ЖЕСТОКОЕ ДАЛЁКО

…Алиса сладко потянулась и взглянула на мирно посапывающего Пашку. Ее обнаженное молодое тело еще помнило его ласки и поцелуи, а внизу животика еще чувствовалась ноющая боль. «С девушками такое случается — когда впервые…» — вспомнила она слова своего неистового любовника. Свое совершеннолетие будущий зоолог Селезнева решила отметить вовсе не так, как это представлялось ее родителям. Мама по такому случаю даже бросила свои архитектурные проекты на Каллисто и прибыла в Москву, чтобы поздравить дочь. Папа пригласил в их загородный дом едва ли не весь коллектив Космозоо с их супругами и детьми, было очень шумно и весело, и только Алиса грустила, потому что Пашка, как всегда, опаздывал. И вдруг на ее браслете стереосвязи загорелась заветная красная лампочка, и на крохотном экранчике появилось лицо молодого человека с правильными чертами лица. Девушка встала из-за стола, сославшись на природные потребности организма, оставив галдящую компанию родителей и папиных друзей продолжать праздновать ее 16-летие, быстро сменила старомодное платье на легкий походный комбинезон и выбежала на улицу. Пашка держал в руках букет ее любимых фосфоресцирующих лилий с Титана и смущенно улыбался, готовясь оправдываться за опоздание. Парень был одет в темно-синюю униформу капитана гражданского Космофлота. Алиса бросилась к нему на шею и крепко поцеловала, не дав вымолвить ни слова. Сама же прошептала: — Твой флаер далеко припаркован? — Нет, — едва уворачиваясь от ее неожиданных поцелуев, отвечал Пашка, — возле корпуса Гуманитарного Университета… — Тогда летим в Вернадск! — тоном, не терпящим возражений, произнесла девушка. Первая в ее жизни ночь любви с мужчиной пролетела для Алисы невероятно быстро. Девушке казалось, что она слышит гармонию сфер и видит вращение галактик, далекие звезды мерцали в ее глазах, и манила к себе космическая бездна. Пашка был неутомим в любовных ласках, он доводил свою неопытную партнершу до экстаза, она изгибалась под ним, кричала и стонала. Ее юное тело, не привыкшее к подобным нежностям, дрожало, словно в лютый мороз, хотя изнутри ее переполняла огненная вулканическая магма, готовая вырваться наружу… Алиса и сама не заметила, как уснула, прижавшись к широкой Пашкиной груди, а проснулась лишь тогда, когда утреннее солнце уже отражалось веселыми зайчиками в серебристом куполе Центра управления полетами. Окна номера гостиницы «Космос», в котором уединились молодые любовники, выходили как раз на ЦУП, и девушка некоторое время любовалась этим зеркальным куполом. Алиса любила Вернадск, потому что этот город был напрямую связан с космическими путешествиями. Сюда со всех уголков освоенной людьми Вселенной стекалась информация, которую обрабатывали несколько научно-исследовательских институтов. Здесь же планировались предстоящие полеты, вырабатывались задания для экипажей звездолетов. Алиса, как была нагишом, вскочила с кровати и быстро начала одеваться. Как же она могла забыть, что сегодня папа улетает с ней на Латомбу, к далекой Альфе Центавра? Времени оставалось совсем мало и девушка панически боялась опоздать. Полусонный Пашка пытался снова увлечь Алису обратно в постель, но дочь профессора Селезнева только чмокнула его в лоб и выбежала из гостиничного номера. Уже в холле гостиницы девушка обратила внимание на странное столпотворение у гигантского, во всю стену, информационного экрана. Дикторша азиатской внешности, похожая на жительниц Индокитая, рассказывала мяукающим голосом о событиях на Латомбе, где сегодня ночью произошел государственный переворот: — Император Ньягасса был свергнут, о его судьбе ничего не известно. Власть перешла к вооруженному крылу секты хаммудадистов, их верховный жрец объявил о создании на всех планетах системы теократического правления. Космические корабли внешнего наблюдения зафиксировали несколько мощных взрывов, в том числе в правительственном квартале центрального города планеты… Алиса включила браслет связи и увидела шесть пропущенных вызовов от отца. Девушке стало не по себе: она ведь никому не сказала, что отправляется в подмосковный Вернадск, да еще и отключила браслет, чтобы их с Пашкой никто не тревожил; папа и мама, наверное, решили, что их любимое чадо похитили космические пираты. Зеленый огонек на браслете оповестил о том, что абоненту Селезневой оставили видеосообщение. На экранчике появилось встревоженное лицо Игоря Селезнева. Отец не ругал свою непутевую дочь, а лишь слегка укорял, что она не предупредила о своем уходе, а та же сообщал ей, что отправляется на Латомбу без нее в составе эвакуационной экспедиции. — Мы должны помочь нашим центаврийским друзьям, чтобы они не погибли от рук этих религиозных фанатиков-хаммудадистов, которые убивают всякого, кто не принимает их веру, не щадя даже женщин и детей… Ну ты же сама понимаешь, доченька, что я не могу поступить иначе! Раньше я спасал экзотических животных от браконьеров, а вот теперь придется спасать более разумные формы жизни от их же соплеменников. До встречи, моя хорошая! Береги себя и маму! А через три дня по всем каналам трансгалактического стереовидения прошел сюжет о казни хаммудадистами землян, прибывших на Латомбу. Несмотря на то, что земной корабль предупреждал новых центаврийских правителей о своих мирных намерениях (на борту даже не было оружия, кроме парализующего, нелетального, разрешенного галактическими конвенциями для самозащиты), звездолет был сбит, а весь его экипаж захвачен в плен. Скорый и неправый суд признал их всех — десятерых мужчин и двух женщин — виновными в нарушении суверенитета планеты и приговорил к публичному расчленению и сожжению на костре. Среди тех, кто принял мученическую смерть, был и отец Алисы, Игорь Селезнев… С тех пор прошло десять лет. Алиса, мечтавшая стать, как ее папа, космозоологом, переменила решение. Она поступила в военно-космическую академию, чтобы однажды отомстить центаврийским тварям за отца и его казненных товарищей. Испытательная площадка напоминала арену цирка. Межрасовый гибрид, чьи клетки были заражены «Андрофагом», ловко расправлялся с подопытными центаврийцами, которых специально отловили в джунглях Африки еще до начала Великого Очищения и содержали в подземных камерах Института Евгеники. Алиса, стоя рядом с доктором Штольцем, с каким-то садистским наслаждением наблюдала за тем, как мутант отрывает конечности соплеменникам своих предков и тут же пожирает истекающее кровью мясо из мягких частей их тел. Конрад слышал, как девушка шептала, словно молитву: «Это за тебя, папа…». Громозека не захотел наблюдать за ходом жестокого эксперимента. Вместо этого он сидел в ресторане на втором этаже Института, попивал валерьянку (ровно 400 капель) и закусывал ее салатом из водорослей.