Двенадцать подвигов Ирины Алексеевны

      За окном сгущались сумерки, а в ординаторской было светло и весело. Светло, потому что лампа дневного света не позволяла погрузиться постоянному месту обитания докторов во тьму, а весело, потому что в ординаторской проходил турнир по шахматам.       Играли Константин Германович с Александрой Алексеевной с одной стороны (Александра Алексеевна играть не умела и выступала исключительно в качестве группы поддержки) и Олег Михайлович с Мариной Владимировной — с другой. Продувший Олегу Михайловичу и Константину Германовичу Сергей Анатольевич не спеша собирался домой. — Вот, куда ты ставишь! — возмутилась Марина Владимировна, углядев, что Олег Михайлович занес пешку над клеткой e7, — Сейчас тебе Костя за два хода мат поставит, ты продуешь, и будешь бубнить! — Что, правда, что ли за два хода? — восхитился Константин Германович. — Понятно все с вами, товарищи играющие…, — мысленно оценив успехи на победу каждой из сторон, весело озвучила свои выводы Марина Владимировна и бросила Олега Михайловича на произвол судьбы, на поле шахматного боя, отлепившись от него и пересев на диван. Стоять за спиной мужа и обнимать сорок минут в ожидании победы или поражения было неудобно. — Куда ты ушла-то?! — возмутился Олег Михайлович, — Мне же холодно! Вернись, я все прощу! — Я тебе грелка что ли?! — решила уточнить свой статус в жизни мужа Марина Владимировна. — Ты мне жена, а жена- это друг человека! — пояснил Олег Михайлович, — Поэтому не вредничай, иди сюда! Мне без тебя не играется… — Да, что ты? — в тон Олегу Михайловичу спросила Марина Владимировна, нехотя поднимаясь с дивана. — В-о-о-о-т, совсем другое дело! — оживился шахматист и потерся щекой о руку Марины Владимировны, — Рот закрой, Константин, мат тебе! — обратился довольный как слон Олег Михайлович к Константину Германовичу. — Это нечестно! Это Вы нарочно! И вообще — Вам Марина Владимировна помогала! — не поверил в свое поражение Константин Германович, — Требую реванша! — Какого реванша?! — удивился Олег Михайлович, — Ты вчера меня обыграл! Два раза подряд, между прочим! Так что, все как раз честно! — И понеслась…, — закатила глаза Александра Алексеевна. Отсутствие пациентов было катастрофой для отделения — разборки на предмет кто, почему и зачем, вообще, выиграл, являлись в такие моменты привычным делом и заканчивались громкими спорами и новой партией. И так всю ночь. — Саш, чай будешь? — Марина Владимировна на поведение «мальчиков» не обращала никакого внимания. В части желания во всем быть первым и, обязательно победителем, каждый мужчина оставался мальчиком — второклассником до самой смерти. Поэтому встревать не имело никакого смысла. Вот и Сергей Анатольевич встрепенулся и предложил сыграть еще партейку — с Костей, чтобы не уходить со смены совсем уж проигравшимся. — Давай! — согласилась Александра Алексеевна, чтобы не отвлекать мужчин от выяснения вопроса, кто лучший шахматист сегодняшнего вечера. За вышеуказанных дам это невзначай сделала Ирина Алексеевна, заглянувшая в ординаторскую на минуточку — попрощаться. — Что это? — вытаращив глаза и указывая пальцем куда-то на пол, забыв, зачем зашла, прошептала Ирина Алексеевна. — Кхм, — сглотнули Марина Владимировна с Александрой Алексеевной и, сдерживая визг (взрослые, серьезные же тетеньки все-таки) синхронно, прямо в обуви залезли на диван. Константин Германович, Олег Михайлович и Сергей Анатольевич продолжали увлеченно спорить по поводу того, кто с кем будет играть и как выглядит турнирная таблица по итогам прошлой недели. По итогам недели, надо отметить, справедливости ради, безоговорочным победителем был Салам Магомедович, но его в расчет не брали, потому что у него на момент спора был выходной. Вопрос Ирины Алексеевны мужчины проигнорировали. — Олег Михайлович, там…, — в ординаторскую заглянула медсестра Таня и зычным голосом попыталась отвлечь Олега Михайловича от беседы с товарищами. — А-а-а-а! — заорала Таня, увидев на полу странное животное, и, вопреки здравому смыслу, зачем-то пробежалась по ординаторской и присоединилась к Марине Владимировне и Александре Алексеевне, стоящим в обнимку, как