Другой СЛЕД. За кадром.

Круглов открыл дверцу машины и помог даме выйти. Вероника грациозно отошла от автомобиля и дождалась своего спутника. Оба неспешно направились ко входу вдоль больших стеклянных витрин, к которых было видно их отражения. Встречные мужчины внимательно оглядывали его спутницу: она шла с ним под руку, свободной рукой придерживая небольшую сумочку на плече, ровной изящной походкой. Коле было приятно, что она такая стройная и красивая, что ему завидуют, и он старался и сам держаться прямее и изящнее. Проходя мимо столиков с гостями ресторана, Веронику внимательно оглядели, пока они достигли своего места и сели. Вслед за тем появился и ожидаемый страховой агент, который с чувством поцеловал ее руку и крепко пожал Колину. Женщина несколько шутила над влюбленным в нее агентом, над его застенчивой манерой поведения и потеющим лбом, а тот неловко оправдывался, радуясь разговору с ней. Николай Петрович не вслушивался в разговор, больше смотрел на почтительное, восхищенное лицо Готовцева, на улыбающуюся Веронику, глаза которой казались сейчас еще больше и светлее. Все- таки, как хорошо, что он ее встретил, да и вообще, что она с ним! Он снова оглядел ее улыбку, розовое ухо, чуть скрытое волосами. Вероника держалась так, будто и не замечала или не знала своей красоты, хотя кому, как ни майору, знать сколько времени она тратила на процедуры и зеркало. Но сейчас он будто смотрел на нее глазами постороннего, будто все это кино какое-то… Наконец, им удалось покинуть заведение, женщина снова взяла его под руку и прижалась к его плечу: -Ты все время скучал… Я старалась закончить все побыстрее! -Я просто устал, дорогая, — несколько холодно ответил он.- Ты знаешь, что нравишься ему?! -Знал бы ты, каких трудов мне это стоило! -Ты… стараешься ему специально понравится?! Зачем? -Ох! Долго рассказывать… но примерно так: мой бизнес часто старались закрыть… а мне бы этого не хотелось! Поэтому всегда лучше иметь нужных людей, к которым в случае чего можно обратиться! А если человек еще и лично к тебе привязан, у него все время будет надежда, что может быть, когда-нибудь… -Ника! Это же низко! — Воскликнул мужчина, выпуская ее руку. -Не могут же все жить на вершинах! Места всем не хватит! — Спокойно ответила она. Обоим больше не хотелось говорить, оба чувствовали друг к другу холод и отчужденность. Коля даже подумывал не отправиться ли к себе на квартиру или даже в офис вызваться дежурным. Добравшись до дома Вероники, он так ничего и не придумал, поэтому молча плелся за ней следом. Тишину наступившей ночи разорвал грохот телефонной вибрации. -Привет, Валь! — спокойно ответил он.- Что-то случилось? -Да не то что бы, — начала нерешительно женщина. -Да говори, как есть, подежурить надо? Или уже труп? -Я не поэтому звоню, Николай Петрович… Я хотела тебя про Галю спросить… и… -Но я знаю меньше тебя, наверно… я же сегодня выходной был и… -Да знаю я! — нетерпеливо перебила его патологоанатом.- Но с Галей что-то происходит… Она… -Я тебя понял, Валя! Я… разберусь с этим… -Я думаю… ей отдых нужен… и… -Да! Ты права! Я постараюсь уговорить ее! — Закивал заместитель начальника.- Ладно, давай! Не переживай! Еще не закончив разговора, майор начал собираться. -Ты уходишь? — в коридоре появилась Вероника. -Да! Срочно надо в контору съездить… -Ну вот и выходной! — Уголки ее губ слегка опустились вниз. -Извини! Так вышло… -Неужели? — Несколько с сарказмом произнес ее голосок, когда за мужчиной закрылась дверь. В офисе была тишина и покой, разрываемая лишь жужжанием дежурных компьютеров. Стараясь не нарушать этой тишины, Николай пробрался к своему столу и опустился в кресло. Некоторое время он сидел молча, медитируя, затем в задумчивости измерил помещение шагами… Куда ж катиться весь этот мир?! Его любимая женщина ждет его ребенка, а он живет с нелюбимой! Ради чего? Разве обязан он чем-то перед Вероникой, чтобы жить с ней? А Галя?! Чем ей обязан? Или вернее, зачем ему быть с ней… Ради ребенка? И только? А ради себя… Ради нее… Хотя вот последнее было в избытке, но она все это растоптала! Прилив горечи лишь усилил чувство одиночества. Круглов снова и снова вставал и садился, шагал по кабинету и пил крепкий черный кофе. Некоторое время он пытался гипнотизировать ключ, лежавший у него на дне ящика, но тот не поддавался. Схватив вещицу, Коля покинул здание с первыми лучами солнца. Приняв четкое решение покончить, наконец, с этой двусмысленной ситуацией, он подъехал