Подозреваемые

      Джон, слегка покачиваясь, спустился со второго этажа, где находилась его спальня, в гостиную. Голова раскалывалась на куски, его слегка мутило, а ноги подкашивались. Сквозь занавески пробивалось яркое утреннее солнце, заставлявшее Джона жмурить глаза. Отвратительное состояние сильного похмелья редко посещало Джона, обычно он умел контролировать себя, но вчерашняя встреча была исключением. Не часто, совсем не часто удаётся увидеть сразу стольких людей, с которыми связаны яркие воспоминания юности. Вчерашний вечер представлял настолько сильный контраст с обычной жизнью Джона, которую он вёл в последнее время, что вдобавок к недомоганию его не покидало странное ощущение нереальности происходящего. Причём он и сам не понимал, что было более нереальным — вчерашний вечер или этот дом на Бейкер-стрит и всё, что с ним связано.       Джон развешал шторы в гостиной, приоткрыл окно и пошёл на кухню сварить себе кофе, который, как он рассчитывал, приведёт его в чувство. Миссис Хадсон уехала неделю назад к своей приятельнице на континент. Это добавило Джону проблем в том плане, что кроме него теперь было некому готовить, ходить в магазин за продуктами и хотя бы немного убираться в доме. Но сейчас он был только рад этому обстоятельству, так как представлял, что могла сказать язвительная миссис Хадсон о его состоянии и сколько шуток посыпалось бы на его несчастную голову. Вдобавок ко всему Джон не знал, что сказать Шерлоку. С одной стороны, ему было неловко, с другой — он понимал, что Шерлок никогда не оказался бы в таком положении, он всегда, в любой ситуации умеет жёстко себя контролировать. Джон вообще не был уверен, что Шерлок не то чтобы когда-нибудь напивался, а вообще пробовал спиртное. Впрочем, он ещё лелеял слабую надежду, что Шерлок не слышал, как Джон вчера пришёл, и его состояние можно было бы списать на, скажем, простуду.       Когда Джон с чашкой кофе вошёл в гостиную, Шерлок как раз спускался из своей спальни, на ходу вытирая полотенцем влажные волосы.       — А, Джон, доброе утро. Уже встал? Как голова?       — Привет. А что голова? — Джон попытался придать голосу небрежности. Впрочем, получилось у него это неважно.       — Ну, думаю, после вчерашнего… — начал было Шерлок, но Джон перебил его смущённо:       — Надеюсь, я тебя вчера не разбудил?       — А ты что, ничего не… Хотя это ясно. Ну что ж… — Шерлок задумчиво нахмурился на пару секунд, после чего сказал преувеличенно бодро: — Нет, я как раз проводил вчера кое-какие опыты. Их результат был чем-то вроде мирового научного открытия, я бы рассказал тебе, если бы это тебя хоть немного интересовало, — Шерлок саркастически усмехнулся и направился на кухню.       Джон вздохнул с облегчением оттого, что Шерлок не стал заострять внимания на этом инциденте. Он прикидывал, стоит ли говорить, где и с кем он вчера был, или лучше забыть об этом. К тому же Джон не был уверен, что Шерлок вообще хотел бы это знать, но не удержался и в тон Шерлоку бросил иронично:       — Я бы тоже рассказал тебе, чем занимался вчера, если бы тебе было интересно, чем вообще занимаются люди кроме химических опытов и расследования преступлений.       — Игру на скрипке ты не упомянул. Значит, этому занятию ты ещё даёшь шанс называться нормальным занятием нормальных людей, — крикнул ему в ответ Шерлок из кухни.       Джон усмехнулся и решил, что инцидент исчерпан. Правда, ему показалось, что Шерлок сегодня слишком задумчив. Конечно, Шерлок всегда слишком задумчив, но сегодня в глубине его глаз Джону померещилась какая-то особая мрачность. Впрочем, Джон решил не гадать, с чем это может быть связано, ибо, когда речь идет о Шерлоке Холмсе, ничего нельзя знать наверняка. Кофе помог, и голова почти прояснилась. Джон взял со стола утреннюю газету и бегло проглядывал заголовки. Шерлок тоже вернулся в гостиную с чашкой кофе. В этом был ещё один плюс отсутствия миссис Хадсон — случилось невероятное, Шерлок научился варить кофе. Правда, делал он это с таким видом, будто занимался каторжными работами, посланными ему за неведомые грехи, но Джон полагал, что и это для начала неплохо. Если так пойдёт и дальше, может, когда-нибудь Шерлок сделает себе бутерброд.       В этот момент Джон услышал звук, оповещавший, что на телефон пришло новое сообщение. Так как его собственный телефон валялся где-то в недрах спальни, это мог быть только телефон Шерлока. Однако тот не шевельнулся.       — Тебе смс, — сообщил Джон.       — Да ладно? — Шерлок приподнял бровь.       Джон вздохнул.       — Ну посмотри хотя бы, может, там что-нибудь важное. Может быть, речь о новом деле?       — Это Майкрофт. — Эта фраза из уст Шерлока прозвучала как приговор.       — И что?       — Когда речь идёт о моём милом брате, ничего интересного, увлекательного, загадочного, хоть сколько-нибудь стоящего моего внимания быть не может. Скука. Он хочет подсунуть мне очередное премерзкое дело государственной важности.       — Шерлок, ты несправедлив, — в голосе Джона послышался укор. — Майкрофт всегда помогает тебе, он так заботится о тебе. Почему и ты не хочешь помочь ему?       — Помочь? — воскликнул Шерлок. — О какой помощи ты говоришь, Джон? Майкрофт сам может распутать любое дело, причём в несколько раз быстрее меня и не затратив при этом ни капли энергии. Ему не потребуется даже подниматься с кресла, чтобы найти ответ на любую загадку, которая только может возникнуть.       — И зачем же он тогда просит тебя о помощи? — недоверчиво поинтересовался Джон.       — Ты мог бы и сам это давно понять, Джон. Как, впрочем, и во многих других случаях. Для этого нужно лишь включить одну немаловажную функцию — мышление. Скольким людям не помешало бы подключить эту опцию своего организма, дарованную им природой, — досадно простонал Шерлок. — Но это же слишком сложно для них, это же…       Джон не дал ему договорить. Он уже давно привык к такого рода лирическим отступлениям и не обращал на них особого внимания.       — А что за дело у Майкрофта? Скажи хотя бы, о чём оно?       — Не знаю, — Шерлок пожал плечами, — и не собираюсь узнавать.       — Что? Так ты даже не знаешь, что это за дело, и утверждаешь, что оно скучное? Шерлок, это…       Джон внезапно замолчал. Он уставился неподвижным взглядом в разворот газеты, которую просматривал.       — Что такое, Джон? — нахмурился Шерлок.       — Это… Это…       Джон не мог вымолвить ни слова. Шерлок заглянул через его плечо в газету. Огромный заголовок гласил об убийстве, совершённом неподалеку от бара на Дэнвер-стрит, а под ним размещалась фотография убитого мужчины крупным планом. Надпись под фотографией гласила, что труп ещё не опознан, и призывала узнавших этого человека законопослушных жителей Лондона немедленно сообщить в Скотленд-Ярд.       — Это мой старый друг, Шерлок, мы учились вместе в колледже. Вчера с другим своим старым приятелем мы встретили его и ещё одного парня в баре, как раз на этой самой Дэнвер-стрит. Там же были две девушки, тоже из колледжа. Мы сидели вместе, выпивали, вспоминали былое, а потом разъехались по домам. И вот…       Джон в растерянности смотрел на фото. Он слишком часто в своей жизни видел смерть, чтобы она могла его шокировать, но сейчас он был обескуражен, это да.       — Здесь написано, что труп не опознали, — начал Джон, — наверное, я должен сейчас же…       Джона перебил звонок в дверь. Шерлок проворно бросился к двери и открыл её. На пороге показался инспектор Лестрейд. Инспектор выглядел уставшим и невыспавшимся.       Хмуро поздоровавшись с Шерлоком, он вошёл в дом.       — Доброе утро, Джон. А я в этот раз не к Шерлоку. И догадайтесь к кому? — тон инспектора был шутливым, но глаза смотрели угрюмо.       — Вы по поводу убийства на Дэнвер-стрит? — спросил Джон. Впрочем, в его голосе звучала скорее утвердительная, чем вопросительная интонация.       — А вы уже в курсе? Эти писаки как всегда впереди планеты всей. Сегодня в половине шестого утра дворник обнаружил труп и сообщил в полицию. Документов при убитом обнаружено не было. Ни одно заведение поблизости не было ещё открыто в это время, кроме небольшого бара «Король Артур». Хозяин заведения, а его как раз зовут — как бы вы думали? — Артур, живёт там же, на чердаке. Мои ребята разбудили его и, не особо надеясь на удачу, показали фото этого бедолаги. И представьте себе, он сразу узнал его. Имени, разумеется, не назвал, но рассказал, что вчера в его баре был занятный вечер. Вроде незапланированной встречи выпускников. И среди них, он сказал, был сам Джон Уотсон. Да, так и выразился: сам Уотсон! — Лестрейд усмехнулся. — Оказывается, он зачитывается вашим блогом, Джон. И я сразу помчался к вам, чтобы вы пролили свет на всё это. Такая вот история.       Джон внимательно слушал Лестрейда. Уже второй раз за сутки он слышал восхищение своим блогом (а значит, и своими способностями) от совершенно разных людей. Но это не особо задело самолюбие Джона. Он молчал. Он вспоминал в подробностях вчерашний вечер.