вкопанные, на казенном имуществе. — Что Вы орете! — искренне возмутилась Ирина Алексеевна, — Ловите его, пока он размножаться не начал! — Кто?! — хором отвлеклись от своих дел мужчины, учуяв интригу в словах заведующей. — Он! — ткнула Ирина Алексеевна пальцем в рыжего таракана сантиметров десяти в длину, расположившегося прямо посреди ординаторской и смирно махавшего усами в знак приветствия. — Ух, ты! Какой красивый! — восхитился чудом природы Константин Германович, — Рыженький! — Чего-то здоровый какой-то! — равнодушно констатировал Сергей Анатольевич, — Чернобыльский что ли? — Сейчас меня стошнит! — подала голос с дивана медсестра Таня, которую не смущали эхинококки и гельминты, но почему-то испугал таракан. Наверное, потому что последний был слишком нестандартного размера. — Нина! — высунувшись в коридор, заорала Ирина Алексеевна, стягивая с ноги туфлю и целясь ею в таракана, — У нас есть «Дихлофос»? Теперь отделение придется закрывать на инсектицидную обработку! Вечно одни проблемы! Олег Михайлович, что Вы смотрите? Ловите его! — обратилась Ирина Алексеевна к Брагину. — Кто? Я? — опешил от неожиданного предложения Олег Михайлович, — Я не могу, мне жалко животное! — С чего вдруг такая сентиментальность? — удивилась, в свою очередь, Ирина Алексеевна, и ринулась на таракана, ловко прыгая на одной, обутой в туфлю, ноге.       Марина Владимировна с Александрой Алексеевной и примкнувшая к ним Татьяна тихо, по-английски, покинули ординаторскую, пока Ирина Алексеевна не призвала их участвовать в тараканьих бегах и не отчитала за порчу имущества, заодно.       Таракан, обнаружив, что ему тут, оказывается, совсем не рады, сменил дислокацию — перебрался на письменный стол и окопался в клавиатуре (там, как раз, и с едой был полный порядок — то Константин Германович ел полусырые макароны, заполняя электронные карты пациентов, то Салам Магомедович грыз сухарики, читая научные статьи в КиберЛенинке, то Олег Михайлович жевал бутерброды, разглядывая фотографии Томки. — Вот, гад! — разозлилась Ирина Алексеевна, нацепила туфлю и схватила со стола первую попавшуюся медицинскую карту, чтобы прихлопнуть зловредное животное прямо на клавиатуре.       Насекомое не растерялось и медленно поползло по стене. — Стены у нас, что ли кривые? — мелькнула в голове у Ирины Алексеевны мысль, — Почему он ползет и не падает? Надо ремонт делать… Можно победу в конкурсе отдать строительно — ремонтной фирме ОАО «ОБНАЛ». Или ремонтно — строительной — ООО «Откат», — продолжила развивать свою мысль Ирина Алексеевна, забыв, зачем она стоит с задранной к потолку головой посреди ординаторской, — Надо будет только посмотреть, где откат будет больше. Ну, то есть, не откат, конечно, а скромный презент в конверте для конкурсной комиссии. В ее, Ирины Алексеевны, лице, само собой. Вот, кстати, ООО «Гудбай, Америка» — тоже неплохой в этом смысле вариант. И название хорошее — как раз в русле нынешнего курса партии… От дальнейшего перебора вариантов Ирину Алексеевну отвлекло коричневое пятно на потолке, которое стремительно перемещалось в сторону дверного проема. — Еще и потолок заменить, — отметила про себя Ирина Алексеевна, вышибла стул на колесиках из-под насмешливо взирающего на нее Константина Германовича и, взгромоздившись кое-как на стул, стала размахивать туда — сюда карточкой, чтобы дотянуться до усатой твари, нарушающей стерильность и чистоту, и не желающей сотрудничать с руководством отделения (то есть с Ириной Алексеевной) и сбить ее на пол. Стул шатался и норовил уехать в другую сторону. — И полы неровные! — отметила Ирина Алексеевна, чуть не брякнувшись со стула, при очередной попытке смахнуть непрошенного гостя.       