***
Зейн должен был посетить кое-какие мероприятия на севере страны в рамках продвижения альбома, так что наш клуб кинолюбителей в пятницу собрался неполным составом. Он был отличным парнем, мы переписывались, так как обменялись номерами, и разговор был непринужденным, несмотря на различие во времени отправки сообщений. Он был знаменитостью, в конце концов. И я понимала, что карьера важнее переписки. С другой стороны, Лиам был очень настойчивым и день и ночь надоедал мне, пытаясь убедить меня, чтобы я сделала так, чтобы Зейн попросил его номер. Я не могла заставить себя сделать это, как бы не хотела. У Зейна была сложная жизнь; и если бы что-то пошло не так, я не хотела быть ответственной за то, что помогла одному из лучших людей, которых встречала, стать частью нее. Если все полетит к чертям, будут виноваты не звезды, а я. На этой неделе мы смотрели «Белых цыпочек». Я не могла поверить, что никто из собравшихся не видел, вероятно, лучшую комедию в истории кино. Луна любила хвастаться своим хорошим вкусом в кино (она считала себя высококачественным кинокритиком), но это никак не вязалось с тем, что она не видела величия братьев Уэянсов, притворяющихся белыми девушками. По милости богов кино всем понравилось и все смеялись на протяжении всего фильма так, что иногда было трудно дышать. И когда кино закончилось, мы просто сидели на диване и отдыхали, на фоне шел какой-то мультик, а Лиам все еще доставал меня расспросами о Зейне. — Да ладно, Пи, — простонал он, уткнувшись лбом мне в плечо. Так как на диване могло сесть только трое человек, мне пришлось сесть Лиаму на колена (что было удобно) и шептать ему на ухо. — Что плохого в том, что я хочу узнать, как дела у члена нашего киноклуба? Не всем посчастливилось иметь его номер. — Я знаю, что он тебе нравится, но не думаю, что смогу как-то помочь, Ли. Как ты себе это представляешь: «Привет, Зейн, можно я дам тебе номер Лиама, потому что я хочу, чтобы вы позависали?» — Не так прямо! — засмеялся Лу. — Просто скажи за всех, чтобы он не догадался о твоих истинных намерениях. Если упомянешь нас, придется дать наши номера, а то то, что ему пишет только Лиам, покажется странным. Мы же его друзья, разве нет? — Конечно, вы нравитесь ему настолько, чтобы он мог вам доверять. Я как-то с ним переписывалась, и он сказал, что мы хорошо провели время, ему нравится мысль о киношной пятнице. — Жаль, что он не смог прийти. И Гарри, — Луна оторвалась от напряженной переписки и подмигнула мне. — Вы мило смотритесь, особенно, когда ты ушла… из-за чего я, кстати, до сих пор злюсь, — и он ушел за тобой. Думаю, ты ему нравишься, это скрывается под всей… изменчивостью настроения. Предполагаю, ты сможешь растопить его ледяное сердце. — Нет, — простонала я, и Лиам фыркнул. — Не будем о нем! — Да ладно, Пи. Тебе не кажется немного странным то, что Гарри пошел за тобой? Он, конечно, козлина, но слишком долго не возвращался, так что должно было произойти что-то смутное. — Знаешь, что смутно? — я сузила глаза, потому что глубоко внутри хотела встать и все замять, чтобы она больше так не говорила. — В субботу утром вы набросились на меня, как настоящий Клуб Завтрак. Только вот не было неидеальных главных героев, только кучка придурков, сплотившихся против меня. — Мы о тебе заботимся, — Лиам начал успокаивающе поглаживать меня по колену, пытаясь умерить мой грев. — И мы до сих пор ничего не знаем о твоей личной жизни. То, что они использовали Гарри Стайлса, чтобы узнать о моей личной жизни, заставило меня почувствовать к себе отвращение и вызвало воспоминания четверга. Я не постоянно об этом думала, я была занята и жила своей жизнью, у меня было две работы, которые чертовски выматывали, но они того стоили. Как бы там ни было, в перерывах между занятиями, обедом или пятнадцатиминутными перерывами в ЛСО, где мы репетировали по пять часов, появлялись воспоминания о том, как я просунула руку в шорты, в горле появился комок, а сердце билось до нелепого быстро. Я боялась, что мои щеки приобретут цвет чертового помидора, когда снова увидела его. Лиам болтал ногой, что болью отдалось мне в спине, когда я не ответила на вопрос. — Теперь убирайся. Моя смена начинается, блять, в шесть утра, а у меня опять бессонная ночка, — я встала, и он шлепнул меня по заднице, из-за чего я изумленно взглянула на парня, но села, когда он ослепительно усмехнулся. Когда я встретилась с Лиамом на собеседовании, я бы никогда не подумала, что он каждый день рисковал жизнью, потому что был пожарником в лондонской пожарной бригаде. За это я его безгранично уважала. У него была еще и вторая работа, чтобы плачивать счета и аренду, по выходным он работал в ночном клубе «Фабрик» барменом, потому что несмотря на то что был отвратительным поваром и все поджигал (какая ирония, ведь каждый день он боролся с пожарами), парень мог профессионально смешивать напитки. Его профессии так отличались, что я восхищалась тем, как кто-то может, с одной стороны, ставить свою жизнь под угрозу и, с другой