Puella Magi Kawori Magica

      Обладатель хвоста, впрочем, всего лишь наблюдал за одной из многих «интересных» ему девочек — благо, таких в этом классе было несколько. Но главным его занятием в этой школе было составлять компанию одной из третьеклассниц.       — Мами, сегодня патрулируем район больницы и электростанции, правильно? — подумал он.       — Да, Кьюбей, всё так. Хоть и не нравится мне тот район, а всё равно придётся. После прошлого раза мне что-то не хочется туда возвращаться, но график есть график, — мысленно ответила ему Мами.       — Ты же сама и составляла для себя этот график!       — Ну ничего особенного, мы так просто покрываем наибольшую часть города.       — Странные мотивы у вас, людей, однако. Да, ты бы поберегла себя немного, а то ты в последнее время стала слишком отчаянно сражаться. Мне не нужно, чтобы ты погибла в очередной схватке, особенно, если ты не израсходуешь перед этим всю свою магию!       — В последнее время? А ты в последнее время что-то ты больно печёшься о моей магии.       — Эээ… Ну я же, в некотором роде, охраняю тебя, типа того. Не так ли?       — Так-то оно так… Но вечно ты чего-то недоговариваешь.       — Ммм?       — Я не чувствую себя под защитой вместе с тобой. Вот если бы в Митакихаре были бы другие волшебницы, и мы бы уничтожали ведьм с ними вместе…       — Ты только сейчас об этом задумалась?       — А что, у тебя есть кандидатуры?       — Ну… — Кьюбей почесал ногой за ухом. — Вообще-то с десяток найдётся.       — С десяток?! И ты мне ничего не сказал? — возмутилась Мами.       — А ты и не спрашивала.       — Кьюбей! Ты просто невыносим. И кто же они?       — Ну… Их имена тебе ничего не скажут. И конечно, каждую из них надо ещё долго уговаривать.       — Так уговаривай скорее!       — Хорошо, не вопрос. Сделаю всё от меня зависящее. Только ты потом не говори, что вас слишком много на один город — а то уже неоднократно были случаи, когда волшебницы просили себе подруг, а потом дрались с ними за добычу.       — Я не такая! Я никогда не подниму своё оружие на подругу! — взвилась Мами.       — В точности так же говорили и все твои предшественницы, — удовлетворённо констатировал Кьюбей.       Мысленное поле ненадолго погрузилось в задумчивую тишину.       — Ладно, я подумаю, но ты всё равно, попробуй хоть кого-нибудь сагитировать? — прервала «молчание» Мами.       — Да уж попробую, — Кьюбей, махнув хвостом, тут же отреагировал.       — Ладно, договорились. В общем, после шестого урока идём сразу туда, проходим всю территорию, и если никого нет — идём пешком домой. За пару часов, думаю, справимся.       — Ага! — склонив голову, будто улыбаясь, подытожил Кьюбей.       …Но эти ожидания оказались напрасны. Уже завершая свой путь и проходя мимо больничного квартала, Мами заметила, что её кристалл души начал предостерегающе помигивать. По мере приближения к больнице он вспыхивал всё сильнее и сильнее, и в конце концов, засверкал, словно полицейская мигалка. По силе вспышек можно было легко понять, что это очередная ведьма, и как назло, достаточно сильная.       — Ну что ж… — усмешка возникла на лице Мами, — сегодня кому-то несдобровать.       Она вскинула руку вверх — одежда её быстро сменилась на «боевую», и резанув ладонью по пространству, она открыла проход внутрь барьера ведьмы, что, словно куполом, покрыл всю больницу.       