Другой СЛЕД. За кадром.

Одновременно включив и телефон, и компьютер, заместитель получил письмо на почту и сообщение на телефон. Галина звонила ему больше десятка раз, он набрал ее номер, но абонент не брал трубку. Вместе с тем письмо тоже открылось, несколько строк гласили: «Папа заболел, выезжаю в область. Позвони!» -Алло! — Услышал Николай Петрович тихий голос в трубке. -Галюш! Я прочитал. и … -Коля! Все совсем плохо! Мы в местной больнице! — Быстро заговорила женщина.- Привези мне вещи… -Эээ… какие? -Любые! Я в костюме… и носки! Тут холодно! -Ааа… что с ним? -Инсульт! Я потом расскажу! -Угу! Держись! Я скоро! Убрав телефон обратно в карман, майор схватил свою куртку и направился к выходу. В коридоре его остановил Лисицын: -Петрович, кому это? — Он потряс в воздухе папкой. -Кому хочешь! Ты за главного! — После этих слов двери лифта закрылись. -За главного, — вздохнул Костя, — значит, мне! Выполнить Галину просьбу оказалось не сложно, сложнее было въехать на МКАД. Николай уже даже пожалел, что поехал на свой собственной машине, лучше бы на автомобиле ФЭС, он бы мигалку включили. Через несколько часов, ему удалось все же добраться до районной больницы, мужчина миновал регистратуру на ходу натягивая предложенный халат и даже бахилы, прыгая то на одной, то на другой ноге. В конце длинного коридора, он увидел сгорбленную фигурку полковника, по мере приближения ее вид все больше вызывал жалость. Бледное лицо, заостренный подбородок, длинные пальцы рук сцеплены в один нервный узел, плечи опущены вниз, будто от невыносимой тяжести. -Галюш! Как ты? — Круглов тронул ее за плечо.- Все нормально? -Со мной да, — тихо ответила она.- А к папе не пускают… ему совсем плохо… Ее подбородок дрогнул, губки скорбно поджались. Коля привлек ее к себе и почувствовал, как она дрожит. -Ты чего? Холодно? Или устала? -Всего понемногу…, но да, холодно…я просила носки… Где вещи? -Ой! Забыл, — на него поднялись два удивленных глаза, — в машине забыл, я сейчас! На некоторое время женщина вновь осталась в коридоре совсем одна, лишь изредка где-то вдалеке раздавались голоса медсестер, идущих покурить. Неужели, тут никто, кроме ее папы, не болеет? Или их родственники не переживают за них?! Нервная дрожь била все сильнее, Галина опустилась на сиденье и, кажется, задремала на несколько минут. -Милая! — Разбудил ее знакомый голос. Коля старался согреть ее руки своим дыханием. Она открыла глаза и обвила взглядом помещение, будто стараясь вспомнить, где находится. -Ты спишь? Или тебе плохо? -Нет… нормально… Принес? -Да, вот, — он кивнул на сумку.- Посмотри, если чего-то не хватает… -Хватит! Побудешь тут? Если врач… -Побуду, конечно! Подняв сумку, Галина направилась в дамскую комнату. Теперь для ее зама время текло, как густой сироп, он бесцельно ходил взад- вперед, поглядывал в окно, садился и вставал, пока она не вернулась. -Спасибо за вещи… -Не за что, солнышко! Что врачи говорят? -Ишемический инсульт… Он приболел несколько дней назад, пролежал с температурой…, а сегодня позвонил мне днем, стал рассказывать о симптомах… Я заставила его скорую вызвать! Хорошо еще, что он мне позвонил… -Ну, все! Врачи его вылечат! — Он чмокнул ее в макушку. -Он уже не молод, и, — всхлипнув, Рогозина прижалась к его плечу щекой, — всякое может быть… -Все так опасно? Много людей живут после инсультов? -Опасно, конечно… Бывает и хуже… у папы небольшой очаг, сознание сохраняется, так что, может, скоро разрешат его повидать… -Давай, ты присядь и немного отдохни! Оба устроились на больничных сидениях. Николай Петрович взял ее руки в свои и осторожно сжал, Галя перевела дыхание: хотя бы сейчас она уже не одна. Дрожь в теле понемногу проходила, хотя общая нервозность оставалась. -Ты кушать хочешь? Я схожу в магазин, — он попытался подняться. -Нет! Не уходи! Ничего не хочу! — Ее руки уцепились за рукав его пиджака. -Пойдем вместе? -А если папа, — легкий кивок в сторону двери. Майор снова опустился рядом с ней. На разговоры не было сил, Галина иногда засыпала у него на плече на несколько минут и то сон был очень тревожным и беспокойным. Когда, наконец, появился доктор, он так и не позволил пройти к Николаю Ивановичу, заявив, что, хотя состояние и стабильно, но пациенту нужен сон и покой. Галина Николаевна ни в какую не соглашалась уходить, хотя врач и сказал, что раньше утра, вряд ли позволит увидеть Рогозина. Тишину больничного коридора нарушил виброзвонок мобильного. Мужчина поднялся, разминая затекшие ноги и вытащил телефон. -Да, Костя! Что там у вас? -У нас мумия, Петрович, — сквозь смех сообщил Лисицын. -Вот честно! Не до шуток! Вызовите специалиста из музея! -Ты не понял! У нас забальзамированный труп! И Рогозиной я дозвонится не могу! -Оставь ее! — Николай почесал затылок.- У нее… отец болеет! Давай так: осмотрись там… ну с мумией. -Так я уже на месте! Что делать- то? -Ну… Шли в ФЭС! Вызывай патологоанатома! Я через пару часов буду! Когда он вернулся к Гале, она уже открыла глаза и смотрела на него. -Ты уезжаешь? -Галюш! Я вернусь, как смогу… Прям сразу… Просто там, понимаешь… дело такое… еще эта новенькая с Лисицыным, ладно? -Да, — почти равнодушно кивнула она -Что тебе привезти еще? Ее плечики чуть дрогнули, выражая незнание. -Ладно, я позвоню… может, что-то понадобится! — Заместитель прикоснулся губами к ее бледной щеке. -Возвращайся быстрее! Мне страшно! — Ее дрожащие руки обвили его шею.- Совсем быстрее! -Совсем быстро вернусь! Он покидал больницу со смешанным чувствами: злился на Лисицына, жалел Галю, боялся за Николая Ивановича.