стороны, мог выстоять семь часов в клубе, в котором играет громкая музыка, и разливать гребаные космополитан. Всегда найдутся люди, которые смелее меня. Которые заслуживают похвалы. — Надо нам всем завтра поехать в «Фабрик»! — воскликнул Луи с ухмылкой, и Лиам посмотрел на него так, словно ему эта идея не нравилась. — Не смотри так, Ли, — простонал он. — Ты сможешь нас провести! Обещаем, в этот раз заплатим за напитки. А так как ты никогда не ходишь с нами по клубам, ты должна заплатить, маленькая Пэт. — Я, может, никогда и не хожу с вами по клубам, но если ты думаешь, что я буду платить семь футов за стопку водки или пять за чертову пинту, то глубоко ошибаешься, — фыркнула я, отмахнувшись от Луи, когда он надулся. — Я могла бы пересмотреть свое решение, если для начала мы выпьем здесь. Я могла бы потратить сорок фунтов на две бутылки только потому, что я хороша. Но не буду платить за какую-то бодягу в «Фабрик». — Окей, потому что бутылка «Smirnoff» стоит сорок фунтов, а это три рюмки в Лиама, а ты еще и потом выложишь несколько футов, — Луна пожала плечами повернулась у Луи. — Она купит выпивку, а ты закажешь раунд, — я отказывалась покупать напитки в ночных клубах, где дешевую водку заливают в бутылки со «Smirnoff», а потом продают клиентам. Лиам нам об этом рассказал. — Ладно, — кивнул Луи. — Я завтра иду к другу, но вернусь до ужина, когда заканчивается твоя смена в бригаде? — спросила я Лиама, когда он забрал рюкзак с пола и закинул его на плечи, а затем повернулся через плечо. — В шесть. — Отлично! Я заберу тебя. А теперь вернись и поцелуй меня на ночь, мудила, — он закатил глаза, но подошел ближе, наклонившись, когда оказался передо мной. Я чмокнула его в надутые губы (это стало нашей привычкой), и он игриво вытер рот (он всегда так делает перед Л, чтобы его мужественность не пострадала), прежде чем пробормотать: «Фу». — Вы странные. В любом случае, я тоже ухожу. Босс достает из-за дэдлайна, а я еще даже не закончил проект, — сказала Луна, засмеявшись, и пожелала на спокойной ночи, а затем исчезла вслед за Лиамом, а мы с Луи остались на диване, и я закинула на него ноги. Парень умиротворенно закрыл глаза, а я наслаждалась чертами его Лиам, в то время, как в голове крутились слова Лиама о безработице Луи. С тех пор я приходила домой совершенно вымотанная, с головной болью, и отчаянно нуждалась в отдыхе, и видела, что он сидел на диване и, дуясь, смотрел телевизор. Луи был прекрасным пианистом, и если бы я могла что-то сделать, чтобы помочь ему с работой, я бы сделала это любой ценой, даже если при этом нужно было немного приукрасить правду. Директриса Лили с виду пугала, но весь персонал в ЛМА знал, что сердце у нее было доброе. Так что мне нужно было только предложить ей провести собеседование с Луи (ее семья и мой папа были очень близки, так что это может стать моим преимуществом) и нахваливать его. Легкотня. — Знаешь, — небрежно начала я. — В ЛМА нужен новый преподаватель игры на фортепиано. Он помолчал несколько секунд и не двигался, вероятно, обдумывал мои слова. Как только он все понял, то резко сел, скинв мои ноги, так что я тоже села. — Не лги мне. А я лгала, вроде как. — Да не лгу я. — Ты, блять, серьезно? Я немного исказила правду (потому что «ложь» — слишком громкое слово и не подходило к этой ситуации), потому что это было необходимо. В ЛМА не нужны были преподаватели игры на пианино. Но прямой контакт и семейные связи с директрисой Лили предоставляли некоторые возможности, пришло время ими воспользоваться. Я же не самым громким преступлением в мире занимаюсь. — Ага, мне нужно только твое резюме, и я сама отнесу его директрисе. — Хм, — парень слегка сузил глаза в замешательстве (или, может, подозрении, и мое сердце немного ускорило темп), но лишних вопросов он не задавал. — Ладно. Мне надо заехать к маме, потому что я забыл там флэшку. Ничего, если я отдам его в воскресенье? Я только в воскресенье в Донкастер поеду. Я тут же кивнула, и на моем лице появилась улыбка. — Не волнуйся, на выходных я не преподаю! Так что все отлично. Мы заняли предыдущее положение, я снова положила на него ноги и радостно вздохнула, потому что действительно могла ему помочь.***
Технически у меня была машина. Хорошая, не шикарный Рэндж Ровер как тот, что стоял в гараже, но хорошая. Ее мне подарили родители на восемнадцатилетие, и я, конечно, была очень рада тому, что у меня будет собственная машина. Но спустя неделю авто меня больше не радовало: место для парковки было либо трудно найти, либо приватный паркинг был чертовским дорогим, так что я пользовалась ею только по выходным, когда рядом не было папы, готового тут же преподать мне несколько уроков вождения. Пока я ехала от Найла на работу к Лиаму со включенным GPS (потому что у меня плохая память на улицы), я чувствовала себя совершенно расслаблено. У меня всегда появлялась головная боль, когда в восемь утра я ехала на метро, а час пик приносил жуткие неудобства, потому что кто-то прижимался ко мне со спины, и