Вектор для хаоса. Поиск.

Иллюстрация: http://ipic.su/img/img5/fs/ok9bpoQsP0c.1346761299.jpg «Военный совет» шёл полным ходом. Царь рассказывал о вылазке в Альвхейм, аккомпанируя своему и так мощному голосу не менее громкими ударами кулака об стол. Он сотрясался, блюда с разнообразной едой звенели и подскакивали. Ох, Тор, какой же он мужлан! Разве позволил бы себе Локи такое поведение? В конце концов, это зал Совета, а не какая-то таверна. – А армия? Я и думать не думал, что моя гвардия – это просто эскорт для красивых поездок. Мы должны укрепить позиции! Атака детей Суртура показала, насколько наши границы беззащитны перед ними. – Они без зазрения совести сожгли двенадцать гектаров засеянных полей, – посетовал посол-альв. – Это, конечно, не окажет никакого влияния на общий урожай, но больше такое не должно повториться. – Не повторится! – царь так жахнул по столу, что опрокинул пару кубков. – Мы установим наблюдение за границами. Дельце для наших магов. Чаровница, что нужно для этого? Форпосты, вышки, сколько человек? Он повернулся к Аморе, но та опять пялилась перед собой в одну точку, чуть шевеля губами. Вчера перед аудиенцией с ней приключилось нечто абсолютно непонятное и пугающее. Некоторое время госпожа лежала на диване, почти не дыша, а потом вдруг с диким воплем очнулась, вскочила и начала, рыдая, бегать по покоям, повторяя одну и ту же фразу: «Как мне найти его?» Успокоить её смог только Скёрдж: он обнял Чаровницу, заставив прекратить метания, нашептал что-то ей на ухо, а потом унёс в спальню и уложил в кровать. Задачей же Сигюн на весь оставшийся день было сидеть рядом с постанывающей хозяйкой и менять ей холодные компрессы. Ближе к вечеру Амора всё-таки пришла в себя, но домой её так и не отпустила, сама спать не легла и служанке не позволила. Так что сегодня весь шум, гул и яростный долбёж Тора по столу отдавались в голове тройным эхом. – Амора! Ты уснула? Я, кажется, спросил кое-что! – царь был на взводе. – Госпожа, ответьте, – Сигюн потеребила руку Чаровницы, и только тогда она встрепенулась. – Простите, мой царь, я просто углубилась в поиск решения, – Амора подняла глаза. – Мне понятна моя задача, и я готова приступить к исполнению долга. Нужно созвать магов. – Созывай. Даю тебе на выдумки три дня. Коротко поклонившись, Чаровница встала из-за стола и проследовала вон из зала, Сигюн — вместе с ней. Скёрдж, стоявший рядом с остальными стражниками, присоединился к ним у дверей. Втроём они направились к башне магов, самой высокой во дворце, где под крышей, в обсерватории, должен был состояться консилиум. И путь их лежал через загадочную восточную часть дворца. Однако уже где-то на середине пути Чаровница свернула с короткой дороги. Прошли по лестнице вниз, потом в затемнённый арочный переход. Сигюн не могла не запомнить его — ведь этот коридор вёл к покоям Локи. Неужели Амора направляется туда? Её предположение оказалось верным. Вскоре они пришли к золочёной запертой двери. Несколько минут Чаровница просто смотрела на засовы, но потом, словно решившись, прикоснулась к ручке, затем сжала её крепче. Вокруг ладони колдуньи появилось облачко фиолетовой с желтовато-зелёными искорками магии. Но как ни дёргала она створку, какие заклинания ни шептала, замок ей не поддался. – Ключник поработал? – предположил Скёрдж. – Да. – Амора убрала руку. – Но я знаю, как заставить его открыть логово. – А зачем вам в эти комнаты? Они связаны с тем, что вы хотите найти? – спросила Сигюн, придав лицу как можно более глупое выражение. – Ещё бы, ведь это — его берлога. Там может быть ниточка, – потеряв бдительность, задумчиво произнесла Чаровница. – Вы