Другой СЛЕД. За кадром.

Что-то идет не так… За долгие годы службы Круглов научился чуять такие вещи поджилками. Он судорожно пытался понять, где мог проколоться и почему ему перестали доверять. А что перестали, Коля был уверен, опять же чуял поджилками. Каждое слово произнесенное поставщиками глухо отдавалось у него внутри, будто удары. Последние минуты до штурма вообще показались вечность, которую пришлось преодолеть. На удивления перестрелка была долгой и ожесточенной, по окончании руководитель операции сообщил, что ОМОНовцы встретили яростное сопротивление, а бандиты были подготовлены, что еще больше убедило Николая Петровича в его догадках. Раз подготовились, значит, знали или хотя бы догадывались. Среди убитых было много здоровых крепких парней, все они были уложены на спины, руки сложены на груди. Лица выражали не то смирение, не то покорность судьбе, что наводило на раздумья о бренности. Покончив еще и с бумажной волокитой, Николай Петрович направился в сторону дома. Последние несколько дней приходилось полностью шифроваться, жить на съемной хате, по чужим документам, с левым мобильником. Добравшись до квартиры, он вынул телефон из ящика и включил ему звук. Ну, не так уж сильно по нем скучали! Пару звонков от сестры, несколько непонятных, может, и реклама, ого! Три раза звонил Рогозин! Может, что-то случилось? Галя бы ему сказала! Или с ней что-то… Все эти мысли вереницей пронеслись в голове, пока мужчина слушал гудки в трубке. -Здравствуй, Коля! -Здравствуйте, Николай Иванович! У Вас что-то случилось? -Да что у меня может случится? Ноги если только протяну, — смеялся судья, — но тогда не я буду звонить уже… -Да ну! Придумали! -Ну, ты уж, извини за настойчивость… -Да все нормально. Я на оперативке несколько дней был, без телефона надо было… -Понял, понял! Ну и как оно? Сложилось? -Да не очень! — майор устало потер лоб рукой.- Хотелось бы лучше! -Да… сожалею… Но я-то, вот, чего звоню… Празднички же скоро. Или у тебя ни одного выходного? -Да… так… не думал еще! Надо график посмотреть… Наверно, хоть пара дней будет! А что помощь моя нужна? -Может, и не помощь, — вздохнул Рогозин, — подумал, может заедешь на денек ко мне? Мы бы с тобой на пруд выбрались, с удочкой посидели! Опять же радиолу послушать можно, что скажешь? -Да я бы… с удовольствием… Но не знаю… -Если ты о дочке моей волнуешься, то она не собиралась! Да и то я ей скажу, другие дни выберет! -Да нет! Ну что вы, Николай Иванович! Мы же взрослые люди, — Николай растерянно катал карандаш по столу, — друг на друга не бросаемся… -Вот и то ладно! -Но я подумаю, постараюсь… Правда… -Ну, что ж буду рад свидится! Может, еще в этом году успеешь… -В этом уже нет, наверно… У меня ж тетка… -А да! Галинка сказала мне. Соболезную! — вставил Николай Иванович. -Спасибо. Сорок дней на следующей неделе… надо, сами понимаете! -Конечно-конечно! Долг памяти… это первостепенно! Не спорю… -Но я найду день, чтобы к Вам приехать, это точно! — пообещал Круглов.- Непременно сообщу! -Очень буду ждать. С нетерпением! -Не болейте! Берегите себя! -Ты тоже! Коля отложил аппарат в сторону. Значит, ничего не случилось… больше. Он устало потер виски. Начинала болеть голова. Надо бы поспать немного, потом в министерство поехать. Не очень понятно, как там отнесутся к исходу операции. Майор очень надеялся на более благоприятное стечение обстоятельств, хотел попросить перевести его из ФЭС, а теперь и просить-то неудобно. Хотя есть еще и другие варианты, но все равно лучше сначала поспать!