Пустые чувства

      — Ты уверена, что больше не рухнешь без чувств, Альта-чан?       У Ичимару Гина была действительно скрытная натура. Потому однажды, давным давно, он выбрал для себя идеальную маску. Лицо, которое за пределы мыслей не пропускает ни намерения, ни чувства, ни тем более настроение. Для него было естественным ехидно улыбаться, когда вокруг творился беспредел, выбивающий из колеи даже самых стойких мира сего, и не только. И полагалось, что даже Альта не поймёт причину, из-за которой ему пришлось о беспокоиться о её благополучии.       — Кто она? — спросила пустая.       Казалось бы, что за бредовый вопрос. Но шинигами внутренне обомлел. Лишь одна женщина могла рассмотреть за идеальной маской Гина, настоящего. Так он искренне полагал. Но не было ли это слишком наивно? Хоть Альта наверняка могла догадаться обо всех планах и намерениях, Гин всё равно попытался слепить вид непонимания, растерянности перед её странным вопросом. А вдруг и не было никакой этой открытости мыслей, и ему просто показалось?       — Шинигами, честно, у меня сейчас болит голова. Так настырно, что я едва сдерживаю желание исполосовать твою натянутую физиономию.       — Что? — протянул Гин, по-прежнему не сдаваясь в своей игре, и потрогал своё лицо. — Оно действительно так неестественно смотрится? Что же, если бесчувственная пустая смогла заметить, то, думаю, мне есть о чём беспокоиться.       — Хоть я и не помню самих событий, что произошли сейчас в крыле Квадро, но осознание всё-таки осталось. Кто бы то ни был, ты ведь не считаешь, что его пребывание в моём теле останется незамеченным?       Гин прекратил дурачиться.       — Альта-чан, как думаешь, может, это была ты прошлая, ещё человек?       Она всерьёз задумалась над этим. Даже начала заламывать себе палец за спиной. Почему-то такая возможность заставляла что-то в груди Альты разрываться. Действительно… Надоедливо. Но она повернулась к собеседнику и спросила:       — Ты хоть что-то помнишь из своей прошлой жизни?       — Разумеется, нет, — засмеялся он.       — И не думаю, что знаешь кого-то подобного. Так с чего бы мне вдруг стать исключением?       Гин не рассчитывал на такой ответ. Признаться, он очень надеялся, что хотя бы Альта сможет прояснить то, что никто пока не смог постичь своим умом.       — Аль Таквир… — повторял Гин и чувствовал, как тревожное предчувствие захлёстывает его от одного звучания этого имени. — Да что это такое-то?       — Из всех сущностей остался лишь один возможный вариант, к которому он мог бы относиться, — заключила она. — Единственный из двух, кто оставил за собой право сочувствовать, это…       — Шинигами, — по-своему улыбнулся Гин, на что Альта всё же нахмурилась.       — Тут нет повода расслабляться. Даже если это и шинигами впихнул своё сознание в моё тело, ни ты, ни Айзен ему не ровня.       Ведь при всей этой «чувствительности» он — а Альта знала это наверняка — был готов на такие действия, о которых даже она сама не могла и помыслить. И появление Аль Таквира было вовсе не для спасения Иноуэ Орихиме, а попыткой не дать Альте всё угробить, действуя бездумно. Но Гину не нужно было забивать себе этим голову. Перспектива столкнуть с Айзеном такого противника, как шинигами, захватывающий тела арранкаров, — вот что действительно было важно.       — Всё-таки полезная вещь эти ваши «чувства».       — С чего ты решила, Альта-чан?       Она улыбнулась почти так же лживо, как и Гин. Альта Мадригаль могла читать намерения других, словно это было частью их мимики, настроением. Но будучи пустой даже не задумывалась о самой сути, причине того, что движет ими всеми: людьми, шинигами, да даже обитателями Уэко Мундо. Аль Таквир не был таким, как она. Он был знаком с чувствами, потому видел их так же ясно, как Альта помыслы, в глазах своих оппонентов.       — Я всегда знала, что ты пытался на что-то меня подтолкнуть, как-то использовать в собственных целях. Но мне было плевать. А он увидел причину, особо не всматриваясь. И если господин Гин понял всё, о чём я только что говорила, — вдруг перешла она на свой приторный звонкий голос, выражающий несуществующее почтение, а затем снова опустила тон, — Вы перестанете переводить тему и просто скажете мне. Кто та, ради кого ты пытался стравить меня и Айзена.       Маска Гина прекрасно работала даже в подобной ситуации, когда внутри него одна мысль глушила другую. То он не знал, как ему убить Альту прежде, чем она волей-неволей выдаст его Айзену, то продолжал строить план под новые условия и никак не желал терять невероятно полезного союзника. Разумеется, всю эту внутреннюю борьбу могла предположить сама Альта и подтолкнуть к решению.       — Ты прекрасно знаешь, что исполнять желания — моё природное призвание. Потому назови только имя — и я сделаю всё, чтобы она осталась в живых.       Гин горько усмехнулся, а затем тяжело выдохнул. Возможно, впервые за очень-очень долгое время он показал своё настоящее лицо. И Альте больше нравились эти глаза, прожигающие своей осторожностью и чем-то ещё, что она пока не понимала.       — Спасёшь жизнь… Боюсь, этого не хватит, чтобы спасти её саму.       По тяжести вздоха сразу становилось ясно: Гин и сам не знал, что нужно было делать. Альта повернулась в другую сторону.       — Времени на раздумья почти нет. Но ты поймёшь, когда я призову тебя к ответу. И что хочу взамен.       Их разговор был закончен, потому они проследовали по коридору, соединяющему крыло Квадро и Пятую башню. Там-то и наткнулись на Рудборна Челуте.       — Мне нужны экзекиас. Нумерос остаются, чтобы подготовить зал. Пошлёшь своих, чтобы сопроводить Эспаду ко времени?       Рудборн кивнул, хотя ему и не нравилось то, что Альта распоряжалась его подчинёнными на своё усмотрение. Но чем он мог возразить в сложившейся ситуации?       — Альта-сама, мы подготовили всё, что Вы попросили, — отчитались две подоспевшие пустые-нумерос.       — Прекрасно. Ты пойдёшь со мной, — указала она на ту, что держала свёрток в своих руках, но тут же перевела взгляд на другую, — а ты останешься и будешь отвечать за подготовку чая.       Девушка просияла и в поклонах поблагодарила Альту за предоставленную честь. Разумеется, чай, подготовленный ей и нумерос (которые сами собой попали под её руководство), будет пить сам Айзен-сама! Да вот только бедняжка не думала о том, что если лидер не сделает больше двух глотков, Альта лично придумает, как наказать неумех.       — Но перед этим найди Лоли и Меноли и передай им, чтобы позаботились о наряде Айзена-сама.       Нумерос без лишних напоминаний тут же побежала исполнять поручения. Все обитатели Лас Ночес очень быстро высекли у себя в уме требования Альты к исполнению её, так сказать, просьб.       — Ичимару-сан, Вы не знаете, в какую часть пустыни отправили Примеру с заданием?       — Нет, но когда я в последний раз был в своей комнатушке, — так он ласково называл свой штаб по слежению за всем живым во дворце, — и вдруг решил навестить тебя, то Старк и его маленькая подружка как раз только вернулись и ступили на территорию Лас Ночес. Могу предположить, что сейчас они как раз неспешно идут на полпути домой.       Альта кратко поблагодарила Гина и вместе с оставшейся нумерос последовала в нужном направлении. Она не дала и шанса Рудборну отпустить свои комментарии по поводу её действий. И Гина позабавило наблюдать за реакцией главного экзекиаса на такое пренебрежение.       Койот Старк нашёлся очень быстро, шокируя своим видом излишне слабенькую духом нумерос. Весь в запёкшейся крови, с глубоко залёгшей под глазами тенью, поленившийся даже дезактивировать ресуррексион, он шёл как раз там, где и предполагал Гин. А Лилинетт, будучи сверкающим серебром своей шёрстки волком, бодрым переменным шагом оббегала его по кругу и приговаривала своим голоском:       — Старк, однако же это именно гиллианс Альты пришли нам на выручку!       Вдруг они остановились. Оба явно заметили приближающихся. И поначалу из лица выражали приятное удивление, но уже вскоре сменились напряжением: Лилинетт даже зарычала, а Койот отвернулся. А причиной тому стала задыхавшаяся нумерос. Альта поджала губы и резко вырвала свёрток у неё из рук.       — Если планируешь жить после подобного и дальше, убирайся с моих глаз долой, — прошипела она в ухо нерадивой слуге.       Нумерос была благодарна уже за позволение уйти. А ведь могли заставить бороться с тяжёлой реяцу до тех пор, пока не сможет уверенно встать на ноги даже под таким немыслимым давлением. То есть, терпеть до самой смерти. Потому опять же, без лишних слов, нумерос просто исчезла в не самом удачном сонидо.       — Простите меня за это, — искренне извинилась Альта перед своей дорогой Стаей. — Я не подумала, что Вы придёте… В своей полной форме.       — Всё хорошо, Альта, — подбежала к ней Лилинетт-волк и лизнула в плечо. — Ты ведь сразу же отправила это ничтожество.       — Прекратите. Она всего лишь нумерос и не виновата, что мы слишком сильны для неё, — попытался исправить ситуацию Койот.       Но Альта была неумолима.       — Она виновата в том, что на ваших глазах даже не попыталась скрыть собственную слабость.       А ведь Лилинетт и Койот больше всего не любят смотреть, как других подавляет их сила. Но поднимать лишний раз эту тему Альта больше не хотела.       — Принимайте свою обычную форму. Я помогу вам переодеться.       Она развернула свёрток с чистой, белоснежной одеждой Примеры в двух комплектах: миниатюрный и в разы побольше.       — Даже не спросит, как всё прошло, засранка, — фыркнула Лилинетт, но всё же послушно подошла к Койоту, игнорируя шутливое закатывание глаз от Альты.       — В этом я даже не сомневаюсь. Конечно же, успех.       — Лучше скажи, к чему надобность такой спешки, что мы переодеваемся посреди пустыни, — единственный перешёл к делу Койот.       — Только скажите — и я выколю глаза всем, кто увидит Вас, Старк-сан, — засмеялась Альта. — Даже самой себе, если Вас смущает моё присутствие.       — И я этого не прощу. Обожаю этот золотой прищур, — отпустила Лилинетт, уже в своей обычной форме, когда стянула с себя грязную одежду и, уже чистая, стараниями Альты с полотенцем, начала натягивать новую. — Так, а почему здесь нет майки? Одна короткая куртка.       Альта невероятно разозлилась. Что за вопиющая халатность!       — Если эта нумерос уже покинула Лас Ночес, я найду её где угодно, а потом заставлю отгрызть и съесть собственную бесполезную руку.       — Только не говори, что в итоге мне понравилось. Смотри, прикольно же! М?       Лилинетт даже покрутилась перед друзьями, и Альта вдруг отпустила свою злость, а Койот просто промолчал. Даже не защитил нумерос перед лицом этих бестий, ведь в конце концов ошибка в комплекте формы Эспады — это уже серьёзный проступок.       Альта помогла Примере привести себя в порядок так же старательно, как если бы планировала развязать очередную грязную интригу, совершенно не чураясь работы служанки. Койот всегда был проницательным, хоть и убийственно пассивным. А в этот момент даже пессимистичным.       — Думаю, ты просто потратила на нас время в пустую, — рассуждал он. — Быть фрассьоном — это не твоё, Альта. Ты прекрасно контролируешь ситуацию вокруг себя и выполняешь порученную работу так, как следовало бы большинству из моих коллег.       — Старк-сан, — остановила она его. — Разве Вы меня не знаете? Я всегда уклонялась от работы, которую считаю не достойной моих сил.       Этого хватило, чтобы Старк перестал кормить и дальше подобные мысли. Ведь Альта никогда не уклонялась от собственных обязанностей. Он даже улыбнулся, вымученно, но мягко. Старк положил руку на плечо подруги и сжал его, как бы благодаря. А Лилинетт тут же втиснулась между ними с криками «Без меня не обниматься!»       — А теперь… — продолжил Примера. — Позволь мне уйти к себе спать.       — Старк-сан! — возмутилась Альта, хотя на самом деле хотела рассмеяться. — Я понимаю, что Вы устали. Но не создавайте нам проблем. Боюсь, дело не требует отлагательств.       — Только не говори, что опять ты и этот Джагерджак… — болезненно скривился друг.       — Навряд ли по такому случаю Айзен созвал бы всю Эспаду.       Койот понял, потому и нахмурился. Хоть в последнее время Альта и не приносила проблем, но это никак не отменяло всех бед, произошедших пока она была в немилости. Стоило Альте хотя бы пересечься с Секстой, как у Койота непременно начинало ныть всё тело и мешать сну нехорошими предчувствиями. Но ему ничего другого не оставалось, кроме как смириться с этим её странным увлечением. И ведь в конце концов Альта справилась?       Но Лилинетт единственная всё так же беззаботно свыкалась с новым образом. И это вовсе не означало, что она безответственно пропускала мимо ушей что-то важное.       Все трое вместе вошли в зал, где Койот занял единственное оставшееся место Эспады за столом, а Лилинетт скрылась в тени в ожидании какого-либо шоу, но уже вскоре протиснулась в ещё пока открытую дверь и скрылась в неизвестном направлении. Альта же почти сразу спешно покинула их и направилась к лестнице наверх, где был тот самый зал для приватных встреч с лидером. Но перед этим столкнулась взглядом с недовольными голубыми глазами, которые то ли пытались сожрать её на месте, то ли нерешительно всматривались в любую деталь на её лице, которая могла выдать что-то из мыслей пустой.       Альта не задержалась даже на секунду перед лицом Гриммджоу. И, естественно, это ему не понравилось дико, настолько, что захотелось гневно воззвать к ней, заставить обернуться, а не лететь со всех ног к Айзену.       В тот раз она просто ушла… Сказать, что Гриммджоу этого не ожидал? Неправда. И всё равно неприятное чувство душило до тошноты. Он не хотел, но в то же время отчаянно жаждал увидеть Альту, и такое противоречие, казалось, убивало его изнутри. Он не думал просто так отпускать Альту. Но мог ли действовать вопреки её собственной воле?       Лишь из-за этого бессилия по возвращении в своё убежище он снова выместил свой гнев на оставшихся целыми предметах интерьера — самая малость, но на это он точно был способен. Гриммджоу разнёс мебель в щепки, до того состояния, что для жизни здание стало абсолютно непригодным. Однако что всё это могло значить? Люппи визжал от недовольства и полного непонимания происходящего. А Гриммджоу устраивал и такой интерьер. Когда силы вроде бы иссякли, он просто рухнул на обломки какого-то бесполезного стола и лежал. Без слов, без звуков, думая, что так и мысли не нахлынут. Как всегда, ошибался.       Люппи сам спросил о произошедшем. И то ли Гриммджоу окончательно спятил, то ли новое амплуа бывшего Сексты настолько располагало к себе, но он всё же разоткровенничался. Казалось, мелкого засранца обеспокоило поведение Альты даже больше самого Гриммджоу. Хотя оно и было очевидным: от этого зависела надобность присматривать за Гриммджоу, быть его фрассьоном. Да даже сама жизнь Люппи стояла на кону. Тогда Гриммджоу подумал, что слизняк просто свалит, затаится в самой тёмной дыре Уэко Мундо, надеясь пережить Альту и не столкнуться с ней до самого конца.       И действительно, вскоре реяцу Люппи стремительно покинула убежище. Зато каково было удивление Гриммджоу, когда всё-таки его маленький невольный фрассьон пришёл с новой командой нумерос и новым диваном.       — Прекращай хандрить, — заявил он. — Ты должен лучше меня знать, что у этой страшной женщины нет действий без причины. Она явно что-то задумала. Просто доверься ей и подожди.       Очередной план? Гриммджоу вздохнул и прикрыл глаза рукой. Эта мысль не избавила его от тяжести на груди. Но, может, стало чуть-чуть легче.       Хотел Гриммджоу того или же нет, волей случая они обязаны были встретиться сейчас, на собрании. Это было слишком скоро. Куросаки Ичиго, мать его, так некстати решил снова появиться в его жизни. А ведь иначе он мог и дальше лежать на диване, не видеть и не знать, что Альта сразу же избавилась от всех следов их близости. Хоть они и не вязались с её гордым образом — это правда — но всё равно Гриммджоу почему-то почувствовал, как недавно с трудом успокоившаяся волна негодования начинала снова подниматься. Альта могла просто сменить эту пошлую откровенную одежду, найти что-то более закрытое, но предпочла избавиться…       Сейчас, перед лицами многих коллег, нельзя было об этом думать и терять самообладание.

***

      — Айзен-сама, — вежливо поприветствовала его зашедшая.       Меноли поправила плечи белоснежной одежды и смиренно отошла в сторону.       — Альта, пожалуйста, позови…       — Все из Эспады уже собраны и ждут Вас. Соответствующие распоряжения отданы. Мы готовы начать собрание.       Айзен удивлённо посмотрел на Альту, словно впервые видел. Абсолютно все его подчинённые были готовы выполнить любое самое абсурдное его поручение. Но это не относилось к Альте. Эта пустая действовала наперёд, но абсолютно точно знала, что он хочет. Разве возможно не любить такого слугу? Какова была жалость лидера, что он не был до конца уверен в верности этого самородка. Очень необходимого сейчас, драгоценного золотого самородка.       — Тогда выходим? — спросил не кто иной, как Гин, по случаю так же сменивший грязные после задания одежды.       И лишь Тоусен — пожалуй, единственный — не тратил лишние усилия, а вышел в чём был на предыдущих собраниях. Альта полагала, что для слепых это в порядке вещей.       — Я покину вас первой.       Пустая уважительно склонила голову. Прежде, чем она вышла бы из комнаты, Айзен хотел дать ей хоть какой-то знак своего особого внимания. Он обязан был, чтобы удерживать её на своей стороне, чтобы заставить чувствовать себя обязанной и не видеть причин для ухода. Но сейчас, столкнувшись лицом к лицу с Альтой, он понимал, что не имеет ни малейшего представления, что её теперь может заинтересовать. Сила? Она с самого начала не считалась с ней. Уважение? Вызывать его — скрытый талант этой пустой, не требующий никакого развития. Секс? Айзен прищурился, вглядываясь в идеально равнодушное лицо. Едва ли. Он с самой мягкой улыбкой, на какую только был способен, подошёл к Альте и погладил по плечу.       — Спасибо тебе.       Язык шинигами вязало от неприятного чувства. Вечно кормить её этими «спасибо»? Но большее Айзен не придумал и оставил эту ситуацию на дальнее потом, которое так и не наступило. Альта ушла, и словно с глаз долой убрались лишние мысли. Чуть позже Айзен вместе со своей свитой вышел в тронный зал.       — Приветствую, уважаемая Эспада. Нас атаковал враг. А теперь давайте выпьем немного чаю.

