Грани

Когда Мэтью наконец приходит в себя, он еще долго лежит, внимательно прислушиваясь. Юноше не сразу удается вспомнить, где он находится, но тот все равно не шевелится, как-то лениво размышляя, как он оказался в своей постели. Лишь спустя некоторое время Канада осознает, что постель не его, а Америки, а теперь и он сам должен играть роль своего брата. Так что, наверное, хорошо, что Уильямс не торопится вскакивать. Мэтью слегка приоткрывает глаза и тут же невольно морщится при воспоминании о том, как его отделал Альфред, но боли не чувствует. Наверное, кто-то догадался вколоть ему обезболивающее, и этому кому-то Уильямс был безмерно благодарен. Хотя тело по-прежнему слушается плохо, пальцами юноша пошевелить не может, да и нога… Стараясь не думать об этом, Канада медленно с невольным кряхтением садится на кровати. Кажется, с этим он немного погорячился, но Мэтью хочется надеяться, что он не потеряет сознание еще раз от своих непродуманных действий. Эмили, до того сидевшая возле кровати мистера Джонса, испуганно роняет на пол книжку и тут же вскакивает, восклицая: - Вам нужно лежать! Осознав, что и кому только что сказала, девушка невольно пятится, испытывая страх, хотя и старается сдержать его изо всех сил: Альфред терпеть не может, когда ему указывают, что делать, но ведь врач действительно категорически запретил тому вставать с постели. А в голове Мэтью сразу целый ворох мыслей. Он знает, что никто не должен ничего заподозрить, но ведь девушке можно верить. Или же это слишком рискованно? Может, стоит оставить все, как есть, ведь даже Эмили, несмотря на все несостыковки, ни на секунду не сомневалась, что перед ней Альфред. Наверное, раньше Уильямсу было бы немножко обидно, что его снова с такой легкостью приняли за его брата. Даже Эмили, которая говорила, что они разве что немножко похожи. Наверное, вздумай он до конца жизни остаться Альфредом, никто и не заметит: ни Англия – тот никогда не мог различить, ни даже Франция – он, похоже, определял Мэтью только по волосам. Что ж, Канада сам сделал все, чтобы походить на брата как две капли воды. Но смотреть на этот испуг в глазах девушки так больно… Словно сердце чуть-чуть сжимается от жалости и отчаяния. Если бы она только знала, что больше никому не придется бояться Альфреда, но кто же кроме Канады может сказать ей об этом? Не отдавая отчета собственный действиям, Мэтью резко подается вперед и хватает Эмили за руку, пытаясь удержать. В глазах слегка темнеет от столь опрометчивого поступка, но Канада не обращает на это внимания, с виной смотря на напуганную девушку. Он совершенно не представляет, как сказать, и не знает, поверит ли она ему, но попытаться-то стоит. - Эмили… - тихо выдыхает Мэтью, прося, - подождите. Кажется, девушка тоже не знает, как реагировать, теряясь от удивления: Альфред уже так давно не называл никого из своих работников по имени, что Эмили боится, что это лишь еще одна его жестокая шутка. Хотя на миг в голову девушки закрадывается безумная надежда – что, если мистер Джонс снова стал самим собой, нормальным? Эмили хочется надеяться на это, но это звучит слишком хорошо даже для нее. - Мистер Джонс? – в голосе девушки отчетливо слышится сомнение. - Нет… - Канада с трудом качает головой, невольно жмурясь, и, открыв глаза, с каким-то странным выражением лица смотрит на служанку, надеясь, что уж теперь-то та его узнает, но девушка молчит, и Уильямс, чуть поникнув, уже спокойнее добавляет, - это я, Мэтью. Эмили сперва думает, что ей послышалось, не в силах сразу поверить услышанному, и растерянно восклицает: - Мэтью? Но как… - Тише, прошу… Канадец смотрит почти с мольбой, заставляя девушку опомниться и