к знакомому дому. Несколько раз нажал на звонок, хотя было понятно, что в столь ранний час женщина еще спит, затем все же вытащил ключ и открыл сам. В окно кухни пробивалось солнце, лучи выглядывая в коридор, а в спальне плотные шторы полностью скрывали свет. Оставались лишь понятные контуры предметов и растрепанные волосы на подушке. Николай Петрович старался двигаться по квартире, как можно тише, чтобы не разбудить Рогозину раньше времени, но, видимо, это ему плохо удавалось. -Что ты тут делаешь? На него смотрели заспанные глаза начальницы, которая пришла на шум в собственной кухне. -Кофе… будешь? -Не… зна… Ее слова потерялись где-то в коридоре с такой скоростью Галя покинула кухню. -Ты куда? Что случилось? Майор недоуменно выглянул в коридор, но она уже скрылась в ванной комнате. Догадываясь о причине, он подошел к двери и тихо постучал: -Галь… Как ты? … Открой дверь! -Не закрыто… Послышалось сквозь шум воды. Мужчина осторожно потянул дверь на себя, и та сразу же поддалась. Галина сидела на краю ванны, свешиваясь над раковиной. -Тошнит? Кивнув, концы волос слегка окунулись в воду. -Рвота? Пряди отрицательно замотались в разные стороны. -Приляг! Легче будет! Она неопределенно пожала плечами, и Николай протянул ей руку. -Идем! Я тебе помогу… Галина Николаевна проигнорировала и его слова, и протянутую ладонь. Держась за стену, она вышла из ванны и неровной походкой направилась в спальню, достигла кровати и вновь устроилась под одеялом. -Тебе чего-нибудь принести? Воды? — Недоуменно разводил руками Круглов. -Окно… Он недоуменно огляделся и распахнул шторы, затем открыл форточку. Свежий воздух ворвался внутрь. На бледных щеках полковника заиграл румянец, она глубоко вздохнула и покрутила головой. -Зачем ты пришел? -Это… мне тут Валя звонила… Говорит, ты как-то… она не знает? Ну, что… -Никто не знает… еще… -Угу… Коля подошел к кровати и присел на ее край. Он смутно представлял, что говорить или делать… Вернее, он до конца так и не мог разобраться в своих чувствах, в себе. Сжав ее длинные пальцы, он тщетно пытался вернуть былое нежность и трепет, от прикосновения. Впервые оставаясь с ней наедине после известия о ее положении, мысль о новом существе как-то не выходила из его головы. Странное состояние, совсем чуждое физической близости и почти родственная близость… Было приятно слышать звук ее голоса, казалось даже, что он изменился, как и взгляд стал мягче, теплее… Или он сам это все придумал?.. -Коля… Большие голубые глаза смотрели на него не то с просьбой, ни то с осуждением. -Прости… Ее руки вновь были свободны, и полковник прикрыла ими пылающие щеки. -Как ты… себя чувствуешь? Пойдешь на работу? -Да… конечно. Пойду… Нижняя губка предательски дрогнула, и она зажала ее зубами. Ее зам растерянно смотрел перед собой, не зная, что бы еще спросить или сказать. -Ты… Николай Петрович замолчал, глядя в ее раскрасневшееся личико, и не мог представить, как снова заниматься с ней любовью! Он откинул одеяло с ее ног, стараясь больше не смотреть в лицо. Пусть это будет кто-то другой! Чужие ноги, чужая кожа, не его Галюши… Когда-то его… Она только мать, потому и не может вызывать иных чувств… желаний! Колины руки заскользили вверх по ее ногам и остановились около белья. Женщина не сопротивлялась и не шевелилась. Он быстро стащил с нее трусики и прикоснулся пальцами к разгоряченной влажной коже. Словно от удара тока, Галя вздрогнула и шире развела колени. Его руки казались холодными, но от этого ее еще больше кидало в жар. -Еще! — едва пролепетал ее ротик. Майор вздрогнул от этого голоса, от ее голоса, будто забыл этот ее страстный требовательный шепот. Его пальцы прошлись быстрее по верхним губкам и, раздвинув их, нащупали упругий бугорок. От нескольких прикосновений по телу Галины прошлись судороги, бедра поднялись над кроватью, ротик издал стон. Не дожидаясь окончания, мужчина убрал руку. Ее ясные глаза недоуменно смотрели на него, губки прошептали: -Не забирай! Как только его ладонь снова вернулась к ее телу, она прижала ее рукой и крепко сжала колени. После нескольких резких движений ее бедра замерли на простыни, щеки раскраснелись, носик тяжело втягивал воздух. Николай поднялся и поправил одеяло. -Я… поставлю чайник? Ты… я тебя отвезу потом, если хочешь… -Ладно… Женщина сжалась комочком, как сжималось все у нее внутри. Не было больше между ними трепетного, теплого чувства, радостного и чистого. Все растоптано и даже ребенок не может ничего вернуть…