видимо, просто потому что иначе был вынужден признать тот факт, что совершенно одинок, без всякой перспективы сожительства с кем-либо в будущем. Сам собой в голове возник образ Малфоя, целующего его и признающегося ему в любви. Ну да, Малфоя, который был настолько пьян, что на утро ничего не помнил. Пожалуй, последний кандидат на роль его партнера. Просто потому, что об этом не стоило и думать: может быть пьяному Малфою он и нравился, но трезвым тот не выказывал особого интереса. Ну, кроме того раза в кино, хотя и тогда он был слегка на веселе. Что до самого Поттера, то тут все казалось еще более сложным, потому что в его картину мира в качестве партнера Драко как-то не входил. Просто не представлялся рядом и все тут. Как любовник? Да, Гарри не отказался бы с ним переспать, обманываться не стоило: Малфой при достаточном его разглядывании оказался вполне во вкусе Поттера. Однако выстраивать с ним какие-то отношения? У Гарри же была Джинни. А гарантий, что хрупкий налаженный мир с Драко, как с приятелем, коллегой и соседом не полетит коту под хвост сразу после того, как отношения перейдут в горизонтальную плоскость, Поттер не имел и рисковать готов не был. Или может быть был? Куча противоречий для в принципе не склонного заглядывать в будущее Гарри раздражала, и в итоге все мысли о Малфое хотелось отбросить куда-нибудь на задний план. В конечном итоге Гарри все же смастерил крестнику дракона с головой пантеры и крыльями орла, причем настолько сильного, что тот одержал победу над кентавром. И после эпичного сражения вылепленных ими монстров, закончивший к этому времени со всеми домашними делами Сириус потащил их в парк, чтобы поглазеть на уток, поплавать на лодке и, может быть, совсем немного нарушая закон, половить декоративных карпов из небольшого озерца. От магловской полиции они давно научились уходить с помощью банальной теневой завесы и аппарации. *** Больше организации празднеств Нарцисса любила только мужа и сына, поэтому когда мероприятие устраивалось в честь одного из них, миссис Малфой буквально сходила с ума. Домовые эльфы – знатные трудяги – вешались от её активности, домочадцы старались свалить куда-нибудь подальше, в идеале за границу, а родственники пропадали из виду, дабы не быть привлеченными к общей праздничной вакханалии. В этот раз, зная о нелюбви сына к торжествам с размахом, Нарцисса все равно начала готовиться к вечеру заранее, пообещав пригласить только тех, кого Драко знал лично. Само собой парень ей не поверил, будучи уверенным с самого начала, что половину из пришедших он не то что не узнает, а, скорее всего, увидит впервые. Но Драко слишком любил свою мать, чтобы лишать ее возможности встретиться со всеми знакомыми (некоторых из которых она не видела уже много лет), и показать им, какой у неё вырос сын. Когда парень только прибыл в мэнор, народа уже было столько, что их огромная гостевая зала резко превратилась в банку со шпротами. Что должно было произойти ближе к празднику, он и вовсе не представлял. Видимо где-то в доме образовалось бы пятое измерение, чтобы вместить всех остальных, иначе кому-то пришлось бы проводить вечер в их живописном саду. Заметив его неважное настроение, мать поинтересовалась, не случилось ли какой беды, и только когда он заверил ее, что все хорошо, Нарцисса поздравила сына с юбилейной датой, чмокнула в щеку и, погладив по плечу, отправила в его комнату, чтобы он поскорее освежился и прилег отдохнуть. Отец, удачно скрывающийся от суматохи в кабинете, выполз из него ближе к полднику, да и то лишь для того, чтобы короткими перебежками, как можно менее заметно добраться до комнаты сына. К тому времени Драко, уже приведший мысли в порядок, лежал на тахте у открытого окна и глазел на простирающуюся на многие километры лесную зелень – необъятные угодья мэнора были восхитительны по лету. - Я не имею ни малейшего представления о том, кто все собравшиеся в нашем доме люди, потому что из всех узнаю максимум человек пятьдесят, - недовольно произнес Люциус сразу же, как только вошел. - Аналогично, - спокойно произнес Драко, лениво поворачивая голову в сторону отца. - Зато мама, на удивление, без листка сможет вспомнить имя каждого. - Вот тебе и "посидим в кругу семьи", - передразнил жену Люциус. - Ну, мама-то с ними связь