Puella Magi Kawori Magica

      …Учебный день подходил к концу.       — На этом наш урок окончен, ребята. Не забудьте дома подготовиться к завтрашнему тесту… И помните, мальчики, если девочки вам дарят подарок на день рождения, не забудьте поблагодарить их, даже если этот подарок… — Саотоме-сенсей, как обычно, не была оригинальна в своих речах.       «Утром говорила же…», «Ох, опять она за своё…», «Сколько можно-то…» — разносился недовольный шёпот по классу.       — Был бы я постарше — обязательно бы взял её в жёны, только чтобы избежать этих ежедневных нотаций всему классу, — процедил Накадзава-кун.       — Взял бы ты её в жёны — она бы читала эти нотации лично тебе всё время, — парировала Тихиро-тян, сидящая сзади него.       — Ой! Я же совсем забыла! Сейчас к нам, — Кадзуко посмотрела на часы, — через десять минут подойдёт наш школьный психолог, Хидари Гаидоку-сан, она хотела провести какой-то тест. Сделайте, что она попросит, хорошо? До свидания! — Кадзуко, не ожидая ответа от класса, скрылась за дверью. Ну что же, это должен был быть последний урок — но психолога надо ещё дождаться.       Дети начали вставать со своих мест, собираться в кучки и обсуждать насущные вопросы — как на любой другой перемене. Каори уже собрала свои вещи в сумку и сидела, скучая, в ожидании прихода психолога. Положив голову на руки, она наблюдала из-за спины Кавасимы-куна за весёлым разговором Хомуры и Мадоки, подошедшей к той. Они обсуждали что-то странное — по крайней мере, Хомура явно пыталась следить за тем, что говорит, что у неё получалось весьма неуклюже: она то и дело обрывала свою речь на полуслове и извинялась, а Мадока использовала странные фразы-заменители, типа «наше дело», «ты знаешь, о чём я». И Каори, пожалуй, пропустила бы это мимо ушей, если бы в тот момент, когда Мадока махнула рукой, случайно не заметила у неё на пальце…       Такое же кольцо, как у Мами.       Такое же, только камешек в нём был не золотистого, а розового цвета.       Странно… новая мода в школе? Но ведь у Мами это кольцо уже давно, почему же у Мадоки оно появилось только-только — скорее всего, несколько дней назад?       Отчего-то у Каори возникла, казалось бы, ни на чём не основанная, но тем не менее, навязчивая мысль — что события последних нескольких дней странным образом связаны.       Эх, была не была.       Каори встала из-за своего стола и подошла к Хомуре и Мадоке. Те уставились на неё — Хомура испуганно, а Мадока просто удивлённо: Каори обычно не проявляла интереса к разговорам на переменах.       — Канаме-сан, ты знаешь Томоэ Мами из третьего класса?       И без того круглые глаза Мадоки расширились ещё больше.       — Мами-сан? — переспросила она. — Это… ну… мы с ней знакомы… А почему ты спрашиваешь? Неужели… — Мадока испуганно поднесла руку к лицу и отвела взгляд — направив его в центр стола Хомуры. Да и сама Хомура смотрела в эту же точку.       Каори, не заметив ничего особенного, уже хотела было переспросить девочек, что они имели в виду, как они обе — и Мадока, и Хомура — синхронно вскрикнули и обратили широко раскрытые глаза на Каори — и тут же вновь метнули взгляд в центр стола.       — Да что с вами такое? — начала Каори.       — Ты… Кьюбей гово… А! — вскрикнула Хомура и зажала себе рот.       — Кьюбей? Это что такое?       — Это… Момоэ-сан… Ты не хочешь с нами прогуляться после школы? — перепуганным голосом спросила Мадока.       Если девочки сошли с ума, то это вряд ли может закончиться хорошо, но Каори хотела всё-таки получить ответ на свой вопрос — тем более, что реакция Мадоки и Хомуры однозначно свидетельствовала, что она на верном пути. Да и терять-то, собственно говоря, Каори после событий последних дней было нечего.       …Четвёрка подруг — Мадока, Саяка, Хитоми и Хомура стояли на школьном дворе около выхода.       — Ну ладно, давайте, до завтра. У нас с Хомурой-тян ещё есть дела, — сообщила Мадока, помахав ручкой стоящей рядом Саяке.       — Это какие у вас с Хомурой дела? Неужели… — Саяка наклонилась к Мадоке и нарочно громким шёпотом проговорила: — Неужели ты изменяешь мне с Хомурой-тян?       Хомура густо покраснела, Мадока, хоть и привыкла к таким шуточкам от Саяки, посмотрела на ту с неодобрением, а Хитоми, как обычно, опять что-то начала про «запретную любовь». Видимо, Саяке понравилась реакция всех троих, потому что она хитро улыбнулась, и тоже махнув Мадоке, схватила Хитоми за руку и потащила за собой. Увидев, что Саяка и Хитоми ушли, Каори вышла из-за колонны крыльца школы и подошла к девочкам. Она не хотела лишний раз быть в компании Саяки — та не жаловала свою одноклассницу-«неудачницу». Собственно, и компания Мадоки для Каори была непривычной, и вряд ли в любой другой ситуации они бы вот так стояли здесь втроём. В любой другой — но не в этой.       — Подождём Мами-сан… Она уже идёт, — прервала молчание Мадока.       И правда, меньше, чем через минуту на крыльце показалась знакомая фигура.       Мами подошла к девочкам — и им не составило труда заметить, что она была удивлена, пожалуй, больше всех остальных вместе взятых.       Когда дар речи вернулся к ней, она только и смогла произнести:       — Это… Момоэ-сан, ты… Ты что здесь делаешь?       — Кьюбей сказал, что она ещё одна кандидатка на контракт, — начала Мадока.       Каори хотела было ещё раз спросить, кто такой Кьюбей, но…       — Подтверждаю, — раздался чей-то голос со стороны Мадоки. Не то, чтобы Каори его услышала, скорее, он просто откуда-то возник прямо в её голове. Каори обернулась в сторону Мадоки — и вскрикнула: у той на плече, будто из ниоткуда взялось странное белое пушистое существо. Очевидно было, что именно это и есть тот самый таинственный Кьюбей.       — Из тебя получится хорошая девочка-волшебница, — мысленно сказал он кандидатке.       Именно на этой фразе Каори поняла, что её рассудок более не может сопротивляться такой концентрации необъяснимых явлений. Взмахнув руками, девочка попыталась схватиться за воздух, но попытка не удалась, и она на подкосившихся ногах рухнула в траву.       …Каори, очнувшись, поняла, что находится у кого-то дома. Квартира, в которой она оказалась, была гигантской, по сравнению с её каморкой, и обставлена была не в пример лучше. Огромная комната с окнами во всю стену, за которыми открывалась панорама Митакихары с неведомой высоты — очевидно, это один из небоскрёбов. У тех стен, что не являлись окнами, стояли разные шкафчики, столики и прочая элегантная мебель, а вверх поднимались витиеватые лестницы — очевидно, на другой этаж квартиры. В центре комнаты лежал зелёный цветастый ковёр, на котором стоял прозрачный треугольный столик. На столике уже находился чайничек и были расставлены чашки. Мами разрезала лопаточкой торт и раскладывала его по блюдцам. Вокруг столика, помимо неё, сидели Хомура и Мадока, а также была заботливо приготовлена подушечка для Каори.       — …Это… Я… Простите меня, пожалуйста! — встав с дивана, на который её, находившуюся в бессознательном состоянии, очевидно, принесли и положили, Каори принялась извиняться.       — Да ничего страшного. Я рада, что с тобой всё хорошо, Момоэ-сан, — улыбнувшись, ответила ей Мами. — Сейчас мы будем пить чай, не стесняйся, присаживайся. Чувствуй себя как дома, — она указала на подушечку.       Прошёл не один десяток минут, и была сказана не одна сотня фраз, пока Каори наконец-то смогла более-менее избавиться от в буквальном смысле слова сковывавшей её застенчивости. Почувствовать себя «как дома» в таком шикарном месте по сравнению с собственно своим домом было отнюдь не легко.       — Значит, ты одноклассница Акеми-сан и Канаме-сан, верно? — расспрашивала её Мами.       — Ну это… да…       — Странно, так много кандидаток в вашем классе! — хихикнула Мами. — Мы так соберём целый взвод волшебниц, который будет грозой всех митакихарских ведьм, и перед нами никто не устоит! — Мами с Мадокой расхохотались. Уж они-то знали, что значит быть волшебницами. — Кто у вас там есть… Мики-сан? Сидзуки-сан? Ещё кто-нибудь?       Каори улыбалась, не очень понимая, что происходит, но видя, как радуется Мами. Она редко видела её такой — скорее угрюмой, уставшей, невыспавшейся или о чём-то там грустящей.       — Придумывайте желания, Акеми-сан и Момоэ-сан, и присоединяйтесь к нам! — золотоволосая волшебница, казалось, сияла от энтузиазма.       — Но Мами-тян, хорошо ли заставлять их, если они этого не хотят? — вмешалась Мадока.       — Но ведь когда-нибудь у кого угодно появляется такое желание, которое очень хотелось бы выполнить, верно? Не спорю, это трудный выбор, но когда-то его можно сделать. Так что будьте готовы, и наверное, настанет тот момент, когда вы сможете загадать то самое желание, ради которого будете готовы обрести новую судьбу! — Мами, словно проповедник, расписывала девочкам то, что их ждёт.       — Это… А можно ли вернуть к жизни мою сестру и маму? — спросила Кьюбея Каори.       У Мами мгновенно слетела улыбка с лица.       — Этого пока что никто не пытался сделать… Ты можешь попробовать! — мысленно ответил Кьюбей.       — Неужели… — начала Каори, но осеклась, посмотрев напротив.       Мами, ещё несколько секунд назад радовавшаяся — сейчас плакала.       — Ой… Томоэ-сан, что с тобой?       — Нет, ничего, просто… Момоэ-сан… Вот видишь, у тебя ещё есть шанс загадать то желание, которое я в своё время не смогла. Теперь у меня тоже нет родных, и знаешь, я тебя понимаю, но у тебя есть ещё шанс всё вернуть, а у меня — уже нет. Ты… Прости, что я так, но, наверное, я слишком много думаю о себе. Я хотела ни на кого не полагаться, но… Но не смогла. И теперь я вас собираю не потому, что хочу научить сражаться с ведьмами, а наверное… Наверное, всего лишь для того, чтобы забыть об одиночестве…       Та ли это вечно уравновешенная, сдержанная, спокойная, холодная с чужими и добрая и рассудительная со знакомыми Мами? Каори, Мадока и Хомура сидели и молча сочувствовали ей.       Но Каори внезапно почувствовала, что ей в словах Кьюбея что-то показалось странным.       — Но подожди… Как я могу «попробовать», если это могло быть моим желанием? — подумав, Каори переспросила Кьюбея.       — Ты можешь конкретизировать формулировку?       Каори уже сообразила, к чему идёт дело.       — Кьюбей, отвечай «да», «нет» или «не знаю». Если моим желанием будет «я хочу, чтобы здесь и сейчас мама и Нагиса были живы, целы и невредимы и продолжали жить, как раньше» — это будет исполнено?       Кьюбей, кажется, первый раз за всю историю расы инкубаторов понял, что его припёрли к стенке.       — Ну что ж, ответ — нет. Это желание нелогично, поскольку оно разрывает причинно-следственные связи, что уже привели к смертям твоей мамы и сестры, а следовательно — исполнение такого желания возможно лишь в другой временной линии, но не здесь и сейчас. Пожалуй, ты первая, кто ставит вопрос так, — Кьюбей зажмурился. Можно было бы подумать, что он сильно раздосадован, если не знать о его неподвластности эмоциям.       И кто знает, быть может, такой вопрос, заданный вовремя, спас бы жизнь не одной девочке-волшебнице в этой или в других временных линиях…       — Но ты же говорил, что нет ничего невозможного! — возразила Мами.       — Правильно, нет ничего невозможного — из того, про что вообще можно сказать, возможно это или невозможно. Но если твоё желание построено нелогично, то о возможности говорить бессмысленно. Вместо твоего желания исполняется похожее, но не идентичное. Вселенная стремится к гомеостазу, а значит, исполняется то из логичных желаний, которое проистекает из твоей формулировки, но при этом требует минимального изменения энтропии Вселенной как системы.       — Но почему же моё желание… — вмешалась Мадока, начисто забыв о том, что не хотела при Мами говорить о нём.       — С твоим желанием, Мадока, всё просто: устранить смертельные механические повреждения в ещё живом организме, тем самым оставив его в живых, вполне легко: достаточно просто изменить направление движения некоторого количества атомов, молекул и электронов. Даже на субатомный уровень спускаться не надо. Здесь нет никаких противоречий. Вспомни точную формулировку своего желания: ты ведь хотела одно, а получила немного другое — хоть и сама различия не заметила, ведь так?       — Я не понимаю тебя, Кьюбей… — осторожно прошептала Мадока.       — Ну что ж, когда ты будешь знать биологию, термодинамику, электродинамику и немножко ядерную физику — можешь спросить меня об этом ещё раз.       — Подожди, Кьюбей, но разве магия сама по себе — не невозможная вещь? — вновь вмешалась Каори.       — Любая достаточно развитая технология неотличима от магии. Кажется, до этого кто-то и из вас, людей, в своё время догадался, — мгновенно парировал Кьюбей. — Магия — всего лишь очень сложный и искусный способ реализовать то, что и так возможно.       Возразить на эту фразу никто не решился.       — Ладно, девочки, — подытожила Мами, вытерев, наконец, слёзы. — Мы с Канаме-сан сегодня ночью идём патрулировать район грузового порта, больницы и администрации третьего района. А ты, Момоэ-сан, можешь отправиться с нами — посмотреть, что значит быть девочкой-волшебницей и избавлять мир от ведьм. Акеми-сан, конечно, тоже может пойти, хотя она это уже испытала на себе, а ты, Момоэ-сан, можешь посмотреть со стороны. Как, ты согласна?       — Угу, — кивнула Каори, переглянувшись с Хомурой.       — И… это… Я тоже с вами! — добавила та.