я молилась, чтобы это был не какой-то неряшливый придурок, пытающийся почувствовать меня. Но машина — совсем другое дело. В металлической коробке на колесах я была совершенно одна, слушая музыку, и рядом никто не толкался и не выводил из себя. День у Найла своего рода стал сменой декораций, к которым я уже привыкла. Жить с Лиамом, Луи и Луной словно жить в передвижном цирке, но мне все равно это нравилось. Наша жизнь была безумной, быстрой, но жизнь Найла и его очаровательной девушки была совсем не такой. Никаких сложностей, никакого дерьма, просто двое людей, которые сильно любят друг друга и едят банановое мороженое, сидя на диване, пока мы смотрели «Мир Юрского периода». Мне казалось, что я изменяю своему клубу кинолюбителей, несмотря на то, что его-то и клубом назвать нельзя было, мы всего лишь кучка людей, которые решили собираться по пятницам, смотреть чертовы фильмы и есть дрянной попкорн, но все же мне понравилась компания Найл и Алексы. Я попыталась отмахнуться от этого чувства; я повернула на Юнион-стрит и остановилась позади белой машины. Я бибикнула дважды, слегка сморщившись, чтобы Лиам понял, что я его жду. Иногда я забывала о том, насколько громкий звук клаксона. — Привет, любовь моя, — сказал Лиам, садясь рядом со мной и закрывая дверь. — Я так заебался. На Грэнвил-роуд был пожар из-за чертовой свечи. Свечи. — И смешно, и грешно, — хихикнула я, взявшись рукой за его сидение, чтобы нормально развернуть машину. — А что случилось хоть? — Старушка забыла, что зажгла свечу в гостиной, и ушла спать. Она стояла близко к мебели, вот все и началось. Мы час потратили, чтобы потушить все. — Не могу представить тебя пожарником. У меня сразу мурашки по всему телу, — мне было так страшно, что пришлось заставить себя подумать о чем-нибудь другом, а не о том, как Лиам сражается против огня, его охватывает пламя и забирает одного из людей, которых я полюбила. — Боженьки, я прямо сейчас об этом думаю. — Размазня, — захохотал он, слегка стукнув меня по руке, словно его работа совсем не была опасной и он не мог умереть. — Я же не тушу дикий пожар в лесу. У меня есть друг португалец, он тоже работает пожарным, то, с чем ему пришлось столкнуться летом, просто нереально. Я не был там, но мне реально стремно. — Ты тоже можешь умереть, — вздохнула я, покачав головой на его беззаботность. Парень только пожал плечами, поправив рэйбены на голове, и положил руки на бедра. Я не понимала, как Лиам мог не воспринимать всерьез смерть. Он каждый день рисковал и, конечно же, знал об этом, но мне было интересно и страшно, почему он не показывал страха. Лиам кричал о своей боязни пауков, но ни разу не говорил о том, что с чем сталкивался каждый день. Никто в доме не любил затрагивать эту тему, только спрашивали, как прошел его день. Может, ему нравилось запихать страхи в дальний ящик. Может, он вообще не боялся. Остаток дороги мы провели в молчании. Я нервно кусала губу, обдумывая сценарии сегодняшней ночи: я ломаю лодыжку во время танцев, отравляюсь алкоголем, меня грабят. Я всегда думала о самом худшем, что предположительно может случится. Это такой защитный механизм — способ запугать меня, чтобы я ничего не делала и одновременно напомнить, что всегда все случается совсем не так. Всегда. Даже когда мистер Моррисон вежливо нам улыбнулся и мы поехали на наш этаж, Лиам держал рот на замке и все еще не снял очки. Пытался сделать так, как сделал бы Гарри Стайлс? — Привет, ребята! — поприветствовал нас Луи с большой улыбкой на лице. — Луна еще на работе, но я с ней говорил, и она сказала, что не против побыть сопровождающей. Ее отец хочет завтра с ней позавтракать, так что она не будет пить. Значит, мы с тобой нажремся, маленькая Пэт! — Звучит неплохо, — я усмехнулась, правда, немного натянуто, пытаясь скрыть непонятно откуда взявшуюся пустоту внутри. — Я вздремну, но поставлю будильник на 8:30, а потом сделаю нам ужин. После этого я закинула сумку на плечо и направилась в спальню, тихо закрыла за собой дверь и сбросила сумку на мол, прежде чем упасть на кровать. У меня было слишком много проблем, и я отчаянно делала вид, что их не существовало, пока они меня не настигли. Прошел почти месяц с тех пор, как я съехала от родителей и с тех пор ничего не слышала об отце. Может, он держался на расстоянии, давал мне немного пространства, чтобы я независимо пожила по собственным правилам. Он всегда был моим самым большим вдохновением. Помню, пока я росла, он позволял мне совершать ошибки и не нянчился со мной. Я царапала колени, а мое сердце было разбито, когда брат разбил мою скрипку, я почти не поступила в универ, и, в отличии от мамы, которая держала моего брата в ежовых рукавицах, он позволял мне падать, слегка ругал (то есть читал лекции о человеческой природе) и позволял жить своей жизнью, зная, что больше я эту ошибку не повторю. Помню, что шестнадцатилетняя Пэтра ничегошеньки не знала о реальном мире, у нее была только ее драгоценная скрипка. Остальные девочки-подростки делали то, что