Обитательница барьера, и правда, оказалась достаточно сильной — видимо, к моменту прихода Мами она успела поглотить много человеческих душ. Её фамильяры осыпали Мами градом острых кристаллов, пытались схватить растущими из ниоткуда громадными стеблями, сбивали с ног звуками, напоминающими скрежет чудовищно расстроенной скрипки, застилали всё вокруг ворохом парящих в воздухе розовых лепестков и вороньих перьев… Мами не успевала менять свои мушкеты, расчищая себе дорогу к логову, напоминающему сюрреалистическое нагромождение кустов роз, книг, игрушек, ковров и прочих совершенно не подходящих друг к другу вещей, которое венчала огромная табличка с рунической надписью: «Алиса». Казалось бы, только выстрел расчищал впереди ещё пару метров пространства — а мушкет уже было некуда откинуть: со всех сторон наступали десятки, если не сотни фамильяров. Если бы Мами не была волшебницей, привыкшей к подобным светопреставлениям, у неё бы, наверняка, закружилась голова, она потеряла бы координацию… А чем это чревато внутри барьера ведьмы — лучше не думать.       Казалось, что прошла вечность, пока Мами добралась до логова. Она прижалась спиной к двери, развернулась и начала изо всех сил отстреливаться от фамильяров — чтобы обеспечить себе спокойный путь внутрь. Но и они не отступали — словно волнами, слуги ведьмы накатывали вновь и вновь. Мами пожалела о том, что она здесь одна — было бы здорово, если бы кто-то прикрывал ей спину, в то время, как она проникла бы в логово и уничтожила ведьму. Но в нынешней ситуации, пока всё не будет очищено — об этом можно было и не думать.       Сколько сотен, а может и тысяч выстрелов сделала Мами до того, как увидела небольшую табличку рядом с дверью — она не считала. Но подумав, что это ключ к чему-то важному — быть может, к самой ведьме! — она прочитала первую строчку.       — Мэймэй…       И внезапно часть фамильяров словно остановилась, а густой туман из перьев, словно не обращая внимания на то, что творилось вокруг, осел на землю. Мами, удивившись этому, продожила читать строчку за строчкой.       — Пиццикато! — ужасающий звук прекратился.       — Суйдрим! — стебли, пытающиеся схватить Мами, замерли на месте.       — Ремпика! — Холи! — Беррибелл! — с каждой строчкой, что читала Мами, часть мира ведьмы вокруг замирала, и с предпоследней строчкой, наконец, всё остановилось. Только неясное сияние гигантского сводчатого потолка, вероятно, имитирующего небо, освещало эту картину сюрреалистического беспорядка.       Мами осторожно отошла от двери — эхо её шагов гулко разнеслось по гигантскому помещению. Ещё раз оглядевшись и удостоверившись, что здесь ей ничто не угрожает, она развернулась к двери, развела руки в стороны, набрала воздуха и что есть силы выкрикнула последнюю строчку:       — Розари!       Внезапно земля заходила ходуном, а логово ведьмы рассыпалось, словно куча барахла. Из его остатков росло и распрямлялось гигантское тело, напоминающее огромных размеров куклу. Кукла встала, развернулась и посмотрела на Мами.       Пожалуй, любой человек от той безысходности, злобы и отчаяния, что была заключена в этом взгляде, сошел бы с ума; но Мами уже привыкла не отвлекаться на такие мелочи. Пара десятков залпов из простых мушкетов — чтобы дезориентировать ведьму; ворох длинных, крепких лент — чтобы её связать и лишить способности двигаться; и наконец — её, Мами, коронный «Тиро Финале» — выстрел из гигантской пушки, разносящий ведьму в клочья. Победа!       Барьер рассеялся. Рассветное солнце уже начинало освещать верхушки небоскрёбов Митакихары. Как обычно — за битвой с ведьмой прошла вся ночь, и теперь у Мами есть всего лишь пара часов, чтобы поспать — а там уже снова надо собираться в школу. Тяжела жизнь волшебницы…       Мами подобрала валяющееся поблизости семя горя Алисы, и рассматривая его, попыталась себя подбодрить:       — Фух. Что ж, это было жутко. Хотя, теперь я точно ничего не боюсь.       Но случайно вспомнив ещё раз взгляд ведьмы, она почувствовала, как где-то в глубине её сознания возникло странное, необъяснимое и непонятное чувство.       …Неужели ей жалко Алису?..