Медовая лента

Поначалу Ичиго казалось, что никто больше не сможет так удивить, как это сделал Гриммджо в ту злосчастную ночь. Однако, как это ни странно, именно вся та кутерьма, что поднялась вокруг него после, больше всего поразила юношу. Исполнить желание требовалось на следующий день после того, как его загадали: Ренджи уже домывал третий корпус одиннадцатого отряда, судьба остальных пока была не известна. Во всем Сейрейтее было тихо, как в могиле, наверно, потому что добрая половина обитателей – по крайней мере их прекрасная половина – кучковалась вокруг несчастного юноши. Ичиго чувствовал себя в эпицентре урагана. Кругом любопытные, ощупывающие взгляды и цепкие руки крутят его из стороны в сторону. От тонкого девчачьего визга закладывало в ушах. Кажется, ему что- то говорили, но он никак не мог разобрать что именно. В конце концов, девушки перестали обращать на него хотя бы малейшее внимание, и просто крутили его безвольное тельце, как куклу. Одна схватила его за запястье, потрясла им перед лицом другой, что-то ей объясняя. Ичиго смог расслышать только: «…тонкий, чуть нажмешь и сломается», и это очень сильно оскорбило его. Возмутиться ему не дали, резко развернули в обратную и сторону, и… – вот нахалки! – задрали хакама аж до промежности. -Ты посмотри на его ноги! Совершенно гладкие!!! Вот тут Ичиго не выдержал, вырвался из чужих рук, отчаянно краснея. Надавили на самое больное… Ну да! С «мужской» растительностью у него всегда были проблемы, чего он очень сильно стеснялся, особенно в старшей школе, когда все его друзья хвастались первой щетиной, а Ичиго завистливо косился на их довольные небритые физиономии. -Вот везе-е-ет!!! – пискляво протянули девушки. Ичиго не разделял их восторга. Попробуй пойми их девчачьи заморочки! -С меня хватит! - взвыл он, привлекая внимание к своей скромной и чрезвычайно недовольной происходящим персоне. Девушки удивленно захлопали глазами, будто только сейчас вспомнили, что перед ними живой человек, а не кукла барби. -Я как-нибудь сам справлюсь, хорошо!?, - стискивая зубы, процедил Ичиго. Из толпы высунулась знакомая смоляная макушка. Рукия! Неужели на подмогу пришла?.. -Ты чего истеришь, Ичиго? – да она издевается! Юноша попятился назад, подальше от горящих глаз. -А того! Мне ведь просто нужно надеть чертовы чулки, нахрена весь этот балаган!? Я же не замуж собираюсь!!! Ляпнул… да что не так с этими девчонками? Ичиго не стал дожидаться, пока кто-нибудь из них очнется от шока, вырвал свои чулки из ослабевших рук незнакомой ему шинигами из четвертого отряда и позорно убежал.