поддерживает, - хмыкнул Драко. Несмотря на двойную дозу антипохмельного и стаканчик бодроперцовой настойки, он чувствовал себя разбитым, словно не на вечеринку ходил, а помогал маглам разгружать вагоны. Настроение не улучшилось даже после горячей ванны с маслом цитронеллы и короткого сна на родной, просто огромной кровати. Произошедшее с утра по-прежнему стояло перед глазами, несмотря на то, что проанализировав ситуацию в целом, Драко пришел к выводу, что чего-то подобного следовало ожидать. Блейзу, каким-то образом, действительно нравился Уизли (во что Малфой не хотел верить всем своим существом), а если чете Забини кто-то по-настоящему нравился, они были способны практически на все, лишь бы завоевать этого человека, забрать себе. Мичела была настолько ужасной собственницей, что даже убивала мужей, стоило им хотя бы немного охладеть к ней (конечно, ни одна из якобы случайных смертей не была переквалифицирована в убийство, но у Блейза не существовало секретов от Драко, как не существовало их у Мичелы от детей, так что Малфой знал ужасную правду о миссис Забини и хранил ее секреты как тайны собственной матери). Однако под большим вопросом оставалось, что будет делать Блейз, если Рон действительно выберет его. Сколько Драко помнил друга, тот никогда не увлекался кем-то всерьез, и потому было любопытно, не от того ли Уизли был интересен ему, что банально состоял в отношениях? И не стал бы Рон ненужным, как только порвал бы с Шимусом? Ответами на эти вопросы обладал разве что сам Забини, но тот закрыл камин, заблокировал связь через зеркала и не отвечал на письма. И хотя друг вместе с семьей был в списке приглашенных на вечер, ввиду последних событий Драко сомневался, что он действительно придет. - Ты такой отрешенный, будто и не праздник совсем, - заметил Люциус, подойдя поближе к сыну. Он не был особым сторонником тактильных контактов, но иногда позволял себе вольность в виде хлопков по спине или плечу, а в этот день и вовсе так расщедрился, что даже, наклонившись, обнял Драко и, накрыв рукой правую сторону его лица, притянул сына к себе, легко чмокнув его в макушку, тем самым без слов поздравляя с днем рождения. - Мне уже двадцать пять, отец, не вижу особых поводов для радости, - вздохнул Драко, мягко сжав рукой его предплечье, тем самым ответив на ласку. - Тебе всего лишь двадцать пять, - усмехнулся Люциус и, сев напротив сына, пытливо его оглядел. Отец никогда не расспрашивал о проблемах, как то делала мать, но когда он вот так прямо смотрел на Драко, парень был готов рассказать обо всем. Даже спустя много времени иногда Малфой-младший ощущал себя рядом с Люциусом маленьким несмышленым мальчишкой, пытающимся завоевать его расположение, хоть и знал теперь, что ему никогда не нужно было добиваться родительской любви – она была с ним всю его жизнь. - Просто вчерашний прием продолжился у Блейза, и я перебрал, - ответил Драко немного погодя. Вообще-то, он мог бы рассказать отцу обо всех тревожащих вещах, не боясь быть непонятым или осужденным (не считая мыслей о создании семьи и правопреемстве), но родители дружили с Мичелой, и все Забини были им как родственники, поэтому, с другой стороны, Драко и не мог рассказать отцу обо всем. Обсуждать личную жизнь близкого человека с отцом было все же неловко. - Надеюсь, мне не нужно волноваться о заголовках завтрашних газет? – спросил Люциус, вздернув брови. Вместе с отцовским вопросом Драко вспомнил про газеты. До этого мысль о прессе не приходила ему в голову. Учитывая количество народа, что стали свидетелями нелицеприятной ссоры, оставалось надеяться хотя бы на отсутствие колдографий в тех статьях, что в скором времени облетят все мало-мальски популярные издания. - Это как посмотреть, - уклончиво ответил Драко, не забывая про вероятность того, что отца могли расстроить и заголовки с участием Блейза, а особенно если под ними будет указанно, что с Финиганом тот подрался не за абы кого, а за Уизли. Малфой-младший вдруг подумал, что бы сделал Люциус, узнай он про ночующего в одной кровати с Поттером сына, но потом напомнил себе, что, во-первых, уже не был маленьким и мог сам решать, где и с кем проводить ночи, а, во-вторых, с Шрамоголовым у него ничего не было и не могло быть, потому что это заведомый провал. А про их тесное