Медовая лента

Самое первое, что делает зверь – соблазняет свою жертву, Он ластится и мурлычет, доверительно прижимаясь к телу, а сам пристраивается ртом поближе к горлу. Легко обмануться, поверить ласке, поверить в мурчащий голос, в теплые ладони. Только эти ладони, вполне возможно, мгновения назад сжимали чью-то шею. Поверить им легко. Однако стоит ли рисковать? Ичиго понимал, что не стоит. Но что делать, если хочется? Для кого-то слово «союзники» – огромный шаг вперед, для кого-то – пустой звук, формальность, дающая право на беспрепятственное существование. Чем это слово являлось для Гриммджо?.. Ичиго думал, что сможет когда-нибудь все изменить. Но он грубо просчитался, когда решил, будто все под контролем. Он забыл, что пытается приручить дикого зверя. Хуже того – одержимого зверя. Все равно, что попытаться затушить костер, величиной с пятиэтажный дом, голыми руками. А самое ужасное то, что Ичиго сам, собственноручно этот костер разжег когда-то, даже не осознавая всей катастрофичности своего поступка. Результат не заставил себя ждать. Зверь «очарован» своей добычей. И теперь это вопрос времени, когда он начнет охоту. Настоящую охоту. Смертельную. Ичиго запрещал себе анализировать его. Пытаться понять – тем более. Наверное, Гриммджо нужно просто принять. Согласиться с потемками в его душе, какими бы ужасающими они не были, уступить его скрытым желаниям, прихотям. Все оказалось намного хуже, чем Ичиго мог себе представить. Потому что, заглянув вовнутрь, в его душу, он не увидел там ничего, кроме мерзкой черноты, одержимости и ярости. Душа Гриммджо была выворочена наизнанку и напоминала запекшуюся язву. Но он жил в этом, дышал этим и не знал ничего другого в своей слишком долгой жизни. Не мог по-другому, просто потому что никто никогда не объяснял ему, что делать, когда болит. Невыносимо болит чертова язва – душа. Поверить ему? Подставить горло под клыки и сказать «кусай»? Ичиго никогда не сможет решиться на такое, но… Но хочется, черт возьми, хочется! Зверь соблазняет свою добычу, чтобы та охотно отдалась тому в руки. Как оказалось, Гриммджо в таком деле настоящий профессионал. Только лучше от этого не становится ни на йоту. Что он чувствует? Не так. Может ли он вообще чувствовать? - Что ты тут делаешь? Ичиго шарахнулся в сторону, чуть не протаранив плечом хрупкую на вид седзи. Бьякуя стоял у входа и, красноречиво приподняв тонкую бровь, выжидающе смотрел на юношу. - …В моем кабинете, - добавил мужчина после небольшой паузы. - Бьякуя, - облегченно выдохнул Ичиго. Возникло иррациональное желание повиснуть на крепкой и несгибаемой всеми невзгодами шее главы благородного дома, ткнуться ему в плечо и пожаловаться на несчастную жизнь, в которой его так жестоко лишили свободы, права выбора и, до кучи, унизили… Конечно, Ичиго никогда бы до такого не опустился. - Прости, но это вроде как мое убежище… Бьякуя смерил его долгим изучающим взглядом: от смятой формы до сбившихся в колтун волос. - Понимаю, - неожиданно серьезно произнес он. – Успел убежать? – деловито осведомился мужчина, отодвигая в сторону очумевшего юношу и проходя в глубь кабинета. Похоже слухи успели дойти и до него. Сарафанное радио Сейрейтейского помола… А люди и впрямь не меняются – даже после смерти. - Успел, - хмуро пробурчал Ичиго, - и вдарить хорошенько напоследок – тоже успел. - Вы двое слишком много шумите. Может стоит немного успокоиться и все обсудить? - Предлагаешь мне выяснить с ним отношения за чашечкой ароматного чая? - усмехнулся Ичиго. Бьякуя внимательно на него посмотрел и неожиданно улыбнулся уголками губ. - Не думаю, что вам это подходит. Но то, что подходит – опасно для Сейрейтея. Найди другой способ. Твоей изобретательности можно только позавидовать, поэтому проблемы возникнуть не должно. Ичиго какое-то время молчал, занятый рассматриванием собственной щиколотки, обтянутой полупрозрачной, похожей на паутинку, белой тканью. Разве это не ублюдок Гриммджо виноват во всем, что выпало на его голову, начиная от скуки и заканчивая позором? Какого черта ему неймется? - Вот чего ему надо, а!? – в сердцах воскликнул юноша, хватаясь за волосы. - Ему нужен ты, - спокойно ответил Бьякуя. Ичиго ошарашено на него уставился, приоткрыв от удивления рот. Может это и глупости, но прозвучало до невозможности двусмысленно. Не удивительно, после произошедшего сегодня… Хотя в чем-то он и прав. По крайней мере складывалось ощущение, что извести его со свету – приоритетная задача Гриммджо, которой он готов посвятить остаток своей жизни. Но почему… - Почему я!? Бьякуя слегка наклонил голову вбок, рассматривая его лицо. - Думаю, на этот вопрос тебе лучше всего ответит сам Гриммджо. Удачи, - Бьякуя красноречиво покосился на выход. Ах да, в отличие от «некоторых бездельников», капитанам нужно много работать. Ичиго затравленно проследил взгляд мужчины, помусолил резцами губу и, тяжело вздохнув, поднялся с нагретого татами. Выходить не хотелось… - Ты притягательный, - неожиданно сказал Бьякуя, когда Ичиго практически закрыл за собой седзи. Юноша резко обернулся. Ему послышалось? Бьякуя сидел к нему спиной. – Может быть это твое природное очарование? К тебе невозможно не тянуться. Хочется…, - задумчиво изрек мужчина, а затем склонился над столиком, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Ичиго несколько мгновений хлопал глазами, пытаясь осмыслить сказанное. Притягательный? Очарование? Это точно не про него! Что в нем может быть «очаровательного»? Рыжие лохмы, в адрес которых он со школьных лет наслушался «комплиментов»? Глаза ненормального желтого оттенка? Сила может быть – Гриммджо ничего больше и не надо, и это уже больше похоже на правду. Тогда какого черта этот ублюдок патлатый вытворяет такое…ТАКОЕ! Набить друг другу морды еще куда ни шло, но это странное поведение, это дурацкое «желание», чтоб его! Какой нормальный мужик захочет увидеть другого мужика в эротическом белье!? Это же мерзко...? Хотя Ичиго вполне отдает себе отчет в том, что до «мужика» не дотягивает ни по одному из параметров. Разве что имеются вполне определенные причиндалы, да и голос…характер вполне мужской. Не Зараки Кенпачи, конечно. Но! И что же выходит, Гриммджо это устраивает? Ему нравится такое?! - Ох ты ж ё! – Ичиго резко затормозил посредине коридора, уставившись широко раскрытыми глазами перед собой. – Так Гриммджо г-голубой!!?

***

- Ты действительно очаровательный, Куросаки Ичиго, - шепнул в пустоту Бьякуя, - но тормозишь… Глава благородного дома тяжело вздохнул и принялся писать отчет.