Игра в масках.

Придет время, когда ты решишь, что всё кончено. Это и будет начало.

Упала роза на пески, разбилось сердце на куски. Блестит слеза в ночной тиши: Совсем одна во мраке лжи.

      Я проснулась в какой-то белой комнате. Сначала я подумала, что умерла и попала в рай, но потом поняла, что в раю вряд ли были бы капельницы и особенно присоединенные ко мне. Где я? В моем сознании завертелся водоворот воспоминаний и тут я испугалась. Я вспомнила ссору и … кровь. Глубоко дыша, я пыталась успокоить сбившиеся сердцебиение. Что со мной произошло? Сколько я здесь пробыла? И главное, где я?       Дверь в палату открылась и вошла Кэтрин. Я немного расслабилась и, приняв сидячее положение, улыбнулась подруге. Это хороший знак, что Кэт здесь. — Ты очнулась. - С облегчением сказала Кэт. Она выглядела уставшей, но все же соблюдала свой стиль.       У неё как всегда волосы были завиты и спускались по плечам до середины спины. Одета она была в облегающие джинсы, черную майку, которая повторяла формы её тела и в черные босоножки на высоких шпильках. — Сколько я эм … спала? — Тщательно подбирая слова, спросила я. — У тебя была кома, которая продлилась неделю. — Сказала Кэт, садясь на стул на против кровати.        Кроме стула в палате из мебели, не считая кровати, была только тумбочка стоявшая возле нее. Голос Кэт мне не нравился, она чем-то обеспокоена. — Что со мной произошло? — Я не знала что она ответит, но почему-то мне уже было страшно. Некое предчувствие, очень плохое предчувствие. Я заглянула в глаза подруги, Кэт было тяжело произнести следующие слова, но глубоко вздохнув пару раз, она собралась и заговорила. — Керри, я не знаю как сказать это, или как вообще должны это говорить. Черт! — Кэт, все хорошо. Скажи как есть.- Я ободряюще ей улыбнулась. — Ладно. Кэролайн, ты была беременна.- Я сначала начала улыбаться, но в моём ещё немного сонное сознание промотало в голове слова Кэтрин «была беременна». Моя улыбка пропала. «Была беременна» - эти слова заселили в моем сердце еще большую тревогу, даже не тревогу, а страх. — Что значит «была»? — Безжизненным голосом спросила я. Кэтрин посмотрела на меня со слезами на глазах. — У тебя случился выкидыш.- Сразу померкли все краски, я просто начала мотать головой в знак отрицания. Из глаз потекли слезы, и я тихо зашептала: - Нет, не может быть, нет. Кэтрин обняла меня, сильно прижимая к себе.       Я пролежала в больнице примерно..., хотя, даже примерно я не знаю сколько. Я перестала воспринимать время вообще. Я знала только то, что есть день и есть ночь, хотя, даже и эти понятия сливались воедино. В тот день, когда мне Кэтрин сказала об выкидыше во мне что-то умерло, померкла искра жизни. Я больше не улыбаюсь, луч солнца во мне словно полностью погас. Все мне казалось не естественным или неправильным. Всё это время, пока я лежала в больнице, ко мне приходил Тайлер, и этот день не стал исключением.       Дверь открылась с еле слышным скрипом, и в палату вошел ненавистный мне человек - Тайлер. Я лежала на спине и смотрела в потолок. Он прошел и поставил что-то на тумбочку. Я не смотрела на него, мне было все равно есть он здесь, или нет. Я была безжизненной. Днем я смотрела в потолок, иногда обменивалась парочкой слов с Кэт или медсестрой, которая была милой двадцатилетней темноволосой девушкой. Может, встретившись с ней при других обстоятельствах, мы  подружились . Её, кажется, звали Бонни, хотя, я не сильно запоминала, поэтому могла и ошибиться. А ночью я плакала, в первое время истерично, а позже тихо и беззвучно. — Кэрри, милая, как ты? — Спросил Тайлер. Я про себя усмехнулась. Как может себя чувствовать девушка, которая потеряла ребенка? Мне в голову приходили сразу такие слова как: отвратительно, убитой, плачевно и ещё много слов такого рода, но отвечать на вопрос я не буду. Он приходит почти каждый день и каждый раз я молчу.