соседско-приятельское общение и рассказывать было нечего. Ответ сына Малфоя-старшего явно заинтриговал, но не успел он открыть рот для очередного вопроса, как в дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, в комнате появился Снейп. - Твоя мать, - начал он как только вошел, одарив Драко выразительным взглядом, - и твоя жена, - на Люциуса он и вовсе смотреть отказался, - просто невыносима, когда чем-то увлечена. По взъерошенному, взмыленному крестному Драко понял, что тот имел неосторожность попасться Нарциссе под руку в очень подходящий для нее, но невероятно неудачный для него момент, и потому был вероломно взят в рабство и понукаем жестче домовиков. - По этой причине я не попадаюсь ей на глаза уже который день, - хмыкнул Люциус, словно бы вместе с тем говоря, что не глуп как некоторые. Снейп недовольно фыркнул, будто высказывая все, что думает о давнем друге, и, заняв одно из кресел неподалеку с тахтой, произнес: - Пожалуй, побуду здесь до начала вечера. Драко подумал, какой нагоняй может выписать Северусу и Люциусу мать, если зайдет в комнату к сыну и обнаружит этих двоих, отлынивающих от ее просьб, поручений, а иногда и приказов. Однако следовало признать, что их решение схорониться в комнате именинника казалось не таким уж и плохим, поскольку вероятность того, что Нарцисса потревожит Драко раньше вечера, была ничтожно мала. - Как продвигается твоя работа над Spiritus Mundi**? – полюбопытствовал Снейп, наколдовав им всем по чашечке кофе, который Драко преобразовал в зеленый чай с жасмином, а Люциус - в черный с лимоном. Малфой-младший махнул рукой, мол об этом и вспоминать не следовало: всерьез алхимией он увлекся на первом курсе университета, а конкретно теорию о Мировом духе изучал уже года три, и ему все время казалось, что он близок к открытию, но на деле, узнавая что-то новое, получал еще больше вопросов, так что работа имела настолько долгосрочную перспективу, что могла перерасти в дело всей жизни. - Один из моих бывших студентов на днях прислал очень интересную книгу, в которой я нашел полезную для твоего исследования информацию, - заметил Снейп, медленно отпивая из своей кружки так, будто вкус кофе его устраивал, но был явно не пределом совершенства. - Так что он завернул фолиант в красивую серебристо-зеленую бумагу, в лучших традициях факультета Слизерин, и положил её на стол подарков, - заметил Люциус не без ухмылки, чем заслужил очередной нечитабельный взгляд зельевара. - А кто-то говорил, что больше не использует следящие чары дома без особой на то надобности. Кто бы это мог быть? – прошипел он просто убийственно сильно, напомнив Драко змею. Отец сделался изумленным, будто бы большей чуши не слышал никогда в жизни. - Северус, там огромное количество незнакомых мне людей, когда еще использовать чары, если не сейчас? - У тебя всегда находится повод, - заметил Снейп, покачав головой, и снова обратил внимание на крестника. Разговоры с зельеваром Драко любил, особенно когда, отучившись на целителя, начал понимать все, о чем тот говорил. Поэтому беседы их, начинающиеся одним, часто заканчивались спустя несколько часов на абсолютно другой, очень далекой от первоначальной теме. И обычно не выдерживающий их научной болтовни Люциус предпочитал уходить куда-нибудь подальше, лишь бы не слышать всей, как он выражался, «нудятины». Однако на сей раз у него попросту не было выбора, и потому до самого вечера он слушал диалоги про алхимические формулы, древние источники, возможности улучшения уже существующих зелий и создание новых, а также про выращивание очень редких ингредиентов с их последующем сбытом. Так что, когда снизу заиграла музыка, а в дверь Драко постучали, Люциус сиюминутно покинул комнату сына при помощи аппарации, прихватив с собой старого друга, и выглядел при этом настолько довольным, что Драко даже не смог припомнить, когда в последний раз видел на лице отца столько облегчения. Мать помогла парню с выбором одежды на вечер, попутно обсудив с ним причины, по которым не смогли прийти некоторые из приглашенных, и, когда все вплоть до уложенных волос Драко показалось женщине идеальным, она спустилась вместе с сыном к парадным дверям, чтобы встречать еще прибывавших гостей. Многие из приходящих были либо общими знакомыми, либо деловыми