приглушить голос, внимательнее разглядывая все еще сидящего на кровати юношу. Он очень похож на Альфреда и совсем не похож на того Мэтью, которого она помнила. Тот Уильямс исчез уже давно, сразу после того, как тот странный гость Альфреда заставил ее все рассказать. Но своего брата Джонс так и не нашел до недавнего времени: доброй служанке до последнего не хотелось верить, что Мэтью снова попадет в лапы к своему свихнувшемуся брату, но… Что-то все это время не дает ей покоя. На самом деле она просто не верит, что все эти раны, сломанные пальцы, многочисленные синяки на лице и руках – дело рук Уильямса. Несмотря ни на что, он не такой и не мог сделать так своему брату. А вот Альфред – вполне. Да и, если приглядеться повнимательнее, то можно увидеть что-то, чего никогда не было у Джонса. Чего только стоят одни глаза – как можно было не заметить раньше? Очки с «Альфреда» сняли уже давно, но все это время тот лежал, отдыхая, а теперь смотрит на девушку в упор, и его глаза вовсе не кажутся такими льдисто-голубыми, к чьему взгляду она давным-давно привыкла. Да и многое другое – совсем не такое, как у мистера Джонса. Этот вывод решает все: в порыве радости Эмили обнимает аж замершего от облегчения Уильямса, забыв даже о том, что может побеспокоить его раны своим чересчур эмоциональным поступком. А Мэтью успевает в который раз порадоваться, что временно не чувствует боли, разве что чуть охнув от удивления. - Как здорово, что с вами теперь все будет в порядке! - Это точно… - Уильямс улыбается как-то вымученно, не зная, как объяснить все остальное. Впрочем, Эмили уже догадывается, что происходит – маскарад. Очень удачная идея – поменять двух братьев местами, но что же дальше? Это не может продолжаться вечно: кто-нибудь все равно заметит, и что тогда? Именно об этом девушка с волнением спрашивает своего собеседника. Мэтью пожимает плечами и, вздохнув, тихо говорит: - Это ненадолго. Юноша и сам не может сказать, кого пытается обмануть этой ложью – себя или излишне доверчивую девушку, которая, кажется, не видит никакого подвоха в словах Уильямса. А зря. Вряд ли кто-то действительно может сейчас сказать, насколько затянется оставшаяся часть плана, который, именно начиная с подмены, становится далеко не идеален. Что поделать, ведь в их распоряжении – сплошные догадки. Может, все затянется на месяц, может, на несколько, не исключено, что на целый год, и все это время канадец должен будет притворяться братом. Впрочем, быть Альфредом тяжело, но быть собой в таких условиях – еще тяжелее. Да и не от него зависят сроки. Роль Канады скорее пассивна, теперь все зависит от его друзей и от стечения обстоятельств. В любом случае, на это время следует изолировать настоящего Америку и проследить, чтобы никто не смог перекинуться с ним даже парой слов. Впрочем, бывшая комната Уильямса подходит идеально. Разве что Альфред почему-то забыл проделать в двери окошечко для пищи, что будет создавать некоторые неудобства. Хотя неудивительно, ведь измученный Мэтью был совсем не буйным пленником, чего не скажешь о его брате. Вероятно, Уильямсу придется самостоятельно приносить Альфреду еду. Нельзя же подвергать опасности Эмили, и уж совершенно точно нельзя позволить кому-либо засомневаться в том, кто из них настоящий Америка. - Но это же здорово! – звонкий голос девушки отвлекает Мэтью от его нерадостных мыслей, - когда это закончится, все снова вернется на свои места, да? - Будем на это надеяться, - канадец не слишком-то верит, что это вообще возможно, но, помолчав, только добавляет, - можно попросить вас об одном одолжении? - Да, конечно, - Эмили обрадованно кивает, должно быть, подумав о новых приключениях, - что