Другой СЛЕД. За кадром.

В воздухе витала какая-то нервозность, даже напряжение. Вроде бы ничего из ряда вон не произошло, все как всегда: работа, дом, ужин, чай… Майор заглянул в недопитую чашку, будто искал там ответа. -Тебе еще налить? — поинтересовалась Галина. -Да нет, спасибо. Помочь тебе с посудой, — он кивнул в сторону заполненной раковины. -Нет… завтра… -Ты, видимо, каждый вечер откладываешь на завтра, так и копится. -Да… есть такое, — несколько скомканно улыбнулась она.- Потом. -Ладно! Тогда отдыхай… Ты… не высыпаешься, кажется… Мужчина поднялся и вышел в коридор, намериваясь уйти. -Да нет… все нормально… А куда ты? -Домой поеду, Галь! Тоже отдохну, а завтра съезжу к мужу покойной, узнаю у него про детей и вообще… Он как раз в себя слегка придет! Руководитель ФЭС окинула его быстрым взглядом, мозг судорожно работал, подыскивая слова, но как-то плохо получалось. -Я думала… ты останешься… -Только не говори, что боишься темноты! Ты уже совсем взрослая девочка, — он провел ладонью по ее щеке. -Не боюсь, конечно… просто… Зачем? Ее руки беспорядочно теребили пояс домашнего халата, Николай оглядел ее фигуру, и сам несколько поник. -Галюш… Ну… как бы… это все сказать. Понимаешь… я… стар уже, наверно, чтобы меняться… Я… не получается у нас с тобой жить, как все люди… -Как все — это как? — попыталась зацепиться за слова Рогозина, хотя понимала, что он имеет в виду. -Да все у нас… ссоры и недопонимания… Потом много страданий… и вообще… В моем возрасте мужики уже… как пофигисты… живут по накатанной… А я… мучусь какими-то переживаниями… ревностью… и тебя мучу! -Тебе совсем не к кому меня ревновать! — едва заметный шаг сократил расстояние между ними. -Ооо! Говорят, что ревнивец и к столбу может ревновать! -Я тебя тоже часто ревную… даже без поводов, а потом… -И вот тебе нужна такая жизнь? -Так чем же она плоха-то? -Это тебе сейчас так кажется, — устало вздохнул ее зам, — но вспомни, как было плохо… летом, например! -Когда ты с Вероникой жил? — ее голос был едва слышен. -Хотя бы… -Это уже позади. и больше не повториться же, да? Ты говорил? — она с надеждой смотрела на него. -Не повториться, но это же не значит, что других неприятностей не будет… Я снова могу сделать тебе больно… -Так же специально? Все внутри переворачивалось от ее вкрадчевого голоса и опущенных вниз плечиков. -Галюш… это обстоятельства на тебя давят… И ты… сейчас готова все забыть… может даже простить… а потом? -Ты… ты придумываешь, нет никаких обстоятельств, — Галя порывисто бросилась вперед и обняла его, — мне… я… люблю тебя… -Я тебя тоже люблю, милая, — он старался не слишком сильно сжимать ее плечи.- Как никого… -Тогда… к чему все это? Помнишь, ты мне говорил, что подождешь… когда я сама соберусь с духом, чтобы на трезвую голову… -Помню, помню, конечно… -Тогда… я. про все подумала. и, мне кажется… -Кажется? — чуть рассмеялся Круглов. Галина Николаевна подняла вверх голову, стараясь разглядеть в его лице, что он думает, над чем смеется. Она слегка приподнялась на мысочки и чмокнула его в подбородок. -Ты на меня сердишься? -Да ну что ты! За что мне… -За прошлый раз… Я просила подождать… немножко, и ты… -Нет! Я не на что не сержусь! Тем более на это! Я же сам обещал… -Что же тогда?! — полковник с силой оттолкнула его.- Я же живой человек! Я… не хочу… всю жизнь провести одна… -Да… да… влюбишься, сойдешься, — не своим голосом повторил Николай Петрович. -Наверно… -Он тоже может сделать тебе больно, — продолжал рассуждать куда-то в воздух майор. -Но это уже будешь не ты… Иди! Ты… домой собирался! Он несколько вздрогнул. Галя стояла к нему спиной и было даже не понятно, плачет ли она, но выяснять это мужчина не решился. Он быстро натянул куртку и поизнес: -Ты… Я пойду… -Пока! Когда он уже переступил порог квартиры, женщина обернулась, чтобы закрыть за ним дверь, и ее глаза были абсюлютно сухи.