ищете Локи? – удивление оказалось слишком сильным, чтобы сдержать его. Чаровница дёрнулась, поняв, что сморозила лишнее, растерянно переглянулась с Палачом. Тот пожал плечами и перехватил топор. Показалось, что ещё миг, и он занесёт оружие, чтобы отрубить служанке голову. Сигюн в ужасе отступила к стене. Но удара не последовало, а Чаровница заулыбалась и сделала к ней шаг. – Моя милая, – Амора взяла её ладонь в свою, – всё хорошо. Как ты могла подумать, что госпожа обидит свою маленькую златовласку? Ну конечно, ты такого не думала, ведь ты меня любишь. – Кожа колдуньи начала источать магию, ту же, которой она приворожила цвергов в Нидавеллире. – Любишь, любишь, очень любишь свою хозяйку. Давай договоримся: ты будешь делать для своей госпожи всё, что та пожелает, а она разрешит тебе любить себя. Прикасаться к себе. Говорить с собой. – Амора сжала её руку ещё сильнее, а волны магии стали настолько мощными, что заставили сердце забиться, будто оно хотело вырваться из клетки рёбер. – Скажи мне, Сигюн, ты хочешь любить меня и стать моей слугой навеки? Чаровница смотрела ей в глаза, пристально, со страстью настоящего суккуба. Сигюн уже почти сдалась, и в гортани зародились слова искреннего признания, но тут лицо соблазнительницы изменилось. Блеснули аквамаринами другие глаза под чёрными бровями, светлая кожа, острые скулы, тонкие губы. Нет, она никогда не променяет Локи на мимолётное колдовское увлечение. – Да, любимая госпожа, я — ваша слуга, – прошептала Сигюн, придав голосу как можно больше похоти. И Амора поверила. – Прошу, подарите мне поцелуй. Удовлетворённо глянув на неё, Чаровница хихикнула и всё-таки прикоснулась губами к щеке служанки. – Позволь, я объясню тебе, девочка, зачем ищу Локи. Меня попросили об этом высокие ваны. Ты, наверное, была на суде и видела, как он их расстроил. Конечно, Светлые не могли позволить лжецу унижать себя, и покинули суд. Они надеялись, что Тор посадит брата в тюрьму, где Локи вскоре одумается. Но всё случилось по-другому. И теперь ваны умоляют меня узнать, где же держат преступника, обещая твоей госпоже награду. Ты поможешь мне в поисках? – Конечно, прекрасная госпожа. Я сделаю всё, на что способна! – уверила её Сигюн, прижав кулачки к груди. – Вот и славно. Пошли в башню. Старикашка Ключник откроет мне покои Локи, или я сгною его внутренности. Всё очарование Аморы вмиг растаяло, едва колдунья поняла, что в нём больше нет нужды. Сделав Скёрджу знак рукой, она пошла дальше по коридору, чтобы вернуться на лестницы к башне. Что ж, вот всё и прояснилось. Оказывается, тот странный приступ Чаровницы был и не приступ вовсе, а просто какое-то заклятие ванов, с помощью которого они нашептали ей свои требования. Да вот только не награду они посулили Аморе, а пригрозили. С чего бы им поощрять ту, из-за кого все их планы пошли крахом? Хотя, Локи бы никогда не согласился пойти к ним в слуги, даже ценой выкупа из тюрьмы. Но так можно было б думать, владей он силой и магией. Сейчас желание ванов забрать его себе может оказаться той единственной тропинкой, что ведёт к свободе. Нужно помочь Чаровнице в поисках! К тому же, думая, что служанка заколдована, Амора будет говорить с ней начистоту, и точно выболтает парочку-другую своих секретов! А зная подноготную самоуверенной госпожи, можно будет диктовать ей свои условия. Сигюн живо представилось, как она припрёт противную змею-предательницу к стене своими знаниями, а потом заставит её устроить своей помощнице встречу с принцем. А на этой встрече она расскажет Локи, кто на самом деле поспособствовал его возвращению в Девять миров. Расскажет, как она боролась за него и какие