партнерами, либо еще кем-то из родительского окружения, в то время как друзей самого Драко можно было пересчитать по пальцам одной руки. Вообще нужно было отдать Нарциссе должное – мэнор, всегда выглядящий отлично (не считая тех дней, когда в нем дислоцировался Темный Лорд со своими прихвостнями), этим вечером казался волшебнее Хогвартса, и все цвета, украшавшие его – сплошь холодные оттенки – были гармонично подобраны, точно угадывая вкус Драко. В холле и гостевой зале парили в воздухе платиновые подсвечники с негаснущими свечами, висели под потолком, складываясь в причудливые фигуры темно-синие, светло-зеленые и светло-серые воздушные шары, на небольшой, специально собранной для вечера сцене музыканты наигрывали его любимые композиции, украшенные салфеточными композициями столы из черного дерева ломились от яств различных кухонь. Гости ели, выпивали за здоровье именинника, общались, танцевали и веселились. Драко ходил от одной группке людей к другой, принимая поздравления, перекидываясь парой-тройкой общих фраз, при это стараясь постоянно улыбаться, даже если не хотелось. Ближе к восьми, устав от оказываемого ему внимания, парень заныкался в самый дальний угол комнаты и был готов просидеть там вплоть до окончания мероприятия, но на празднике появились Мичела и Девон, без труда его обнаружившие и вновь вытащившие на свет, будто рака-отшельника из ракушки. Обе, словно заранее обговорившие это с Нарциссой, оделись в цвета вечера и выглядели настолько блистательно (впрочем, как обычно), что приковали к себе взгляды практически всех собравшихся, сами того словно бы не замечая. Высокая статная Мичела с копной длинных темно-каштановых волос, забранных сзади инкрустированной драгоценными камнями заколкой, в приталенном темно-синем платье с черными и посеребренными вставками и юбкой в пол держалась подобно королеве, одними лишь глазами, такими же теплыми, как у сына, излучая яркий огонь жизни. - С юбилеем, родной! – поздравила она Драко, расцеловав парня в обе щеки, и крепко, совсем по-матерински обняла. Стоявшая рядом с матерью Девон, вовсе не похожая на нее ни лицом, ни ростом, ни фигурой – плоскогрудая и худая, с коротко стриженными волосами, заостренными чертами лица и светлыми глазами, - тем не менее, в строгих узких темно-серых брюках и легкой, почти воздушной белой блузе, выглядела так же замечательно как ее мать. - Брат нехорошо себя чувствует, поэтому прийти, к сожалению, не смог, - сказала девушка, видно не зная настоящей причины неважного самочувствия Блейза. Постояв и поговорив немного о планах на отдых, включающий в себя десять дней на Кубе и почти месяц в Дубае, которые Мичела собиралась провести в абсолютном одиночестве, устав совершенно от всего и всех, они перешли к обсуждению недавно оглашенной Министерством программе развития, и в тот момент к разговору подключились мистер и миссис Малфой. Так что, пока старшие вели дискуссию о целесообразности увеличения министерского аппарата и создания представительств во всех крупных городах Великобритании, Драко и Девон обсуждали предстоящий матч Паддлмир Юнайтед с Холихедскими Гарпиями, и слухи о проведении очередного Тремудрого турнира, запланированного примерно на две тысячи десятый год. Позднее к ним присоединились Снейп в компании Андромеды, выбравшейся буквально на несколько часов просто чтобы поздравить сестру и племянника с радостным событием. Люциуса она, при этом, как и прежде игнорировала, но с остальными была довольно мила. Так, вечер, не суливший Драко совершенно ничего хорошего, в конечном счете выдался очень даже неплохим, по крайней мере, его вторая половина. И за общением с близкими людьми время пронеслось незаметно. *** В квартиру Гарри вернулся чуть позже девяти и сперва очень сильно удивился голосу, раздающемуся из кухни, но затем навстречу ему выбежал большой хорёк, издающий неприлично огромное количество ругательств, и Поттер понял – близнецы занесли ему подарок ко дню рождения Малфоя. Потрепав отбивающегося передними лапками зверька по холке, парень принялся устанавливать связь через камин, одновременно с этим стаскивая с себя уже порядком надоевший официальный наряд. - Воу, Гарри, что за внезапный стриптиз? – раздался голос Фреда на той стороне камина. - Это шрам от Конфринго*** так