***

      Бар «Король Артур» был небольшой, но уютной забегаловкой. Он был разделён на два зала. Зал для курящих был небольшим, всего на несколько столиков. Бар не был выдержан в определенном стиле. Добротные столики, качественная отделка стен, удобная стойка. В целом, он выглядел уютным, но простым заведением. На первый взгляд он не производил большого впечатления, но те, кто оценил по достоинству напитки и кухню, приходили сюда вновь и вновь и приводили своих друзей. В этот четверг вечером там было немного народу. В зале для курящих был занят только один столик. За ним сидели две девушки. На той, что сидела спиной к проходу, мужчины не задерживали обычно свой взгляд, а женщины не расценивали её как потенциальную соперницу. Вторая же обращала на себя внимание без особых усилий. Не очень высокая, но с точёной фигурой, густой копной светлых волос и правильными чертами лица, она была настоящей красавицей. Стильно одетая, с идеальным макияжем и статной осанкой, она могла бы украсить собой обложку самого модного и самого глянцевого журнала. Впрочем, сейчас девушки пили пиво, закусывали орешками и сухариками и оживлённо болтали.       В это же время в соседнем зале сидели за одним из столиков двое мужчин. Они пришли в бар уже после девушек. Один из них, выглядевший более скромно и бедно, пил вино, а второй — кофе. Они тоже оживлённо беседовали, и временами их столик взрывался смехом. Дверь бара в очередной раз за вечер открылась, и вошёл ещё один мужчина. Эти двое обернулись и узнали его. Он присоединился к ним, заказал себе пива, и беседа стала ещё более оживлённой. Затем в бар вошли ещё двое мужчин, которые, как оказалось, были знакомы с этими тремя, и они громко начали приветствовать друг друга. Компания вела себя весьма шумно, и девушки из зала для курящих выглянули посмотреть на неё. Голоса мужчин показались им странно знакомыми. Они вошли в основной зал, и тогда мужчины увидели их.       Всё это, конечно, было не в новинку Артуру. За годы работы в баре он видел немало удивительных встреч и слышал много необыкновенных историй. И эта компания тоже не слишком удивила его. Его уже ничего не удивляло в этой жизни. Единственным, что произвело на него хоть какое-то впечатление, было то, что он узнал одного из мужчин. Это был Джон Уотсон, чей блог он обожал и регулярно читал. Артур в какой-то мере ассоциировал себя (только никому и никогда он в этом бы не признался, даже самому себе) с Шерлоком Холмсом.       А затем эта компания, как и всякая другая, села за один столик, и для Артура началась обычная, рутинная работа.

