Боец (In the Clearing)

Шерлок следует за медсестрой по ярко освещенному холодному коридору. В горле саднит, желудок ноет. Запах дезинфицирующего средства тому виной или звуки медицинских приборов, а, может, все дело в том, что он сейчас увидит Джона? Джона после операции. Утром Шерлок наблюдал за тем, как доктору ставят капельницу, и сыщику было почти физически больно, когда он видел иглу, входящую в вену супруга. Джон отвечал на бесчисленное количество вопросов касательно предстоящей операции, а Шерлок стоял, переминаясь с ноги на ногу, и чувствовал себя паршиво. Вереница врачей, хирургов, медсестер тоже сильно беспокоила детектива: Джону пришлось иметь дело с довольно большим количеством людей, а в таких случаях — чем больше народу, тем больше вероятность, что что-то могло пойти не так. В том, что Джона разрежут и удалят часть его, тоже не было ничего хорошего. Даже если врачам предстояло вырезать больные клетки. Все равно, эскулапов уж слишком много. Однако все обошлось. Онколог сама вышла к Шерлоку, увела в свою приемную, пожала руку и сообщила ему хорошие новости: «Джон отлично перенес операцию». Напряжение мигом спало, и Шерлока даже слегка повело после этих слов. — Сейчас он в послеоперационной палате, и как только Джон проснется, Вас обязательно к нему пустят. Наверху для него уже готова другая палата. Думаю, мы продержим его здесь не более двух дней. Шерлок согласно кивнул. Да, это — хорошие новости. Чем меньше времени они проведут в больнице — тем лучше. Медсестра завернула за угол и остановилась перед дверью. — Прежде, чем вы войдете, мистер Холмс, я бы хотела сказать, мы еще не удалили некоторые отточные трубки. Они нужны для… — Для дренажа, — закончил за нее детектив, — я знаю, чего ожидать. Впустите меня к мужу. Сейчас же. Медсестра нахмурила брови, однако молча толкнула дверь в послеоперационное отделение, пропуская Шерлока вперед. — Он проснулся несколько минут назад. Но, возможно, скоро снова уснет. Ему нужно полностью отойти от наркоза. Шерлок прикусывает губу, он и это прекрасно знает. Сыщику отчаянно хочется, чтобы эта женщина, наконец, замолчала, ему нужно скорей увидеть Джона. Еще когда они шли по коридору, детектив начал нервно теребить конец рукава пальто. И теперь он старательно одергивал и ругал себя за то, что нервничает так сильно. Джону совсем ни к чему видеть его таким взволнованным. Медсестра останавливается перед дверью в палату, а Шерлок отпускает рукав пальто и старается расслабить пальцы. Там, за дверью, в палате лежит Джон. Грудь Шерлока сдавливает от нахлынувших эмоций. Дверь открывается, и детектив входит внутрь. «Он выглядит таким слабым и маленьким», — ловит себя на мысли сыщик. Кровать огромна, и Джон занимает только едва ли не треть ее. С левой стороны из шеи торчит трубка — Шерлок отчетливо видит ее очертания под множеством бинтов, обмотанных вокруг шеи Джона. Детектив знает — подмышкой левой руки доктора есть еще одна, хоть ее и не видно под горой одеял, которыми накрыт Джон. Шерлок благодарен за одеяла. В послеоперационной очень холодно. Шерлоку внезапно вспоминается другая послеоперационная, где лежал Джон несколько лет назад. Тогда с ним сидела Гарри, она бы и сейчас была здесь, если бы не грипп. Из-за простуды ее не пустят к Джону, и Гарри это знает. А еще ей известно, что Шерлок бы этого никогда не позволил. Детективу все еще снятся кошмары о времени, проведенном Джоном в больнице после приступа. Шерлок размышляет, будут ли ему сниться кошмары обо всем этом, но закончить мысль не успевает, поскольку тут Джон открывает глаза и оглядывается по сторонам. Шерлок резко выдыхает. Он и сам не заметил, как задержал дыхание. Легкие покалывает, когда кислород вновь устремляется внутрь. — Эй, — зовет Шерлока Джон. Его голос хриплый и какой-то неродной. В этом нет ничего такого, и сыщик, обойдя кровать, останавливается справа от Джона. С этой стороны он не видит бинтов, и ему намного легче от такого визуального самообмана. — Привет, — бормочет Шерлок, опуская ладони поверх руки Джона, гладя ее сквозь одеяла. Он хочет прикоснуться к доктору, почувствовать тепло его кожи, взять за руку. Но сыщик не будет этого делать: в палате слишком холодно. — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, хоть и знает, что