ЖЕСТОКОЕ ДАЛЁКО

… Орбитальная станция «Солярис-37» напоминала гигантскую модель молекулы из конструктора «Юный химик»: «шарики» разного цвета и размера — жилые и административные помещения, лаборатории, мастерские и склады соединялись между собой «трубочками» лифтов, переходов и коридоров. И вся эта громадина, вращаясь, висела в черном космосе, вдали от обитаемых планет. Когда Гай-до состыковался с этой «молекулой» и Алиса вместе с Громозекой вошла через шлюз в шарообразное помещение, их встретил не Павел (как того ожидала девушка), а трое похожих друг на друга, как близнецы, мужчин в серебристых комбинезонах с лиловыми треугольниками «Всевидящего Ока» СГБ на левой груди. Все они были смуглыми и кареглазыми и внешне напоминали жителей Латинской Америки, их черные, лоснящиеся волосы были зачесаны назад.  — Лейтенант Селезнева? — обратился к девушке один из них, видимо, старший. — Я — комиссар Галактической Безопасности Рамирес, а это, — он указал на своих подчиненных, — инспекторы Альварес и Дельгадо. Пожалуйста, следуйте за нами. Лица всех троих оставались непроницаемыми, словно у каменных идолов. Алиса ответила утвердительно и уже хотела спросить о Павле, но ее опередил Громозека: — А я для вас что — пустое место? — возмутился великан. — Ваше пребывание на орбитальной станции «Солярис-37» не желательно, поскольку оно не было предварительно согласовано… — начал было Рамирес, но археолог резко перебил его: — С кем это и что я должен согласовывать? — все его восемь глаз устрашающе блеснули, как у хищника, пытающегося запугать противника. — Вы хоть знаете, с кем разговариваете? Инспектор Дельгадо включил портативный сканер, похожий на фонарь, светящийся оранжевым цветом, провел им в воздухе, смерив археолога с головы до ног, а потом холодно отчеканил: — Профессор археологии Громозека с планеты Чумароза не значится в списке лиц, которым разрешено здесь находиться. Прошу Вас немедленно покинуть станцию! Великан эмоционально взмахнул щупальцами и уже собирался что-то возразить, но Алиса подошла к нему, обняла, прижавшись к металлическому панцирю и прошептала: — Дорогой Громозека, не нужно ссориться с этими людьми, если не хочешь навредить мне. Возвращайся на Землю и расскажи нашим друзьям обо всём что видел. — Она поцеловала его в огромную щеку, по которой ручейком скатилась большая соленая слеза. — Что передать Штольцу? — тихо, чтобы его слышала только Алиса, спросил археолог. — Ничего ему не говори! Слышишь: ничего! — Девушка произнесла эти слова таким тоном, что спорить с ней было бесполезно. Громозека лишь тяжело вздохнул, попрощался и вернулся на Гай-до, который взял курс на Землю. — Куда мы идем? — спросила лейтенант Селезнева своих конвоиров, которые, словно умышленно, петляли лабиринтами бесконечных коридоров и переходов из одного «шарика» станции в другой. — Скоро узнаете, — сухо ответил Рамирес, даже не повернувшись к ней. Сотрудники СГБ вели Алису, выстроившись обратным треугольником: один инспектор - сбоку от конвоируемой (а именно так себя воспринимала лейтенант Селезнева), второй - с другой стороны и чуть сзади, старший конвоя - их комиссар - позади всех. Поняв, что правды ей от них не добиться, дальнейший путь в неизвестность наша героиня прошагала молча. Наконец, они остановились возле овальной двери всё с тем же неизменным «Всевидящим Оком» внутри лилового треугольника, прикрепленного к ней. Дельгадо приложил ладонь к специальному экрану слева от двери, а когда она отъехала в сторону, скрывшись в стене, словно створка лифта, Рамирес велел Алисе войти внутрь. Когда девушка сделала два шага внутрь освещенного матовыми лампами небольшого кабинета, дверь вернулась на место. Комиссар остался на коридоре, а двое инспекторов СГБ вошедшие вслед за девушкой, застыли по обе стороны от входной двери, словно прикрывая путь к отступлению или опасаясь, что их пленница сбежит. За большим компьютером, экран которого скрывал его лицо, сидел человек в серебристом комбинезоне СГБ. Кроме стола из прозрачного материала, похожего на стекло, и стула перед ним, в кабинете больше не было никакой мебели. — Ну вот мы снова встретились, амазонка! Алиса узнала голос Тимура Аскерова, бывшего курсанта Военно-космической академии имени Гагарина, который во время учебы, мягко говоря, не входил в число друзей курсантки Селезневой. Девушка почти приветливо улыбнулась старому знакомому и с ехидцей в голосе произнесла: — Пламенный борец с фашизмом променял мундир космолетчика на комбинезон СГБ. Очень мило! Звезды на петлицах тебе милее темного звездного неба, манящего к себе, словно бездна самоубийцу? Испугался летать к далеким планетам, гордый горный орел? Или решил, что здесь можно быстрее сделать карьеру? — Алиса