выделяется? – вмешался Джордж. Не ожидавший такого быстрого установления связи Поттер аж вздрогнул, мысленно благодаря себя за то, что не успел раздеться полностью. Хотя ничего нового близнецы конечно бы не увидели. - Спасибо за джарви, парни, - накинув на себя футболку, поблагодарил их Гарри, присаживаясь на корточки у камина. - Тебе спасибо, постоянный клиент, - дружно произнесли они, сияя одинаково радостными улыбками. - У вас будто какая-то сногсшибательная новость, которую просто не терпится рассказать, – поделился с ними наблюдением Поттер, очень надеясь, что это нечто хорошее. Братья посмотрели друг на дружку, молча советуясь, стоит ли им открывать рты, а потом, покивав, выдали: - Анджелина ждет двух мальчиков! Гарри порадовался, что сидит, в противном случае он вполне мог бы потерять равновесие. До недавнего времени ребенок был всего один, да и тот неопределенного пола, так что как им на предпоследнем месяце удалось выяснить столько неожиданных подробностей – оставалось только гадать. Понимая, что выглядит точно как рыба – молча открывая и закрывая рот – Гарри не мог заставить себя поднять челюсть с пола и произнести хоть что-нибудь членораздельное. - По-моему, мы его деморализовали, - озадаченно протянул Фред. - Может, кинуть в него подбадривающим Агуаменти? – предложил Джордж. - Ребят, это очень крутые новости… - выдал Поттер, во-первых, не очень-то желая получать струей воды в лицо, а, во-вторых, все же немного отойдя от шока. Стоило только представить эту семью – четверо близнецов и одна невероятно уставшая от них женщина – как тут же хотелось не то смеяться, не то плакать, потому что с одной стороны, жили-то они от Гарри далековато, но, с другой, навещали регулярно. Вспомнились очень беременная Гермиона и Ивет, дату родов которой назначили на середину-конец июля. Намечающийся бэби-бум начинал грозить ему крайней степенью шизофрении. - Мы сами вошли в ступор, когда узнали, - поделился Фред, счастливо улыбаясь. - Детскую пришлось срочно расширять и переделывать, - посетовал Джордж. - Но зато всю одежду и игрушки трансфигурировали в мальчишеские! – нашел положительный момент в сложившейся ситуации Фред. Гарри посмеялся, глядя на их довольные лица, и вправду радуясь счастью близких людей. В конце концов, он станет дядей еще четверым детям, и малышей будет столько, что шум и гам станут постоянным элементом всех общих встреч. - Роды, кстати, назначили на середину следующего месяца, представляешь как скоро! – вспомнил о главном Джордж. Сколько Гарри помнил Фреда и Джорджа, они всегда казались единым целым, с одинаковыми телами, голосами, обрывками начатых одним и законченных другим фраз, были мыслью, посетившей одного и получившей воплощение у другого - начало и конец, рождение и смерть, вечный круг, навсегда вместе. И надо же, волею судьбы, у них тоже родятся мальчики-близнецы. Будут ли они похожи на отцов? - А как Анджелина? Все хорошо? – вынырнув из размышлений, спросил у братьев Гарри. Угли в камине задорно искрились, делая лица обоих не просто сияющими от радости, а буквально пылающими, искажая и без того забавную мимику. Позади Поттера пронесся джарви, играясь с какой-то из многочисленных квиддичных фигурок - в квартире зверьку определенно нравилось. - Да, она держится молодцом, - ответил Фред. – Целитель, наблюдающий нас, похвалил Анджи за соблюдение всех рекомендаций. - И сказал, что все должно пройти отлично, - добавил Джордж, взглядом прослеживая траекторию скольжения джарви по гладкому паркету. После обсуждения предстоящих родов и подготовки к встрече двух малышей, близнецы проехались по теме с Роном, при этом разделившись на два лагеря – Фред стоял на том, что ничего хорошего из союза с Шимусом и ждать не следовало, потому что на одной лишь симпатии отношения не строятся, а Джордж в свою очередь придерживался мнения, что все бы было хорошо, если бы их младший братец научился ценить что имеет, потому что Финиган, на взгляд Джорджа являлся наилучшим вариантом для Рона из всех существующих в целом мире. Гарри по этому поводу высказываться не хотелось, поскольку о нормальных отношениях судить было явно не ему, да и, если по-хорошему, не братьям, являющимися к тому же любовниками в полиаморных отношениях. Впрочем, несмотря на то, что никакую из представленных