вопрос глупый. Джон будет находиться под анестезией еще почти три часа, сейчас он мало что чувствует. — Усталым. — Тихо отвечает доктор, снова закрывая глаза. — У меня отдельная палата? — бормочет он. — Естественно. — Отзывается Шерлок. — Полагаю, они сами догадались до этого, ведь ты — их коллега. А если бы и нет — Майкрофт бы все устроил. — Хорошо, — с трудом шепчет доктор, слабо улыбаясь. Шерлок видит, эта улыбка — настоящая, в уголках глаз появляются морщинки. А еще он замечает, что Джон снова проваливается в сон. Детектив сотни раз наблюдал, как засыпает супруг, он знает, каким расслабленным выглядит лицо Джона во сне и как он дышит. Сыщик ждет еще несколько минут, пока Джон окончательно не заснет, а затем нежно проводит ладонью по его лбу. Ладонь легко и осторожно скользит по волосам, поглаживает правое ухо доктора. Джон инстинктивно подается чуть вперед, а когда пальцы Шерлока проводят по скуле, носу и губам, Джон улыбается во сне. «Такое прекрасное лицо. Такое прекрасное лицо и такой чудесный человек», — думает Шерлок, глядя на доктора. Сердце разрывается от боли. Джон не заслужил этого. Не заслужил ни такой мучительной болезни, ни такого ужасающего лечения. Конечно, никто не заслуживает этого, но Джон — в особенности. И ведь он даже не жаловался. Ни разу. Конечно же, Шерлок знает: Джон напуган, обеспокоен и даже иногда зол. Но он никогда не говорит об этом вслух, а лишь шаг за шагом борется со своим недугом без единого резкого слова. Шерлок вздыхает и снова поглаживает Джона по нежной коже щеки. Доктор настоял на том, чтобы побриться утром перед операцией, а детективу хотелось бы почувствовать легкую щетину. Ему очень нравится, когда она покалывает кончики пальцев. Он не заслуживает Джона. Он всегда это знал. Шерлок — конфликтный, спорящий со всеми по поводу и без, заносчивый и вообще очень непростой человек. Но Джон все равно остается с ним. И Шерлок точно знает — это навсегда. Ресницы Джона задрожали, и глаза вновь открылись, он вытащил руку из-под одеяла и протянул ее Шерлоку. Детектив бережно касается ладони доктора и покрывает поцелуями ее тыльную сторону. Джон поворачивает голову. — Присядь, — шепчет он, и на этот раз голос доктора вновь звучит привычно. Шерлок отрицательно мотает головой. — Тут нет стула, — отвечает он. Джон оглядывается кругом, вздрагивает, когда приходится поворачивать шею, хмурится и, все еще держа Шерлока за руку, начинает отодвигаться на противоположную сторону кровати. Когда Джон принимается двигаться, Шерлок чувствует, как горлу подкатывает приступ паники. Однако Джон легко справляется с перемещением, освобождая для детектива место на кровати. — Тогда присядь сюда. Только когда Шерлок, наконец, садится, Джон отпускает его руку и кладет ее на колени сыщику. — Так лучше, — шепчет он и через несколько секунд снова засыпает. Шерлок улыбается и достает телефон. Нужно сообщить всем, кто беспокоится за Джона, что он прекрасно перенес операцию.

*** ***

— Она влюбилась в тебя, — смеясь, заявляет Джон. Шерлок же хмурится и недовольно складывает руки на груди. Он больше не хочет разговаривать. И еще ему не нравится, что над ним смеются. Даже Джон. Доктор касается его предплечья и примирительно, хоть и весело, бормочет: — Прости. Шерлок знает — Джон всегда извиняется искренне. — Я не хотел смеяться над тобой. Больше не буду. Правда. Но это так мило. — Мило, да? — шипит детектив, и Джону приходится подавить очередной смешок. — Ей же только шесть. Шерлок, расслабься. Сыщик вздыхает, но разжимает руки. И, как по сигналу, дерзкая девчушка в розовом платьице с кислородной трубкой на лице скрывается за углом. Шерлок бросает ей вслед мрачный взгляд, но Джон ласковым голосом снова зовет ее в палату. — Привет, Кэсси, — здоровается с ней доктор, легонько похлопывает ладонью по постели, призывая подойти ближе. Глаза девочки светятся радостью, когда она забирается на постель и усаживается рядом с Шерлоком. — Привет, — отвечает она, но смотрит при этом на детектива. Ироничная улыбка вновь касается губ Джона, от Шерлока не укрылось и это. — Здравствуй, — сухо произносит он. — А тебе можно находиться тут, в палате для взрослых? Отделение педиатрии находится несколькими этажами ниже, но детям разрешается свободно гулять по всей