Другой СЛЕД. За кадром.

Казалось, что уже весь офис пах этими индийскими благовониями: ну, не в противогазе же ходить по вверенному учреждению! Превозмогая неприятные ощущения, Рогозина старалась сосредоточиться на обстоятельствах дела. -Галь, ну мы это… привезли там! — в ее кабинет просунулся зам. -Хорошо, только уйди! — она замахала руками. Тот недоуменно посмотрел на нее, не зная, что делать. -У меня уже весь кабинет этими палочками пахнет! Уйди! Мне неприятен этот запах! Николай Петрович быстро закрыл дверь. Ему и самому не нравились все эти благовония, а в ее положении — понятно. Проведя в душевой изрядное количество время, он вылил на себя еще и тюбик шампуня, после чего рискнул вновь предстать перед синими очами. -Круглов! Ты сегодня решил меня уморить этими запахами! — недовольно бубнила она. -Галь, так это ж мыло так пахнет… -Какая разница что?! Зачем его столько лить?! Ладно, иди… займись чем-нибудь… Снова выгнанный майор тяжко вздохнул. Впрочем, казалось, что этот запах никогда не закончится! Даже морг, который обычно пах спиртом и другими медикаментами теперь походил на индусскую лавку. -Галь, да что с тобой? — удивился Борис. --Этот запах шафрана невыносим! Я даже не удивлена, что у покойной аллергия на него была! Наверно, у меня тоже… -У тебя другая аллергия, — рассмеялся патологоанатом.- Она закончится! -Но сейчас… я больше не могу, — начальница ФЭС опустилась на стул и прикрыла глаза рукой. -Погоди, я тебе нашатыря дам! Смочив ватку, он сунул ей к лицу. -Боря! Мне не нужен нашатырь! Казалось, что еще слово и женщина разразится истерикой, поэтому Селиванов замолчал. -Извини! — Она поднялась.- Давай мне… нашатырь… возьму с собой! Галина Николаевна взяла пачку ватных дисков с пузырьком и направилась к выходу. -Галь! Эти истерики ни к чему! Вам бы лучше поговорить и все уладить… -Угу, — не оборачиваясь, кивнула она. -Ты себя… угробишь… -Ладно! — Ей все же удалось вырваться из царства теней. Патологоанатом лишь руками развел: уперлись! Хоть бы кто о ребенке подумал! Утром Галя появилась на работе невыспавшаяся и недовольная. Быстро разогнав подчиненных по рабочим местам, она вновь вызвала сына Глинской на допрос. Если бы не ее положение, может, Боря бы и оставил их выяснять отношения до пенсии, раз уж эти упрямцы предпочитают воплощения Кали всем радостям Лакшми. -Коль, я, честно, не понимаю, что вы вытворяете! — бушевал Селиванов. -И не понимай! — огрызнулся заместитель начальника службы. -Вам этот ребенок вообще не нужен? -Борь, спасибо! Но можно мы как-то сами разберемся! Разведя в очередной раз руками, патологоанатом хлопнул ими себя по бокам. Мужчины, оба недовольные разговором, разошлись в разные концы коридора. Время неукоснительно двигалось к вечеру, а значит, с чистой совестью можно идти по домам, особенно если начальства уже нет! А начальства не было! Николай Петрович, злой, как тысяча Шиву, удалился, а товарищ полковник еще раньше уехала в министерства и больше не возвращалась. Круглов со злостью впивался руками в руль, сколько можно все это терпеть! Указывать ему, как жить, с кем и что делать! Надо помириться с Вероникой, обязательно! Чтобы снова терпеть эту молчаливую скуку и ждать, когда же она уснет, наконец… И все же! Тогда никто не посмеет его трогать! Можно вообще жениться… На ближайшем светофоре он развернул машину и поехал совсем в другую сторону от своего дома. Подъезд, этаж, квартира- все было таким же… Он пошарил в кармане, не мог же он за это время потерять ключи? В квартире было темно и тихо, сразу в коридоре разносился запах знакомых женских духов и после всех этих экзотических благовоний он казался совсем родным. Тихо разувшись, Коля начал пробираться по темному коридору на свет, который разливался из спальни. Оттуда же слышались сдавленные всхлипы и приглушенные рыдания. Женщина лежала, уткнувшись носом в подушку, и плакала, хрупкие плечи подрагивали, прическа сбилась и пряди русых волос разметались по постели. Он не раздумывая бросился к ней: -Галя! Ты чего? Что случилось? Рогозина вздрогнула от неожиданности и подняла заплаканное личико. Свет настольной лампы осветил розовые щеки со следами растекшейся туши, размазанную по подбородку губную помаду, слезы еще быстрее стали стекать по ресницам. -Что случилось, милая? — он сел рядом с ней и взял за руки.-Министерство? Болит что-нибудь? Галина отрицательно мотала головой, стараясь успокоиться. Она высвободила руки и вытерла слезы, а вместе с ними и часть косметики. -Как… как ты… тут… -У меня же ключ остался, — Николай Петрович потряс связкой в воздухе и спрятал обратно в карман.- Ну, а ты чего плачешь? -Зачем… ты… пришел? — послышалось сквозь всхлипы. -Тебя успокаивать! Кто тебя обидел? -Ты… Майор ждал продолжения, но его не последовало и он понял, что это ответ на его вопрос. -Да… пожалуй, — вздохнул он, — мне… уйти? Всхлипывая, Рогозина кивнула головой. -Ладно! Только обещай не плакать! Я уйду, но ты тут не ревешь! Она демонстративно вытерла слезы и посмотрела на него заплаканными глазами. Мужчина молча развернулся и вышел в коридор. Оказалось, что разуваться в темноте было значительно легче, чем обуться обратно. Не справившись с ботинками, он ткнул выключатель. В коридоре раздался шорох. Женщина вышла из спальни и стояла в дверях. Николая бросил косой взгляд на ее фигуру в бирюзовом платье и начал шнуровать ботинки. Затем поднялся и повернулся к входной двери. Женщина сделала шаг ему навстречу и ее руки сомкнулись у него на шее. Хрупкие плечики начали вздрагивать у него в ладонях, носик снова шморгал. -Галя… милая… ну, я не знаю… что мне делать! Я прихожу — ты плачешь, ухожу — тоже! Как мне быть? Плечики приподнялись вверх и снова опустились, давая понять, что она тоже не знает. -Подумай о ребенке… ну… понимаешь… Рыдания затихли, Галина Николаевна подняла голову с его плеча и снова вытерла слезы. Он осторожно придерживал ее за локти. -Галюш… ну… не надо так! Что мне сказать? Что надо, чтобы ты перестала плакать? -Веронику… Едва слышно прошептал ротик и затих. Николай угрюмо посмотрел в сторону и выпустил ее из объятий. Вряд ли она сейчас будет торжествовать или танцевать от радости… Да и какая, к черту, разница! -Ее больше нет… Она… -Ты ее выгнал? — личико сразу же порозовело.