вынесла испытания. Конечно, Локи оставит при себе такую верную подругу, разве может быть иначе? Мечты о распрекрасной жизни рядом с любимым в Ванахейме помогли скоротать половину совещания магов, в которой Амора нудно объясняла остальным решение Тора и его требования. Потом обсуждали предложенное заклинание. Оно предполагало создание магического барьера, который будет оповещать Асгард, если вдруг кто-то приблизится к линии границы. Интересней стало, когда Чаровница объявила, что для такой магии понадобятся Кристаллы Пересвета. Магам сразу разонравилась идея, потому что эти камешки стоили дорого, создавать их было сложно, и вообще в последнее время они стали редкостью. Вот тогда-то Амора и сказала: – Я знаю, что у Локи был большой запас таких камней. Только не говорите мне, что его вещи должны якобы находиться в сохранности. Нужно забрать их и использовать на благо Асгарда, потому что хозяину эти вещицы больше никогда уже не пригодятся. – Согласен, – поддержал Чаровницу другой молодой маг. – Он держался за свои вещицы и книжки, как сорока за побрякушки, сам набирал мощь, а нами только командовал и поручал мелкую работу, делать которую считал ниже своего достоинства. – Вот именно, – Амора сжала кулаки. – Вы не задумывались, почему он скрывал свои знания? Да чтобы ослабить вас и подчинить себе, разве не очевидно? Но теперь Локи низвергнут, и нам пора забрать назад свои позиции. Как только она сказала так, то тут же посыпались совершенно жуткие предложения: разобрать его библиотеку и вынести оттуда все книги, найти и обчистить сейфы с сокровищами, отыскать вход в тайную лабораторию и сделать её доступной для всех, кто хочет провести пару-другую опасных опытов. Стоило представить хоть что-то из этого, как по телу начинали бегать мурашки. А чучело змеедракона наверное и вовсе выкинут или сожгут! – Значит, всё решено. Ключник! Чаровница обратилась к самому старому магу за столом, абсолютно седому и сгорбленному асу, который за всё время не обронил ни слова и был совсем неприметен среди шумных возмущений. Он клевал носом, и, кажется, не обратил на Амору никакого внимания. – Прошу вас, проснитесь! Я приказываю вам отпереть покои младшего принца! – Чаровница повысила голос, стараясь докричаться до старика. – А с каких таких пор приказ колдуньи, без году неделю ошивающейся во дворце, отменяет слово царицы? – мрачно ответил ей тот, подняв кустистые брови, из-под которых блеснули полные ясной мысли, совсем не стариковские глаза. – То, что Локи тронулся рассудком – не беспричинно. Он занимался опасной магией, губящей и ум, и сердце. Его мать лично приказала мне запереть покои, и никто не войдёт туда, пока она лично не разрешит. Я всё сказал. Снова опустив брови, он замер. Молчали и другие маги, было слышно только их тяжёлое дыхание. – Ну… Ну что ж, – выдавила Амора, с яростью сверля Ключника взглядом. – Тогда я возьму кристаллы из запасов Асгарда. Уверена, казначей будет этому несказанно рад. Всё, совет окончен. Все маги, сопровождая свои движения шелестом мантий, поднялись из-за круглого стола и вышли. Осталась только одна девушка. – Госпожа, простите моего отца, – нервно теребя застёжку одеяния, попросила она. – Просто он уже стар и привык говорить всё напрямик, я уверена, он не хотел… – Убирайся! – от крика Чаровницы вздрогнули стёкла. Что-то испуганно пискнув, молодая колдунья убежала из зала, только взметнулась синяя с белым накидка. А Амора, вдруг задрожав, опустилась на своё кресло, и, опершись локтями об стол, схватилась за голову. – Ничего, мы найдём его, госпожа, – похоже, одной из первейших функций Скёрджа было успокаивать хозяйку. – А что