им было положено (и сейчас делают, ничего же не изменилось): стервозно относились к другим, сплетничали, ходили за парнями, когда кто-то из них занимался в спортзале. Большинство из них там же же сделали и свой первый минет, обычно под давлением, потому что так отчаянно хотели, чтобы их принял какой-то мерзавец. Шестнадцатилетняя Пэтра каменела от историй, которые рассказывали ее одноклассницы, о том, как кто-то кончил им на лицо или волосы, и тогда она задумалась, нравились ли ей вообще парни. Она никогда не считала парней из своей школы сексуальными и привлекательными. И этот вопрос оставался открытым, пока два года спустя шестнадцатилетняя Пэтра стала девушкой, которая теперь на шесть лет меньше меня, и мир внезапно стал очень даже реальным. Университет не был частью мыльного пузыря, в котором я привыкла жизнь, и неожиданно в моей жизни появилась не только скрипка. Я начала заводить друзей, ходить по пабам, одеваться так, как хотелось, получила права, поняла свою сексуальную ориентацию (оказалось, мне нравились члены, очень даже нравились) и впервые занялась сексом на диване лучшего друга парня. Шесть лет спустя, уткнувшись головой в подушку, я задалась вопросом, насколько изменилась моя жизнь. Я совсем свихнулась? В смысле, я даже трогала себя, думая о Гарри, о парне, которого до чертиков ненавидела, но который к тому же был еще и номинантом на Грэмми. Он сводил меня с ума и вертел мной, словно я была его марионеткой. Пролежав в кровати, как идиот, вероятно, десять минут, я поднялась и собрала волосы в хвост, натянула сменила узкие черные джинсы на теплые леггинсы, верхнюю одежду на мягкий свитер и надела пушистые носки, которые бабушка дарила мне каждый год. Может, эта ночь поможет мне расслабиться.***
Оказалось, один из старых друзей Луны был охранником в «DSTRKT», так что мы без труда могли туда попасть. Пиа Миа, американская певица, появилась в нескольких ресторанах и клубах Лондона, так что Луи, который просто восторгался ее уникальной красотой и длинными светлыми волосами просто не мог упустить возможность побыть с ней в одной комнате. Я не могла отрицать того, что девушка была очень талантливой. Но известной у нее была только одна хорошая песня с Tyga и Крисом Брауном, несколько других знали только фанаты, а еще танцевальные Trap Queen, Just Hold On We’re Going Home и другие, которые заводили толпу. Я не работала в шоу-бизнесе и ничего там не смыслила, но знала, что такие люди что угодно сделают, чтобы оказаться в центре внимания. Девушка молодая и талантливая, но по-моему немного неразумно ехать в тур, когда у тебя даже альбома нет. Мы все решили пойти в «DSTRKT», из-за чего Лиам немного разозлился, ведь мы оставляли его одного с никчемными клиентами. Как бы там ни было, мы решили забрать его с работы. — Спасибо, Пэт! — Луи обнял меня, прежде чем взять меня и Луну за руки, проталкиваясь через танцующую толпу к столику, который он умудрился как-то заказать. Должна заметить, он был небольшим; нас было только трое, но я могла сесть, только положив ноги на Луи. Он вырисовывал круги на моем колене, пока мы осваивались. Играли песни с тяжелыми басами, которые никто из нас не знал, мелодия была громче женского голоса, доносящегося сквозь динамики. Такая музыка подходила только под такие ситуации. Я ничего подобного никогда не слушала. — Хочу услышать Пиа Миа, — громко сказал Луи, перекрикивая музыку, с улыбкой на лице и покачал ногой. — Она такая красивая и талантливая, хотелось бы, чтобы я тоже был знаменит, чтобы потренироваться во флирте с ней. Я пьяно фыркнула, а Луна засмеялась, положив руку на грудь и откинув голову на зад. — Ладно, кое-что в твоих словах кажется мне стремным. Во-первых, только то, что ей девятнадцать не значит, что ты можешь сохнуть по подростку. Во-вторых, у нее есть бойфренд, который, к счастью, намного младше тебя. В-третьих, она устроила тур по Британии в поддрежку чертового сингла, а ты даже никогда за пределы Англии не выезжал. Ничего не получится. — Не могу понять: ты кажешься злее, потому что я пьян, или такова твоя натура, — фыркнул он, его речь стала еще более нечленораздельна. Мы с Луи выпили еще дома, как и договаривались, что значит: я выпила треть бутылки, а Луи набрался, даже не одолев половины, потому что он легко пьянел. Я пребывала на той стадии опьянения, когда понимаешь, что ходишь по тонкому краю, разделяющему веселье и стадию, когда ты уже набрался и хочешь тверкать рядом с каждым парнем, который пройдет мимо. — Натура, — пожала плечами она. — И если уж совсем честно, не думаю, что выдержу здесь еще три часа, если чего-то не выпью. Так что пойду опрокину рюмашку, ты все равно платишь, — выскользнув из-за столика, Луна поднялась и исчезла из моего поля зрения. Я выдохнула и положила голову Луи на плечо, пытаясь свыкнуться с обстановкой. Тепло в груди от алкоголя начало понемногу ослабевать, и в голове, к несчастью, появились мысли о том, что происходило у меня перед глазами. Люди ходили по клубам по куче причин: секс, веселье, одиночество, сожаление, кайф. Я представляла веселье немного по-другому, мне не нравилось находиться среди сотен незнакомых людей, потеющих, как свиньи, которым было наплевать, вырублюсь я или нет. Я предпочитала находиться в комнате со своими друзьями, друзьями друзей, потому что это веселее, чем опасаться, что кто-то прольет на тебя свой напиток, даже не осознавая этого. Во времена учебы в универе все было примерно так: семь людей в темной комнатушке с коробкой дешевого красного вина и сангрии, иногда даже водки, если кто-то из родителей прислал немного больше денег, чем нам требовалось на продукты. Это были лучшие дни, и даже несмотря на то, что люди, с которыми я их провела, жили по всему миру, я ценила дни, проведенные с ними. А клубы даже не входили в топ-20 моих любимых мест. Музыка отстойная, напитки делали слишком долго, а едва ли совершеннолетних девочек-подростков привлекали знаменитости, которые пели по две песни и съебывали в ВИП-секцию. — Эй, ребята! — Луна задыхалась, когда добралась до нас, держа в руках небольшой поднос с тремя рюмками, она осторожно поставила его. — Там так много людей! Не могу поверить, что 80% людей пришли, чтобы поглазеть на Пиа Миа. Рядом со мной стояло двое парней, которые обсуждали то, какая она, вероятно, узкая. Кошмар. Я тут же потянулась к двум рюмкам и выпила их, прежде чем осознала, что по цвету содержимое было желто-коричневым, а не прозрачным. В горле начало жечь, а глаза заслезились от горечи того, что, полагаю, было текилой. — Это чертова текила? — проговорила я, кашляя. — Я подумала, что можно добавить чего-то остренького, — ответила девушка, смеясь, и я сузила глаза, глядя на нее. — Извини! Я собиралась сказать, что это текила, но ты такая быстрая! — Я, блять, ненавижу текилу, Луна! — громко воскликнул Луи. — Не хочу пить или платить за это дерьмо. Она на вид и на вкус как моча. Заплатишь сама, эгоистичная тупица. — Тупица? — захохотала я, ударив руками по столу. — Вы только посмотрите на него? С каких это пор ты пользуешься лондонским сленгом*? Луи открыл рот, чтобы заговорить (или закричать, так как музыка была просто катастрофой), но Луна опередила его. — Я очень впечатлительный человек. С нами же Лиам живет, а он говорит как настоящий южный лондонец, — она покачала головой и выпила содержимое рюмок, словно это была вода, оставалось только два шота. — Давай же, Лу. Раньше выпьешь — раньше опьянеешь. Как я слышала, Пиа Миа скоро будет выступать, — этого было достаточно, чтобы Луи схватил рюмку и быстро опрокинул ее. Затем его лицо драматично скривилось, он сморщил нос и сжал губы, высунув язык, и схватился за край стола, хотя на вкус больше не жаловался. Внезапно оглушительная музыка пропала. Из ниоткуда появился пафосный парень и сказал: «Встречайте Пиа Миа с Do It Again!», и Луи ахнул, потащив меня с Луной в толпу, пьяно спотыкаясь несколько раз при этом. Она была одета как обычно: шорты с высокой талией, очень короткий топ, который идеально ей подходил, потому что на девчонке не было ни одного лишнего грамма жира, ботфорты и шарф. Я не осуждала ее за то, что она постоянно была в одном и том же, потому что на самом деле все было не так, у нее было много шмоток разных цветом, мне просто было плевать на топы/ шорты, которыми одержимы девочки-подростки. — Мне надо выпить еще, если я хочу это пережить, — прокричала Луна и ушла в другую часть клуба, оставив меня наедине с Луи. Do It Again, пой со мной, Лондон! — Привет, ребята, — помахала она со слегка фальшивой улыбкой. — Я хочу поблагодарить вас всех за то, что вы пришли меня поддержать. Луи тут же схватил меня за руку и покрутил, напевая часть Tyga и яростно жестикулируя. Я не могла не смеяться, а он даже делал нелепые танцевальные движения, так что я присоединилась, делая вид, что я девица, которую он пытается соблазнить. Когда Пиа начала петь, я начала ее пародировать ее и петь Луи, словно я решила переспать с ним и хотела не только дружбы. Из-за алкоголя мы оба выглядели как двое дураков в клипе, мы подпевали любой песне. В какой-то момент Луи покрутил меня, и мы начали улыбаться друг другу. Не знаю, что он чувствовал, потому что, честно, я не чувствовала ничего. Я просто танцевала с лучшим другом так, что некоторые люди сочли бы неправильным в исполнении двоих натуралов, но мне было плевать. Пиа Миа пела Do It Again и если выбирать между танцем с Луи и незнакомцем, я выберу Луи. По крайней мере, я была уверена, что он не используется моим пьяным состоянием. — Не хочу тебя напугать, — сказал он мне на ухо, когда закончилась песня, его руки обвили мою обнаженную талию, —, но могу поклясться, если глаза не подводят меня, там в ВИП-секции Гарри, — когда я попыталась повернуть голову, чтобы увидеть все самой (сердце билось быстро до невозможности), он повернул меня и взял мое лицо в руки. — Не смотри! Он узнает, что это я рассказал, просто улыбнись или что-то еще, чтобы я увидел его реакцию. Я фальшиво засмеялась, откинув голову, и схватила