- Навсегда? -Да… мы расстались… навсегда, видимо… Полковник недоверчиво оглядела его лицо: неужели он уже жалеет о ней? Круглов взял ее за руки и перебрал холодные пальчики. -Все успокойся… Ее больше нет, и не надо плакать… Тебе вредно, и вообще… Она молча кивнула. -Давай… ты умоешься, успокоишься… Ладно? А я пойду… Не поднимая на него взгляд, Галина снова пожала плечами. -Ну, пойдем, ты сперва умоешься, а я заодно руки вымою. Женщина направилась в ванну, он снова стащил ботинки и пошел за ней, на ходу скинув пиджак и засучив рукава рубашки. Она сидела на бортике ванной и уничтожала следы размазанной косметики на лице. Закончив с водными процедурами, оба покинули ванную комнату. -Я очень устала, — произнесла она и присела на край кровати. -Ты… полежи… отдохни. Может, тебе выходные взять? — предложил Коля. -Я вообще устала… ты не понимаешь… -Галюш, милая, конечно, понимаю, — он обнял ее за плечи.- Ты устала от неустроенности… ну, что все так… у нас… -Да! Да! Я на Новый год тогда загадала, а тот переодетый Дед Мороз сказал, что сбудется мое желание! Я понимаю, он и не знал… Так просто сказал, но все равно сбылось! Но я не так хотела, чтобы оно сбылось! У меня не было раньше детей, потому что я не хотела с мужчиной себя связывать, наверно, — в голосе вновь послышались слезы, — так… правильнее… было… и я… -Ну, все! Все! Я тебя понимаю… Ты только не плачь, давай спокойно поговорим! Неяркий свет осветил часть ее лица и глаза, в которых застыли капли слез. — Я не могу спокойно! — дернув плечами, Рогозина вырвалась из его объятий. -Хорошо… давай пока совсем не будем говорить об этом… ты только не волнуйся! -И молчать я больше не могу! — истеричные нотки в голосе все усиливались. -Родная моя! — Николай Петрович снова поймал ее в объятия.- Тебе тяжело… но… ты думаешь мне проще? Ты не представляешь… как это было… тогда… Даже не знаю, как сказать… -Как есть! -Когда я пришел… а тут был этот. и ты с ним… -Да знаю я, как это! Был бы Олег сейчас жив… я могла бы доказать, что он мне не нужен… -Как? — заинтересованный взгляд остановился на ее лице. -Он бы сидел в тюрьме! Я бы ничего не сделала, даже чтобы узнать, как он! Мне все равно! -Я… я уже понял… Ты… -Что я?! Да, так получилось! Глупо, странно… и не специально! Все надо дальше жить! Если ты не можешь этого принять, давай оставим… Иди и больше не возвращайся! -Галя… Погоди… Ты хочешь меня выгнать?! -Я не могу ничего изменить! Я не могу переиграть жизнь заново… -Но я же уже пришел! Я тут с тобой! Все! Вероники больше нет в моей жизни… А у нас с тобой ребенок… -Ты пришел… ради ребенка? -И ради тебя… Что бы ты не переживала, не плакала… Была спокойно, — его ладони поймали ее раскрасневшиеся щеки, — он мне тоже нужен… Может, я так… и не загадывал… как ты! Но он же и мой. и я же всегда знал, что мы можем иметь детей… -Да… Приступ усталости накатил с новой силой, все эти ссоры и слезы совсем вымотали. -Только … не плачь… Что мне сделать? Что ты хочешь? -Не знаю… давай… давай к папе поедем… -Хорошо, — он нежно коснулся ее лба губами.- И на озеро купаться пойдем! Или на лошадях кататься? -Ну уж нет! С меня хватило тогда! — воспоминание вызвало улыбку на ее лице.- Я так… на тебя посмотрю… -Хорошо! — усы защекотали ее носик.- Что еще хочешь? -И… не знаю… спать хочу… -Ложись! — губы замерли на ее щечке. Пряди растрепанных волос качнулись из стороны в сторону. -Давай завтра поговорим… Ты сейчас устала и расстроена, завтра все будет по- другому… Его теплые руки осторожно гладили ее по волосам, щекам и шее. Женщина молча смотрела в одну точку. Усталость уже настолько завладела ею, что спорить больше не хотелось, как и думать. Она прижалась к Колиному плечу. -Давай я тебя под одеяло уложу… Хорошо? Обниму крепко… Завтра проснемся утром и поговорим, да? Он медленно расправлял постель и аккуратно поднял ее ноги на кровать. Затем вытащил из волос оставшиеся шпильки. -Тебе выключить свет? -А ты? -Сейчас, я разденусь… я тут. Я никуда не ухожу… Не волнуйся! Как можно скорее майор устроился на подушке и обнял ее. -Видишь, я уже лег… Давай твое платье снимем? -Нет… я не хочу, — она отстранила его руки. -Ну… ты же не можешь в нем спать? Тебе неудобно… Хочешь свет сперва выключим? -Ладно… И ты тоже раздевайся тогда! -Хорошо! Мужчина снова поднялся и выключил небольшой фонарь, после чего стащил одежду, оставленную впопыхах. Когда он снова оказался под одеялом, Галя была уже раздета и прижалась к нему обнаженной спиной. Засыпая она еще немного всхлипывала сквозь сон, но потихоньку дыхание становилось ровным и глубоким. Он осторожно держал ее голову на своем плече и вдыхал аромат волос. Больше совсем не хотелось делать ей больно и мстить, это все не приносило облегчения. Почему месть любимым так больно ранит нас самих? Николай устало потер свободной рукой переносицу. Вот если бы он ее не любил… Хотя… тогда и мстить не захотелось! Злость внутри по-прежнему оставалась, но уже больше на самого себя и свое поведение. Как можно было ей мстить? Причинять боль и расстраивать? Что бы насладиться видом ее огорченного личика и заплаканных глазок?! Еще утром Круглов был точно уверен, что не скажет ей о Веронике, чтобы она не смела торжествовать и думать, что это она его вернула, ради ребенка, ради нее или… Хотя какая теперь разница, если он даже позволил Гале думать, что он сам так решил, а не Вероника ушла от него! Да и танцевать от радости она не бросилась… Мысли медленно и нестройно текли в его голове, но все равно стекались к одному: как ни крути, он был единственный виноватый и мучил любимую ради собственного удовольствия. С этим чувством Коля провалился куда-то в забытье, когда за окном уже пробивалось солнце. Полковник проснулась в более радостном настроении, чем засыпала вчера. Перепады от слез до смеха были вообще ей свойственны последнее время, так что она поудобнее устроилась на плече Николая и зевнула. Убедившись, что он спит и не просыпается, женщина провела руками по его груди, животу и опустилась совсем вниз. Она осторожно ласкала его орган рукой, хотя больше хотелось почувствовать его внутри. Мужчина сонно сопел, а Галя быстро откинула в сторону одеяло и, переступив через спящее тело, устроилась на его бедрах. Плоть магнитом прилип к ее маленьким губкам и легко скользнул внутрь. Она не смогла сдержать вздоха удовольствия, плавно перешедшего в стон. Медленно покачивая бедрами, Галина Николаевна не сразу заметила, что майор проснулся. Сперва он и сам сделал несколько сильных толчков в ее тесном пространстве, затем открыл глаза и с силой сжал ее колени у своих бедер. -Галя! Что ты… -Ну, пожалуйста! Не надо! — быстро зашептала она, склоняя голову ему на грудь.