***

      Джон стоял и смотрел куда-то в пространство, не видя ничего вокруг себя. Шерлок и инспектор Лестрейд терпеливо ждали, что он скажет. Джон встрепенулся и заметил, наконец, что друзья ждут от него чего-то. Тогда он начал рассказывать.       — Вчера я ходил в госпиталь святого Иосифа, интересовался по поводу вакансии. Там я пробыл недолго, около получаса. После этого я пошёл домой, решил прогуляться пешком и по пути встретил своего бывшего однокурсника, Джеймса Диксона. Мы решили выпить и пошли в бар.       — Кто предложил именно этот бар? — спросил Лестрейд.       — Джим. Он сказал, что знает хорошее место, и повёл меня туда. Я не очень хорошо ориентируюсь в той части Лондона. — При этих словах Джона Шерлок досадно простонал, но сдержался и ничего не сказал. — Но я правда редко там бываю! У меня, в отличие от некоторых, нет в голове встроенного навигатора. А Джим работает там неподалёку, как я понял. Мы шли с ним около двадцати минут, впрочем, мы разговаривали, и время пролетело незаметно. Так мы и подошли к этому бару на какой-то тихой улице. На его название я тогда не обратил внимания. Если бы ты, Грег, не сказал сейчас, я бы и не вспомнил. Когда мы вошли, то сразу заметили компанию, которая занимала столик в углу, а они в это время посмотрели на нас. Это были наши с Джимом сокурсники! Дик, Тони и Эндрю. Они подбежали к нам и начали наперебой приветствовать. И тогда из соседнего зала — я тогда даже и не успел заметить, что там есть еще один зал, — показались две женщины. И это тоже был наши однокурсницы! Сьюзен и Мэри.       Услышав это имя, Шерлок резко встрепенулся и впился взглядом в Джона. Тот не обратил внимания на поведение друга и продолжил свой рассказ, не спеша, часто останавливаясь, словно просматривая свои воспоминания как кадры кинофильма.       Эндрю Кларк, Ричард Уолл и Энтони Мэйсон и так были в сверх меры оживлённом состоянии, когда увидели Джона Уотсона и Джеймса Диксона, а появление дам и вовсе ввело их в ступор. Женщины тоже были ошарашены встречей, и вся компания на миг замерла, оглядывая друг друга с головы до ног. Инициативу в свои руки взял Эндрю Кларк. Как и в годы учёбы, когда он был бессменным старостой и активистом.       — Друзья, какой необыкновенный сюрприз в этот вечер! Я всё ещё не могу поверить, что это простая случайность, таких случайностей просто не бывает! Давайте уже не будем стоять как соляные столпы! — торжественным тоном сказал он и, махнув рукой официанту, что-то быстро шепнул ему и указал на столик, за которым они сидели до этого с Ричардом Уоллом. Затем он повторил этот жест, адресовав его уже своим друзьям в виде приглашения. — Прошу, давайте для начала присядем и переведём дух. Не знаю, как вам, а мне это просто необходимо!       Голос доктора Кларка был уверенным, хорошо поставленным. Должно быть, именно таким голосом он задушевно произносил своим пациентам: «Ну же, откройте рот, будет совсем не больно!» Однако близкие ему люди (а таких было не много) заметили бы растерянность и скованность в его манерах в эти минуты.       Впрочем, каждый чувствовал себя скованно в тот момент. Все украдкой посматривали друг на друга, словно не веря своим глазам, пытаясь в этих взрослых, солидных мужчинах и женщинах узнать юношей и девушек, которыми они были четырнадцать лет назад.       Первая неловкость встречи была сглажена бытовыми мелочами, как это зачастую и бывает. Женщины сбегали к своему столику в соседнем зале и забрали оставленные там вещи. Мужчины расставили поудобнее стулья вокруг стола. Очередная заминка ждала их, когда они начали рассаживаться и пришла пора определить, в каком порядке садиться. Но тут подошел официант с подносом и начал расставлять на столе напитки и закуски, и процесс рассаживания прошёл как-то сам собой. Эндрю занял место во главе столика, несколько особняком от остальных, Ричард остался сидеть рядом с ним, по правую руку, слева сел Энтони. Джеймс, разглядывая во все глаза по очереди Ричарда и Энтони, всё не мог решить, рядом с кем из них ему сесть, и в итоге Джон первым занял место рядом с Ричардом, а Джеймсу осталось место рядом с Энтони. Женщины всё это время скромно стояли чуть поодаль, и когда мужчины расселись, то все поняли неловкость положения. Никому из них и в голову не пришло поухаживать за дамами! Несмотря на своё телосложение, Джеймс подскочил первым, при этом он был похож на большой мяч для тенниса. Он пододвинул стулья сразу обеим женщинам, и так как Сьюзен стояла ближе к Джеймсу, то она села рядом с ним. Мэри же досталось место рядом с Джоном Уотсоном. Когда все расселись и утих грохот двигаемых стульев, наступила неловкая пауза.       