***

Ичиго пожалел о своем побеге почти сразу. Он примерно представлял, как нужно надевать чулки – и, в принципе довольно быстро справился, но непонятного вида поясок и какие-то тонкие бретельки сводили его с толку. Что с ними делать он совершенно не представлял, а на кружевные трусы не смотрел из принципа. Ни за что он не напялит на себя это унижение в чистом виде! В общем, помощь знающей девчонки ему оказалась нужна как никогда. -А! Вижу, уже при параде! – вошла Рукия, даже приличия ради не постучавшись. – Почти…Ты что, на боксеры свои будешь бретельки натягивать!? -Буду, - буркул в ответ Ичиго. -Идиот? Бретельки ты, допустим, натянешь, а вот пояс – не сможешь. Он тебе впритык на бедра сядет, понимаешь? Твои трусы будут мешаться. Так что снимай это и надевай то, что дали! Ичиго возмущенно насупился. Какого черта все раскомандовались!? Он будет делать так, как сам захочет. И вообще, про трусы разговора не было! Однако через несколько минут бесплодных попыток застегнуть на себе колючий, из-за кружева, пояс, Ичиго чертыхнулся и капитулировал. К счастью, Рукия никак не прокомментировала его позорное поражение, вроде: «я же говорила!», иначе юноша бы плюнул на все и свалил из этого сумасшедшего дома куда подальше. Подальше и от Гриммджо, в том числе. -Выйди, - промямлил Ичиго, залившись краской, - не при тебе же надевать… Рукия понимающе хмыкнула, и, Ичиго готов был поклясться, немного зарумянилась. Она наспех объяснила ему, как, что и куда прицеплять и, пожелав удачи, скрылась за створкой седзи. Ичиго остался наедине со своим позором. Он брезгливо нацепил на палец маленькую кружевную веревочку, которую ему надо было каким-то немыслимым образом на себя натянуть. Юноша сомневался, что она ему хоты бы на одно бедро налезет. Но Рукия, тоном знатока, заверила его, что размер ему будет в самую пору. В пору удавиться... От кружев его начинало подташнивать. -Я убью тебя, кошачий ублюдок! Убью и зарою под сакурой в саду у Бьякуи… А куда деваться-то? Пора уже со всем этим кончать. Немного помедлив, как будто оттягивая неизбежное, юноша резко выдохнул через рот и уверенно схватился за пояс. Любимые, дорогие сердцу боксеры полетели прочь в сторону. Рукия оказалась права – пояс тут же словно стал более податливым и даже не таким колючим, а кружева на нем хорошо сочетались с кружевной каймой чулок…подтяжек на нем было аж четыре штуки – две крепились спереди и две сзади. Но с ними потом разберемся, а вот… Ичиго шипел и чертыхался, пока натягивал на себя трусы. Удивительно, но они и вправду сели на бедрах, как влитые, и даже почти не натирали… Хотя юноша предпочитал не зацикливаться на неудобствах, уж очень сильно хотелось поскорее нацепить все это безобразие, а потом закономерно скрыть его от посторонних глаз за широкими хакама. С бретельками пришлось повозиться чуть больше. Ичиго минут пять чесал в затылке, пока до него не дошло, что их длину можно отрегулировать, а еще они немного тянулись. Чудеса природы! И кому вообще в голову пришло придумать такое…извращение? Вроде бы даже удобно… Только сзади их не застегнуть без зеркала. Зеркало нашлось. -Ох, черт… Рыжеволосое отражение очумело хлопало на него вытаращенными глазами в половину лица, казавшимся чересчур маленьким из-за острого подбородка и узких скул. На голове смешной сбившийся колтун вместо волос, челка падает на лоб. Выпирали ключицы, ребра и даже тазовые косточки до предела натягивали кожу. Положение спасал только еле проглядывающий рельеф мышц на впалом животе, а так… девчонка девчонкой… Тощая, длинноногая и откровенно прихуевшая. Черные ресницы, рыжие брови вразлет, мягкая линия губ и гладкая, как у ребенка, кожа. И белое эротическое белье, до кучи. -Вашу мать!!! – взвыл Ичиго, очнувшись - а причиндалы свои мне куда девать!? -Вовнутрь заправь. Этот рычащий, вибрирующий голос Ичиго узнал бы из ста любых других. Наверно, потому что больше ни одно существо в этом прогнившем до основания мире не смогло бы так – рычать, и мурлыкать одновременно. Одновременно ненавидеть