- Прошу тебя только один раз! Пожалуйста! Чем больше мужчина пытался вырваться, тем сильнее она сжимала его ногами и склонялась все ближе к лицу. На него смотрели умоляющие глаза, наполненные влагой, в них было страстное желание смешанное с болью и разочарованием, на бледной коже горел яркий румянец, приоткрытые губки шептали мольбу, обнажая ряд белых зубов. -Милый… Каждое его движение, которым он пытался вырваться лишь больше распыляло его самого. Почувствовав, как растягивается ее тело под нажимом его плоти, Коля не мог уже перестать, или вырваться, или уйти. Его тело загорелось от ее тлеющей страсти. -Не прогоняй меня. Я прошу! — продолжали шептать пухленькие губки. Николай Петрович поднял голову с подушки и впился почти зубами в ее желанный ротик. От неожиданности женщина попыталась отпрянуть, но он поймал ее затылок ладонью и запустил пальцы в волосы. Она опустилась всей тяжестью ему на грудь и разомкнула губки, пропуская внутрь его язык. Его горячие ладони водили по спине, спускались ниже и снова возвращались к волосам. Резкие четкие движения отдавались во всем теле, снова и снова все глубже и глубже. Ощущения приводили Галину в восторг, она жадно цеплялась за его плечи. Прикусывала ему губы и сжимала коленями бедра. Давно забытое чувство обладание любимым, его плотью. Разумом, мыслями. Она снова и снова приподнималась на его бедрах и со всей силы обрушивалась обратно вниз. При очередном спуске, полковник потеряла с ним контакт и встревоженно застонала. Николай поймал ее за талию и ссадил на кровать. -Коля… я… пожалуйста, — возбужденно залепетала испуганная женщина. -Еще хочешь? — с улыбкой спросил он, приближаясь к ее ротику. -Очень, — успели прошептать губки, прежде чем его язык прорвался между ними вглубь. Обхватив теплые плечи рукой, Круглов уложил ее на спину и провел ладонью между грудей, по животу, вниз к влажным губкам. Ее бугорок совсем затвердел, от его прикосновений Галина вздрогнула и сжала ноги, но тут же развела их, принимая его обратно. Как же давно он не брал ее вот так нежно и властно! Не обладал ее красивым ненасытным телом! Она извивалась и выгибалась под ним, запускала пальцы ему в волосы и спускалась коготками по спине. Ее ротик то стонал, то ловил его губы для поцелуев. Забыв обо всем на свете, мужчина наслаждался ее тесным пространством, которое разрывалось под его ударами, принимая очертания его органа и обволакивала его теплой тягучей влагой. -Коля, милый, — едва пискнула женщина. -Галюша! Любимая… Она будто только и ждала этих слов, что бы вздрогнув всем телом. Рассыпаться на сотни маленьких частей. Вскрикнув, она еще раз сжала его в объятиях и безвольно откинулась на подушки. Мужчина почувствовал ее удовольствие и счастье, сам не смог сдержаться и излился в ее гостеприимное лоно горячей струйкой. Николай лежал на ее мягкой, теплой груди и тяжело дышал. Первая усталость прошла. Но отрываться от этой сладкой женщины не хотелось! И что сказать?! Как посмотреть на нее?! Столько мучил ее, отказывал, отталкивал, не желая удовлетворить ее естественную потребность… Он нежно водил рукой по ее животу и бедру, где-то внутри подтачивало неприятное чувство вины, но Круглов все же поднял на нее глаза. Она тоже молчала, опасаясь спугнуть это приятное чувство разлитое по всему ее существу. Какое-то безмятежное спокойствие растворилось где-то внутри и осторожно растекалось по телу. Галя все же приоткрыла глаза и ласково улыбнулась. -Сердишься на меня? — прошептали розовые губки. -Сержусь?.. Да нет… Галина приподнялась на кровати и натянула одеяло. Придерживая голову рукой, она устремила на него долгий взгляд. Коля оглядел ее ровный носик, ясные глаза, растрепанные волосы, спадающие на плечи… Которые Вероника некогда коромыслом назвала! -Ты… вчера мне сказал, что к папе съездим? — алая щечка прижалась к его плечу. -Помню, давай съездим. Когда хочешь? — не задумываясь, кивнул он. -Может… в выходные? Закончим с этими мантрами и обрядами… -Договорились! Тогда я поехал заканчивать? — он осторожно высвободился из ее объятий. Руководитель службы недоуменно смотрела, как быстро поднялся ее зам и начал одеваться. Хотелось его остановить, но к горлу подтягивался комок. -Ты дома побудешь? Или как? — спросил он сам. -Нет… поеду… в офис. А ты? -Так в СЭС… за пробами! Забыла? -Нет… помню… А… ты меня с собой возьмешь? Или ты сразу туда? — нерешительно начала она. -Куда взять? — Николай Петрович почесал затылок и снова присел на кровать. -В офис… Но если ты спешишь, я вызову машину, и… -Да не спешу я никуда! Мой начальник же со мной! Он продолжил одеваться, а Галя сидела на кровати подтянув ноги к подбородку. Все внутри недовольно бунтовало, и она сдерживалась из последних сил. -Галюш, ты чего не одеваешься? Как ты себя чувствуешь? -Хоро…шо… Майор снова присел на кровать и заглянул ей в глаза. Опять что-то не то, опять слезы… -Галь… в чем дело? -Ты сейчас опять убегаешь, — теплые руки обхватили его шею, — а потом найдешь сто поводов… не возвращаться! -Ну что ты, — он нежно погладил ее по волосам.