Исповедь луны

      Опять. Аль-Сармен снова пришли за мной. Им мало той власти, что они уже имеют, они решили полностью уничтожить мою волю. Когда жрец грубо дернул меня за руку, я покорно поднялась с кровати. Больше не сопротивляюсь. Не вижу смысла. Голова наполняется спасительной пеленой, отгораживающей меня от реальности. Снова позволю той зубастой твари взять контроль над телом.       Меня ведут по коридорам в место, которое я знаю даже слишком хорошо. Лучше, чем хотелось бы. Где-то в глубине сознания все еще теплится желание вырваться и сбежать, но я продолжаю покорно перебирать ногами, словно кто-то дергает за ниточки. Если бы только увидеть Хакуэй или Хакурю, я смогла бы сопротивляться, нашла бы силы. Но Небо, как видно, не на моей стороне.       Мои ноги сильно ослабели, и я спотыкаюсь на ровном месте. Идущие по бокам от меня жнецы реагируют моментально, подхватывая под руки и встряхивая в воздухе. Мне больно и я продолжаю спотыкаться. Один из мучителей раздраженно шипит, дергая мою руку вверх. - Разве так обращаются с первой принцессой? - слышу позади себя уверенный голос. Жрецы тут же разворачиваются, замирая на месте, так и продолжая держать мою руку над головой. А я смотрю вперед, в глаза цвета фуксии, наполненные холодной яростью. Почему ты так зол?       Раздражению первого принца не было предела. Сначала император погибает якобы от болезни, потом ведьма Аль-Сармен занимает трон, который должен был достаться ему. С Хакурю творится что-то непонятное, а первую принцессу совершенно не узнать. Коэн желал как можно скорее во всем разобраться. Слишком много секретов, слишком много вопросов. А незнание первый принц не любил больше всего на свете. Одна мысль о том, что что-то ускользает он него, словно змея, неимоверно бесило.       Желая как можно скорее поговорить с братьями о сложившейся ситуации и возможностях ее разрешения, Коэн ускорил шаг, не обращая внимания на снующих мимо него слуг, учтиво кланяющихся при виде имперской особы. Первый принц должен все тщательно продумать и взвесить. Права на ошибку не было. Он не позволит себе и своим братьям повторить судьбу Хакую и Хакурена.       Мысли завертелись вокруг погибших принцев, воскрешая в сознании совместное прошлое. Тренировки, военные походы. Хакую научил Коэна многому, что знал и умел сам. Именно кронпринц привил своему кузену любовь и тягу к знаниям.       Наткнувшись на жрецов организации, грубо тянувших, ослабленную принцессу, Коэн ускорил шаг. Его не замечали, продолжая свои бесцеремонные действия. Но больше всего первого принца удивило то, что Хакуюи совсем не сопротивляется, позволяя делать с собой все, что захочет организация. Коэн задумался о том, что могло произойти с момента их последней встречи; тогда глаза принцессы смотрели на него с непокорностью, с вызовом. Нагнав процессию, Коэн окликнул жрецов. Было видно, как они напряглись, не ожидая встречи с первым принцем, практически их императором. Одного беглого взгляда на лицо Хакуюи хватает, чтобы Коэна захлестнула ярость. Нестерпимо захотелось разрубить мерзких жрецов мечом Хакую. Так было бы правильно. Именно этот меч должен вырезать всю гниль из империи. - Ваше Высочество, не могли бы Вы не вмешиваться. Мы выполняем прямое поручение императрицы.       Не успевают жрецы поднять, склоненных голов, как Коэн решительно вырывает Хакуюи из их грязных лап, прижимая безвольное тело к себе. В памяти проносится радостная улыбка, которой еще маленькая принцесса всегда встречала его. - Ваше Высочество... - начинает один из мужчин, но Коэн резко прерывает его властным тоном, не терпящим возражений. - Можете передать Гьекуэн, что я забрал принцессу Хакуюи.       Не дожидаясь ответа или каких-либо действий, Коэн направляется в свои покои, осторожно придерживая кузину за плечи. Аль-Сармен скрепят зубами. Они не посмеют ворваться в покои первого принца, и он это знает.       Добравшись до комнаты, Коэн усаживает кузину на кровать, пристально вглядываясь в опустевшие глаза. Принцесса не реагирует ни на свое имя, произнесенное мужчиной, ни на чужую руку на своем плече. Ее сознание все еще слабо верит в то, что ее не ведут на очередной ритуал и что это все не игра ее измученного воспаленного сознания. - Хакуюи, что с тобой произошло? - спрашивает Коэн, присаживаясь рядом и осторожно убирая волосы с лица принцессы. Девушка не отвечает, продолжая смотреть в пол.       Проходит несколько мучительных минут, в течение которых Коэн успевает углубиться в свои мысли и пропустить момент, как Хакуюи резко выхватывает из ножен его меч и направляет на кузена. Реакция не подводит первого принца, лезвие проходит в сантиметре от его горла. Коэн перехватывает тонкое запястье, заставляя разжать пальцы. Меч со звоном падает на пол, на мгновение, оглушая пришедшую в себя принцессу. Она испуганно хлопает глазами. - Ты только что пыталась убить меня, - мрачно констатирует Коэн. - Я не хотела. Я... Как так получилось? - Что с тобой происходит, Хакуюи? - Не знаю. Но я слышала голос мамы. Нет. Я будто чувствовала ее в себе, - пыталась сформулировать свои ощущения принцесса.       Коэн нахмурился, смотря на опущенные женские плечи и потерянный взгляд. Он предполагал, что Гьекуэн делает что-то со своей дочерью, но что именно понять не мог. Одно стало ясно наверняка - ведьма Аль-Сармен способна контролировать Хакуюи. Вывод не утешал. Невольно возник вопрос, можно ли доверять первой принцессе. Не подслушивает ли Гьекуэн через дочь? - Прости, - выдавила Хакуюи. - Не знаю, что на меня нашло. - Зато я знаю. Хакуюи, скажи мне, как на самом деле умер император, - потребовал Коэн.       Под его выжидающим тяжелым взглядом принцесса чувствовала себя неуютно, будто придавленная огромным камнем. От той дерзкой девушки, не желавшей склониться перед кронпринцем, не осталось и следа. И Коэн не в первый раз пожалел, что отпустил ее с Джудалом.       Наконец принцесса решилась. Она вскинула голову, смотря в глаза кузену. Что-то внутри нее яростно сопротивлялось, скалясь на первого принца, приказывая Хакуюи молчать или солгать. И этот внутренний голос был так подозрительно похож на материнский, словно та стояла за спиной. Принцесса поборола желание обернуться и проверить, действительно ли там никого нет. Понадобилось колоссальное усилие, преодолеть внутренний барьер, но рука кузена, продолжающая держать девичье запястье, будто передавала через прикосновение свою силу. - Я убила его, - начала Хакуюи. - Я убила императора.