- Кэр, поговори со мной. Прошу тебя.       Я молчала и смотрела в потолок не видящим взглядом, а он все продолжал. — Кэролайн прости. Прости, прошу тебя! — Молчание, никаких эмоций.- Я расстался с Лив. Все будет хорошо, ты нарожаешь ещё много детей и даже не вспомнишь об этом недоразумение, милая.       Он назвал нашего ребенка недоразумением? Я медленно повернула голову к нему. Он выглядел ухоженным. В черной идеально выглаженной рубашки, в темно синих джинсах и с тщательно продуманным беспорядком на голове. Его один вид вызывал у меня отвращение. — Милая! — Ты назвал нашего ребенка недоразумением? — Я спросила вслух, не много охрипшим голосом. — Но это так и есть. И это даже был ещё не ребенок.- Он действительно верит в эти слова. Мне же они причиняли боль, адскую боль. Я отвернулась от него.- Эй, что не так? — Уходи. — Нет, объясни.       Мне он надоел, я взяла телефон и набрала Кэтрин, спустя пару гудков она подняла трубку, я же её положила. Кэтрин знает - это обозначает, что ей нужно прийти. Прошло меньше двух минут, и она вошла в палату. Кэт подошла ко мне, не удостоив даже взглядом Тайлера. — Что ты хотела? — Взволновано спросила она и сжала мою руку. — Я не хочу его видеть. - Кэт ничего не стала спрашивать, только кивнула и выпроводила его,попросив при этом охрану больницы не впускать его, ни при каких обстоятельствах.       Время опять тянулась ужасно медленно. Кэтрин каждый день, да что там день, каждую секунду проводила в больнице. Еще заходила Бонни, которая оказалась моей бывшей одноклассницей, так же иногда заходили и другие друзья и знакомые, но я не могла с ними долго общаться, чаще всего вовсе молчала, и с каждым днем ко мне приходило все меньше посетителей. Родных у меня не было, мать умерла лет пять назад, а отец давно ушел из семьи, и я его не видела, но говорила всем что он мертв, и только Кэтрин знала правду. Других родственников у меня не было.       Спустя еще какое-то время, не знаю сколько точно, меня выписали и отправили домой, с уговором, что я буду как можно меньше двигаться. Кэтрин отвезла меня домой и приготовила поесть, накормив меня, она ушла, так как ей позвонили с работы и сказали немедленно прийти. Кэтрин устроилась работать моделью, с её внешностью туда была открыта дверь. Я встала, проводила Кэтрин до дверей и опять вернулась на диван в гостиной. Так проходил мой каждый день: я лежала на диване, все равно с работы меня давно уволили, наверняка, хотя мне плевать. Я перестала есть и только Кэтрин умудрялась иногда заставить меня хоть что-то съесть, чтобы я не умерла с голоду. Меня перестало интересовать абсолют все.       Дни шли, терпение Кэтрин подходило к концу и в один день, стянув с меня одеяло, и облив холодной водой, на что я даже не обратила внимание. Она встав на против меня сказала. — Завтра мы летим в Новый Орлеан. — Без меня. - спокойно и безучастно произнесла я. — Нет, ты тоже летишь, хватит здесь днями лежать. Вещи твои уже собраны, завтра в пять утра вылет. И без возражений.- Ну и что тут можно сказать. Я согласилась.       Утром мы прибыли в аэропорт, сдали багаж и заняли свои места в самолете. Этот полет обещает быть долгим. Но почему-то во мне зарождалось такое ощущение, что это маленькое путешествие изменит мою, или может не только мою жизнь, ну, а может я просто сойду с ума.