больнице. Девочка, опираясь рукой на грудь Джона, забирается на постель с ногами, поджимает их под себя, устраиваясь поудобней. Шерлок неодобрительно смотрит на нее, подавляя всплеск ревности. Джон же снова не может удержаться от тихого смеха. Детектив переводит мрачный взгляд на супруга, но Джон только шире улыбается. — Мама разрешила мне зайти попрощаться с Доктором Джоном. Его же сегодня отпускают домой. С вами я тоже попрощаюсь. Кэсси поднимает руку и начинает махать, как будто Шерлок сразу не понял, что с ним прощаются. — Адьё, — пренебрежительно бросает сыщик, но его совершенно не удивляет, что она все равно не уходит. По его мнению, даже в таком юном возрасте ей должно хватить такта уйти немедленно. А его у девочки нет, считает детектив. — Спасибо, — говорит Джон, — я буду по тебе скучать. — Я тоже, — отвечает она и поднимает вверх ладонь, призывая Джона «дать пять», — победи рак, — напоследок «напутствует» Кэсси. — Победи рак, — повторяет ее слова доктор, и глаза ребенка загораются заговорщицким огоньком. Шерлок снова хмурится, однако сейчас ему не с чем поспорить. Даже этот надоедливый ребенок не заслуживает такой страшной болезни. — Кэсси, — слышится голос из коридора. Должно быть, это мама девочки. Женщина заглядывает в палату, и точно, это — она, хоть Шерлок и не помнит ее имени. — Пришло время идти на лучевую терапию. Мать протягивает руку, и Кэсси тут же начинает слезать с кровати. Шерлока не перестает поражать, откуда у нее столько энергии, ведь она больна. По словам Джона, ее шансы на выживание составляют только пятьдесят процентов. У нее очень острая форма лейкемии. Шерлоку немного стыдно, что она ему не понравилась — ведь, по сути, для этого не было ни одной причины. Он не желает ей зла. Но она — несносна, и еще — она касалась его Джона. Джон провожает девочку взглядом, в котором детектив замечает печаль и боль. Боль Джона мигом передается Шерлоку, и он кладет ладонь на грудь доктора, на то самое место, где несколько минут назад лежала ладонь Кэсси. Джон встречается взглядом с глазами Шерлока и выдавливает из себя улыбку. Он накрывает ладонь сыщика своей и вздыхает. — Я готов вернуться домой. — Я тоже готов, чтобы ты вернулся домой, — отвечает детектив. Прошло менее сорока восьми часов, однако Шерлоку это время показалось бесконечно долгим. Еще с минуту они молча смотрят друг на друга, а потом Джон начинает вставать. — Ах да, пока ты ходил забирать мою одежду, заходила доктор Райдер, — вспоминает Джон, вытаскивая из ящика несколько брошюр и вручая их Шерлоку. — Очевидно, там написано что-то касательно моего лечения «химией». Она сказала, ты просил. Шерлок берет буклеты из рук Джона, чувствуя себя немного не в своей тарелке от того, что его поймали на месте преступления, когда он за спиной Джона пытался подробней изучить методы лечения химиопрепаратами. Ему не хочется обременять доктора вопросами на эту тему, ведь Джону может быть неприятно сообщать ему такую информацию. На обложке красуются большие красные буквы «ABVD*». Шерлоку уже известно, что значит каждая из них, однако у него возникли сложности с поиском информации о самом лечении. Он открывает небольшую сумку, в которой носит планшет, и кладет брошюры туда. — Спасибо, — говорит он, стараясь скрыть смущение. Если Джон его и заметил, то не подал виду. — Мы еще раз обсудили вопрос о точке введения катетера. Шерлок напрягается. Этот вопрос стал причиной серьезной дискуссии между Джоном и доктором Райдер. Не то, чтобы они уж очень сильно разошлись во мнениях, но когда известны все возможные факторы риска обоих вариантов, определиться, какой из них предпочтительней, достаточно непросто. — Мы решили подождать. Шерлока это решение крайне удивило, о чем свидетельствовала приподнятая бровь детектива. Еще несколько дней назад Джон был уверен, что ему это нужно. Шерлок был не в восторге от того, что у Джона будет постоянный внутривенный катетер, однако вслух это недовольство не высказал. Было важно, чтобы Джон делал так, как он считает нужным. Ему одному решать. — Я знаю, что раньше был уверен, но, взвесив все за и против, передумал… ну, из-за риска инфекций, и еще мне придется ходить с ним все девять месяцев. Но сейчас я несколько изменил мнение. Доктор Райдер еще раз обратила мое внимание на