***

      — Добро пожаловать в белоснежно-тёмную пустынную обитель всех пустых!       — К чему вся эта помпезность, Артуро? — недовольно пробурчал парень, но всё-таки окинул просторы своим быстро удивляющимся взглядом.       — Ну же, Куросаки Ичиго. В конце концов, ты и твои друзья впервые здесь, в Уэко Мундо. И мне искренне интересно узнать, что вы все думаете.       Трое друзей увидели перед собой бесконечную пустыню, разбавленную кварцевыми деревьями то тут, то там. Заметили окружившую их толпу Менос Грандэ, каждый в почтенном жесте склонивший голову. И огромный замок Лас Ночес. Но всё было не тем, что ждал от них Первый Арранкар. Даже с трудом найденные ими мелкие пустые, что старательно зарылись в песок, чувствуя неродную опасную реяцу, лишь заставили Артуро вздохнуть. Парень-шинигами уже хотел было вспылить, но замечание Исиды заставило из понять.       — В самом воздухе очень плотная духовная энергия.       Только для Ичиго приходилось долго разъяснять, что бы это значило. Но окончательно порадовал слух Артуро низкий бас Чада.       — Здесь мы сможем использовать свои способности более эффективно.       — Верно, — кивнул арранкар и похлопал парня по спине. — Ты понравишься Альте, Чад. Говоришь мало, но подмечаешь самую суть. И, как ты верно предположил, использовать способности выгоднее в Уэко Мундо. Потому одной из первостепенных задач является закончить битву на этой территории.       — Но разве это не работает и в сторону арранкаров с пустыми тоже? — тонко подметил Исида. — Не ошибайся на наш счёт, арранкар, твоя нынешняя помощь в этот раз не развеяла уже существовашие подозрения. Как-никак, ты намеревался уничтожить Сейрейтей вместе с нами и был крайне беспощаден.       — Думаете, веду вас в ловушку?       Трое друзей почти одновременно напряглись и уставились на него в ожидании ответа. Артуро рассмеялся. Как будто эта напряжённость могла чем-то им помочь в неожиданном бою.       — Слышал, умные люди совершают глупейшие из ошибок, квинси. С Куросаки Ичиго я вообще не хочу обсуждать что-либо. Ну, а ты, Чад?       Высокий паренёк, что удерживал своего лучшего друга от драки, даже обомлел от неожиданности.       — Скажи мне: я веду вас в ловушку?       Исида и Ичиго также обернулись к нему в поисках, само собой разумеется, полной поддержки. Но ответ их удивил. И заставил задуматься.       — Думаю, Артуро не понадобилось бы устраивать ловушку для нас троих. Он почти разрушил Сейрейтей без ресуррексиона. А с силой Феникса в его руках кто мы такие?       Это не могло утешать. Но хотя бы развеяло лишние подозрения.       — Я в тебе не ошибся, — поставил точку в разговоре Артуро.       — Ладно, значит, там держат Иноуэ, — озвучил своё умозаключение Ичиго, пока окидывал взглядом близкий и далёкий одновременно Лас Ночес. — Не будем терять время.       — Не спеши, Куросаки-кун, — остановил его арранкар. — Сначала дождёмся ваших друзей…       — Каких друзей? — моментально перебил его тот, но Артуро спустил ему на этот раз.       — Скоро увидишь. А для начала исполни свою часть соглашения. Альта не потерпит обмана.       Ичиго нахмурился.       — Но ведь эти двое сдались сразу же, как только поняли, что окружены этими громадинами. Они не будут нападать. Зачем мне убивать этого Айслингера?       Упомянутый тут же напрягся всем телом. Паника подступала горлу, ведь он прекрасно понимал, зачем.       — Потому что Альта хранила твою Иноуэ будто зеницу ока, как и обещала. Иначе жизнь девочки в этом мире была полна страданий и унижений, особенно из-за большого внимания Айзена. Но этого так и не произошло, твоя девчуля сытая, одетая и ждёт своего сказочного спасения. А взамен тебя попросили о сущей мелочи.       — Но ведь он сдался. И больше не будет помехой, — не понимал Ичиго.       — Я бы не советовал продолжать в том же духе. Ты ведь не хочешь спровоцировать Альту?       — Куросаки, отойди, — не выдержал Исида.       Секунда — и тысячи белых стрел пронзили тело Айслингера Вернарра. Тот не успел даже выставить иерро.       — Исида, ты… — Ичиго не верил тому, что только что произошло.       — Я просто буду считать, что у вашей Альты была причина, чтобы выдвинуть такое требование.       Артуро хмыкнул.       — Айслингер Вернарр был послан в двадцать второй подземный переход чтобы мгновенно докладывать напрямую Канаме Тоусену, кто проходил через гарганту, когда, сколько их было по количеству, даже цель визита. Если бы мы оставили его как есть, уже через три шага Айзен знал бы и о вас, и обо мне, и, что самое страшное, о наших сопровождающих, — Артуро кивнул в сторону гиллианс. — О такой причине ты говорил?       Именно благодаря неоценимому вкладу Айслингера о самовольном визите Гриммджоу в мир живых узнали слишком быстро, как и о некой личности, отправившейся тогда за ним вслед.

***

      — Альта-сама, — просияла девушка-арранкар. — А я решила зайти и проверить, как идёт подготовка.       Хоть такая самовольность и застала Альту врасплох, но всё же она подарила одну из своих мягких улыбок.       — Спасибо, Лоли. Недавно на моих глазах всплыли катастрофические ошибки одной из нумерос, и я очень переживала, что что-нибудь могло опять пойти не так в самый ответственный момент.       — Не беспокойтесь. Я даю свои гарантии, что Айзен-сама останется доволен. И возьму на себя ответственность, если что-то вдруг случится.       — Ну, раз ты настолько уверена…       Альта подала рукой сигнал, разрешающий выносить чай в зал. В конце концов, для неё любой напиток одинаков на вкус. Так кому, как не личной служанке, знать о том, каковы предпочтения Айзена в чае? А остальным же просто придётся оценить его по достоинству перед лицом лидера.       — Как так получилось, что ты оставляешь нас ни с чем, Канаме-кун? — донёсся до слуха Альты елейный раздосадованный голос Гина.       Хоть эти придирчивые замечания и цепляли гордый склад ума слепого шинигами, он сдержался от вообще какой-либо реакции, считая это единственным решением, которое ни на что не повлияет. Говорить открыто о том, что его шпиона убили, означало дать понять Эспаде, что за ними наблюдали. Потому спровоцировать, что было ну очень не желательно в свете нынешних событий. Тогда Тоусен просто извинился перед своим Айзеном за то, что подвёл в этот раз.       — Что же, придётся полагаться на результаты миссии Гина.       Гриммджоу водил пальцем круги вокруг несуществующей точки на столешнице. С самого начала он не отрывал от неё глаз, словно ничего более увлекательного в зале не происходило. Так оно и было, пока эстафету ведущего не перенял на себя не кто-то там, а Ичимару Гин. Глаза Гриммджоу были невероятно цепкими и ухватывали самую малейшую деталь в поведении шинигами. Тот благодарно поклонился лидеру, чуть дёрнув уголками губ, и выступил на шаг вперёд, становясь таким образом непозволительно вровень с сидением Айзена. После чего начал свою речь:       — Для начала хочу отметить заслуги моих милых помощников: Тесла Линдокрус и Циан Сун-Сун.       — Это, еби их мать, кто вообще такие-то? — слегка хриплым и чуть надрывным после зевоты голосом спросил Ямми.       — Вот тебе индивидуально поясню. Фрассьоны Трес и Квинты.       — Ох, спасибо.       На этот раз съехидничал Заэльапорро, а потом сразу же незатейливо поправил очки, словно говорил этим: «Ничего провокационного». Но желание Гина запустить в него стулом от этого лишь усилилось. Старк упирался подбородком в собственные пальцы, переплетённые на уровне лица, лишь бы не уронить голову и не заснуть прямо у всех на глазах. Состряпанный наспех Примерой вид мог казаться задумчивым, но от Сексты не утаилась зевота за замком рук. Вдруг Барагган странно откашлялся, скрывая за этим провокационное намерение, после чего спросил:       — Раз это ваши фрассьоны, значит, вы оба уже знакомы с ситуацией?       — Да хера там! — возмутился Квинта. — Не знаю, как у Тии, но мой придурок молчал, будто язык себе отрезал. Табу там или мировая тайна — что-то в этом духе.       