сторон Гарри не принял, разговор затянулся до самой ночи, и за время него на улице успело хорошенько потемнеть. Поэтому когда в соседней квартире, хозяина которой сегодня Поттер уже не ждал, вдруг загорелся свет, он тут же завязал с болтовней коротким: «там Хорёк пришел, я побежал дарить подарок, до связи, поцелуйте за меня Джонсон» и ринулся к окну - строчить очередное сообщение. Поначалу в гостиной никого не было, но потом из ванной показался Малфой, настолько красивый в кремовых брюках и свободной белой полу расстегнутой рубашке, что Гарри пожалел о своем отказе Снейпу – безумно захотелось увидеть, как Драко выглядел на празднике, с пиджаком и скорее всего зачесанными назад волосами, которые теперь лежали свободно и были чуть растрепаны. Малфой посмотрел на Поттера, махнул ему рукой, прочел мерцающее послание на стекле и вывел в ответ короткое «заходи». Повторять дважды для только этого и ждущего Гарри само собой не пришлось, и как только он получил ответ, так сразу же понесся в спальню, где уже успел обосноваться не в меру активный джарви, чтобы кое-как посадить сопротивляющегося зверька в подарочную коробку с заглушающими чарами и с помощью все той же оригинальной магии дойти до открытого окна Малфоя по воздуху – прямая аппарация в квартиру Драко была парню по-прежнему недоступна. - Хорошо выглядишь, - заметил Гарри как только вошел, вместо того, чтобы сказать «ты чертовски красивый», как того хотелось. - Сыплешь комплиментами, не успев толком зайти? Что-то новенькое, Поттер, - ухмыльнулся Малфой, скрестив руки на груди и разглядывая чем-то очень довольного парня. Пропустив мимо ушей очередное ехидное замечание, ведь имениннику можно практически все, а стрелки часов еще не добрались до полуночи, Гарри торжественно вручил ему коробку, замотанную в темно-фиолетовую бумагу с пышным бледно солнечно-желтым бантом и протянул: - С юбилеем тебя, Малфой! Спасибо, что переехал и скрасил мои скучные серые будни, - и хотя это и произносилось в шутливой форме, было правдой. Поттеру действительно нравилось соседствовать с Драко. Коробку парень принял настороженно, а его коснувшиеся рук Гарри пальцы вызвали в том легкое волнение, поскольку любое прикосновение к Малфою так и воспринималось как нечто непозволительное, но от того еще более желанное. - Там нет бомбы, - заверил Поттер, заметив смятение Драко. - Конечно нет. Ты еще тот дурак, само собой, но не настолько, чтобы вместе со мной разнести себя и еще пол квартала в придачу. Героя в тебе, хотелось бы верить, больше, - со скепсисом парировал Малфой. И, словно подзадоренный словами Гарри, поставил коробку на стол и, сорвав бант, открыл её, тут же заинтересованно заглядывая внутрь. Там, словно смиренно ожидавший своего часа, сидел и смотрел на него во все глаза джарви. Сходство между ними обоими для наблюдавшего за встречей Поттера казалось очевидным. - Блядский выродок! – ругнулся зверек и вынырнул из коробки, отправляясь исследовать новые апартаменты. Драко, проследив за ним, вновь обратил свое внимание на Гарри и спросил, вопреки ожиданиям, посмеиваясь: - Где ты отрыл джарви, Потти? Парня даже не удивило, что Малфой был в курсе существования подобной живности – в ботанстве он уступал разве что Гермионе, и то лишь потому, что тратил время на учинение неприятностей Золотому трио, - однако его реакция и вправду была не той, на которую рассчитывал Гарри. Первым и единственным вопросом, по его мнению, должен был стать: «Что это за хрень, идиот?». Но вместо этого Драко выглядел и вправду впечатленным, видимо упустив из виду их свободную продажу на Диагон аллее. - Во Всевозможных вредилках Уизли они продаются довольно активно, знаешь, - ответил Гарри, улыбаясь. - А у них есть разрешение на торговлю магическими существами? – удивился Малфой. – Не знал. Отыскав глазами уже ныкающегося в один из кухонных шкафов джарви, Драко подошел к зверьку и, присев возле него на корточки, погладил прямо по мордочке, потерев пальцем розовый нос. Джарви чихнул и ругнулся, но не отбежал, а сел на задние лапки и принялся заинтересованно обнюхивать незнакомого человека. - Хорёк для Хорька, да? – усмехнулся Малфой, через плечо глянув на Гарри. Тот даже смутился – теперь собственная идея не казалась ему такой уж хорошей. Но Драко, видимо забывший, что