если нам поговорить с Тором? Он сможет убедить мать. – Ты что, хочешь, чтобы нас заподозрили, кретин? Предложи ещё напрямик его спросить, куда он дел своего братца! – А почему вы думаете, что найдёте в покоях Локи что-то, что приведёт к нему? – рискнула поинтересоваться Сигюн. – Не в покоях. Мне нужна его мастерская. Но я знаю, что вход в неё спрятан в покоях. Зато понятия не имею, как попасть в них. – Я могу провести вас в его комнаты. Когда Сигюн рассказала Аморе о своей маленькой способности, та долго смеялась и даже сказала, что влюбила её в себя слишком сильно. Но стоило просунуть руку сквозь подпиравшую свод колонну, как смех оборвался, а ещё спустя несколько минут был готов план ночного похода в запретные комнаты. Чаровница была несказанно горда тем, что вовремя применила на служанку седукцию — ведь иначе разве хватило бы у той духу ввязаться в столь рискованное дело? На самом деле самый большой риск был в том, чтобы не дать колдунье понять, что её «глупая златовласка» не в первый раз проникает в покои Локи. Всё могло бы кончиться плачевно, не сдержи она смеха, когда Амора вошла в холл между гостиной и другими комнатами: так же, как и в прошлый раз, зажёгся красный свет, змеедракон испугал Чаровницу, та — Скёрджа, который не замедлил опустить на чучело топор... В итоге госпожа и её телохранитель барахтались под останками обрушившегося на них дракона, осыпая Локи и его юмор проклятиями. После встречи с чучелом Амора решила вернуться в гостиную и для начала обследовать её. Для этого она оплела всю комнату заклинаниями поиска, но усилия её не увенчались успехом. От многих книг в шкафах исходила магия, не позволяя узнать, есть ли что за стенами или нет. Так что, потратив половину ночи, они ушли, не отыскав и намёка на тайную мастерскую. На следующий день всё повторилось: утром — дела, в полдень — очередной совет, под вечер — подготовка с другими магами пограничного барьера, ночью — очередное проникновение в покои Локи. В этот раз Амора решила проверить книжные шкафы, и приказала Сигюн и Скёрджу выкинуть из них все книги. И если она старалась вынимать фолианты осторожно, то Палачу было глубоко плевать на драгоценные издания. Ох, если бы Локи увидел это, то его ярости и расстройству не было бы предела. За всю ночь освободили только три огромных шкафа из двенадцати, так что пришлось продолжать и на третьи сутки, и на четвёртые. Чаровница беспокоилась, её действия становились всё более нервозными, Сигюн тоже устала от бессонных ночей. Так что когда на пятую ночь она не смогла открыть запечатанные двери, Аморе пришлось отпустить служанку домой. У той хватило сил только на то, чтобы обнять сестру, а потом упасть в кровать. – Я найду тебя, Локи, – сказала Сигюн дневнику, по которому за эти дни жутко соскучилась. – Скоро мы будем вместе. Прижав записи любимого к груди, она заснула. А проснувшись, не обнаружила в руках дневника. Сначала тело словно прошила молния, и ужас сковал грудь. Но спустя мгновение всё снова было хорошо: книжица просто вывалилась из её рук и лежала на пушистом коврике у постели, открытая где-то посередине, там, докуда она ещё не дочитала. Заинтересовавшись, Сигюн подняла дневник. «Кажется, тот состав со спорами нефритовой плесени, что я вдохнул вчера, был составлен неверно. Чихание не проходит уже целый день, и Тор просто достал своими насмешками. Нужно будет подсыпать остатки порошка ему и Сиф на подушки». А неплохо Локи проводил время в своей лаборатории! Интересно, когда же она у него появилась? Может быть, в дневнике есть об этом хоть одна запись? Хоть намёк! Сосредоточившись, Сигюн стала перелистывать страницы к