Элитное собрание Эспады стало всё больше и больше походить на гвалт базарной площади. От такого Айзен чувствовал некоторую досаду. Он наблюдал, как степенно наполняется его белая кружка золотистым напитком и как от него медленно исходит пар вместе со свежим, бодрящим запахом зелёного чая. Но даже обычно прямой Улькиорра подозрительно молчал и буравил взглядом свою чашку, потому шинигами уже подумывал, повысить ли голос или же просто подавить всех вокруг небольшим шутливым всплеском его духовной силы, как вдруг откуда-то из темноты раздался глубокий голос.       — Господа, ваш чай готов. Прошу, выпейте пока слушаете.       Сказанные Первым фрассьоном слова привлекли внимание даже необычайно рассеянного Улькиорры и безмятежного Септимы, а Трес поняла, какую из сторон ей сканировать подозрительным взглядом — по счастью, это было прямо напротив неё, а не за спиной. Что уж было говорить о Гриммджоу, которого словно током шарахнуло. Он даже чуть дёрнулся на месте, но успешно списал всё на раздражение.       Альта деликатно спасла ситуацию и во второй раз за сегодня удивила своевременностью Айзена. Возразить на такую просьбу каждому в Эспаде было нечем, потому все притихли, проглатывая вместе с чаем претензии о том, что какая-то служанка позатыкала им рты. Едва ли Айзен простил бы им это, судя по нарисовавшемуся на его лице взгляду, почти полному обожания. Нынче у лидера в фаворе был не Квадро и даже не Примера.       Самый удачный стул выбрал, для кого-то удивительно, а для кого-то не совсем, Гриммджоу. Со своего места он мог видеть не только каждого из Эспады и Айзена со своими подручными. Но в поле зрения также попадала и та часть зала, в которой могла сновать, скрытая тенью, Альта. Возможно, сказывались все тренировки в пещере, но Секста знал наверняка, в какую сторону ему бросать взгляды. Из-под его внимания не выходило даже малейшее движение. Особенно резко выбивались многочисленные взгляды к стороне Альты. Даже вечно кислый Улькиорра водил глазами себе за спину. Но именно почти влюблённый взгляд Айзена в темноту просто вынудил Гриммджоу царапнуть ногтем по столу. Какого хрена Альта засияла в глазах других намного ярче именно сейчас?       — Вероятных противников у нас… Много, — неоднозначно оповестил Гин.       Начал он с самых первых: Куросаки Ичиго, Исида Урюу и Садо Ясутора. Перед Эспадой тут же появились бумаги с необходимой информацией и даже визуальная духовная проекция.       — Это… Враги? — уточнил на всякий случай Аарониро.       — Вы хотите мне сказать, что то самое нападение, из-за которого потребовалось созвать всю Эспаду, организовано детишками? — распалился Барагган, но несильно.       — Не сказал бы, что они могут привлечь внимание, — рассудил Заэльапорро.       — Повремените со скепсисом, господа. Их четвёрка не так давно всколыхнула всё Сообщество душ.       Айзен всего лишь мягко улыбался перед лицом высокомерия его арранкаров. Что же, недавно он и сам смотрел на эту ситуацию как на дешёвый анекдот. Но тут Септима ещё раз тщательно просмотрел документы перед собой.       — «Четвёрка», вы сказали? Кого не хватает?       — Иноуэ Орихиме, — оживился Улькиорра.       — Ох, — воскликнул Квинта, — так они друга пришли спасать! Прелестно. Милота какая. Настоящие слабаки.       Бровь Тии сама собой дёрнулась, отчего она нахмурилась.       — Айзен-сама предупреждал, что мы не должны недооценивать их.       — Да не о том я! — чуть ли не с обидой воскликнул Нойтора. — Трес, у тебя проблемы какие-то со мной?       Гин вскинул руки в примирительном жесте.       — Не распаляйтесь, ребятки, раньше времени. Вы ещё не видели, с кем они нынче дружат.       Духовная проекция сменилась. И все присутствующие, кроме, наверное, шинигами, от удивления чуть не откусили себе языки. Эспаду прожигало насквозь золотистыми глазами. Но Гриммджоу бросил взгляд в тень комнаты. Альта стояла неподвижной статуей, не выражая ни интереса, ни безразличия, просто сцепив руки за спиной. Но даже так он знал, что она сжимала собственную ладонь до тех пор, пока костяшки пальцев не побелели. Что-то шло не так. Возможно, она не желала, чтобы о только что сказанном было известно? По крайней мере, Гриммджоу не мог придумать другое объяснение. И он хотел бы злостно радоваться тому, что все её великие планы рискуют быть разгромленными в один момент, но… Удивительно, Гриммджоу не чувствовал по этому поводу абсолютно ничего.       — П-первый арранкар? — не верил своим глазам Аарониро, вздрагивая от мощнейшего удара по столу от Бараггана.       — Какого хрена этот напыщенный индюк забыл на стороне врага? Он ведь такой же арранкар, как и все мы!       — Скажем так, — спокойно начал Айзен, не давая Гину или кому бы то ни было сказать больше нужного. — Артуро имеет… Некоторые виды. Потому сам для себя решил, что «враг моего врага — мой друг».       — Да, — улыбнулся Гин. — И всё это время он натаскивал этих детей для атаки Лас Ночес, снабжал всей доступной ему информацией. Так что, вероятнее всего, Куросаки Ичиго и его друзья будут действовать по указке Артуро. Просто потому что каждый из них — сущий наивняк. Притом искренне считающие, что цель оправдывает средства, даже полученные от вчерашнего врага.       — Тогда он представляет самую серьёзную угрозу, — рассудил хмурый Старк, не меняя положения тела ни на секунду.       — Сомневаюсь, что даже Примера своими силами сможет совладать с Первым арранкаром, который, по слухам, благодаря собственной силе смог оторвать маску, — с тяжестью сказал Септима, бросая небольшую пачку листов в своих руках на стол.       — Единственная правильная стратегия против Артуро — напасть всей Эспаде разом, — сообщил Канаме. — Для успеха вы должны действовать как команда, как единый организм. Но это попросту невозможно.       Нойтора противно усмехнулся.       — Это правда. Пересрёмся между собой ещё до того, как этот баклан на горизонте появится.       Но, к его собственному недовольству, все присутствующие не обратили на него никакого внимания, внемля вопросу Трес:       — Есть вероятность, что Артуро Платеадо не вступит в бой?       — Думаю, очень даже неплохая. Иначе зачем ему какие-то детишки? — фыркнул Барагган.       — Судя по тому, что нарыли мы с Теслой и Сун-Сун, о собственном активном участии он никогда не упоминал своим, кхем, ученикам. Мы не можем знать наверняка, но будем исходить из дальнейших действий этой группы, — закончил тему Гин и прошёлся вдоль стола, меняя таким образом своё положение, которое уже изрядно надоело. — А сейчас поговорим о второй бравой армии наших оппонентов, которых следует ожидать в ближайшее время со стороны Сейрейтея. Для этой информации пришлось усердно поработать.       По указу шинигами нумерос предоставили новую стопку документов, а проекции всё сменяли одна другую. Основная группа шинигами Сейрейтея. Группа резерва. И целая куча сведений из личных досье каждого возможного участника этого крестового похода в обитель пустых. И только Гриммджоу заметил, как вновь-таки за собственной спиной, но теперь уже хитромордый Гин, сложил условный жест рукой, увидела который лишь Альта. И тут же расслабилась, отпуская свою бледную ладонь. Гриммджоу в раздумьях прищурился. Что это могло значить? Упоминание Артуро в докладе не было чем-то нежелательным. Скорее, что-то осталось между строк, и Гин не стал об этом упоминать. Шинигами выбрал её сторону. А Гриммджоу до боли в ушах сжал зубы. Какой ценой она добилась расположения подручного Айзена? Он мог лишь додумывать, предполагать самые отвратительные варианты. Отчего настроение херело быстрее этого вонючего остывшего чая, который уже поперёк горла становился.       