***
Все трое двигались через лес молча, каждый задумался о чем-то своём. — Подождите меня здесь, — прервал молчание Эмиль, после чего скрылся среди деревьев. — Куда он? — За вещами, наверное, пошёл. Мне тоже нужно забрать свои. Подождёшь? Кин кивнул головой в знак согласия и проводил взглядом удаляющуюся спину Дэна. Найдя какое-то поваленное дерево, подросток уселся на бревно и, подняв с земли палку, начал чертить на земле непонятные каракули, пытаясь унять нервную дрожь, которая сотрясала его после разговора с мамой. Как же так получилось, что они прожили столько лет под одной крышей, делая вид, что оба ведут обычный образ жизни? Она прекрасно знала, по какой причине он рыдал в детстве в подушку, и ни разу не подошла, чтобы утешить его, — лишь называла трусом. Ни разу она не поговорила с ним о тех странных видениях, хотя вполне могла объяснить бедному испуганному ребёнку, что является их причиной. Но она предпочла отмалчиваться, продолжая спокойно наблюдать со стороны, как он медленно сходит с ума. Это началось, когда Кину исполнилось восемь лет. Однажды ночью ему приснился странный сон, в котором какие-то странные люди в длинных мантиях постучались в дверь его дома. Во сне Кин был уверен, что это именно его дом, хотя тот и выглядел абсолютно непохожим на трейлер. Лесная сторожка, сделанная полностью из брёвен; стены её украшали шкуры различных зверей. Во сне Кин был уверен, что он ни в коем случае не должен идти со странными посетителями, и всеми возможными способами пытался убедить непрошеных гостей, что он не тот, кто им нужен. Каждый раз они не верили его объяснениям и, хватая его, вытаскивали из дома, следом сажали в большую клетку, ко дну которой были прикреплены большие колеса. В результате конструкция напоминала тележку, которую вёз огромный вол. Сон периодически повторялся. Кин всё пытался вырваться из мёртвой хватки нападающих, сломать проклятую клетку. Но сон всегда заканчивался одинаково. Вол начинал медленно двигаться, таща за собой металлическую конструкцию с рвущимся в ней наружу пленником, который ревел от отчаяния, — и мальчик просыпался в холодном поту на раскуроченной постели. И самое ужасное было в том, что ужас Кина рос с каждым пробуждением. У него было ощущение: чем больше попыток он проваливает, тем меньше у него остаётся впереди. Со временем он настолько погрузился в сочинение очередной лжи для странных людей в мантиях из сна, что, ожидая очередной ночи и того времени, как во сне к нему придут, не замечал, как проходят дни. Стал рассеянным, дёрганным, на вопросы учителей в школе отвечал грубо, так как его отвлекали от составления очередного плана. Терпение педагогов лопнуло, и его отвели к школьному психологу. — Кин, что с тобой? — напротив мальчика сидела женщина, которой было слегка за сорок, в больших очках и классическом костюме. На губах её играла тёплая улыбка, а в глазах светился профессиональный интерес. Мальчик раздражённо глянул в сторону психолога. — Со мной всё нормально. — Почему ты стал такой невнимательный и грубый? — Что вы от меня все хотите? Разве вы не видите, что мешаете мне? Я же хожу в школу? Что вам ещё надо? А я, между прочим, трачу на это время, которое мог бы потратить с пользой. У меня и так его очень мало! — И чем же ты занимаешься, что тебе не хватает времени? — Я придумываю план. Вам не понять. Они придут за мной ночью, а я просто обязан убедить их, что я обычный, такой же, как все! У меня осталось очень мало попыток. Я должен, наконец-то, убедить их. Иначе мне конец, — Кин соскочил с кожаного кресла, в котором до этого сидел, и начал ходить по комнате, что-то бормоча себе под нос. Женщина, нахмурившись, наблюдала за ребёнком, делая какие-то записи в блокноте.***