- Обещаю, что вечером приедем вместе домой… Никаких дел! Она недоверчиво что-то пробубнила и всхлипнула. -Ну, пожалуйста! Опять слезы! Ну… что мне сделать? Как тебя убедить? -Никак не надо… Галина Николаевна вытерла слезы и протянула руку за платьем, которое бросила вчера на соседний стул. -Кушать хочешь? -Время уже нет… -Давай ты одевайся и собирайся, а я сделаю бутерброд, в машине съешь! Сборы были недолгими, Круглов не отводил от нее взгляд, все еще поражаясь своим недавним чувствам. Милое личико иногда улыбалась каким-то своим мыслям, нежный ротик прижимался к его щеке и целовал, вся ее трогательная, беззащитная фигура вызывала в нем прилив ласки и чувства вины. Зато Галя старалась не смотреть на него, смешанные чувства бродили внутри нее, то она радовалась, что любимый наконец- то расстался с этой непонятной женщиной, то снова ощущала его холодность и замкнутость. Неопределенное чувство тревоги все равно не покидало полковника. Весь день она провела в нервном ожидании. В прошлый раз Коля был также мил и ласков с ней, а потом начал избегать. Прибыл из своего СЭС и вот, где ходит?! Мог бы и зайти! Не выдержав, она сама отправилась в лабораторию. -Галя! — зам догнал ее в коридоре. -Да… -Ты куда? -Спрошу… как- там дела… А ты? -Я приехал только что, — начал было он. -Только что?! Ты тут уже полчаса крутишься! — оборвал его недовольный голос. -Галя! Ну что ты?! Николай улыбнулся и осторожно сжал ее локоть. Она потупила взгляд и замолчала. -Ладно… так… -Все хорошо?! -Наверно… голова немножко болит… -Ты нервничаешь, — его ладонь переместилась с локтя ей на спину.- Успокойся, подумай о приятном… -Да что тут приятного?! Дело не раскрыто, подозреваемых нет! -Погоди, — Николай Петрович приблизился к ней совсем вплотную и тихо проговорил, — вспомни, как у нас началось утро… Это же было приятно? Ее щеки покрылись румянцем, и подбородок чуть кивнул. -Мне тоже… очень… Ты была такая нежная, — его ладонь сползла чуть вниз по спине. -Коля! Коля… не тут… -Что не тут? — он слегка обнял ее за талию.- Скоро домой поедем, да? -Не знаю… Не скоро еще… и… что мы там делать будем? — так же тихо проговорила женщина. -А что тебе врачи вообще говорит? -Врачи? — она подняла на него непонимающий взгляд.- О чем? О ребенке? Ничего особенного… А… почему ты сейчас… спрашиваешь? -Галюш! Ты беременная женщина, мы не можем с тобой любовью заниматься с утра до вечера! Надо же и о ребенке подумать! -Да ну тебя! — смущенно притопнула ее ножка.- Давай работать! -Ну давай… И как только майор решил заняться проверкой профессиональной деятельности Глинской на палочках обнажились следы лаборантки СЭС. Руководитель службы тут же распорядилась пригласить Филиппа вместе с его любовницей на допрос, после которого стало абсолютно ясно, кто подмешал шафран в палочки Евгении. Оставив Верочку в камере, сотрудники ФЭС все же разошлись по домам. Рогозина неторопливо собирала вещи в сумку, ожидая своего зама. Внутри подтачивал холодок страха, который рассеялся, только когда мужчина появился на пороге. -Готова? Идем? -Почти… я еще съесть что-нибудь хотела… -Давай лучше куда-нибудь зайдем и поедим нормально! -Не знаю… ладно… давай, а куда? -Пошли, я около дома одно место знаю, там и быстро, и еда хорошая… Женщина довольно заулыбалась и покинула кабинет. Помещение небольшого кафе, действительно, было уютным и наполнено разными запахами. Удивительно, но в этот раз запахи ее почти не раздражали, за исключением уж совсем сильных, как эти благовония! Быстро перекусив, они отправились к дому полковника уже пешком, поскольку машину сразу оставили на стоянке. -Что мы будем с замом Глинской делать? — спросила Галина, — это же он надоумил любовницу! -Мы о нем завтра будем думать! — Николай остановился и взглянул в ее лицо. В вечерних сумерках оно казалось совсем загадочным, а летний ветерок трепал волоски, выбившиеся из прически. -Ладно… Она крепче прижалась к его плечу, и они пошли дальше. Дневной зной прошел, в квартире ложились мягкие тени. Рогозина разулась и прошла внутрь. -Отдохнуть хочешь? — спросил ее зам. -Да. наверно… Переоденусь сначала… -Иди! Только дверь не закрывай, — лукаво погрозил его палец. Она рассмеялась и быстро скрылась в спальне. Настроение было радостным, немного выжидательным, все внутри сжималось. Едва она успела скинуть костюм, как вошел ее зам и оглядел полураздетую фигуру. Галя смущенно скрестила руки на груди и прошептала. -Ты совсем быстро… я не успела… -Я весь день об этом думал, Галюша, — его горячие ладони легли ей на плечи. -И обо мне? — шептали розовые губки, касаясь его подбородка. -О тебе, твоих губках сладеньких! — усы защекотали ее лицо и остановились около губ. Рогозина переместила руки на лацканы пиджака, потом попыталась стащить его совсем. Одежда с трудом поддавалась, тем более, что Коля не отпускал ее ротик и ласкал спину. Разделавшись, наконец, с его одеждой, она провела руками по его коже, затем прижалась щечкой к его плечу. Николай быстро спустил лямки ее бюстгальтера вниз и поймал их содержимое в ладони. Он нежно ласкал ее кожу, затем поцеловал плечи, ключицу, грудь. Его жадный рот спустился вниз к животику и резинке трусиков, медленно стягивая их. Женщина стонала, запрокинув голову назад, ноги едва держали ее, поясница начинала тянуть. Она плотнее сжала ноги. -Ну- ну-ну! — пожурил он.- Тебе не спрятать свои губки… Галя старалась расслабиться, но боялась от этого упасть. Трусики упали на пол, Коля нежно коснулся языком влажных участков кожи, раздвинул их и нашел нетерпеливую горошинку. -Нет. Коля. ну, пожалуйста! Не так! Она отступила назад и уперлась в край кровати. Потеряв равновесие полковник села на нее и быстро подтянула колени к груди. -Хорошо! — согласился Круглов, освобождаясь от остатков одежды.- Один поцелуй и все… -Ну… Коля! — пролепетал ротик.- Ты когда про поцелуи говоришь… я всегда думаю… не про то… а про… это… Мысль куда-то потерялась. Колени сами собой разошлись в стороны, спина ощутила ровную поверхность кровати, тяжелый вздох сотряс стены комнаты. Николай заставил себя оторваться от маленького цветочка и начал прокладывать дорожку поцелуев теперь уже вверх. Когда он достиг ее подбородка, одежды на нем не оставалось, и Галина Николаевна старалась прижаться всем телом к нему. -Я больше не могу! — взмолилась она. -Я тоже! Его готовый орган проник в нее, совсем немного, не до конца, но она громко вздохнула. Мужчина поднялся на вытянутых руках и замер, всматриваясь в ее личико. -Коля! — всхлипнул нежный голос. В широко распахнутых глазах застыли слезинки. -Все нормально? -Нет… Я хочу весь, — простонала она, шире разводя колени. Больше не сдерживаясь, он полностью окунулся в ее мягкое теплое лоно, легко и свободно, без всякого сопротивления. -Как хорошо! — прошептала женщина, обхватывая его ногами. -Мне тоже с тобой… моя радость! Ее тонкие пальцы с силой хватались за его плечи, спинка выгибалась и затылок упирался в подушку. Ничем не прикрытые стоны разносились по комнате и звенели в тишине. В воздухе стоял жар тел, и казалось, маревом оседает на предметах. Его движения становились все сильнее, все глубже и быстрее. Галина не сопротивлялась, лишь напрягла все мышцы, ожидая разрядки. -Галюша, милая! — зарычал мужчина.