Так же в тот момент подумал и Улькиорра, отставляя чашку подальше. Сейчас он и сам удивлялся тому, как легко терял сосредоточенность и погружался в раздумья. Даже если Гин и сама Альта забыли об этом, странная окова, появившаяся ни с того, ни с сего на руке пустой, не оставляла рассудок Квадро в покое. Даже будучи абсолютно неспособным дать название тому, что он увидел, Улькиорра всё равно не мог выбросить эти попытки из головы. И тогда словно ото всюду он слышал вопрос: «Что погубит тебя быстрее: твоё невежество или твоя апатия?» Улькиорра мог принять апатию, но невежество? Почему Альта спросила именно так? Квадро кинул очередной взгляд в сторону темноты, чтобы держать опасность в пределах видимости. И это, само собой, не скрылось от раздражённого Гриммджоу. Но какое дело Улькиорре было до него? Он пытался понять, о каком невежестве говорилось тогда. Среди Эспады Квадро был, возможно, ближе всех к Айзену и имел доступ практически ко всей информации. Другое дело, что вникать во всё это арранкару не хотелось совсем. Иметь общее представление — этого, казалось, достаточно. Но теперь не давало покоя чувство, что за пределами видимости было что-то значительное, чего Улькиорра не знал. Тогда он впервые прикоснулся к документам, лежащим перед ним, и начал внимательно просматривать. Если было что-то под водой, Улькиорра мог без проблем рассмотреть хотя бы намёк. Возможно, здесь он и найдёт ответ? По крайней мере, умирать от незнания казалось ему нежелательной перспективой. А даже если Квадро раскопает слишком глубоко, никто не заставит его что-то делать с этим знанием. Он привык смотреть в другую сторону.       Терпение Гриммджоу начинало медленно, но верно иссякать. Альта, бубнёж про шинигами, сопение Септимы, Альта, рожа Айзена напротив, неудобный стул, от которого отнималась спина, вонь Ямми причмокивавшего чаем, опять и снова Альта. Секста не был готов, но всё же вынужден терпеть её присутствие. И больше всего раздражал тот факт, что Гриммджоу только лишь и делал, что сидел и пытался на себе словить взгляд золотых глаз. Это могло ему сказать о многом. Но Альта хоть и не избегала его, старалась не придавать присутствию Сексты особого внимания и даже взгляда не кидать на него, но стоило Гриммджоу столкнуться с золотым взглядом, и тот не выражал абсолютно ничего. Альта почтительно кланялась и вновь переключала внимание на что-то другое!       Гриммджоу ненавидел её. Так было проще. Можно было испортить ей жизнь и заставить никогда не забывать о собственном вмешательстве. Но кто сказал, что он отпустит Альту? Секста внезапно прервал все разговоры тем, что встал со своего места. Айзен действительно с нетерпением ждал этого? Что же, Гриммджоу не стал подводить, он направился было в сторону выхода, как вдруг Канаме его остановил.       — Куда ты?       — Убивать, разве не понятно?       Шинигами чуть наклонил вперёд голову, как будто всем телом подготовился в неожиданной атаке.       — Ты действуешь без приказа.       — Мы никогда не получаем прямых приказов, шинигами, если ты ещё не заметил. Сплошь намёки и просьбы.       Айзен не предвидел такого, потому тут же прервал своего боевого пса и сам спросил:       — Что ты хочешь сказать этим, Гриммджоу?       Да, это был незабываемый взгляд. Глупый когда-то Секста теперь даже без слов мог дать понять, что его ориентирование в ситуации замечательное. Айзену больше не нужен был ответ, но вот Гриммджоу не для него старался.       — Тогда нахрена махать перед нами этими бумажками и беспрестанно твердить о вторжении извне? — Он схватил кипу листков и кинул на пол. — Может, чтоб мы экскурсию ребятам провели по дворцу? Или же Айзен-сама не желает останавливать врагов?       Вся Эспада напряглась в ожидании ответа. Откровенно говоря, абсолютно каждому показалось, что в словах безрассудного Сексты было что-то тревожное, заставляющее несколько раз обдумать произошедшее. Что тогда, в мире живых, что сейчас, Айзен-сама не слишком торопился решать вопрос с этим Куросаки Ичиго, и дело может быть не только в излишней самоуверенности.       Сам лидер не шелохнулся. Казалось, это признак того, что слова его никак не трогали, но Гриммджоу ликовал. Он помнил тот единственный момент, когда этого шинигами заставили обомлеть прямо в зале перед всеми своими творениями, когда больше двадцати изуродованных нумерос начали молить его о спасении. Тогда выражение его лица было примерно таким же. Но допустить второй такой ситуации Айзен не мог.       Гриммджоу кожей прочувствовал, как холодом пробежало по спине предчувствие опасности. Айзен решил раздавить его своей реяцу, заставить упасть. Но Гриммджоу не выглядел подавленным или испуганным. И не успел Айзен этому удивиться, как тут же Секста шикнул и упал обратно на свой стул.       — Ебитесь как хотите с этими врагами. Скажете пойти — пойду. Раз никому не нужно моё мнение о том, что пускать на территорию Лас Ночес врагов недопустимо, то я просто заткнусь и сделаю как прикажете. Ведь вся стратегия, я так понимаю, уже спланирована задолго до собрания. И позвали нас для того, чтобы её озвучить.       Гриммджоу лениво откинулся на спинку стула и последним, на что бросил взгляд, была она. Но Альта словно и не слушала. Подошла к Рудборну и шепнула:       — Стоит отправить твоих экзекиас следить за Трес Цифрас. Они долгое время были вне контроля.       — Когда ты прекратишь делать за меня мою работу? — тихо возмутился тот.       Гриммджоу снова стиснул зубы. Он никак не смог испортить планы Альты, чему крайне не был рад. Это разочаровывало. Возможно, сделать уже нельзя было ничего, и план Альты претворялся в жизнь сам собой как раз с того момента, как Гин подал ей знак. Или же и того раньше. Вот только Гриммджоу выкинули из него, словно использованную фигуру.       Оставалось довольствоваться видом Айзена, прикусившего губу. Сказанные Гриммджоу слова поселили недовольство среди по крайней мере половины Эспады. В особенности Бараггана. Старик не выносил это на дальнейшее обсуждение, и потому становилось действительно неприятно вести дело и дальше. Надо было исправлять исковерканную ситуацию, но Айзену это было по силам. Снисходительная улыбочка была одним из средств по достижению нужного эффекта.       — Ты слишком близко к сердцу воспринял мою просьбу, Гриммджоу. Дослушай меня. Ничего не было решено, но я призываю вас не испытывать судьбу. Тем более в одиночку. В конце концов, один из противников невообразимо силен. Так не лучше ли дождаться, пока враг придёт на вашу территорию, с которой абсолютно не знаком?       После недолгих споров Эспада сошлась во мнении, что такой план действительно имеет полную резонность. На чём и порешили.       — Перед тем, как вы вернётесь каждый в свои покои, — призвал ко вниманию Гин, — предлагаю вам взять с собой эти бумажки. Почитаете, подумаете над тактикой, некоторые, возможно, придумают ловушки для врагов.       — И помните, — напоследок дал речь Айзен. — Пока вы со мной, нет и не будет врагов на нашем пути.       Лидер почти сразу же покинул зал. Как и Примера, что подорвался с места так скоро, словно ждал этого момента с самого начала собрания. Многие не видели смысла в том, чтобы задерживаться. В отличие от Гриммджоу. Он чуть ли не последним покинул зал, ведь всё ещё сидел в ожидании чего-то. Что, разумеется, не произошло. Гриммджоу вздохнул, прикрыл глаза, поднялся и зашагал вслед раздумывающему Улькиорре, старательно отставая, потому что Квадро ему не нравился. У выхода всех провожала Альта, но Секста не удосужился обратить на неё хоть какое-либо внимание.       — Это было весьма… — Тело Гриммджоу само собой остановилось под влиянием этого тихого голоса, что зашептал в ухо, стоило приблизиться к камергеру Лас Ночес. — Опрометчиво.       Вот и все комментарии, которые получил Гриммджоу в ответ на собственные действия. Ни больше, ни меньше. Секста даже не обернулся, так и стоял профилем к ней, после чего пошёл дальше. Альта действительно выкинула его. Просто потому, что сама так захотела. Прихоть, не более. Других причин Гриммджоу не рассмотрел. Пальцы вцепились в узел материи на животе и развязали его. Секста на ходу выкинул подарок Альты прямо в коридоре. Тёмно-синяя ткань лежала комом в углу у самой стены, тускнея на глазах и не привлекая к себе никакого внимания. Так и лежала бы тряпкой, но медленные тихие шаги приближались, а тонкая рука подняла материю.       — Вот дурак.