и обожать. Голос, навсегда засевший глубоко в печенках, как и его обладатель. Гриммджо. Имя его персонального ада, перекатывающееся на кончике языка – грубое, резкое, острое. Юноша медленно обернулся и застыл с дебильным выражением лица. Причина и виновник всех его бед, стоял вальяжно оперевшись о обшитую деревом стену, обгладывая юношу пронизывающими синими глазами. -Ты что тут делаешь? – тупо промямлил Ичиго, краснея, как чертова девственница на сеновале! На лице мужчины жирными черными буквами расплывалось выражение сытого удовлетворения. Кажется, Ичиго справился с заданием… -Смотрю, - Гриммджо медленно обвел его взглядом: линию скул, губы, и подбородок, остановился на глазах. Ичиго вздрогнул от этого взгляда, казалось, что глаза арранкара потемнели на несколько тонов, но, присмотревшись он понял - это зрачок расширился до такой степени, что от радужки остался только тоненький ярко-голубой ободок. Глаза хищника, раздирающего свою жертву. СВОЮ жертву. Ичиго чувствовал, как никогда остро, что не принадлежит себе. Его заперли в этой душной клетке Сейрейтея, запретили пользоваться своей силой, оружием, запретили быть собой, и даже, черт побери, присвоили. Хотя, присвоили его уже давно. Думается, уже тогда, в их первую встречу с синеглазым хищником. Ичиго не знал, чем руководствовался Гриммджо, почему выбрал именно его в ту злосчастную ночь, но то, что хищник его ПРИСВОИЛ было очевидным. Таким же очевидным, как и его плотоядные взгляды, от которых плавились мозги. «Ты мой, Куросаки». Твой, твой… -И давно смотришь? – выдавил из себя юноша, отворачиваясь обратно к своему отражению. Скулы пылали аки гребанный аленький цветочек. Юноша неосознанно ссутулился, прикрывая руками пах в кружевном белье. Толку-то? Тыл оставался открытым во всей своей красе, а бретельки бесстыдно впивались в голые ягодицы и бедра. Ичиго буквально задницей чувствовал чужой взгляд. -Давненько, - с сытой ленцой ответил Гриммджо. – Тебе идет. Ичиго задохнулся от возмущения и стыда. Остро захотелось запихать чертовы кружева в глотку этого ухмыляющегося ублюдка. Но ведь он сам на это подписался. А слово для него гораздо важнее чем… -Расстегнулась, - влажный рык возле уха, поток горячего воздуха и волна мелкой дрожи на загривке. Широкая ладонь на бедре оттянула кружевную кайму чулок, ловко цепляя пальцами непослушную застежку и застегивая ее. Щелчок помог очнуться от оцепенения. В отражении зеркала два тела: его собственное – тонкое, бледно-золотистое, с огромными глазами и приоткрытым от удивления ртом, и чужое позади него– выше на голову, шире в плечах, уже в бедрах, с внушительной мускулатурой на обнаженной груди и волевым подбородком. Четко очерченные губы, костяная маска на щеке, узкие глаза с горящими синими радужками. На его фоне, Ичиго казался себе восьмилетним мальчишкой…или девчонкой, потому что ни один здравомыслящий парень на натянет на себя такое…такое! О господи!!! Обжигающая ладонь мужчины, едва касаясь, огладила обнаженную кожу бедра, забравшись под шелковую бретельку. Она было просто огромной, с шершавыми подушечками на пальцах. Именно эти чертовы заскорузлые от меча ладони ощущались острее всего каждой клеточкой кожи. Гриммджо поднял глаза, глядя на их отражение. На точеных губах изумленная улыбка. Во взгляде плотоядное обожание. «Это мое! Это все мое!!!» -Ты охуенно выглядишь, - выдохнул арранкар. – Так бы тебя и оттрахал… От…что!? Ичиго очнулся мгновенно и с размаху саданул арранкару локтем в солнечное сплетение. От жара у него едва пар из ушей не валил, а вот ноги предательски подкашивались. Гриммджо отлетел от него на добрых два метра, протаранил спиной створку седзи, свалившись задницей в соседнюю комнату. Ичиго решил воспользоваться замешательством, и единственное, что ему пришло в голову, это свалить поскорее куда-нибудь подальше от…всех. Прикрываясь шикахушо, юноша выбежал из проклятой комнаты, которая, он был уверен, теперь будет сниться ему в страшных снах. В страшных «мокрых» снах… Что там было про скучную жизнь?..