Луи за бицепс, чтобы как-то спровоцировать Гарри, хотя и знала, что он никак не среагирует. Даже не знаю, почему послушала Луи. Рука Луи опустилась опасно низко, и он прижался своей щекой к моей, чтобы поговорить. — Ненавижу быть дерзким, но Гарри Стайлс раздувает ноздри и закатывает глаза, потому что думает, что мы флиртуем. Вообще он только что ушел с балкона. — Ты смешной, — я отошла и тоже закатила глаза. — Он ушел, потому что я его бешу, идиот ты. — Да ладно? — пропел парень с дерзкой ухмылочкой, покачав головой. — Ты такая тупая, а он просто предсказуем. — О чем ты? — Просто подожди. Несколько секунд спустя до моего плеча дотронулась большая рука, и я повернулась и увидела покрытого татуировками парня, одетого во все черное, он скрестил руки на груди и наклонился, чтобы сказать: — Мистер Стайлс хочет встретиться с вами в ВИП-секции. Идите за мной, — мне даже слова вставить не довелось, парень просто крепко схватил меня за запястье и потянул, словно я была тряпичной куклой. К счастью, Луи шел за мной, обняв меня за талию, когда мы повернули направо и пошли по ступенькам в ВИП-секцию. Здесь было намного спокойнее, все сидели на диванах с бокалом шампанского в руках, а внизу приходилось чуть ли не драться за пространство, чтобы спокойно вздохнуть. У славы определенно есть свои преимущества. — Не знаменитый ли это Гарри Стайлс? Решил подарить смертным вкус величества? — если бы это был не Луи, я бы выругала этого человека за излишний сарказм, но так как Гарри был моим смертным врагом, я засмеялась. — Добро пожаловать, кстати, — несмотря на то, что я была изрядно пьяна (и стояла к нему очень близко, из-за чего внезапно протрезвела), я не могла отрицать тот факт, что он выглядел восхитительно в дизайнерской футболке и черных рваных джинсах. — Мне показалось, что вам и правда нужно уединиться. — Что же, Гарри, мне кажется, или ты ревнуешь? Немного удивительно, ведь ты еще тот мудила. Не беспокойся, мы не обратим внимания, ведь это ты. Знаменистость и так далее. Гарри в ответ драматично закатил глаза и прочистил горло. — Забавно, Луи. Пробовал силы в жанре стенд-апа? — Вообще-то нет, Гарри, — ответил Луи. — А ты пробовал интенсивную терапию, раз уж ты такое хуйло? — Ладно, парни, — мне пришлось встать между ними и протянуть руки, потому что грудь Луи уже тяжело вздымалась, словно они были на дуэли. Это нелепо. — Недавно ты был взрослым человеком, а не подростком до пубертатоного периода. Луи покачал головой в неверии и язвительно усмехнулся. — Схожу за Луной, вероятно, ей интересно, куда мы пропали. Береги себя, я сейчас вернусь. И он ушел, оставив меня наедине с Гарри, в воздухе витали напряжение и неловкость, и мы глядели на что угодно, только не друг на друга. Я решила оставить все как есть, направилась к свободному дивану и села, скрестив ноги и достав телефон, чтобы отвлечься до того момента, когда Луи проведет Луну в ВИП-секцию. День был просто прекрасным, пока Гарри не решил поиграть в милашку и пригласить нас наверх. Я была благодарна за это, но сожалела о том, что пришла сюда. Луи, очевидно, не очень любил парня, и если уж совсем честно, то я тоже. Он вел себя со мной грубо и высокомерно. Гарри не из тех парней, к которому я могу начать испытывать чувства и надеяться, что у нас будут только солнышко, конфетки и радуга. Рядом с ним сложно находиться, он жил жизнью, которая большинству людей пришла бы не по душе. СМИ всегда жаждали подробностей их жизни: что они ели на завтрак, какие сериалы смотрели, какие у них хобби. Но большинство знаменитостей держали свою личную жизнь под замком, несмотря на то, что вспышки камер преследовали их, когда они выходили из здания. Мне стало интересно, что бы было, если бы однажды я начала встречаться с кем-то, вроде него. Не с ним, просто с кем-то, кого знают на всех континентам. Мне было интересно, не сходила бы ли я каждый раз с ума. Просто из-за славы отца я получала нежелательное внимания от людей, которые пытались пробраться в его жизнь. В наше время знаменитостям поклоняются в основном подростки, жаждущие непристойностей и скандалов. Я видела, как фанаты Джастина Бибера обливали Селену Гомез грязью только потому, что она была его девушкой. Не очень приятные перспективы. — Эм, - я, конечно, абстрагировалась, но сейчас Гарри стоял передо мной, засунув руки в карманы и стараясь не смотреть на меня. — Хочешь… Хочешь… эм… выпить? — Нет, спасибо. Я просто жду друзей, чтобы уйти. — Уже уходишь? — в его голосе было больше обиды, чем нужно было, он слегка наклонился и нахмурилась. Я не знала, почему: думал, что заслуживает медаль или печеньку за свои заслуги или должен без взойти на пьедестал. — Ага, спасибо за приглашение, очень мило с твоей стороны, но, уверена, твои друзья нуждаются в твоем внимании больше, чем мы, — он дружил с Пиа Миа, и она почти закончила Fuck Wit’ You, а парень все еще стоял передо мной, словно кирпичная стена. — Н… — его голос поднялся на тон, но он покашлял в руку, поняв это. — Все равно, мне