***

      Гарганта открылась снова, выпуская на просторы Уэко Мундо троих пришельцев в чёрных косоде и хакама, скрытых под белыми плащами, развевающихся на ветру. Это были трое шинигами, те самые друзья, о которых говорил Ичиго Артуро. Их предупреждали о том, что на выходе будут ожидать. И всё равно быть окружёнными шестью Меносами Грандэ было слишком волнительно. Пришельцы схватились за зампакто, как только самый ближний из гиллианс потянулся рукой. Но вопреки страшным ожиданиям пустой вытянул длинный тонкий узловатый палец.       — Они что? Показывают, куда идти?       — Не задавайте глупых вопросов, лейтенант Абарай.       — Простите, капитан.       В то же время Куросаки Ичиго и его друзья потеряли всё своё спокойствие. Ожидание убивало, забирало силы, а в проклятой пустыне ребята и вовсе потеряли счёт времени. Казалось, прошли почти сутки, но в Уэко Мундо всё ещё царила ночь. Артуро ведь не упоминал о том, что луна здесь светит неизменно вечно. А тут вдруг, наблюдая за мельтешением друзей, откровенно ухмыльнулся, да ещё так широко.       — Какого чёрта, ты смеёшься над нами? — взорвался Ичиго, но кроме крика больше ничего не предпринял.       — Зачем? Вы совсем не занимательные. А вот то, что произойдёт вскоре… — но, как обычно, об этом «вскоре» Первый арранкар умолчал. — Ваши друзья уже в Уэко Мундо и идут сюда.       — Наконец-то!       Вдруг гиллианс закричали, словно оповещали о чём-то.       — Ничего себе, не думал, что это настолько скоро, — удивился Исида.       — Нет, — Артуро нахмурился. — Они только что вышли из гарганты и не могли бы так быстро переправиться.       Не обеспокоились ещё ребята о собственном инкогнито и разоблачении многочисленными шпионами Айзена, как Артуро тут же исчез в сонидо. Переглянувшись, друзья без слов сошлись во мнении, что, возможно, они должны по крайней мере засвидетельствовать происходящее.       Между кричащими, но без приказа не действующими гиллианс, мельтешила странная компания из четверых существ.       — Так много Меносов Гранде…       — Помните рассказы о Короле Меносов?       — Думаешь, он где-то рядом, Пеше?       — Нелл хочет увидеть Короля! Король Меносов, ува-а-а!       — Бава-бава!       — Не думаю, что это… Нелл, стой!       Поначалу Артуро действительно опал в осадок. Произошедшее было крайне подозрительно. Да хотя бы то, что трое из странной компании были арранкарами. Артуро не знал о них, но был уверен, что тут замешана весьма тёмная история. Все арранкары, кроме него — творения Айзена. А тот известен тем, что не выпускает собственных собачек жить отдельно от общины в Лас Ночес.       — Это ребёнок? — вдруг спросил Ичиго, но ответа не добился ни от кого — никто сам не был уверен до конца.       Артуро ошарашенно одними глазами следил за орущей и носившейся по кругу компанией, пока те не начали приставать к гиллианс. Пришлось повысить голос, чтобы достучаться до балагуров.       — Какого чёрта вы творите?!       Четыре пары глаз почти синхронно обратились к нему. А маленькое существо в балахоне даже понеслось к Первому арранкару навстречу.       — Король Меносо-о-ов!       — Нелл, стой! — закричал арранкар поменьше размерами, которого упомянули как Пеше. — Короля Меносов не существует! Это сказка!       — Что за вздор вы несёте?! — рассердился Артуро, а затем абсолютно серьёзно заявил. — Король Меносов существует.       — Правда? — воодушевился арранкар с крупным розовым лицом.       — Это ведь Вы Король? — с надеждой спросила Нелл.       — Я Первый арранкар, — горделиво представился он в ответ, из-за чего оба друга Нелл упали прямо в песок — то ли от страха, то ли от неожиданности — а сама девочка как будто и не поняла.       — Тогда Вы? Или Вы? — она обращалась попеременно к каждому из компании друзей.       — Нет, конечно! — категорично заявил Ичиго. — Разве не видишь, что я шинигами?       Теперь и ребёнок плюхнулся рядом с товарищами, явно испуганная, что немного царапнуло по совести Ичиго.       — Я прошу прощения, — тихим голосом выступил Пеше. — Но можно узнать, почему Первый арранкар и шинигами…       — Ты действительно хочешь об этом спросить? — прервал его Артуро.       — Нет-нет, это без надобности. Мы уходим, Нелл, Дондочакка.       — Д-да, уходим, — согласился второй арранкар, но вот девочка была явно против.       — Но я хочу увидеть Короля Меносов!       — Ты можешь, — обрадовал её Артуро прежде, чем товарищи смогли бы возразить. — Ведь судя по тому, что вы не знаете о нём, в Лас Ночес вы в последний раз были очень давно.       — Истинно так, — закивал судорожно Пеше. — Слишком давно, чтобы об этом помнить. Господин, у нас не осталось никаких связей с тем местом.       — Да, абсолютно никаких, — вторил ему изрядно покрывшийся холодным липким потом Дондочакка. — Для них мы мертвы, а потому позвольте уйти себе в любую сторону, в какую позволите.       — Вы меня не так поняли, — улыбнулся им Артуро, положив ладонь на рукоять ресуррексиона. — По-другому никак.       Пустые почувствовали накатывающую панику, ведь уйти им было некуда. Лишь Нелл не понимала, почему её братья так трясутся.       — Артуро, ублюдок, ты готов поднять руку на ребёнка? — закричал несогласный с ним Ичиго.       — Не ребёнка, Куросаки. Арранкара. Бесчувственное пустое создание.       Но Ичиго всё равно не понимал, уверенно схватился за свой зампакто и уже был готов встать между арранкарами и Артуро, но ему не дали.       — Он может быть прав, — сказал Исида. — Мы их отпустим, а они расскажут Айзену о нашей позиции в обмен на, допустим, возвращение во дворец или же прощение ошибок.       — К чему вообще вся эта секретность? Пусть знает!       — К тому, что мы потеряем преимущество внезапности! — пояснил для него Исида.       — Притом пострадать от такого сострадания может ваша подруга, — добавил Артуро, а потом мягко улыбнулся. — К тому же, никто не мешает им присоединиться к нам и встретиться с Королём Меносов. Ему решать, кто это и что с ними делать.       — Ичиго, она хотя бы снисходительная, — сжал ему плечо Чад, не замечая странный блеск в глазах Первого арранкара.       — Артуро Платеадо? — раздалось вдруг за их спинами, и все обратили взгляды к пришельцам.       — Вот все и в сборе, — пробубнел себе под нос тот, что заглушилось криками Ичиго.       — Рукия! Ренджи! И… Бьякуя?

***

      Альта смиренно ждала, пока нумерос затянут на ней тёмно-синим широким поясом чёрные штаны по щиколотку, в которые было заправлено обычное белое косодэ. В одной из вытянутых в сторону рук была сжата другая, красная ткань.       — Почему ты здесь? — спросил Улькиорра. — У тебя всё ещё есть собственная комната.       — Избавляю вас обоих от чувства неловкости и одиночества.       Альта усердно сверлила взглядом тяжёлые рукава и пыталась избавиться от непривычности веса. Потому не видела, насколько сильно повлиял её невольно брошенный ответ на арранкара. Тонкие бледные губы разомкнулись, словно что-то хотели сказать, но Улькиорра не издал ни звука, так и замерев. Иноуэ видела. И явно понимала, что произошло, хотя сам Квадро был готов списать всё на неуловимые духовные способности Альты, которые постичь умом не был в состоянии.       — В любом случае, Старк и Лилинетт сейчас спят, а нам троим вместе вскоре придётся идти к Айзену.       — Но зачем? — не понимала Иноуэ. — Альта-сама, вы так уверены, потому что видите будущее?       — Увы, но нет. Малышка, мне не ведомо будущее и я не понимаю смысл судьбы. Но вместо того, чтобы принять происходящее как данность, я сама строю своё будущее. Айзен позовёт нас троих. Потому что всё, что я делала до сих пор, приведёт нас всех к концу этой истории.       Иноуэ не понимала, что именно сделала Альта. Она не была свидетелем происходящих в Уэко Мундо событий, но была достаточно наблюдательной для простой ученицы старшей школы. А вот Улькиорра явно не хотел слушать, не хотел становиться перед выбором. И только лишь по этой причине девочка смогла понять суть слов Альты.       — Но вы… — немного неуверенно начала она. — Разве Вы не боитесь, что мы при Айзене-сама расскажем о том, что Вы только что сказали?       Вместо ответа Альта повернула голову в их сторону и одарила мягким снисходительным взглядом.       — Это ничего не изменит, — высказал Улькиорра давнюю догадку.       Она не сказала «да», но все и так знали ответ. Нумерос на этот раз были хорошо обучены и проницательны, чтобы пропускать разговоры мимо ушей. Если хоть что-то из этого они расскажут своими языками Айзену или его приспешникам, они могли предвидеть свою участь. Камергер знала их в лицо, знала по именам и даже по запаху. Эти двое не скроются и в Лесу Меносов, и даже среди Песчаных гор под месяцем. Потому нумерос просто расправили белый кафтан без рукавов и застёжек и надели на Альту, подпоясывая теперь другой материей. Воротник, отороченный чёрным мехом, приподнял тонкие плечи, а чёрный сплошной узор вдоль свободных краёв и глубоких, до середины бедра разрезов по боковым швам сделал фигуру пустой выше и заметно статнее.       — Иноуэ, — вдруг позвала её тихим низким голосом Альта. — Вы, люди, вероятно, понимаете больше нас, лишённых чувств и души. Одна моя знакомая сказала однажды, что нас отбросило далеко назад в сравнении с тем временем, когда мы были такими же. Что пустые подобны животным. Так сможешь ли ты, малышка, дать ответ на мой вопрос?       Иноуэ поёрзала на месте и сжала пальцы.       — Пожалуйста, спрашивайте. Я сделаю всё что в моих силах.       Нумерос закончили с красным поясом и, склонив головы, отошли к стене в ожидании новых приказов. А Альта медленно опустила руки, и длинные рукава косодэ элегантно, словно крылья бабочки, сложились за её спиной. А через плечо в чёрных мехах к девочке обратился золотой взгляд с едва заметным следом вечной тоски, которую Иноуэ уже видела не так давно.       — В чём смысл моего бесцельного блуждания по этой пустыне?       Девочка сглотнула горечь во рту. Она понимала, что Альта ищет не причины собственных действий сейчас. Этот вопрос был глубже и оттого печальнее. Кто бы мог подумать, что гордая самоуверенная пустая не знала, зачем вообще жила. Иноуэ бросила короткий взгляд на вроде как ничем не изменившегося Улькиорру, что всё так же стоял рядом со стеной, всё так же с опущенными по бокам руками, всё с тем же пресным выражением лица и так же беззвучно. Но, возможно, этот вопрос терзал и его? Должен был, ведь только животных не волнует поиск смысла жизни.       — Однажды я в какой-то передаче по телевизору услышала, что цель — это путь во времени. Думаю, они имели в виду, что смысл жизни в, как бы это сказать, самих его поисках. Целей за всю жизнь может быть неисчислимо много, но они не должны становиться этим смыслом. Иначе стоит достичь их или же, наоборот, упустить — и не видишь причины жить. Все мирятся с поражениями, празднуют победы, чтобы снова столкнуться с испытаниями от судьбы. Потому, Альта-сама, простите, я не знаю, какой смысл Вашей жизни. Но только Вы можете найти его.       — Цель — это путь во времени.       Альта рассмеялась. Но она не высмеивала слова Иноуэ и не посчитала их какой-то шуткой, нет. Это был смех другого рода.       — Нелл бы понравилось. Воистину, люди видят больше меня, дальше и глубже.       Но не только Альта была поражена речью Иноуэ.       — Кажется, многие были жертвами обмана Айзена. Если похоть отвратительна, то что такое наше с тобой невежество, Улькиорра?       — Невежество, — повторил он за ней, словно смаковал и пытался понять, куда можно отнести это слово: к правде или бреду. — Чего я не знаю? Или ты говоришь об этой человеческой «душе», что якобы заполняет собой любую пустоту?       Альта не отрицала, лишь интерес распалялся в её золотых глазах. Но и Улькиорра, несмотря на каменный идеальный образ, слишком спешил в своих словах.       — Покажи мне её, Альта. Душу. Я не верю, что такое существует. Ведь даже если ты распотрошишь женщину, ты не найдёшь её. Так как ты можешь что-то знать о ней и говорить о моём невежестве? Альта Мадригаль, ты так же не чувствуешь ничего, как и я, ты не видишь того, о чём рассказывает эта женщина.       — Душа есть, — категорично оборвала его Альта. — Ты можешь её не видеть или не знать о ней ничего, ведь мы рождены в одиночестве и некому было нам рассказать о том, на что это похоже. Но знай, что она есть. И что её можно увидеть. Он видел.       Пустая ткнула себя в дыру, на месте которого должно было быть сердце.       — Только не говори, что даже столкнувшись с ним лицом к лицу ты так не заметил, что имеешь дело к чем-то отличным от меня?       Нет. Улькиорра всю свою жизнь верил лишь своим глазам, своим ушам, всем основным примитивным видам чувств, отражающим реальность. Но в тот момент, когда Альта подняла его над собой и начала душить, Улькиорра видел Альту, слышал её голос и по-прежнему не ощущал от неё реяцу. И всё равно был абсолютно уверен: это кто-то другой. Он существовал вопреки всему, во что верил Квадро.       — Думаю, мне удалось сделать для тебя то, чего не смог Айзен, — усмехнулась с горьким привкусом Альта. — Но ты же, надеюсь, осознаёшь, что всё это заслуга исключительно Иноуэ?       Улькиорра понял, что конкретно хотела сказать пустая этим «исключительно». Айзен здесь ни при чём. Но он был готов поспорить. В конце концов, тем, кто подарил им женщину, был именно Айзен. То есть, именно он дал им шанс найти то, что они у него просили при первой встрече. Да, это было логично, но когда Улькиорра бросил взгляд на слегка дрожащую женщину, то вдруг ему подумалось. Разве это не была брошенная на отвали подачка? Ещё один небрежный жест, который должен был заставить Эспаду верить в свою значимость и простить лидеру вопиющие действия. Улькиорра видел такое на собрании тысячи раз и про себя удивлялся легковерности сильнейших среди арранкаров. Но с чего вдруг ему взбрело в голову, что он мог чем-то отличаться от остальных? Мог ли кинутый ему кусок мяса быть проявлением особого внимания? Да, так бы ответил Квадро, произойди это раньше, намного раньше, когда создавалась каста фрассьонов, а перед Айзеном встал выбор между двумя одинокими, но невероятно сильными творениями, рядом с которыми не могли сосуществовать другие.       — Ты должна была стать моим фрассьоном. У Старка была Лилинетт.       Альта кивнула.       — Но Айзен сразу же послал меня к ним. И оставил тебя снова в одиночестве, потому что так было проще держать тебя на своей стороне. А Старк был слишком сильным и неоднозначным.       Больше она не собиралась ничего говорить. Кто знал? Возможно, поступи Айзен по-другому, сейчас именно у Улькиорры был бы тот, кто принимал его таким, какой он есть, кто так же, как и Квадро, пытался бы постичь несуществующую душу, слушал рассказы женщины и поражался бессмысленности действий людей…       Вдруг стены Лас Ночес сотрясло непонятной для Альты волной. Она подошла к окну и вгляделась вдаль, будто это помогло бы ей увидеть происходящее на другом конце освещённой искусственным солнцем пустыни. Настолько далеко, что добираться даже с помощью сонидо было бы выматывающим мероприятием. Разумеется, Альта ничего не увидела, но этого и не требовалось.       — Твои друзья пришли, — кинул Улькиорра Иноуэ.       — Но зачем? — задала она невероятно глупый вопрос, даже сама не понимая, почему, словно это должно было удостоверить её, что происходящее не сон.       — Что-то пошло не так, — зашипела Альта, а потом повернулась к Улькиорре. — Надеюсь, ты увидишь своё настоящее солнце. И тогда защити его.       Она не стала ждать ответа, ведь Квадро всё ещё требовалось время на осознание. Альта сразу же направилась к выходу, кивая нумерос следовать за ней, но вдруг Иноуэ вцепилась в длинный рукав нового одеяния. От волнения девочка не могла вымолвить ни слова своим онемевшим языком. Но разве Альта была настолько невежественна, чтобы не понимать?       — Не стоит переживать. Скоро ты увидишь своего Куросаки-куна.       Иноуэ так и не сказала что хотела. Альта высвободилась из хватки мертвецки бледных пальцев, а после сделала то, что не делала ещё ни разу за всё время своей бытности арранкаром. Призвала ресуррексион, одачи с чёрно-золотой рукоятью в чёрных ножнах, на которых золотым узором очерчены в верной последовательности фазы лунного цикла.       С этого начался конец. И первыми умерли слишком осведомлённые нумерос, гнусность которых было видно насквозь.       Альта не торопясь шла по коридору в сторону Пятой башни, чтобы выйти наружу, во двор. Длина её ресуррексиона была слишком большой для того, чтобы носить меч на поясе и надеяться хотя бы вынуть клинок из ножен. Вот поэтому Альта так и продолжала держать его в руке, а иногда при ходьбе кончиком цеплялась за пол. Но хоть и странно, её это никак не раздражало. Наоборот, Альта впервые чувствовала, что оружие в руках — продолжение её самой. Чёрный материал ножен царапал пол и оставлял скверные, в сравнении с белизной, следы, уродующие этот притворный идеальный мир. Как и сама Альта.       Сейчас она искренне надеялась не пересечься с кем-нибудь очень назойливым. Надеялась, но уже заворачивая один единственный раз за весь путь Альта столкнулась с самым проблемным из всех возможных арранкаров. Тонкие плечи даже сквозь ткань рукавов обожгли ладони, что не дали ей впечататься в широкую грудь, поперёк испещрённую уродливым ненавистным шрамом. Она подняла голову чуть выше, чтобы столкнуться с голубыми хмурыми глазами. Альта хотела спросить, что он делал тут, на пути в крыло Квадро, но краешком сознания сразу догадалась. Что бы Гриммджоу ни хотел ей сказать, что бы ни вознамерился сделать, он уже неуверенно передумал.       — Тебе идёт, — мрачным голосом заключил он, пока осматривал новый вид Альты, гордый и уверенный.        Гриммджоу отпустил её плечи, сделал шаг назад и, до конца всматриваясь в её образ, развернулся, чтобы уйти туда, откуда пришёл. Альта не хотела ничего говорить, позволить ему делать то, что посчитает нужным. До конца отталкивать его, но сейчас она смотрела на спину, что неохотно удалялась от неё постепенно, всё дальше и дальше. И она не знала, что разорвётся первым: её голова или её грудь. Меч в руке сам собой исчез.       — Гриммджоу.       Голос был хриплым и тихим, но разве мог он не услышать? И всё же Секста не обернулся.       — Остановись, — увереннее потребовала Альта.       Гриммджоу лишь ускорился. И тогда Альта сорвалась с места и широкими шагами последовала за ним. Но что такое длина её ног по сравнению с Секстой? Это язвило гордость, и, возможно, стало причиной для того, чтобы Альта закричала:       — Я с кем разговариваю? Гриммджоу Джагерджак!       — Что ещё ты от меня хочешь? — сдался он.       