значит обижаться, не выглядел оскорбленным, и с заметным любопытством изучал зверька, словно общаясь с ним взглядом. - Никогда не видел их вживую, - объяснил Драко немного погодя. – Говорят, они умеют запоминать фразы. Проверим? Гарри хотел было выразить справедливое сомнение относительно подобного утверждения, поскольку, по его мнению, хорь переросток мог только сквернословить, но Малфой не стал ждать его ответа и произнес по слогам: - Потти придурок, - джарви наклонил головку чуть в бок, видимо пытаясь вникнуть в смысл фразы. – Потти придурок, - повторил Драко наставительно. – Ну же, скажи – Потти придурок. - Хэй! – возмущенно воскликнул Гарри и ринулся отбирать подаренного зверька, чтобы вредный Малфой не портил и без того ухлопанного джарви. - Потти придурок мать твою за ногу! – заверещал дурниной хорёк-переросток в руках Поттера, и тот понял, что должен был предугадать подобный поворот событий заранее, для чего он иначе несколько лет учился в аврорской академии. Драко откровенно заржал, чего обычно ему не позволяла многолетняя дрессировка чистокровки, и Гарри насупился – в его жизни уже был хорёк, все время принижающий его интеллект, появления второго он мог и не пережить. - Это замечательный подарок, Поттер, - давясь от смеха, сказал Драко. – Но боюсь тебе придется оставить его у себя, - с сожалением закончил он. От подобного заявления у Гарри волосы на затылке зашевелились. Одно дело если бы джарви, разучивший новое ругательство, оставался у Малфоя – не заходить к змеюке домой и нет проблем, - но совсем другое забрать его к себе и жить с этим «Потти придурок» лет двадцать (или сколько там живут эти хорьки?). - Почему? – спросил Поттер, выпустив джарви из рук. Тот, уже очевидно полюбивший Драко, засуетился у его ног, как только получил свободу. - Потому что у меня уже есть питомец, который не питает особого дружелюбия, - ответил Малфой, следом произнеся несколько слов на каком-то странном, неизвестном Гарри языке. На мгновение через ткань рубашки, на внутренней стороне правого плеча Драко вспыхнул ярко-голубым причудливый символ, которого раньше Поттер не замечал, и тут на его руке, обвивая длинным хвостом запястье, материализовался странного вида ящер с пенсне в серебряной оправе. Неприветливо зашипев на мигом присмиревшего джарви, непонятная тварь поднялась на надплечье Малфоя и потерлась чешуйчатой маленькой головкой о челюсть парня. - Это мой фамильяр – Драхэ, - представил неведомую зверюшку парень. - Приятно, наконец, познакомиться с вами, мистер Поттер, сэр, - шипяще-скрипуче произнес ящер и окончательно ввел Гарри в ступор. Когда-то давно фамильяры были не редким явлением среди чистокровных и появлялись у маленьких волшебников буквально с рождения, однако после времен гонения на ведьм питомцы, подобные им, стали считаться недопустимыми, поскольку привлекали излишнее внимание, и оттого к нынешнему времени практически перевелись. К тому же, некоторые ученые полагали, что фамильяры – это не просто духи, а энергия мира, темная и отрицательная, так что и владельцы их по определению не светлые маги. - Как ты… - начал было Гарри, во все глаза таращась на фамильяра и путаясь в мыслях. – То есть, откуда у тебя это?.. Кстати, что это? И почему в пенсне? Драконоподобное существо возмущенно щелкнуло по руке Драко пиковидным кончиком хвоста и выдохнуло из ноздрей маленькие струйки пара. Пренебрежительное отношение материальному духу не нравилось. - Это виверна, - объяснил Малфой снисходительно, словно умалишенному. – Пенсне нацепил, чтобы подурачиться, он еще подросток. И для призыва понадобился очень сложный ритуал, в подробности коего вдаваться сейчас нет желания. Про виверн мир, по мнению Гарри, не слышал еще дольше, чем про фамильяров, так что Драко смело заткнул за пояс Вселенную своим питомцем, наплевав абсолютно на все ее правила и законы. - Мистер Поттер, сэр, мне понятно ваше изумление, - начал Драхэ миролюбиво, - но глупую животину из дома хозяина требую забрать, - ящер дернул клеенчатыми крыльями, шириной размаха не более шестидесяти сантиметров, и сорвался с плеча хозяина под потолок, красиво блестя серебристо-лиловыми чешуйками на теле, а затем спикировал вниз прямо на джарви, от чего тот подорвался с места и забился под диван. - Мос