Джон украдкой разглядывал своих соседей по столу. Да, Эндрю в своем репертуаре. Все та же уверенность, тот же боевой настрой. Джон однажды видел рекламу стоматологического кабинета Эндрю Кларка и сейчас подумал, что, должно быть, тот стал прекрасным врачом. Ричард Уолл тоже мало изменился. В их группе он считался скромнягой и заучкой. Над ним часто подшучивали из-за этого. Танцам и прогулкам он всегда предпочитал книги и уединение. И сейчас он смотрел смиренным взглядом из-под очков. Возможно, он не выглядел бы так жалко, не будь рядом Кларка, который просто подчеркивал их несходство. Так было и в те годы. Статный, красивый юноша, бойкий, уверенный — и рядом с ним тихий ботаник, худенький и сутулый. Энтони Мэйсон, сидящий рядом, словно олицетворял собой золотую середину. В меру здоровый, в меру уверенный, в меру умный. В юности Тони был настоящим сорвиголовой. На его фоне даже Кларк иногда выглядел занудой, не говоря уже о Дике. Они трое были как углы треугольника. Каждый словно взял на себя ношу олицетворять собой какое-либо одно качество и нес по жизни этот свой крест. Безбашенный Энтони, придумывавший очередное приключение и втягивающий своих друзей в веселые затеи. Умник Кларк, самопровозглашенный и общепризнанный лидер. И Дик, тихоня Дик, опасливо, но покорно следующий за ними.       Джим Диксон, в отличие от них, ничего не олицетворял и не стремился доказать другим. Он просто был сам собой. Пухлый, одышливый, с постоянно влажными ладонями, Джим был идеальным объектом для насмешек, но он настолько был самим собой, что никому и в голову не приходило дразнить его. Он в меру любил Кларка, но никогда не делал из него своего кумира. Он принимал участие в розыгрышах и затеях Тони, но всегда умел вовремя остановиться, пока не случалось какого-нибудь конфуза. И он всегда серьезно относился к Дику. И несмотря на то восхищение, которое Дик питал по отношению к Эндрю и Тони, пожалуй, именно Джима он мог назвать своим настоящим другом.       Джон не сразу осмелился поднять взгляд на девушек. Разумеется, Сью и Мэри были не единственными девушками на курсе, но только они смогли влиться в их истинно мужскую компанию настолько, что стали там абсолютно своими. В такой ситуации не могло обойтись без романтических деталей. Джон, как и все, знал, что Энтони влюблен в Сьюзен и она отвечала ему взаимностью. У Джима девушки вроде бы не было, да и вообще не наблюдалось влечения к противоположному полу. В том, что Дик был тайно влюблён, Джон не сомневался. Такой парень, как Дик, просто по определению должен был лелеять в душе неразделённое чувство. Вот только кто был его тайной музой, Джон так и не узнал наверняка и мог только догадываться об этом. Что же касается Кларка… Разумеется, такой красавчик (а ко всем прочим достоинствам молодого человека примешивалось и это) не мог оставлять равнодушными девичьи сердца. Джон знал, что по Эндрю вздыхало много девушек из колледжа. Но кто владеет его сердцем, Джон тоже не знал. Во всяком случае, не был уверен.       Джон неловко поднял глаза на свою соседку по столу, и надо же было так случиться, что она в тот же самый миг посмотрела в его сторону. Их взгляды встретились, и Джон почувствовал, что краснеет. Мэри была первой красавицей колледжа. Высокая, с точеной фигуркой, она была похожа на прекрасную фарфоровую статуэтку. Нежные черты лица придавали ей сходство с нимфой, или феей, или принцессой. Ничего другого не могло прийти в голову, когда смотришь на неё. И сейчас мало что изменилось. Её глаза стали даже выразительнее, чем прежде, приобретя глубину, свойственную зрелости. Белокурые волосы были слегка растрепаны и вились по плечам. На губах играла загадочная полуулыбка. Разумеется, кто, как не эта красавица, мог завоевать сердце их лидера. Тем более и у неё не было кавалера. Джон был в этом уверен тогда, много лет назад. И он всё-таки осмелился… Он резко мотнул головой, словно стряхивая воспоминание. Но значит, они всё-таки не вместе теперь. Впрочем, что в этом удивительного. Время безжалостно, оно расставляет всё по своим местам. А жаль, как бы банально это ни звучало, они были бы красивой парой. Рыцарь и принцесса, да…       Но значит, и у Сьюзен с Тони ничего не получилось. Надо же, а тогда всем казалось, что это настоящая любовь, навсегда. Джон поднял глаза на Сьюзен и вздрогнул. Призрачные видения из прошлого, окутывавшие его словно розовой дымкой, разом исчезли, когда он посмотрел на женщину.       