А животное оказалось не таким глупым, как представлялось Ирине Алексеевне, поэтому оно, бодро перебирая тонкими ножками, само соскользнуло на пол и затаилось под столом. Выведенная из себя донельзя, Ирина Алексеевна, швырнула сумку и куртку на диван, шумно выдохнула и полезла под стол. К этому моменту в ординаторской уже никого не осталось — Олег Михайлович с Константином Германовичем ушли смотреть какую-то бабушку с коликами, а за Сергеем Анатольевичем зашла жена, и они отбыли восвояси. Поэтому кому, как не Ирине Алексеевне было бороться с мировым злом в лице таракана. У Ирины Алексеевны временами складывалось впечатление, что в этом отделении, кроме нее, вообще никому ничего не надо. Как будто, так и надо — ползает тут таракан и ползает! Нет, чтобы помочь! — Покровского что ли предупредить? — вслух подумала Ирина Алексеевна, — Надо же что-то делать! Это же немыслимо — у нас — и тараканы! Кто их только принес?! Брагин, наверное, — такой неаккуратный в быту тип! Хотя, дома-то у них порядок и чистота, да, и Марина Владимировна на любительницу насекомых не смахивает…       Размышления о насущных делах сильно отвлекли Ирину Алексеевну, и главный враг выпал из поля зрения заведующей отделением. Ну, это она так решила. А насекомое, видимо, решило вволю поглумиться над уставшей после тяжелого трудового дня Ириной Алексеевной, поэтому вальяжно рассевшись на ее сумке, неспешно подергивало усами и подмигивало глазами — бусинками. — Ах, ты сволочь! — взбеленилась Ирина Алексеевна и треснула по сумке карточкой. Таракан, впрочем, оказался проворнее, посему, пока Ирина Алексеевна разглядывала царапину на руке от сумочного замка и обрабатывала ее перекисью водорода, он проводил ревизию шкафа с посудой, куда забрался через щель на задней стенке. Очередная встреча с Ириной Алексеевной оказалась неожиданной для обоих (кто ж знал, что Ирину Алексеевну замучает жажда, и она полезет искать чашку, чтобы попить воды), поэтому таракану от страха пришлось применить свое стратегическое оружие и зашипеть. Примерно как змея. Ирине Алексеевне от страха и возмущения пришлось пару раз икнуть. Злобно глядя друг на друга, два врага шипели и икали бы до посинения, но в коридоре послышался какой-то разговор. — Мы посмотрим, конечно, в ординаторской тоже, но, Вы, же понимаете, что в больницу нельзя было с тараканами?! Зачем Вы его взяли-то с собой? — утешала кого-то Нина. — Понимаете, я энтомолог, а это очень редкий экземпляр мадагаскарского таракана! Очень редкий! Целых десять сантиметров в длину, Вы представляете! — воодушевленно вещал пациент — мужчина средних лет с язвой толстой кишки. — Почти что нет! — честно призналась Нина, справедливо полагая, что у большинства пациентов такие тараканы в голове, что придумать они могут все, что угодно. — Обычно они в длину сантиметров шесть — восемь. А тут целых десять! — продолжал ликбез незадачливый энтомолог, упустивший свое сокровище, — Он со мной уже целых три года живет! Я не могу просто так лишиться такого ценного экземпляра! — Ну, вот, смотрите…, — распахнула перед ним дверь Нина, - Ой, здравствуйте, Ирина Алексеевна!  — Где Вас носит? — накинулась на Нину, как на более чувствительную к критике, чем таракан, особу, Ирина Алексеевна, — У нас ЧП, а Вас не дозовешься! — Извините…, — растеряно ответила Нина, — А что случилось-то?       Обычно, когда случалось что-то серьезное, Нина узнавала обо всем первой. В крайнем случае, второй. И уж никак не от Ирины Алексеевны, а от более дружественных источников.  — У нас тараканы! Вот! — и Ирина Алексеевна ткнула пальцем в замученное бегом по ординаторской насекомое. Казалось, у насекомого бока ходят ходуном, как у чистокровного жеребца после скачек на приз королевы Великобритании. — А-а-а! О-о-о! — выдавила Нина и попятилась назад. Между тем, взгляд таракана потеплел и засиял новыми красками. Таракан с надеждой взирал на мужчину, без спроса зашедшего в ординаторскую, и пристально осматривающего стены и потолок. — Жорик! — обнаружив «друга» напротив Ирины Алексеевны, радостно воскликнул энтомолог — язвенник, — Знакомьтесь, Ниночка — это и есть мой Жорик! Уникальный экземпляр! Таких больше не бывает в мире! Единственный, в своем роде и виде! — Жорик, значит! — недобро ухмыльнулась Ирина Алексеевна, медленно натягивая куртку, — Жорик… Значит так, — начальственным голосом сообщила Ирина Алексеевна, — Чтобы впредь, Нина, никаких Жориков здесь больше никогда не было! Следить надо внимательнее! Тащат в отделение, не пойми что, а потом смертность растет! — и не переставая что-то бубнить себе под нос Ирина Алексеевна вышла на улицу на ходу застегивая куртку.