— Кин, расскажи мне, пожалуйста, что тебе снится? Мальчик тринадцати лет сидел на стуле посреди комнаты. Напротив него за большим письменным столом находился седовласый мужчина. Кин опустил взгляд на свои фланелевые пижамные штаны голубого цвета и разгладил на них несуществующую складку. Затем снова поднял взгляд на доктора Фирмэна. — Сегодня мне снилось, что я гуляю по лесу. — И что же ты там делал? — Да ничего особенного, просто гулял. — А те странные люди? Когда в последний раз ты их видел? — Ну… не знаю. Давно, — Кин снова опустил взгляд на брюки и пошкрябал штанину обкусанным ногтём указательного пальца. — Хм… А ты не обманываешь, как в прошлый раз? Мальчик резко вскинул голову и замотал ею в знак отрицания. — Нет! Я правда их больше не вижу. Мне вообще редко стали сниться сны. — Понятно. Мы сделаем ещё несколько тестов, и, если действительно всё хорошо, я думаю, мы сможем тебя выписать. Глаза Кина загорелись надеждой. Три года в этом так называемом «санатории». Боже, неужели они действительно думают, что скроют от обитателей этого места, что это просто-напросто обыкновенная психушка для детей и подростков, называя учреждение именно так? Три грёбаных года постоянных обследований и лекарств! Спустя эти годы он, наконец, перестал видеть этот проклятый сон, который доводил его буквально до отчаяния. Нет, сон не пропал, просто он перешёл в другую плоскость. Теперь Кин видел всё иначе, наблюдая за происходящим со стороны. Перед ним разворачивалась уже знакомая до боли картина. Люди в мантиях подходят к маленькому лесному домику, сделанному из сруба, и стучат в дверь. Спустя некоторое время она отворяется, и на пороге появляется молодой человек лет восемнадцати. После происходит диалог между гостями и хозяином дома, который приводит к короткой потасовке, в результате которой несчастный оказывается в проклятой металлической конструкции. Вопли отчаяния и попытка сломать клетку. Кин видел этот вариант сна не так часто, как предыдущий, с собой в главной роли, но время от времени он всё же посещал его. В последнее время сон, правда, немного изменился. Человек, попавший в клетку, напоследок всегда смотрел в сторону кустов, где прятался подросток, как будто знал, что он там находится, и с отчаянием в глазах шептал одними губами мольбы о помощи. Это видение уже не настолько пугало подростка, как предыдущее, но после пробуждения на душе оставалось какое-то чувство, что он чего-то не сделал.***
— А где Дэн? — Кин вздёрнул голову и уставился на блондина. А посмотреть действительно было на что. Эмиль переоделся и сейчас был одет в кожаную куртку наподобие средневекового камзола, доходящую до середины бёдер. Узкие кожаные брюки и высокие сапоги типа ботфорт. На голове отсутствовала шапка — по этой причине эльфийские уши можно было рассмотреть во всей красе. От хряща до мочки они были унизаны серёжками со всевозможной расцветки камнями. Мелкие косички были собраны в высокий хвост. Кин стоял раскрыв рот. Эмиль оказался просто потрясающе красивым. Сейчас, приведя себя в порядок и, видимо, почувствовав себя более уверенно, он был просто неотразим. — Эй, ты чего? — Эмиль неуверенно оглядел себя с ног до головы и, немного приподняв куртку, глянул на штаны, убедившись в том, что все пуговицы на ширинке застёгнуты. Удостоверившись, что все вроде в порядке, он вопросительно глянул на Кина, который пялился на блондина всё так же разинув рот. В кустах послышался шорох, и Эмиль моментально среагировал, выхватывая из-за спины арбалет и направляя его в сторону доносившегося звука. — Убери мухобойку, — спокойно произнёс Дэн, появляясь из-за кустарника. Теперь взгляд Кина переместился на брюнета. Тот был одет в кожаную куртку длиной до талии. Полы расстёгнуты, открывая белоснежную, лёгкую рубашку, сшитую по фигуре. Такие же, как и у Эмиля, узкие кожаные брюки и ботфорты. Шапка так же отсутствовала, что позволяло увидеть уши. В левой мочке была серёжка, доходившая до плеча, на конце которой сверкал небольшой изумруд. Волосы распущены, и только с обеих сторон от висков шли две тоненькие косички, которые были заведены назад, тем самым удерживая черные волны от спадания на глаза. — Вашу мать! — выдохнул подросток, прекрасно понимая, кто стал причиной того, почему у него в горле пересохло. Вернее, причины было две: одна блондинистая, другая темноволосая. Это конец! Конец его правильной ориентации! Конец его девственности! Подросток чувствовал, что это путешествие перевернёт его жизнь. И перевороты коснутся всех её аспектов. Кин глубоко вздохнул, смирившись с неизбежным, и поочерёдно посмотрел на существ, которые, несомненно, теперь будут занимать все его мысли. — Ну что? К водопаду? Оба эльфа кивнули и направились в указанном направлении. Кин шёл следом, уставившись в спину впереди идущего Дэна, которую украшали закреплённые крест-накрест ножны с мечами. Да уж… Жизнь неотвратимо меняется, и, возможно, не все изменения устраивают Кина. Это начало чего-то грандиозного, а вот чем всё это обернётся, будет видно дальше.