нужно сделать? Мэтью, право слово, неудобно просить добрую девушку об этом, но сам он сейчас вряд ли куда-то дойдет, да и такое было бы явно не по-альфредовски. - Здесь поблизости ведь есть Макдональдс? – Уильямс на сто процентов уверен в положительном ответе: если Макдональдс не возникает поблизости от дома Америки, тот сам переезжает поближе к Макдональдсу. - Да, конечно! Мы чуть ли не каждый день бегаем туда для мистера Джонса. То есть бегали, - девушка поспешно исправляется, думая, что, должно быть, Мэтью неприятно слушать о своем брате в настоящем времени. Что же, так он и думал. Одной проблемой меньше: будет чем кормить Альфреда. Уильямс действительно хочет надеяться, что Америка рано или поздно придет в себя, так что не может заставить себя обращаться с американцем так, как он того заслуживает. И не смог бы, ведь тот по-прежнему остается его родным братом. Конечно, мысль о том, чтобы кормить Джонса овсянкой по его же рецепту могла бы быть заманчивой, но… Если Альфреда стошнит, то самому канадцу в итоге придется за ним убирать: американец этого делать точно станет, едва ли зная, какой стороной вообще нужно держать швабру. - Можно попросить вас снова сбегать туда и купить все, что обычно заказывает Альфред? - Да конечно, - девушка поспешно кивает, но, не в силах сдержать любопытства, спустя некоторое время спрашивает, - так вы тоже любите фаст фуд? Канада качает головой и совсем тихо отвечает: - Это не для меня, а для него самого, - помолчав, Уильямс немного неловко добавляет, - и еще… У моего брата ведь много приставок? Если не затруднит, найдите для него парочку… Правда, про себя канадец еще и добавляет, что, прежде чем давать брату его приставки, следует перенастроить точки доступа к Wi Fi по всему дому Америки. Альфред всегда обожал делиться со всеми подробностями о каждой новой игрушке, и Мэтью уже усвоил, что со времен тетриса и геймбоя многое изменилось: теперь никто не делает приставки без доступа к интернету. Конечно, Уильямс, следуя не иначе как какой-то глупой прихоти, собирается сделать пребывания брата взаперти как можно более комфортным, но дать ему доступ в интернет уже противоречит всякому здравому смыслу. Кажется, Эмили удивлена, не думая, что Мэтью постарается обеспечить Альфреду комфортные условия после того, что он делал, но девушка все равно кивает, заверив: - Конечно, я быстро. - И еще один вопрос… - Уильямс вздыхает, но все-таки заставляет себя произнести, - вы не знаете случайно, где Альфред хранит свое огнестрельное оружие? - Ну… - Эмили изо всех сил пытается припомнить хоть что-нибудь, после чего неуверенно продолжает, - кажется, один пистолет есть в кабинетном столе… Мистер Джонс им недавно хвастал перед охраной. Но ключ есть только у него самого. - Увы, все его ключи теперь у меня, - Мэтью повторно вздыхает, поблагодарив, - спасибо. - Не за что. Конечно, девушке безумно любопытно узнать, зачем Уильямсу пистолет, но, признаться, она вовсе не уверена, что так уж хочет услышать ответ. Спохватившись, девушка быстро забирает с тумбочки свою книгу, строго предупредив канадца: - Пожалуйста, не вставайте. Вам еще нельзя. - Хорошо, я буду вести себя как примерный пациент, - Мэтью старается выдавить некое подобие улыбки, но все равно отводит взгляд: что же, лжец из канадца удивительно никудышный для человека, который собирается выдавать себя за своего брата. По лицу Эмили видно, что она сомневается, но, укоризненно вздохнув, все-таки уходит, искренне надеясь, что лже-Альфред будет вести себя хотя бы благоразумно, в отличие от настоящего. Девушке вовсе не хочется, чтобы ужасные раны бедняги снова открылись: ему и так сильно досталось от родного брата.