- Больше не могу… -Да, да, — тяжело дышала она, чувствуя, как горячая волна проходиться по ее телу. Казалось, что даже в ушах зазвенело от накатившего удовольствия, Перед глазами забегали разноцветные линии, все это вращалось и звенело, затягивая ее беспомощное тело куда-то в омут. Когда разум начал приходить в себя, Рогозина слегка приоткрыла глаза и попыталась справиться с дыханием. Коля сидел рядом с ней на кровати и озабоченно спросил: -Как ты? -Хорошо, — на губах появилась улыбка, — очень… -Замечательно! Тогда отдохни, потом в душ сходишь, да? Она лишь слегка кивнула головой и вновь закрыла глаза. Впрочем, душ принимать пришлось уже утром. Будильник нещадно надрывался, но Галя даже не слышала его. Сквозь сон она почувствовала сильные руки, которые проникли под ее подушку. От неожиданности начальница службы проснулась и приподняла голову с подушки. -Сейчас отключу! — Николай вынул ее мобильный и выключил звук.- Испугалась? -Нет… так… Локоны снова опустились на подушку, горячая ручка поймала его за шею, а щечка прижалась к плечу. Он нежно погладил ее по волосам и целомудренно чмокнул в лоб. Галина Николаевна придвинулась всем телом и вытащила складки одеяла, разделявшие их. -Как ты себя чувствуешь? -Нормально, — пролепетал сонный голосок. -Давай ты еще полежишь немножко, а я пока умоюсь, ладно? Зам начал быстро высвобождаться из ее объятий. Она села на кровати и тряхнула головой, от чего все локоны рассыпались по плечам. Мысли пришли сами собой: так нежен и убегает при первой возможности… Заботлив и… больше ничего… На глаза навернулись слезы. Вчера все было совсем по- другому… Его едва сдерживаемая страсть не была надуманной, он же… Горечь отозвалась неприятным, почти болезненным чувством внутри. Полковник снова легла и уткнулась носом в подушку, дабы скрыть слезы. Конечно, как раньше никогда не будет… Она сама в этом виновата… -Галь, ты спишь? — позвал его голос. -Немножко, — она притворно зевнула.- Ты уже? -Угу. Встанешь? -Неа, — ее ровные длинные руки протянулись к нему вверх. -Дома останешься? — с тяжким вздохом он опустился к ней в объятия. -Нет, просто, — объятия сомкнулись вокруг его шеи. Женщина подняла голову и прижалась лицом к его прохладному плечу. Прикосновение обжигало. Все Колины мышцы напряглись. Его руки коснулись ее теплой спины, шелковистых волос. Губы сами собой поймали ее ротик, и он приоткрылся ему навстречу. -Ты совсем так быстро… убегаешь, — с укоризной прошептала она. -Галюша… ты же ребеночка ждешь… Мы должны о нем подумать… Ее носик слегка поморщился и уткнулся ему в шею. -Давай знаешь, что сделаем, — предложил Круглов.- Ты сейчас собирайся, поедем в офис, а вечером вернемся пораньше… Два заинтересованных глаза внимательно следили за его лицом. -И что? -И будем еще заниматься любовью! Согласна? — он чмокнул ее щечку.- Все иди давай! Коля резко поднялся с кровати и, не глядя на нее, вышел из спальни. Варка кофе и сборы несколько отвлекли его от мыслей о Гале, но вскоре она появилась в дверях, закутанная в полотенце. -Кофе? -Да… сварил. Будешь? -Не знаю, — она настойчиво теребила край своего покрова. -Иди оденься и подумай, — его взгляд блуждал, где угодно, но не останавливался на ней. -Да… Вздернутый подбородок говорил о ее недовольстве происходящем. Николай Петрович отложил в сторону чашки и обнял ее за плечи. -Галюш… не надо на меня злиться… ты же сама все понимаешь… -Я стараюсь понять, — прошептала она, хватаясь за его руки у себя на плечах. Запах ее тела смешался с какими-то банными принадлежностями, грубая ткань полотенца контрастировала с ее мягкой кожей. Он с удовольствием рассматривал ее шею, плавно переходящую в плечи и руки, тонкие дрожащие волоски, не попавшие в заколку. -Не вздумай его уронить, — и его руки поймали край полотенца у нее на груди. -Ты… потому что… Я тебе больше не нравлюсь, потому что, — то ли слова не могла подобрать, то ли сама запуталась. -Нет, не поэтому… -Откуда ты знаешь, что я хотела сказать? — ее горячие ладони накрыли его руки. -Какая разница, какую причину ты придумаешь, если все равно не правда… -Что не правда? -Что я тебя не хочу! Это не правда, Галюша! -Ребенок, да? — прошептала она. -Угу… Иди оденься, а потом поговорим, если хочешь. Туже сжав полотенце, Галина направилась в спальню за костюмом. Разговаривать на эту тему ей больше не хотелось, да и особого смысла в этом не было. Коля изменился… сильно изменился… Раньше он не упускал случая ее раздеть, а теперь наоборот… Нежен, заботлив, но… куда же ушла вся пылкость и страсть? За завтраком оба говорили о чем-то отвлеченном: о холодном лете и прослушке Филиппа. Обоим не хотелось возвращаться в предыдущий нудный разговор, и они старались не встречаться глазами. Утреннее совещание прошло довольно быстро, решение отпустить Верочку и последить за замом Глинской было принято почти без сопротивлений, но сперва надо было установить прослушку на работе и на телефоне, так что бы он не догадался. Холодов выдвинулся в сторону офиса Глинской со всей необходимой аппаратурой, а начальница ФЭС начала готовить бумаги на освобождение его любовницы. -Галь, ну, что? Готово? — торопил ее Николай. -У меня- то готово! Но надо дождаться звонка Андрея! Что у него все готово… -Ладно! Может, пока чая выпьем… Завтракали ж давно… -Я не голодна, — холодно ответила она, — сам пей! Мужчина нерешительно стоял в дверях. Ее плохое настроение было видно невооруженным взглядом, и его причину он тоже знал. Надумала опять! И будет мучить себя и его… Он устало перевел взгляд с пола на стены и вздохнул. Неужели это все терпеть придется до самого рождения?! Где сил-то взять?! -Галюш, — все же протянул ее зам, приближаясь к креслу.