Insight

2209 год. По миру уже в середине XXI века прокатилась третья мировая, практически уничтожив все население земного шара. На всей планете остался один-единственный город людей. Его охраняют две организации – Белый Орден (что-то вроде некогда охранявшей законы полиции) и Черный Орден (организация, чья дурная слава известна каждому жителю города). В Черный Орден попадают лишь те, кому не из чего выбирать. Темные переулки вьются бесконечными лабиринтами вперед, назад, в стороны и вверх. Грязные дороги, загаженные мусором и нечистотами, хотя нечистоты – это меньшая дрянь, которую можно найти здесь. Тусклые фонари освещают это унылое и угрюмое место, где невозможно жить – только прозябать. Лица людей испещрены оспинами и шрамами. Отвратительные морды, а не лица. Каждый из них отвратителен. Здесь время словно застыло в одном дне. Дне, когда все поняли, что отсюда не вырваться. Гнилое место, серые стены домов в грязи и гнили. Гниль здесь повсюду, даже в душах и телах людей. Больше нет ни мужчин, ни женщин. Все смешалось в один отвратительный пошлый и смердящий клубок. Эта жизнь в тягость ее обладателям, но им некуда бежать – за городской стеной лишь пустота и брошенные города, населенные ужасными призраками их прошлых обитателей. Эта жизнь даже хуже ада. Все, чем можно заниматься, чтобы хоть как-то прожить в этом дерьме, – грабить, убивать или продавать свое тело. Больше это пропитанное гнилью общество ни на что не способно. Все прожито, все потеряно и осталось лишь это – животная природа человека. Зверолюди населяют этот город живых мертвецов. Но даже в этой зловонной клоаке, когда остаешься один с младшим братом на руках, пытаешься сделать все, чтобы хоть он вырос в месте лучше, чем это. Или хотя бы не узнал всей гадкости мира, в котором он живет. Все же у них есть нечто большее, чем эта жуткая жизнь. У них есть надежда. Дома натыканы практически друг на друга, косые окна затемняет слой грязи, копоти и пыли. Тусклые фонари на склизких стенах не дают достаточного света, и в домах царит вечный сумрак. Призрачные тени этих псевдолюдей ходят по улицам, залитым нечистотами. В конце переулка есть еще одна коморка-домик из двух комнатушек и маленькой кухоньки. Куча непростиранного смердящего тряпья мерно сотрясается от мощных толчков. В комнату проникает тусклый луч света из-под рваной тряпки на перекошенном входе в этот обжитой чулан размером три на три метра. Пружины полуживого матраца тихо поскрипывают, и слышится хриплое натужное дыхание вперемешку с пошлыми хлопками тела о тело. Двое обезьяноподобных мужиков, от которых до тошноты несет перегаром, находятся в комнате. Их мерзкие ухмылки направлены лишь на одного человека, который также находится в этой комнате. И в отличие от этих мерзких существ, которые все еще зовутся людьми, лишь с одной целью – заработать денег, чтобы не голодал младший брат, наивный мальчишка, ради которого подобное длится уже около шести лет. Грязные хищные пальцы до синяков хватают за бедра, заставляя двигаться еще сильнее и отдаваться глубже. Темные длинные пряди волос скрывают лицо, полное отвращения и презрения, а главное – с ярким отпечатком позора. Парень поджимает бледные губы и кусает их, чтобы не выдать ни вскрики боли, ни стоны, невольно рвущиеся наружу. А в голове вертится одна мысль: «Муген, братишка, умоляю задержись… задержись в этой гребаной школе!» Парень уже шесть лет скрывал, откуда берет деньги на обучение младшего брата. Двое японцев остались сиротами в этом ужасном месте. Старшему было всего двенадцать, когда это случилось. Начать воровать он не мог так же, как и убивать, чтобы заработать хотя бы на сухари. Милостыню здесь никто и никогда не подаст, а за воровство просто убьют, не разбираясь, что ты украл и ты ли это сделал. А за убийство… Только в деле убийств Белый Орден