плевать. Уходи, — это ли тот Гарри Стайлс, которого обожает мир? Холодный, непонятный, бесючий мудак? Его матушка хотя бы знала, как груб он с людьми, который даже не знает? Меньшее, что он мог сделать, просто проигнорировать меня, сделать вид, что меня не существует. Но нет, он должен был заметить нас и попытаться исправиться за то, что был таким козлом по отношению ко мне. Вероятно, он похож на Джона из фильма «Дон Джон», который пошел исповедаться к священнику и прекрасно себя после этого чувствовал, потому что его грехи простили, а ему пришлось молиться всего-то пятнадцать минут. — Ладненько, — я даже не хотела отвечать тем же, бесполезно просто. Несмотря на то, что я недолго знала Гарри, было понятно, что его нежелательное внимание выматывает. Вампиры пьют кровь, а Гарри Стайлс омолаживается, провоцируя людей, которых ненавидит. Конечно, он оторопел от моей пассивности. Парень поднял брови и слегка приоткрыл губы, вероятно, ожидая какой-то обороны или дикости. Во второй раз с нашего знакомства я поразила его, и мне начало это нравится. — Кстати, надеюсь, ты хорошо провел время в ЛА. Я чувствовала на себе его взгляд, пока отдалялась, и то, что он не смог сказать ни слова, стало лучшей наградой.***
Зейн разозлился из-за того, что мы смотрели фильм в пятницу без него и Гарри, что вполне понятно, и я не хотела с ним спорить, потому что он был прав. С самого начала было понятно, что каждую пятницу они с нами быть не смогут. Их часто приглашали на разные ивенты, и я с уважением относилась к их жизни. Все мы. Прошло полторы недели после небольшого фиаско в клубе, и наша жизнь вернулась в нормально русло. Вроде как. Репетиции в ЛСО были еще труднее, чем обычно, и каждый раз я уходила с ранами на пальцах и болью в мышцах, к тому же в ЛМА у меня появилась новая привычка каждые три дня встречаться с директрисой Лили и другими большими боссами из-за поведения Кассандры. Я была изнурена эмоционально и физически, я чертовски сильно скучала по отцу, а еще и Зейн целых пять минут надрывался из-за того, что мы посмотрели фильм без них. Я его понимала, правда, но была на грани обморока от истощения. — Вот, — Лиам улыбнулся и протянул мне чашку горячего шоколада. — Тебе надо немного расслабиться. Может, тебе полегчает, если ты проведешь немного времени с нами у Зейна? Просто посмотришь Нетфликс и расслабишься с друзьями. — Пожалуйста, — фыркнула я, — не используй эту фразу, словно в ней никакого сексуального подтекста. Я не буду трахаться с тобой, пока не фоне будет идти фильм. — Фу, Пи, из присутствующих там я хочу отжарить только Зейна. А Гарри — только тебя. Может, еще и Луна, но она держит это в тайне, мы ведь вместе живем, — сказал он, присаживаясь рядом со мной на диван, и слегка ухмыльнулся, я же чуть не выплюнула горячий шоколад. — Ты придурок, Лиам, — я мешала содержимое чашки ложкой, чтобы больше ничего ему не говорить. Я знала, что парень часто мог лгать, чтобы позлить меня, но мне поплохело от того, что он упомянул меня и Гарри в одном предложении. Я должна запить это тремя глотками горячего шоколада. — Да ладно тебе, — простонал Лиам, — он разозлиться, если ты не придешь. Мы все знаем, что Гарри не в твоем вкусе, но хоть попытайся, Пи. Я позволю тебе сесть рядом со мной, если захочешь. Я пожертвую соседним местом, чтобы ты подняла свою задницу и пошла в соседнюю квартиру. Соседнюю. Не на другом конце планеты. — Но у меня есть дела… — Нет, нет у тебя дел! — Лиам отобрал у меня кружку, и я растеряно на него посмотрела. — Я знаю, что прошлой ночью ты допоздна не ложилась. Я проснулся в… — он потер лицо. — В четыре утра, чтобы попить воды, и услышал тебя. Что ты делала в это время? Исправляла домашнюю работу, раскладывала ноты для учеников и себя, теряла клетки мозга. — Не могла уснуть. Лиам закатил глаза (и отдал мне кружку), а в коридоре появился Луи, потирая руки и улыбаясь. — Готовы? Я говорил по телефону с Луной, она сказала, что задержится допоздна, чтобы закончить проект. Так что поднимайте свои милые задницы и пошли, потому что Зейн писал мне, не прекращая, так как, видимо, тебе телефон не нужен. — Я только возьму вино на кухне и пойдем, — Лиам поднялся и направился к холодильнику, а я дописала горячий шоколад, пытаясь придумать способ избежать Гарри. Когда Зейн открыл дверь, одетый в мягкий черный комбинезон с очками для чтения на носу, держа в руках попкорн, можно было с уверенностью сказать, что Лиам не сможет усидеть на месте, пока мы не доберемся до дома. Я понимала, почему вокруг Зейна было столько суеты: он был совершенством, всегда вежливым, добрым, очаровательным, красивым, воплощением джентльмена в музыкальной индустрии. Девушки бросались на него, потому что, ну, он же был Зейном Маликом, но в этом было и много минусов, люди не видели в нем человека, у которого есть недостатки, как и у остальных, только машину, которая не может сделать ничего плохого. — Ребята, входите. Я только поставлю в микроволновку попкорн! — он жестом пригласил нас внутрь. — Чувствуйте