- Это ты за утро на меня сердишься, да? -А что есть другие поводы? -У тебя их вообще нет, — начались уговоры.- Ну что ты там опять выдумала? -Я вообще ничего не выдумываю! Но я же вижу, — она прикусила губку, что бы не начать скандал. -Ну что ты там видишь? Круглов склонился над ней, почти касаясь волос лицом. -В зеркало себя давно видела? Все ее лицо выражало недоумение, когда она посмотрела на него. -В каком смысле? -Ты же все придумываешь, что не красивая, не нравишься, что там еще? -Ничего… Ее щеки порозовели, Галина Николаевна отвернулась к стенке. Он провел рукой по ее ладошке на столе. -Раз ничего, зачем, сердишься? -Не сержусь… -Придем домой, поговорим, ладно? -О чем говорить- то? -Например, о том, как хорошо было, — тихо произнес Коля. -Если все так хорошо было, почему ты отказываешься? — еще тише спросила она. -Мы же утром говорили об этом… Галь, а ребенок? Как ты думаешь, ему это все на пользу? -А разве ему на пользу, когда мне плохо? — в голосе звучали слезы. -А тебе плохо? -Ну… не плохо… так… -Ладно, милая, успокойся! Раз тебе так будет лучше, будем делать, когда захочешь, договорились? Щеки снова вспыхнули румянцем, глаза заблестели уже не только от слез. -Прям, всегда, когда захочется?! — уточнила полковник. -Всегда, только улыбнись! Уголки ее губ поднялись вверх. -Ну вот и хорошо! Больше не расстраивайся… -Я постараюсь… Просто мне кажется, ты… тебе самому. не надо… ты за ребенка переживаешь… -Надо, но, наверно, не так, как тебе сейчас, — рассмеялся мужчина.- И да! Переживаю за ребенка! Я не хочу, чтобы… что-то случилось! Развить тему им так и не удалось, звонок от Холодова оповестил, что все сделано. После чего Николай Петрович засобирался на выезд. Расследование завертелось, дела все нарастали, и вернуться в офис удалось лишь к вечеру, зато теперь были неопровержимые улики на всех, и ни один преступник не оставался безнаказанным. Собравшись в буфете, команда как- раз обсуждала удачное окончание дела. -Ну, ладно, раз вы, Николай Петрович, обещали экспертизу, — Холодов поднялся, — пойдем-ка мы с Оксаночкой ее сделаем! -Это ты за себя говори! Я тут причем! — возмутилась девушка. -Ну как же? Разве ты мне не поможешь? — уговаривал тот, уводя ее под руку.- Я ж без твоих лучезарных глаз, как во тьме… -Хватит паясничать, — ругалась по пути она, но все равно шла. -Так, ну, а я что? — пожал плечами Данилов. -А ты на допрос идешь! — кивнула руководитель службы. -Понял, уже иду! -А мы идем домой, я надеюсь? — рассмеялся майор, как только они остались на кухни одни. -Хотелось бы… Но я забыла, что мне сегодня к врачу… -Это же не надолго? -Так, плановый осмотр, — кивнула она.- С полчаса… -Давай, я тебя отвезу, а потом домой, — его рука скользнула по ее спине. -Нет уж! Ты обещал ту экспертизу, напиши по ней пока отчет для УБЭПа… А дома встретимся! Женщина быстро поднялась. Коля поймал ее за талию и прижался к спине: -Только давай быстрее приходи! -Хорошо! — засмеялась она. -А потом берем выходные и едем к папе? — все еще не выпускал он ее из объятий. -Коля! Сейчас кто-нибудь придет! Давай брать выходные! Дома решим… Ей таки удалось вырваться. Все становилось на свои места, его настойчивость, ее отказы… Хотя что-то внутри неприятно напоминало о себе. Отпуская сына Глинской, она мельком глянула на его жену с ребенком: как бы там не было она спасла своего внука, вызвав скорую. А вот… зам… Зам. Заместитель — с любой стороны все мысли возвращались к нему. А заместитель тем временем спокойно закончил свою часть отчета и отправился домой. Правда, как-то вот не уточнил он, где же он этот дом сегодня! Он набрал Галин номер, но она не взяла трубку. Пораскинув мозгами, он собрал их в кучу и отправился к дому Рогозиной. Настроение улучшилось, предвкушение встречи с любимой задевало какие-то особые нотки внутри. Конечно, она опять будет капризничать, спрашивать, требовать, но куда ж без этого?! Так ли уж сильно его это раздражает?! Это же было и раньше, и как-то переживалось… А теперь мешает? Что-то изменилось? Круглов старательно копался в себе, стараясь понять, что же ему надо. Если бы еще несколько дней назад ему кто-то сказал, что так будет, он бы в лицо рассмеялся этому человеку! Еще три дня назад он ехал и уговаривал себя помириться с Вероникой и выкинуть все эти мысли! А сейчас, хотелось бы помириться с ней? Коля мотнул головой, словно стряхивая с себя мысли. Вновь расстаться с Галей? Его плечи передернулись. Тогда что же раздражает и мешает? Что взрослая умная женщина ведет себя, как ребенок? Но в ее положении это даже нормально… Когда-то она вела себя совсем по- другому… Когда-то… И когда же это все изменилось? Хотя какая разница когда, если он сам ей позволил так себя вести, даже поощрял в этом! Ему было приятно заботиться о ней, как о маленьком ребенке, выслушивать ее претензии и капризы! Быть единственным и незаменимым для нее, кто всегда ее поймет и не осудит! Нравилось до тех пор, пока не перестал быть единственным! Она променяла всю его заботу на идиота, который всегда думал лишь о себе, топтал ее, как курицу, себе в удовольствие, совершенно не думая о ее душе и настроении! И это ее устраивало?! И это она захотела вернуть?! Внутри шевельнулись неприятные отголоски старой бури, и Николай усилием воли попытался задушить их. Он снова вытащил мобильник и набрал номер. В тишине его гудки были похожи на гром! Сколько их прошло, он не считал, но казалось бесконечность, пока на том конце не раздался голос: -Алло! -При… ой, да! Извините! — майор отнял трубку от уха и взглянул на набранный номер.