Сьюзен никогда не была такой же сногсшибательной красавицей, как Мэри. Она блистала совсем иной красотой. Копна рыжих волос и бледная кожа притягивали взгляд. По щекам рассыпались веснушки, а глаза были такого прозрачно-зелёного цвета, что навевали щемящее чувство тоски и блаженства одновременно. Её голос не был таким звонким, как у Мэри. Нет, она говорила тихо, смеялась почти про себя, но взгляд её был настолько нежен и ласков, что хотелось, чтобы она никогда не отводила от тебя своих милых глаз. Тони называл её своей русалочкой, и все они были уверены, что это имя как нельзя более подходит Сью. Кроме того, она была настоящей умницей. Она не хватала звёзд с неба, не побеждала, как Мэри, на конкурсах и конференциях. Она не мечтала о головокружительной карьере. Нет, Сью мечтала быть фармацевтом. Для такой девушки это было, пожалуй, слишком прозаично, но она уверенно шла к своей цели. И сейчас перед собой Джон видел немолодую, неухоженную женщину неопределенного возраста и статуса.       Так же, как Дик с Эндрю, Сьюзен представляла резкий контраст с Мэри. Если отбросить романтический флёр, Мэри была ухоженной, аккуратно накрашенной и модно одетой молодой женщиной. У Сьюзен же вид был если не опустившийся, то, во всяком случае, близкий к этому. Некогда роскошные рыжие волосы были острижены, собраны в куцый хвостик и явно давно не мыты. Выцветшие глаза смотрели без всякого выражения, кожа на лице была сухой, шелушилась, а само лицо прорезали несколько глубоких морщин. Верхние и нижние веки воспалены, белки глаз в красных прожилках, губы потрескались. На ней была надета застиранная, давно потерявшая цвет кофточка, растянувшиеся джинсы и кроссовки, возможно когда-то бывшие белыми. Джон нахмурился. Он сразу же поставил ей диагноз.       Но в этот момент Джим взял инициативу в свои руки. Он наполнил бокал, произнёс какой-то неоригинальный тост, и они выпили. После третьего бокала беседа стала более-менее оживлённой, а после пятого даже весёлой. Все наперебой начали задавать друг другу вопросы и отвечать на них. Прошлое прошлым, но жизнь продолжалась, и проблемы дня сегодняшнего были куда более насущными, чем пятнадцатилетней давности. Это были слова Джима. Впрочем, возможно, так думали и не все, но спорить никто не стал.       Выяснили, что Дик стал учителем биологии в обычной школе. Когда речь зашла о его работе, он стал куда более оживлённым. Впрочем, вино тоже сделало свое дело. Он даже пошутил пару раз. Джим позабавил компанию интересными случаями из жизни фитнес-клуба и сразу же пообещал всем подарочные сертификаты на следующий месяц. Это предложение было встречено настоящими овациями. Тони тоже оживился, из его глаз ушло выражение загнанности. Впрочем, появилось другое, неизбежное, когда встречаешь старую любовь. В любом случае, и он рассказал о себе. После выпуска он какое-то время трудился лаборантом, но потом решил, что сначала неплохо было бы подзаработать, а потом уже реализовываться в специальности. Так до сих пор и торгует — раньше пылесосами, а сейчас смартфонами. И Тони грустно усмехнулся.       Джон рассказывал о себе очень мало и неохотно. Окончил учёбу. Аспирантура. Война. Вернулся в Лондон, живёт здесь уже несколько лет. Получает скромную пенсию по ранению. Ищет работу в больнице. В ответ на протестующие возгласы, в основном состоящие из слов «интернет-знаменитость», «блог» и «Шерлок Холмс», он лишь отмахнулся. Ему больше хотелось поговорить о других, нежели о себе. Точнее, о другой.       Мэри со скромным достоинством назвала крупную корпорацию, где в данное время являлась заместителем генерального директора, но она тоже не захотела вдаваться в подробности. К тому времени количество выпитого увеличилось в два или три раза, музыка стала громче, и друзья разбрелись кто куда. Краем глаза Джон видел Дика и Эндрю, разговаривавших сидя за столиком, Джима, настойчиво убеждающего Сью потанцевать, Тони, направляющегося в сторону туалета. Сам он уже был в том состоянии, которое является пограничным, между беспамятством и трезвостью, наступающим после определенной дозы спиртного. Он украдкой глянул на часы, показавшие полночь, и мимолётом подумал, что Шерлок будет волноваться. Впрочем, сопоставив понятия «Шерлок» и «волноваться», Джон понял, что опасаться ему нечего. И в этот момент к нему подошла Мэри. Вспомнив, как он позорно покраснел, когда их взгляды встретились, Джон решил, что будет держаться увереннее. Теперь, сквозь призму опьянения, он видел, что она уже не та юная девушка, какой была. Но это было даже интереснее. Она улыбнулась, и как-то само собой получилось, что они закружились в танце. Сердце Джона стучало где-то в горле, в голове не было ни единой мысли, и перед глазами были только её глаза. Он пытался сначала сопротивляться их власти, их манящей силе, но его хватило ненадолго. Джон утонул в глазах Мэри.