себя как дома. У нас наконец есть Нетфликс, так что Гарри, может, выберет фильм… Надеюсь, вы не против. Я открыла рот, чтобы ответить, но Луи опередил меня, грубо толкнув под ребра. — Конечно, нет! Мы там рады, что проведем с вами время, — отчасти это была правда, потому что мы хотели провести время с Зейном, так как с Гарри никто из нас не ладил. — Отлично, — усмехнулся Зейн. — Заходите, я скоро присоединюсь. Гарри растянулся на большом диване, просматривая кинокаталог. Осанка у него была ужасная, я невольно заметила, как напряжены были его плечи. Мне пришлось взять себя в руки, чтобы не подойти и не выровнять его спину или не накричать из-за того, что он не берег свое здоровье. Он даже не заметил нашего присутствия, просто листал каталог, пока Лиам, Луи и я садились на диван поменьше, я легла на парней. Мы же смотрели Нетфликс и расслаблялись, так что мне хотелось немного удобства. — Хазз, ты выбрал фильм? — спросил Зейн, когда вошел в комнату с попкорном. Когда он увидел нас, нахмурилась, и даже так был чертовски привлекателен. Нужно отдать Лиаму должное: если бы он не намекнул нам не связываться с Зейном, когда заявил, что запал на него, я бы попытала свои силы. Как бы там ни было, нельзя полагать, что он натурал, основываясь только на том, что в прошлом он встречался и флиртовал только с девушками. Вешать на кого-то ярлыки, не зная, как они идентифицируют себя в романтическом и сексуальном смысле, — не правильно. Я могла бы просто воспользоваться моментом. Может, когда между нами было бы больше доверия. — Ага, «Трудности перевода», — Гарри дважды хлопнул, и свет погас, а после начался фильм. Хотя я и знала, что следует смотреть на экран, мыслями я была далеко. У меня было столько проблем, которые нужно было решить, а потом уже отдохнуть. Я поссорилась с мамой, мне не хватало общения с папой, я скучала по ним. Я даже скучала по тому, как неуравновешенно и отстраненно вела себя моя мать. Она понимала свои ошибки и то, как они повлияли на меня, так что я пыталась придумать, как в будущем мы сможем построить совместное будущее. — Мне так нравится этот фильм, — громко сказал Луи, когда пошли титры. — Скарлет — моя любимая актриса. Я не знала, просто провтыкала весь фильм или уснула. — Сисек достаточно, чтобы быть для тебя хорошей актрисой? — язвительно фыркнул Гарри, глядя на Луи, а затем снова повернулся к большому экрану. Меня поражало то, как можно сказать такое и не жалеть об этом. Это просто отвратительно, к тому же, он исковеркал слова Луи. — Я никогда такого не говорил. Я не могла промолчать. — Разве матушка не учила тебя манер, мудила? Что бы она сказала, если бы узнала, что ты объективируешь женщин? — я села, придерживаясь за подлокотник. — Не могу поверить, что существуют такие люди как ты, ты эгоистичные сексистский кусок… — Ребята! — Зейн поднялся на ноги, загородив Гарри, когда тот встал. В то же время Луи и Лиам удерживали меня за руки и за ноги. Меня в ярость приводило то, что кто-то унижал женщину из-за физических признаков, когда при этом она сделала блестящую карьеру. Я все еще пыталась встать с дивана, а Гарри сверлил меня взглядом. Он застыл, в его глазах плясал огонь, что отражало и мое состояние. Мне был заком этот взгляд. Разница между нами была только в физической позе: моя была агрессивной, его — сдержанной. Прежде чем успела еще хоть как-то выразить свое к нему отвращение, он вылетел из комнаты, ничего не сказав, а дверь за ним закрылась с такой силой, что задрожали стены. Или, может, мне показалось. Я поняла, что он избегал делать что-то, о чем можно пожалеть. — Пет, все хорошо, успокойся, — голос Луи вытащил меня из режима злости, и я наконец упала на него, с каждой секундой все больше успокаиваясь. Лиам с сочувствием посмотрел на меня, поглаживая мои лодыжки, и мне стало немного неловко. — Зейн… — в горле пересохло. — Извини. Не знаю, что на меня нашло. Он глядел на меня, нахмурившись, но спустя несколько секунд вздохнул и потер подбородок. — Я просто… все хорошо, Пи. Тебе не надо извиняться за то, что постояла за свои принципы. Я просто хочу, чтобы вы были вежливы друг с другом, по крайней мере, когда мы все вместе. Он не святоша, делает глупые ошибки, не думай, что я ничего ему по этому поводу не скажу. Но было бы здорово, если бы вы делали вид, что миритесь с присутствием друг друга. Мы с Гарри далеко не мирились с присутствием друг друга. У нас были жесткие стычки, но ради Зейна я готова была попробовать, потому что Зейн — мой друг, и я его уважаю. Так что я кивнула, чтобы не чувствовать себя еще ничтожнее. Если и есть что-то, чего я никогда не хотела больше видеть, так это взгляд Гарри, когда он злиться. Словами не описать, как он напугал меня, и меня возмутило то, какой слабой и уязвимой я чувствовала себя в тот момент. Я всегда указывала всем на ошибки, ничто не могло бы этого изменить, но его властный характер потряс меня. Вызвал воспоминания о том, что я пыталась забыть годами. Отныне я буду держаться от него подальше.