- Я. нет не ошибся… а… -Простите с кем я говорю? — требовательно спросил незнакомый женский голос на том конце. -Круглов… Николай Петрович! А я могу по… -Кем вы приходитесь Рогозиной Галине? -Я… ну… это… -Кто отец ее ребенка вы знаете? -Да. Я… отец! А вы кто? И что вообще происходит? — все же собрался он. -Я вам сейчас продиктую адрес больницы, сможете записать? -Я запомню! А зачем? -Вам нужно подъехать к нам! Точно запомните? -А Галя? Я могу с ней поговорить? -Она сейчас спит, как проснется, я ей скажу, чтобы позвонила. Женщина назвала адрес и фамилию лечащего врача, перед которым Коля стоял спустя минут сорок. Высокий, худощавый медик что-то объяснял ему непонятными медицинскими терминами, из которых Николай Петрович вынес одно: ребенок умер, перестал развиваться, его больше нет… -И… разве, доктор, ничего нельзя сделать? — с надеждой спросил он. -Все, что могли, мы сделали, — заверил тот. -Значит, все обошлось? — его глаза радостно блеснули. -Обошлось для его матери, но плода больше нет… Понимаете? -Не понимаю, — пробубнил майор, — у нее же все было хорошо… Она же к врачу все время ходила… -Я вас понимаю, вам трудно смириться, но врачи не всесильны… Анализы были хорошие, УЗИ тоже, но это патология… Так бывает, плод перестает расти и развиваться… -Ну, может… потом догонит? — не желал верить Николай. -К сожалению, не догонит! Он умирает… -Но ведь в прошлый раз так не было… -Вот об этом я и хотел с вами поговорить, — медик открыл карту пациентки.- Это же у вас не первая беременность? -У меня… -Я имею в виду, вашу семью, у вашей супруги, она сказала был выкидыш. -Да… но это другое… Круглов силился в подробностях описать врачу произошедшее, в глазах неприятно темнело. -Вам плохо? — доктор налил ему воды.- Попейте! -Да уж что хорошего! А почему сейчас она не может, как раньше? -На этот вопрос я вам не могу сразу ответить… Но если первая беременность у нее протекала без подобных патологий, значит, общая способность к вынашиванию есть… В этот раз могло что-то повлиять на ход беременности. Она не принимала никаких лекарств? -Да… вроде нет… Галя же сама врач, она же знает… -Конечно! Не падала? Может, болела? -А… Она очень сильно… много… ну как-то переживала, что ли, — вспомнил Коля. -Да-да, все болезни от нервов, — улыбнулся медик.- Хорошо, я отдам еще материалы на анализы… Может, что-то прояснится! -А… Галя где? Ее можно увидите? -Она сейчас спит, мы сделали ей укол… -А она знает? ну… про ребенка… -Про аборт? Конечно, — пожал плечами врач.- Она была в сознании, когда поступила к нам. Подписала все необходимые документы, потом мы подготовили ее к операции, во время которой пациентка была в полном сознании. А уж затем мы сделали ей уколы… Ее эмоциональное состояние очень нестабильно, ее лучше не будить сейчас. -Ладно. А потом? У нее будут еще дети? -Дело в том, что надо провести полное обследование, чтобы понять причины. Иначе это игра в русскую рулетку! А вдруг или не вдруг! -Ну, а потом? — настаивал Николай Петрович. -После выявления причин можно назначить лечение и вполне возможно, что она снова забеременеет и выносит ребенка… но… -Что еще? -Время… Майор недоуменно посмотрел на часы. -Вы меня не поняли, — пояснил доктор.- Иногда лечения требует достаточно времени, и женщины не могут забеременеть сразу, проходят месяцы… и годы… Вы меня понимаете? -И… все это время она будет лежать в больнице? -Нет! В определенном возрасте женщины вообще утраиваю репродуктивные функции, и… Николай потер виски ладонями, готова болела все сильнее. -Я понял, — глухо отозвался он.- А быстро бывает? -Бывает, но… не хочу вас обнадеживать… Чаще бывает долго. -Пускай, — устало махнул рукой несостоявшийся отец. Доктор еще некоторое время продолжал расспрашивать о прошлой беременности и заболеваниях Галины, после чего попросил подъехать завтра с утра и сдать кровь натощак. Рогозину он так и не смог увидеть, медсестра сказала, что пациентка по- прежнему спит, а ее состояние стабильно. Когда он покидал больницу, на город уже опустилась ночь. Мужчина с тоской окинул взглядом строение: вот и все… как он и предполагал… Ребенка больше нет! Может, потому что он его не хотел?! Но это же была совсем не правда! В душе разливалась горечь. Было так страшно его хотеть и любить… Он же знал, что так будет… Пятой точкой чувствовал! Что будет с Галей, когда она проснется? Майор оглядел темные окна. За одним из них она сейчас спит, а потом… как переживет эту утрату? Все вокруг казалось каким-то далеким от реальности, будто это не с ним происходит, или ни в его жизни… Или это только сон. Неплохо было бы проснуться утром, почувствовать теплую Галину щечку на плече, увидеть ее сонные глазки и отогнать навязчивый сон. Оказавшись в квартире, Николай Петрович, не разуваясь, прошел в комнату и опустился на диван. Голова жутко болела, мысли лихорадочно носились в голове, все внутри сжималось и затягивалось. Он не знал, что делать, как быть, а главное, не знал, что там с Галей. Не понимал, почему она сама не позвонила ему. Неужели не было и минуты времени? Мысли крутились, бегали и разбегались. За окном забрезжил ранний летний рассвет, заместитель начальника ФЭС вновь поднялся на ноги. Спал ли он? Или всю ночь думал? Хотя какая разница. Одеваться и обуваться зато не надо. Ополоснув лицо холодной водой, он быстро побрился, почистил зубы и снова покинул свое жилище. Голова продолжала болеть, но, казалось, что он уже привык к этому. Сейчас надо отвести заявления на отпуск в министерство, так рано там еще никого не будет, так что можно просто оставить у секретаря или в бухгалтерии, чтобы не отвечать на вопросы. Только вот отпуск теперь придется провести в больничной палате! Надо будет спросить Галю, может, папу привезти, они будут по очереди проводить с ней время. Ему же придется выйти на работу, замещать, так сказать… Больница встретила его все тем же унылым фасадом и тоскливыми окнами. Коля постучал уже в знакомую дверь и увидел знакомого доктора. -Ага, вот и вы! Доброе утро! -Здравствуйте! — пробубнил вошедший, не соглашаясь с его добротой.- Как Галя? -Вполне себе нормально! Даже не плохо, я бы сказал. Сейчас все быстро сделаем, и сможете ее увидеть! Врач вызвал медсестру, которая увела его в процедурный кабинет. После недолгих экзекуция Круглова отпустили, и он направился по коридору вдоль палат. Все внутри сжалось. Сейчас она будет смотреть на него такими глазами… И что сказать? Чем помочь? Николай нерешительно остановился около двери и старался подобрать слова. Изнутри послышались голоса, кто-то разговаривал, хотя и не громко, слов было не разобрать. Он нерешительно постучал и, не дожидаясь ответа, приоткрыл дверь. -Здравствуй, Николай Петрович! — бодро, насколько это было возможно в текущих обстоятельствах, поздоровалась Валя. -Да. Валь! Привет… А ты как тут? -Я ее позвала, — отозвалась с кровати больная.