***

      — О чём вы разговаривали с друзьями? — спросил Лестрейд. — Этот Кларк выглядел расстроенным, подавленным, было заметно, что он боится чего-либо или кого-либо? Не говорил ли, что ему кто-нибудь угрожает?       Шерлок шумно вздохнул.       — Ну конечно, он встретил людей, которых не видел пятнадцать лет, и немедленно начал делиться с ними своими проблемами.       — Успокойся, Шерлок, я понимаю, что звучит глупо, но я должен задать эти вопросы. Нам необходимо установить мотив убийства.       — Для этого мне нужно сначала опросить свидетелей, а потом уже делать выводы. Пока мне представляются возможными четырнадцать возможных объяснений, но показания свидетелей сократят количество версий.       — Опросить свидетелей? Уж не значит ли это, что ты собираешься заняться этим делом?       — А вы будете меня, конечно, отговаривать, инспектор?       — Да боже упаси. Я пока ещё не рассказал ничего об убийстве, и…       — Тем лучше. Мы сами поедем в морг, а затем навестим свидетелей. Предвзятость с самого начала расследования нам ни к чему. Что скажешь, Джон?       Всё время, пока Шерлок пикировался с инспектором, Джон сидел в кресле с отсутствующим видом. Он был мрачен и печален.       — А, что? Да, расследование, конечно. Я пока не совсем осознал, что случилось. Если бы ещё позавчера я узнал, что доктор Эндрю Кларк убит, я бы, конечно, расстроился, как-никак друг молодости, но сейчас, после того, как мы встретились, я не знаю, что и сказать.       — Зато я знаю. Сантименты и чувствительность, Джон, ещё никому не приносили пользы. К тому же не забывай, есть ещё один немаловажный момент, на который ты не обратил внимания.       — О чём ты?       — Ты подозреваемый, Джон!       — Что? — Джон от негодования даже подскочил с кресла и уставился на Шерлока.       — Да, как бы нелепо это ни звучало, это так.       — Уж не хочешь ли ты сказать, Шерлок, что это одна из твоих четырнадцати версий? — заорал Джон.       Шерлок невинно посмотрел в окно и промолчал.       — Ну что ж, в таком случае я поехал в Скотленд-Ярд. Все необходимые материалы в вашем распоряжении, Шерлок. — И Лестрейд, поспешно попрощавшись, скрылся за дверью.       Джон внимательно посмотрел на Шерлока.       — Я надеюсь, это была шутка, Шерлок? Про то, что ты меня подозреваешь? Если да, то это было совсем не смешно.       — А если нет, то тем более.       Шерлок задумчиво сложил руки.       — Видишь ли, Джон, это дело очень интересно. Оно завязано на прошлом.       — Что? На каком ещё прошлом? И как уличное ограбление может быть завязано на прошлом?       — Уличное ограбление? Так вот что ты об этом думаешь. Впрочем, чему удивляться, этого следовало от тебя ожидать. Нет, Джон, здесь всё намного сложнее.       — Сложнее? Что ты имеешь в виду?       — Этот Эндрю Кларк, Джон, человек привычек и правил, это я уже понял. Он пользуется ежедневно одним и тем же маршрутом, живёт по одинаковому расписанию. Вчерашний же вечер выбивается из его графика. Соответственно, это не было заранее спланированное преступление. Нет, Джон. И это не было ограблением или случайным убийством. Слишком уж много совпадений, а я в совпадения не верю, ты это знаешь. Остаётся один вариант. Его убили после вчерашней встречи однокурсников. И это факт. Что-то произошло вчера. Что-то, после чего наш доктор Кларк не должен был остаться в живых. Его убил один из тех, кто был вчера в баре, Джон. Один из них.