действовал безотказно. В любом случае эти два пути давали только то, что Муген остался бы без старшего брата. Это не годилось. Оставался лишь один путь, который парень тщательно скрывал от младшего братишки. — Ну, сученок! Че? Онемел, что ли? – парень прогибался в пояснице от движений этого пьяного ублюдка и полностью игнорировал его слова. Было просто достаточно того, что тот вторгался в него, причиняя жуткую боль, которую приходилось терпеть, чтобы не потерять эти грязные деньги с душком. Хрупкое на вид тело парня, с синяками и царапинами на нем, сотрясалось от мерных быстрых толчков. Все происходило в какой-то ненормальной тишине, от чего казалось лишь кошмарным сном. Сном, который длится уже шесть лет. Скрипнула входная дверь, и кто-то зашебуршал у входа. «Нет… Ками-сама, почему?» — А это кто у нас там? Если такой же хорошенький, то я его себе припасу, — гаркнул второй и приподнялся. Тряпка на входе в комнатушку приоткрылась, и в дверном проеме показался щупленький мальчишка лет пятнадцати, на вид японец с черными коротко стрижеными торчащими в стороны волосами и двумя длинными прядями по сторонам от лица, которое медленно вытягивалось и бледнело по мере осознания того, что творится в комнате. — Брат, что… Что тут происходит? – слегка дрожащим голосом спросил мальчишка и перевел перепуганные синие глаза, так несвойственные японцам, на брата, которого продолжали жестоко иметь. Тоширо посмотрел на мальчика и тут же согнулся, невольно вскрикнув, когда этот кусок пьяного дерьма, довольно порыкивая, двинул бедра японца на себя, спокойно кончая весь этот пошлый и отвратительный балаган. Муген посмотрел на опозоренного брата, в синих глазах стояли слезы обиды от такого предательства. – НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! – закричал мальчишка и кинулся прочь из дома. — Нет! Муген! – Тоши протянул руку к брату, но того уже не было. Пьяным мужикам, которые заплатили японцу, было все равно, что сейчас произошло. Им было плевать на то, что разрушились иллюзии, которые так долго строил Тоширо для своего брата, и которые так долго держались, защищая пятнадцатилетнего мальчишку от всей грязи этого мира. – Братишка… — на щеках гордого японца проступили слезы. Не уберег. Сам все сломал, и вряд ли Муген захочет снова видеть его. Тоширо взвыл от безысходности, без сил пошевелиться, встать и догнать мальчика, чтобы с ним ничего не случилось. Ему больше ничего не оставалось, кроме как молить бога, чтобы с Мугеном ничего не случилось. Но услышит ли его бог, который отвернулся от него? Сколько он так пролежал, парень даже и не думал. — Лежишь? – послышался спокойный голос, и Тоширо, фыркнув и превозмогая боль, которую оставили эти ублюдки, сел на подобии кровати, начиная натягивать на себя вещи. — Сегодня не работаю, — гордо фыркнул он, даже не удостоив посетителя взглядом. — Ну да, — этот елейный голос раздражал Тоширо еще больше, нежели перегар от тех мужиков. – Наработался уже. — Пф! – длинные волосы парень перехватил лентой и завязал высокий хвост на самой макушке, тихо шикнув от боли снизу. — Ну, я к тебе пришел с предложением другого плана, — произнес незнакомец. Парень застыл, прислушиваясь. – Вижу заинтересовал, — но на это заявление японец лишь фыркнул и оправил длинный черный волос. – Я могу предложить тебе то, что поможет твоему брату покинуть трущобы, а тебе забыть обо всем этом кошмаре и не отдавать свое тело за эти гроши. Тоширо развернулся и невольно шикнул от острой боли. На него смотрел приветливый китаец в кремово-белых одеждах и с доброй улыбкой, несвойственной жителям этого мерзкого места. «Из верхних?» — удивленно подумал Тоши. На него смотрели темные окна добрых глаз поверх очков-половинок. — Что за предложение? — Стать членом отряда Черный Орден. Лучшего варианта тебе здесь все равно никто не предложит.