- Мне нужны были вещи! Мужчина перевел взгляд на Рогозину, та была бледная, с изможденным лицом, глаза горели лихорадочным блеском, и без того тонкие пальцы, казались теперь почти прозрачными. Они сжимали край одеяла и теребили его. -Ве-вещи? — сглотнут он.- Кааакие? -Женские. Прокладки, тампоны, — холодно пояснила Галя. -Яясно, как ты? -Как видишь! -Галя! — майор бросился к ней и сжал холодные руки.- Я говорил с доктором… -Я тоже. Но давай не будем об этом! Она осторожно высвободилась и стала смотреть куда-то в сторону. -Да… и… -Ладно, Галь! — Антонова поднялась.- Я пойду? Твою просьбу я выполню в ближайшее время! -Спасибо, Валя! -До свидания, Николай Петрович! Как только за патологоанатомом закрылась дверь, он снова бросился к Гале и попытался обнять ее. -Не надо! — сморщился ее ровный носик. -Тебе больно? -Нет, просто не надо! Ты заявления на отпуск уже отвез? -Ну… да утром, — он несколько терялся от ее делового тона.- Не надо было? -Надо! Я не хочу брать больничный, объяснять потом, терпеть сочувственные взгляды… -Но… там же неделя, а потом… -А потом я выйду на работу! — твердо решила начальница ФЭС.- Я говорила с доктором, он сказал, я поправлюсь. -Да, но Галя… тебе же надо лечиться… и… -Вот я и буду лечиться! Николай Петрович внимательно следил за ее резкими движениями, немного нервными, блеском глаз, дрожанием губ. Он старался понять, что происходит у нее в душе, но у него плохо получалось. -Тебе… разве… совсем не жаль? — выдавил он. -Я не хочу об этом говорить! Уходи! -Галя! Погоди… Ты расстроена, я понимаю! Даже не расстроена… а больше… Но мне врач сказал, что у тебя могут быть еще дети, здоровые, и… -Все хватит! Я не желаю больше это слушать! И никаких детей больше! -Да нет же! Галя, — в который раз он попытался обнять ее, — милая! Врач сказал… -Я знаю, что он сказал! Но у меня на это нет время! Это занимает годы… -Не всегда! — продолжал уговоры Круглов.- Врач сказал, что так бывает… -Бывает, — грустно вздохнула она.- Но я больше не хочу… -Что не хочешь? -Детей, абортов, больниц! С меня хватит! Значит… так… -Да нет же, милая, — его ладонь опустилась к ней на плечо, — это сейчас… тебе тяжело, больно, плохо… Я все понимаю! Он прижался лбом к ее лбу и продолжал: -Потом все будет по другому! Все получится! Больше ничего плохого не случиться… Родная моя, я же с тобой! Галя оцепенело смотрела на белое постельное белье. О чем она думала, трудно было понять, но в какой-то момент времени она вздрогнула и подняла на мужчину глаза. -Нет.- ее голос был тверд.- Уже нет! Уходи! Ее взгляд горел какой-то ненавистью, Николай Петрович недоуменно отпрянул от нее: -Галя… Почему? Разве я виноват, что все так… -Ты ни в чем не виноват, и больше не обязан обо мне заботиться! Ребенка больше нет, и ты свободен! -Ну что ты говоришь? Слова как-то совсем не находились, и он растерянно озирался. -Я говорю то, что надо было сразу сказать! Но мне было страшно, что ты уйдешь и больше не вернешься! А я буду матерью- одиночкой! Но теперь мне нечего больше… Мне все равно! Майор отступил на шаг назад, но Галина не останавливалась: -Теперь мне даже все равно веришь ты мне или нет! Я все равно тебе скажу! Это твой ребенок! Думай, что хочешь, только с Олегом у нас ничего не было! И если бы мне хотелось, я бы нашла место и время, где тебя не оказалось бы, и все бы у нас получилось! Так что сделай выводы! Мужчина взмахнул руками и хотел что-то вставить, но она не дала ему такой возможности: -Молчи и не перебивай, это последнее, что я тебе скажу! Мы ничем не обязаны друг другу! По крайней мере не были, пока я не забеременела, значит, я могла уйти к Олегу или любому другому без всяких объяснений! Но я хотела быть с тобой, а не с кем-то! Хотя могла спокойно все прекратить, как сейчас и сделаю — между нами все кончено! -Не… надо…Ты потом пожалее… -Пожалею? Я уже жалела! Жалела, что ты убил Олега, потому что смерть для него слишком легко! Да, мне было жаль! И понимай это, как хочешь! -Галя, что ты… -Что я говорю?! Правду! Надо было еще раньше все сказать, а не терпеть эту твою пошлую связь с проституткой! И не надо мне говорить, что она уже бывшая! Но я готова была принять тебя даже после нее, сама не знаю зачем! Как я вообще могла опуститься до такого! Но теперь- то уж точно все! Убирайся к ней или куда хочешь! Но ко мне ты больше не подойдешь! Николай понимал, что у нее истерика, но в тоже время она говорила истинные вещи, с которыми трудно было не согласиться. Он озирался кругом в поисках кнопки вызвать медсестру, однако так ее и не обнаружил. Выскочив в коридор, Круглов увидел медработника в коридоре: -Помогите… Пожалуйста! -Что случилось? — санитар подошел к нему. Оба быстро направились к палате. Женщина лежала на спине, устремив невидящий взгляд в потолок, ее руки были широко раскинуты, она не реагировала на слова санитара, и тот быстро нажал кнопку около кровати, вызывая доктора. Прибежавшая медсестра, отстранила Коля и закрыла дверь в палату, оставив его в неизвестности. Галина Николаевна видела и слышала суету в палате и вокруг своей персоны, но сил что-то сказать у нее просто не было. На душе появилось какое-то облегчение, что-то тяжелое, мутное, томившее очень давно, наконец, упало и стало легче и свободней дышать. Будто зной сменился приятной вечерней прохладой. И почему она раньше не разорвала этот порочный круг?! Чего боялась?! Она снова и снова спрашивала себя, как же можно было дойти до такого? Делить своего любимого с женщиной горизонтальной профессии, с той, к кому ходят на вечер развлечься?! Как можно было принять ее за соперницу и бороться с нею? Да и зачем? Что за одержимость, вернуть его во что бы то ни стало! Ну, вернула, дальше что? Он холоден, замкнут и несчастен… Делая тем самым несчастной ее…