Гриммджоу резко обернулся, но это не сбило Альту с толку. Она уже была рядом, протянула руку к его шее и приблизила к себе. А после поцеловала, слишком жадно для сдержанной личности Альты. Всё произошло настолько внезапно, что Гриммджоу только сейчас смог удивиться произошедшему. А когда она оторвалась на мгновение, оцепенение спало, и он заключил маленькое тело в свои объятья, притягивая ещё ближе, и отвечал на все поцелуи, которыми пустая его одаривала. Альта отдавала Гриммджоу все остатки душ, одолженные когда-то Артуро. Но их было слишком мало, и это расстраивало. Она остановилась и снова подняла глаза. Рука не смогла остановиться от того, чтобы кончиками пальцев легонько провести от виска Гриммджоу вдоль скулы, погладить чуть шершавую щеку, и не волновало то, что здесь могли пройти нумерос или эспадовцы, даже то, что он сам мог подумать.       — Прошу, выполни мою просьбу в последний раз.       Гриммджоу накрыл её руку своей и погладил большим пальцем.       — Какая же ты дрянь, Альта, — с удивительной нежностью ответил на выдохе он. — Разве смогу я отказать, когда ты так просишь?       — Прости, — тихо прошептала она, и Гриммджоу точно понял, что что-то не так, а потому сосредоточился. — Да, я та ещё дрянь, но сейчас… Гриммджоу, прошу, послушай меня. Ты должен уйти из Лас Ночес. Беги как можно дальше отсюда.       — Почему.?       — Не спрашивай. Молю. Просто возьми того засранца Люппи и в любой момент выстави его перед собой, как живой щит. Пусть его хоть растерзают, а ты уходи без оглядки. Куда угодно. А потом, когда всё это закончится, я тебя найду.       Гриммджоу никогда не видел Альту такой взволнованной. Она всегда сдержанна и собрана, излучает абсолютную уверенность, даже если земля под ногами горит. Секста никак не представлял себе, что могло её настолько обеспокоить, а потому лишь гладил её по волосам.       — Пещера. Та самая, наша с тобой. Это достаточно далеко?       — Да! — просияла Альта, радуя глаз невиданной улыбкой. — Это замечательно. Уходи туда, Гриммджоу. И не выходи, обязательно дождись меня.       Она снова поцеловала его, но теперь потому что сама так хотела. Без причины, без скрытого умысла. Просто потому что это был Гриммджоу Джагерджак. Обыкновенный вспыльчивый кот, которого никто не оценил по достоинству. К счастью для Альты.       — Если ты снова разведёшь меня, должен же я как-то востребовать компенсацию.       Улыбка Гриммджоу была глуповатой, шутливой, несерьёзной, и Альта засмеялась.       — Хорошо, если тебе покажется, что я слишком задержалась, то, так уж и быть, позволю сделать то, что ты сделал у меня в комнате. Такая компенсация достаточна?       — Скрепим договор! — без лишних обсуждений бросил он.       Гриммджоу провел пальцами по шее Альты, отодвигая меховой воротник, а затем поцеловал в выбранное им самим место — и Сексте нравится, и скрыть под одеждой можно. Альта не возражала, и лишь поэтому Гриммджоу закусил белую кожу, втянул, оставляя багровый след. И выдвинул лишь одно требование:       — Этот не убирай.       — Договор скрепляют обе стороны.       Уж чего Гриммджоу не ожидал, так это того, что Альта сама оставит на нём след от собственного поцелуя — не такой яркий, сделанный не совсем умело. Но всё равно её. Гриммджоу притянул к себе Альту, вдыхая её аромат и не выпуская из рук. Так он умолял:       — Не говори ничего пока что.       Повторял и повторял, но Альта должна была в любом случае.       — Беги из Лас Ночес. Прямо сейчас.       Гриммджоу до последнего не выпускал руку Альты. А затем исчез в сонидо. Она смогла выдохнуть, и улыбка никак не сходила с её лица. Только теперь наглая, самоуверенная. В правой руке вновь появился ресуррексион, которым она уже намеренно расчерчивала полы в Лас Ночес.       Двери в тронный зал были открыты, и оттуда донёсся громкий, но спокойный голос:       — Куда ты, Альта?       Из темноты вышел Айзен, заводя руки за спину и кивком головы давая понять нумерос, чтобы те исчезли. Альта и сейчас не убрала с лица цветущую улыбку, которая легко вводила в заблуждение.       — Раз помощь гиллианс в Лас Ночес не потребуется, я пойду подготовлю их для вылазки в мир живых. А после буду ждать от Вас приказа.       — А это..? — он окинул взглядом чёрный длинный меч, что тянулся вслед за пустой по полу.       — Мой ресуррексион.       Альта отвечала кратко, сдержанно, а при этом улыбалась как влюблённая дурочка. И как бы Айзен ни пытался, он не мог понять, что происходило в этой голове. И всё же чувство, что он что-то забыл или потерял, не отпускало его уже давно, а сейчас лишь обострилось. Двумя пальцами Айзен подал знак — и шесть экзекиас вышли из тронного зала.       — Возьми их с собой, Альта. Я не хочу, чтобы ты наткнулась на врагов и пострадала.       Какая неприкрытая банальная ложь. Но Альта благодарно поклонилась, а после развернулась и вместе со своим эскортом двинулась к повреждённой внешней стене. Экзекиасы не отставали от Альты ни на шаг. А, впрочем, что ей с ними играться сейчас?       Мгновенно миновав обиталище Трес Цифрас и даже не проверяя обстановку, Альта и шесть черепоголовых оказались перед пробитой стеной. За ней виднелась ночная пустыня с неизменным месяцем в небе. А в шагах тридцати от них стояла просто немыслимая компания из двух совершенно несовместимых существ: Первый арранкар, чуть не разрушивший Сейрейтей, и капитан шестого отряда Готея 13.       — Сначала выведаем информацию, — шепнула приказ экзекиасам Альта, и те ослабили хватку на клинках.       Артуро кивнул шинигами, а после пошёл навстречу к Альте.       — Дорогая, ты как всегда неотразимо выглядишь.       — Звучит будто ты пытаешься подлизываться. Артуро, ты ли это?       Она шагнула за стену. Экзекиасы следом. И только тогда стало видно, что дворец окружён по всему периметру Меносами Грандэ. Черепоголовые вынули клинки, но тут же вскрикнули. Альта обернулась и заметила слишком знакомую картину: все шестеро были обездвижены одной из любимейших техник Артуро — пространственной тюрьмой.       — Спасибо, что сохранил им жизни.       — Это, конечно, твоё дело. Ну, а я здесь лишь потому, что пришло время платить по счетам, — в некоторым давлением прояснил он.       — Сначала объясни, почему вы вторглись раньше времени.       — Вот у него спрашивай, — Артуро указал на Бьякую, который держался довольно смело и заносчиво перед двумя сильнейшими арранкарами, которые соизволили помочь им.       — Меня назначили командующим. Вызволить Иноуэ Орихиме возможно лишь тайно продвигающейся группой, пока основное внимание будет направлено на то, что делаете вы.       — Говорил же, тебе надо было с ними возиться. Шинигами мне не доверяют. И каждое моё слово для них — провокация и хитрый манёвр.       — Ичимару Гин не говорил ничего про участие Артуро Платеадо. Это было подозрительно, — категорично заладил Бьякуя.       — Чёрт с ним, уже ничего не сделать всё равно. Шинигами, идём. Сейчас ты поймёшь, почему не было никакой надобности в твоей разведке боем и прочих стратегических хитростях. Вам, думаю, будет тоже интересно увидеть, — она улыбнулась экзекиасам. — Пройдёмте внутрь, господа.       Никто не препятствовал им, потому что было некому. Альта вместе с Бьякуей первыми вышли во внутренний двор Лас Ночес, и пока она объясняла гостю суть парадоксального светила, изобретённого Айзеном, Артуро выволок пленников.       — Это было неотвратимо, — наконец, объявила Альта, и шинигами был удивлён услышать грусть вместо предвкушения в её словах. — Смотрите, как падёт солнце.       Поначалу никто не понимал, что за чушь она несёт, разглядывая небо. Но ничего необычного. Это было мгновением благодатного затишья, прежде чем ошеломляющий гул обрушился на мир. Небо вдруг испещрили красные просветы, что всё разрастались, пока оно не потемнело, и, в конце концов, купол Лас Ночеса не выдержал массовых атак серо тысячи Меносов Грандэ. Он рухнул. И не повезло же тем, кто вышел в тот момент во внутренний двор да не догадался вовремя убраться с открытой местности.       — Судный час настал. — Голос Альты звучал так же ужасающе, как тот гул, что знаменовал падение Небес.       Никто не мог вымолвить и слова. Но как только песок и пыль осели, Бьякуя вовсе испугался. Такое попросту не представлялось возможным.       — Луна исчезла.       Небо было абсолютно чёрное, и без своего единственного светила Уэко Мундо погрузился в абсолютный мрак. Но Альта явно знала, что так и будет, ведь не была нисколько не удивлена. Просто провела пальцами по золотому узору её ресуррексиона, после чего ловким движением освободила клинок, роняя ножны на песок. Церемониальный меч был предназначен лишь для одного. Альта подошла к первому из экзекиас.       — Предательство.       Альта перехватила рукоять обеими руками. Широкий замах над головой — и клинок сломал позвонок, разрезала глотку, сосуды, гортань, и только потом выскочил из шеи, разбрызгивая по белым землям алую кровь. Пустая кинула взгляд на следующего.       — Предательство.       Ресуррексион был уже скользким от крови, но, упав, он отсёк вторую голову ровно в том же месте, что и в прошлый раз. А после всех четверых живых Альта обвела взглядом, ледяным, но горящим золотом.       — Каждый из вас даже пахнет предательством.       Она била прямо по задней стороне шеи, одним тяжёлым движением казнила, даруя души Артуро. А рядом с глухим стуком падали головы-черепа, и только погодя тела, из которого фонтанами заливало всё вокруг и портило красным чистоту Лас Ночес, которая никогда больше не будет такой же белой и невинной.