началу. Увы, записей было много, почерк принца — мелок и витиеват, а времени читать всё это не хватало. Она уже хотела закрыть дневник и собираться во дворец, как наткнулась на просто душераздирающую запись: «Почему? Неужели какие-то цверги отцу важнее меня? Не припомню, чтобы он когда-нибудь забывал про именины Тора! Я не прошу дорогих подарков, как брат, не закатываю пиры, не устраиваю пьянки и драки. Достаточно было просто прийти и подарить мне книгу, пускай такая уже есть. А мать? Она что, думала, её слова ободрят меня? «Он просто боится не угодить тебе с подарком». Скорее не знает, что я могу захотеть. Как? Как мне заслужить хоть немного внимания?» Дальше дрожащие буквы закрывала клякса. Похоже, с отцом у Локи было не больше понимания, чем с братом, а царице и сказать-то на это было нечего. Просто в голове не укладывается, как они могли так низко ценить младшего сына... «Неправ! Я был неправ! Отец задержался в Нидавеллире не потому, что забыл обо мне, это цверги, поглоти их Суртур, не успели закончить мой подарок вовремя. Золотой макет Иггдрасиля... Сказать, что я был удивлён — не сказать ничего! Эта вещь прекрасна. Можно часами разглядывать его, перемещать ветви, наблюдать за механизмами, что движут мирами. Но и это не всё. Интересно, кто рассказал отцу, что я увлёкся ванахеймской инженерией? Вместе с Древом он привёз столько деталей, машин и реагентов, точь-в-точь таких, какие ваны используют в своих вещицах. Я прикажу соорудить для этого всего лабораторию, и вход в неё будет скрывать Иггдрасиль». Вот так! Значит, Локи не просто так сидел под макетом ясеня в своём кабинете, он пытался открыть вход в свою тайную мастерскую! «Когда в Ванахейме заходит солнце, в Асгарде дует ветер, а верхних альвов ждёт дождь. Цвергам вдруг мигнёт луна, а Свартальхейм вновь озарится светом. Йотунхейм засыпан снегом, в то время как Мидгард кружится вокруг себя. В жерле Суртура плещется лава, Ниффельхейм затянут дымкой, и лишь у Хель всё так, как было». Сигюн прочитала странную запись десять раз, запомнила почти наизусть, но так и не смогла понять её смысл, если он вообще был. Строки не были похожи ни на заклинание, ни на рецепт, ни на описание события. Что это может быть? – Сигги! Солнце поднялось, и Амора, верно, уже ищет тебя! – крикнула сестрица из столовой, оторвав от мыслей. – Иду, Тарья! – откликнулась Сигюн. Быстро спрятав дневник, она накинула пеньюар и вышла из спальни. Амора действительно уже ждала её. Она снова была очень бледной и злилась, едва не скатываясь в истерику. Спрашивать, что случилось, не пришлось: – Ваны торопят меня, не будем ждать ночи, – она заломила руки. – Сегодня все эти военные советы обойдутся без меня. – Верно, госпожа. Идёмте. Чаровницу было даже жаль — так плохо она выглядела. Да ещё эти синяки под глазами — разве она могла бы себе такое позволить в нормальном состоянии? Чем таким ваны пугают её? Если они так обращаются с Аморой, то вдруг и к Локи станут относиться не лучше? Наверное, она всё же поспешила, так быстро решив помочь госпоже в её поисках... – О чём задумалась? – колдунья раздражённо дёрнула её за косу. – Не о том ли, как попасть в эту, ётун её растопчи, лабораторию? – Именно об этом, любимая госпожа, – отступать было поздно. – Помните, когда мы заходили в кабинет Локи, там стояло золотое Мировое древо? – Да. Красивая безделушка. – Не думаю. Около ствола в нише почти не было пыли — он много времени провёл под ясенем перед тем, как его забрали в тюрьму. Может быть, Локи неспроста сидел там? – Хорошее место, чтобы пожалеть себя и поплакать о поражении, – фыркнула Амора. – И в этом макете почти нет магии, только