***
Я долго бездвижно лежала в постели, не в состоянии уснуть, снедаемая мыслями, жужжащими словно рой пчел. Они не давали покоя. Пришло понимание, что еще чуть-чуть, и я тихо сойду с ума. Ну, может не совсем тихо. Зависит от обстоятельств. Однако если я начну рвать на себе волосы, бегая по дворцу и кричать в ночь, то лишь разбужу несколько уставших людей. Что это даст? И я решила поискать спасения от внутренних чудовищ в руках той, кто их создал. Выскользнув из постели, тихо пробралась во внутренние покои матери, минуя дремлющую охрану, и радуясь, что император проводит свои ночи в другом месте. Комната не освещалась луной, но я быстро привыкла к темноте, безошибочно находя в пространстве постель матери. Мне не хотелось будить ее, и я осторожно легла рядом, стараясь не издавать лишних звуков. Мама открыла глаза, спокойно посмотрев на меня. Я замерла в ожидании, но она не произнесла ни слова, улыбнувшись, и просто позволила мне побыть рядом. Она кажется такой доброй и заботливой. Но это вовсе не так. Я вижу ее черную рух, беспросветный мрак, сгустившийся вокруг этой женщины. Я понимаю, насколько она несчастна. Как бы мне хотелось избавить ее от демонов, беспощадно пожирающих душу. Но как мне это сделать, если я со своими-то чудовищами не могу справиться? Это странно, но прижавшись к теплому боку матери мне действительно удалось заснуть. На этот раз никаких кошмаров. Я увидела чистое голубое небо и синее спокойное море. Никогда не видела это место ранее, но оно успокаивало. - Давненько не виделись, принцесса. - Аим? Почему ты здесь? - удивилась я. Не ожидала увидеть его в своем сне, а то, что это сон, я знала наверняка. - Хотел тебя увидеть, - улыбнулся джинн, нагло сгребая меня в свои объятья и прикасаясь холодными губами к моей щеке. Я попыталась отпихнуть его, но Аим лишь рассмеялся. Заставляет усомниться, кто здесь на самом деле хозяин. В Подземелье он всегда вел себя столь собственнически. Но это было его Подземелье. Теперь же джинн заперт в металлическом сосуде, и все же, продолжает вести себя так нагло. - У меня к тебе серьезный разговор, - нахмурился Аим, невольно заставив меня напрячься. - Ты что, флиртовала с тем мелким принцем? Если бы я уже не сидела на земле, точно бы упала. Этот джинн просто невозможен! - Нехорошо, принцесса, - капризничал невыносимый джинн, - Ты не можешь изменять только потому, что меня невидно. У нас особая связь, помнишь? - Аим, - угрожающе рыкнула я, чувствуя, как начинает подергиваться левый глаз. - Ладно-ладно. А если серьезно. О чем ты думаешь? Что собираешься делать теперь? Я молчала, размышляя над словами джинна. Что я собираюсь делать теперь? Когда я вошла в Подземелье, то была абсолютно уверена в своей цели. Вернувшись же, я растерялась. Прошло столько времени. Все изменилось: семья, империя, сама жизнь. Это выбивает из колеи. И я понимаю, что как раньше уже не будет. - У тебя совсем нет воли к жизни, - вздохнул Аим, положив подбородок мне на плечо. Он явно читал мои чувства, но ждал, когда я облеку мысли в слова. - Воли к жизни? - неуверенно переспросила я. - Да. Только и делаешь, что слоняешься, как привидение, ноешь, жалеешь себя и жалуешься на жизнь, погружаясь в пучины ненависти и отчаянья. Не такой ты была при нашей первой встрече. Пусть я и пытался тебя убить, но те горящие волей и решимостью глаза невозможно было не уважать. Что теперь? Где та Хакуюи? Потому что сейчас я вижу перед собой жалкое создание. Не такую королеву я выбирал. - Да что ты знаешь? - вспыхнула я от такой наглости. Этот джинн веками скучал в своей сокровищнице, что он может знать о моих страданиях? - Все. Подумай об этом.1.5
20 августа 2015 г. в 13:15