тот факт, что я могу установить его в любой момент во время прохождения курса «химии», а если я передумаю, то откажусь от этой мысли. Шерлок облегченно кивает. — Если без него будет плохо, мне его установят. — Очень разумно и логично, — отвечает Шерлок, касаясь руки Джона. Той самой, через которую ему будут вливать ядовитые инъекции уже на следующей неделе. — Я впечатлен. Доктор, посмеиваясь, вновь откидывается на подушки. Шерлок наблюдает за ним и замечает, что Джон снова посерьезнел. — Ты готов к этому? — спрашивает доктор. Шерлок наклоняет голову набок и устремляет взгляд на супруга. — Мне не к чему готовиться. Это тебе придется пройти через лечение и побочные эффекты. Я же могу лишь помочь тебе во всем, что может от меня потребоваться. — Я могу потерять волосы, — с беспокойством произносит Джон. Шерлок тянет руку и взъерошивает короткие мягкие пряди волос доктора. Детектив втайне тоже этого боится. Ему очень нравится касаться волос Джона. А еще он читал, что после потери во время химиотерапии луковицы могут и не восстановиться. Шерлок не хочет, чтобы Джон выглядел по-другому. Сейчас он выглядит как обычный, привычный Джон. Что, если потом это изменится? Естественно, он не бросит своего доктора, и уж точно не будет любить его хоть на грамм меньше, несмотря ни на что. — Ну, тогда у меня будет лысый муж. Только я настаиваю на том, что если волосы начнут выпадать, мы просто сбреем остальные и дело с концом. Я не потерплю всякие там «заплатки» на голове. Джон улыбается, но глаза его так и остаются печальными. — К тому же меня может сильно тошнить. Все реагируют по-разному. Иногда тошнота и вовсе не появляется, иногда — только на день-два, а бывает, что рвет все время в течение курса. Шерлока этот момент тоже очень беспокоит. Тот факт, что Джон будет страдать еще больше, ужасен, просто чудовищен. Одна мысль об этом причиняет детективу почти физическую боль. Но они пройдут через это, преодолеют, справятся. Джон справится. Он — самый сильный человек из всех, кого Шерлок когда-либо знал. — Я позабочусь о тебе. И миссис Хадсон нам поможет, поскольку мои навыки ведения быта весьма ничтожны. За это самоуничижительное замечание Шерлок вознаграждается улыбкой. Самой настоящей, самой искренней. Детектив опускает ладонь на грудь Джона, на то место, где под ребрами бьется сердце доктора. Шерлок никогда не считал, что эмоции связаны с этим органом, они — всего лишь результат работы мозга. Но он верил, что Великое Сердце Джона способно порождать лучшие из эмоций. Ровный стабильный ритм бьющегося сердца Джона напоминает Шерлоку, что доктор жив и находится рядом. — Я не смогу жить без тебя, поэтому я помогу тебе пройти через все. Неприятные последствия и боль, которую тебе предстоит испытать — это единственное, что меня тревожит. Я не беспокоюсь о себе, пока ты рядом со мной. Все очень просто. — Все совсем не просто, — отвечает Джон. Он не пытается спорить, он переживает, и Шерлок прекрасно это понимает. — Ты прав, — уступает детектив, — тем не менее, мое отношение к тебе не изменится никогда. Я всегда буду с тобой, и когда все закончится, ты так и останешься моим любимым супругом. Джон внимательно смотрит на Шерлока, буквально прощупывая его взглядом, в котором скользит тень сомнения. Однако детектив непоколебим. — Мне страшно, — через несколько секунд шепчет доктор, и сыщик кивает. Ему больно это слышать, но он был готов к этой фразе. Поэтому Шерлок подается вперед и мягко целует Джона в лоб. — Мне тоже, — честно признается он, чувствуя, как после его слов доктор наконец-то расслабляется и с трудом вздыхает. — Мне тоже, Джон, — повторяет детектив, желая только одного — чтобы Джон почувствовал, что он не один. ______________________________________________________________ * Стандартной лекарственной схемой лечения болезни Ходжкина в настоящее время является схема ABVD (А-адриамицин или доксорубицин, В-блеоцин,V-винбластин, D-дакарбазин). Эта схема более эффективна и менее токсична, чем схема МОРР и ее варианты (СОРР, CVPP, LVPP и др.) ABVD: доксорубицин — 25 мг/м2 внутривенно в 1-й и 15-й дни, блеомицин — 10 ЕД/м2 внутривенно в 1-й и 15-й дни, винбластин — 6 мг/м2 внутривенно в 1-й и 15-й дни, дакарбазин — 350—375 мг/м2 в 1-й и 15-й дни. Курсы повторяют каждые 28 дней.