та, что запускает механизмы. – Так может, его просто надо включить? Госпожа поглядела на неё, как на назойливую идиотку, но всё же, вздохнув и велев Скёрджу остаться в гостиной, направилась в холл, Там, боязливо обогнув оставшийся от чучела змеедракона хлам, она вошла в кабинет и приблизилась к Древу. Стоило ей прикоснуться к блестящей коре, как Иггдрасиль ожил. Тихо защёлкали шестерни и рычажки внутри ствола, закачались листья, каждый посверкивая кристаллом росы, а в нише по бокам открылось два окошка, откуда выкатились на разрисованный созвездиями «небосвод» солнце и луна. Зависнув над ясенем, они стали медленно вращаться вокруг своей оси, а Девять миров наполнились от этого жизнью. Всё, что было металлом и самоцветами, обратилось в маленькие заколдованные копии настоящих планетоидов и Земли с горами, лесами, морями, реками и озёрами, даже виднелись точки городов и селений. – Локи с таким восторгом рассказывал об этой игрушке... – в голосе Чаровницы на секунду промелькнуло сожаление. – Перемещая солнце и луну, можно устраивать в мирах «рассвет» и «закат», а если двигать ветки, то будет меняться погода. Видишь? Взявшись за одну из веток, к которой крепился маленький Асгард, она сместила её влево, и в небе над копией сгустились облака. Подул ветер. – В Ванахейме закат, – Сигюн переместила тёплую сферу солнца влево над верхним из миров. А в Асгарде дует ветер, Альвхейм ждёт дождь. Она двинула ветку с третьим миром правее, и над землями светлых эльфов случилась маленькая гроза. Её руку вело, она словно чувствовала тепло пальцев любимого, столько раз проводившего этот ритуал. Цвергам мигнёт луна. Холодный шарик блеснул голубоватым светом, когда она подвесила его над Нидавеллиром. Солнце же, пройдя под ветвями снова на восход, осветило дом тёмных альвов. А им — свет. Продолжая воспоминать загадочную запись из дневника, Сигюн раскрутила Срединный мир и засыпала снегом Йотунхейм, повернув его вокруг себя. Муспельхейм стоило лишь чуть тряхнуть, как на нём изверглись все вулканы, подтопив своим жаром холодный Ниффельхейм так, что над ним встал туман. – И только у Хель всё по-прежнему, – закончила она. – К стволу! Амора вовремя толкнула её вперёд, потому что вся ниша пришла в движение, развернулась, и вместе с Древом они оказались с другой стороны. От площадки лестница вела куда-то вниз, теряясь в загадочном мраке. – Потом спрошу тебя, как ты догадалась! Спускаемся, – Чаровница пихнула её вперёд себя. – Я могу немного ощущать вибрации материи, – нашлась Сигюн. – Я чувствовала, как вести ветви. Может быть, Амора и приняла этот ответ, а может, и нет, но сосредоточенно молчала и следила, как она идёт вниз по лестнице. И едва она ступила на последнюю ступеньку, зажёгся свет. Спокойный, тёплый, он осветил мастерскую. Столы, все в творческом беспорядке из инструментов и деталей, приборы, лаборатория с большим перегонным кубом, странные незаконченные машины... – Вот она! – вдруг вскричала Чаровница, подняв нечто маленькое и круглое с одного из столов. – Сфера поиска! С диким восторгом в глазах госпожа сунула Сигюн в ладони небольшой шарик, и, шепнув заклинание, коснулась кончиком пальца его вершины. По сфере прошла дрожь, она поднялась над руками и разделилась на сегменты, засветившись изнутри ровным зеленоватым светом. Увидев это, Амора засмеялась от радости и хлопнула в ладоши. Свет погас, а на стене появились вычерченные лучиками света из сферы три цепочки цифр и знаков. – Координаты, – ошеломлённо проговорила Сигюн. – Они узнают их. Схватив Сферу поиска, Чаровница быстро засунула её в сумочку на поясе, и всё вокруг снова погрузилось в кромешную тьму.