За последние несколько дней Джудал приобрел совершенно дурацкую – по его собственному мнению – привычку. Вечерами, когда большая часть имперского дворца готовились ко сну, Маги пытаясь скрыть свое присутствие, устраивался в кроне, растущего напротив окна покоев первой принцессы, дерева и наблюдал. То ли ему было скучно, то ли любопытно, Джудал и сам не мог сказать точно, но факт оставался фактом. Иногда Хакуюи замечала его присутствие, иногда нет. Хотя, чаще все же первый вариант, что несколько удивляло жреца. С самого детства первая принцесса оставалась для него загадкой. Джудал до сих пор не понимал, почему в детстве, когда он приходил в ее покои, она неизменно злилась. Что такого он сделал? По его мнению, принцесса вообще была странной. Никто ничего не говорил вслух, но маленький Маги знал, что организация не просто так куда-то уводит Хакуюи, а потом ее приносят на руках в таком состоянии, что смотреть страшно. Джудал обычно приходил к ней в такие моменты и пытался отвлечь, болтая о том, что ему скучно. Однако лицо девушки искажалось злостью, а в глазах полыхала ненависть. Это расстраивало маленького Маги. Теперь, конечно, ему совершенно плевать на ненависть Хакуюи. Нет, это не так. Именно эта непостижимая ненависть, переплетающаяся с совершенно противоречивыми чертами характера, так возбуждала интерес в Джудале.
Уже привычно приняв удобное положения на ветке, жрец гадал, заметит ли его Хакуюи. Но сегодня она, кажется, была слишком уставшей, чтобы обращать внимания, на что либо, помимо своих мыслей. Неужели это Коуха так вымотал принцессу своими приставаниями, или же ее терзало что-то иное? Ответ на этот вопрос Джудал не особо стремился знать.
Плотно закрыв дверь покоев, Хакуюи опёрлась о неё спиной и, глубоко вздохнув, прикрыла веками свои синие глаза. Мрак развеивал лишь холодный свет луны, ронявший свои лучи сквозь окно, предоставляя Маги отличный обзор на большую часть комнаты. Воцарились полная тишина и покой, нарушаемые лишь звуками природы.
Несколько долгих минут Джудал провел в ожидании, прежде чем девушка оттолкнулась от двери, пройдя дальше в комнату, но, не приближаясь к окну. Что-то занимало ее мысли, оставляя на лице усталый след. Маги невольно отметил, что не впервые после возвращения принцессы видит ее такой отрешенной.
Изящную фигуру залило мягким лунным светом, отбрасывая на пол причудливые тени. И Джудал готов был поклясться, что на долю секунды увидел, как из этих теней на мир скалятся жуткие монстры. Но лишь на короткое мгновение.
Мраморного цвета кожа, приобретала какое-то почти волшебное сияние под светом луны. Тонкие черты лица заострились ещё больше, и Джудал невольно подумал, что перед ним сейчас стоит не живой человек, а изящная и хрупкая ледяная фигура. Образ, так контрастирующий с тем, что он видит днем, и которому еще не придумал определения.
- Интересно, ты хоть сама догадываешься, как прекрасна? – мысленно задал вопрос Джудал. – Я не понимаю этих принцев, развлекающихся с безликими серыми девицами. Жить с тобой под одной крышей, но не спать в одной постели. Неужели проститутки прельщают их больше?
Все еще прибывая в плену своих размышлений, Хакуюи, сделала несколько шагов в сторону и опустилась на мягкую кровать. Пара движений тонких пальцев – и жилет плавно заскользил по мраморной коже вниз, заставляя Джудала невольно облизнуться. Нет, он вовсе не хотел эту девушку, но фантазия бурно рисовала картины ее тела, залитого кровью. Маги замечал, появлявшиеся иногда черные рух, исходящие от принцессы, и думал, как бы было замечательно погрузить ее в порок, заставить сражаться, не жалея сил, которых – как он полагал – у Хакуюи достаточно.
Терпеливо дождавшись пока принцесса заснет, Джудал не таясь, спрыгнул со своего наблюдательного центра, разминая затекшую спину. Позвонки приятно хрустнули, вставая на место, и блаженно потянувшись, Маги направился в свою комнату, отгоняя от себя мысли о первой принцессе.