кхо, Драхэ! - строгим повелительным тоном произнес Малфой, и виверна, махом присмирев, уселся на гардину, когтистыми лапами поигрывая с колечками штор. - Ты же понимаешь, что пройдет немного времени, и я снова спрошу, откуда у тебя фамильяр и на каком языке ты с ним общаешься? – задумчиво глядя на чудо природы, спросил Гарри. - Да, - Драко покивал головой. – Или я прямо сейчас воспользуюсь чудным заклинанием Обливиэйт, - добавил он, иронично ухмыльнувшись. Поттер покачал головой – мол такой взрослый, а в сказки веришь. - У меня, как у бывшего аврора, остались оберегающие руны под кожей – ну, знаешь, чтобы никаких чар одурманивая, стирания памяти и прочей обожаемой преступниками фигни, - пояснил он, вспоминая, как Сириус, сам же их вместе с Ремусом и создавший, наносил такие крестнику. Блэк предлагал Гарри выпить перед процедурой обезболивающее, но тот и так был под бутылкой абсента. Который, впрочем, чуть позже из него вышел, потому что боль была такая, словно бы по венам тек жидкий огонь. С тех пор Поттеру были не страшны многие заклинания, включая среднего уровня легилименцию. - Что ж, тогда предложи мне как-нибудь потом сыграть в игру «тайна за тайну» и возможно узнаешь, откуда у меня Драхэ. Что до языка – это очень неточный тибетский, - сказал Малфой, подмигнул все еще сидящему на гардине питомцу и выманил джарви из-под дивана наколдованной миской с вкусняшками. – А теперь, раз уж ты мой гость, спрошу – ты ел? Лучше всего на этот вопрос ответил живот, в то же мгновение предательски заурчавший: еда была, но так давно, что будто бы и не было. Драко понятливо кивнул и отправился шарить по полкам холодильника, почти в приказном тоне попросив Гарри сесть. - Как прошел вечер в твою честь, именинник-юбиляр? – полюбопытствовал Поттер, как-то неожиданно приятно чувствуя себя, глядя на то, как Малфой подогревает заботливо принесенные эльфами яства, оставшиеся со дня рождения, и накрывает стол. - Неплохо, - Драко пожал плечами. – Было бы веселее с Забини и Ноттом, но у одного кризис личной жизни, а у другого работа. - Вчера у напивающего в зюзю Теодора работы будто бы и не было, - с сарказмом отметил Гарри. - Зато сегодня он умирал на ней с жуткого похмелья, - хмыкнул Малфой, просветлев – видимо подумал, что так этому Нотту и нужно. Спокойный, мягко улыбающийся, с плавными, легкими движениями – Гарри чувствовал что-то сродни влюбленности к такому Малфою, потому что тот совершенно непонятным образом дарил абсолютную гармонию, рядом с ним в душе воцарялся покой. - Слышал, кстати, что в конце недели к вам в гости наведаются Гарпии, это правда? – поинтересовался Драко, прервав ленивый поток его мыслей. - Ога, - Поттер покивал. – Что-то вроде тренировочного матча перед настоящей игрой. Ему о подобных планах сообщила при встрече Джинни, высказав мнение о бесконечной глупости данной затеи, ведь ни одна из команд не собиралась показывать будущую тактику игры накануне самого события, поскольку и у тех, и у других было желание, а главное возможность выиграть, а потому всем казалось предельно ясным, что это представление чистой воды фарс. Гарри был с ней в принципе согласен и тоже не видел в подобном никакого смысла, но решение организаторов не оспаривал: сказали нужно сыграть, значит нужно. - Впервые в жизни побываю на игре Паддлмир Юнайтед, - сев напротив, поделился Драко. – Надеюсь, не разочаруете, - добавил он как обычно в своей манере. - Сделаем все от нас зависящее, - кивнул Гарри, уплетая лазанью, и подумал о только что появившемся дополнительном стимуле. Может быть, Снейп был прав, и соседство со слизеринцем вправду шло Поттеру на пользу? Твердого ответа на этот счет у Гарри не было. Однако в том, что его жизнь стала куда интереснее, парень не сомневался. Остаток дня рождения Малфоя они провели в гостиной – разговаривая и смотря фильмы на приобретенном Драко ноутбуке. Фантастика, поначалу смешившая Драко своей нереалистичностью, в конце концов понравилась ему настолько, что он откопал даже самые первые кинокартины в подобном жанре, а в честь самого себя любимого решил посмотреть всю эпопею звездных войн. И рядом с бывшим слизеринцем, под фильмы, буквально засмотренные до дыр, держа на руках сопящего джарви, Гарри уснул прежде, чем успел подумать о том, что не мешало бы уйти к себе.