попыталась вложить в свои слова как можно больше сарказма, но Аскеров их словно не слышал. Его лицо было таким же непроницаемым, как и у остальных сотрудников Галактической Безопасности. Этот факт немного обескуражил Алису: она помнила Тимура импульсивным, вспыльчивым, скорым на угрозы и оскорбления тех, кто ему чем-то не угодил. Откуда в нем такая перемена? — Знаешь что это? — спросил Аскеров, вертя в пальцах сверкающую, словно бриллиант, многогранную звездочку. — Кристалл памяти, — ответила девушка. — Нашел чем удивить! — Это, — Тимур вставил звездочку в специальное гнездо в компьютере, — вся информация о тебе, Алисе Игоревне Селезневой, начиная с самого рождения и до сегодняшнего дня, включая все твои приключения на других планетах и соучастие в военном преступлении — геноциде центаврийских иммигрантов на Земле с помощью биологического оружия, созданного нацистским ученым, которого ты перетащила из прошлого в наше время… «Значит, Пашка всё же передал запись Гоги в СГБ, хоть я и согласилась на его условие, — подумала лейтенант Селезнева. — Вот мерзавец! Видимо, испугался подвоха с моей стороны. Он мне за это еще заплатит — дорого заплатит!». На двустороннем экране компьютера возникло личико Алисы — тринадцатилетней девочки, только что вернувшейся из 1984 года. Потом появились другие ее фото — в том числе, рядом с Пашкой Гераскиным. А металлический машинный голос безучастно рассказывал о приключениях, личной жизни и увлечениях Алисы Селезневой. Девушка слушала, стараясь держать себя в руках. Тимур что-то переключил и тот же нечеловеческий голос произнес: — Впервые паранормальные способности, предположительно, переданные генетическим путем от ее бабушки по материнской линии Ирмы Лосбергите из поколения «индиго», проявились у Алисы Игоревны Селезневой в шесть лет, когда она усилием воли вывела из строя робота-экскурсовода Космозоо, условное имя: «Скарабей«… — Откуда ты… твоя Служба знает об этом? — изумилась лейтенант Селезнева. — Помнишь случай возле зоопарка, когда к тебе подкатил этот, как ты его тогда назвала? «Пылесос»? — за всё время пребывания в кабинете Аскерова тень эмоции слегка мелькнула на его смуглом лице. Тимур улыбнулся, а его черные глаза с монголоидным разрезом прищурились, превратившись в две узкие щелочки. Но было в этой улыбке что-то кровожадное: так палач ухмыляется своей беззащитной жертве, готовясь к пытке. -… Сотрудники Службы после твоего разговора с роботом забрали «Скарабея» в один из наших секретных институтов, — Аскеров сделал ударение на слове «наших», как бы подтверждая свою сопричастность ко всезнающей СГБ. — Там специалисты выпотрошили его электронные внутренности, просмотрели карту памяти и нашли запись тех событий… «Бедный Скарабей…» — Алисе стало жаль его, словно он был живым существом. Она представила себе, как обезображенный корпус робота с торчащими из его чрева проводами выбрасывают на свалку металлолома. — А это… — Тимур взял со стеллажа еще одну звездочку. — Личное дело твоей бабушки Ирмы, от которой ты унаследовала свой дар. — Досье на Павла Гераскина у вас тоже есть? — спросила девушка. — Конечно! — воскликнул Аскеров. — Но оно хранится в другом отделе. — Каком? — В отделе кадров, конечно. Где же еще, по-твоему, оно должно находиться? — Значит, Пашка… — начала Алиса. — Наш агент. Причем, — Тимур зачем-то сжал правую руку в кулак, выставив указательный палец, — один из лучших. — А как же запись профессора Симонишвили? — Ваш «крестовый поход» против центаврийцев спутал наши карты. Мы догадывались, что вспышка космической чумы, поражающей исключительно пришельцев с Латомбы, кем-то спровоцирована. Но у нас не было доказательств — только гипотезы, не подтвержденные фактами. Георгий Рубенович помог нам заполнить некоторые пробелы. Он сам прислал нам эту запись с разоблачением вашей подпольной группировки, надеясь, видимо, что мы вас тут же арестуем и отдадим международному трибуналу. А мы решили, что данная информация не подлежит разглашению за пределы заинтересованных сторон. Поэтому устранили сам источник информации… — Что вы с ним сделали? — Алиса не питала симпатий к Гоги, но вся эта история казалась ей чудовищной. — Ничего особенного, — спокойно ответил Аскеров. — Он хотел писать монографию о якобинском терроре? Вот мы и отправили вслед за ним, в 1793 год, наших агентов, которые сообщили революционерам, что он — тайный роялист. — Вы же убили его! — ловким движением руки девушка вынула из своих зеленых глаз голубые контактные линзы, готовясь отомстить этому самодовольному СГБэшнику за смерть человека, который, хоть и был виновен перед Сопротивлением, но явно не заслуживал гильотины. — Не надо здесь этой чертовщины, — Тимур казался несокрушимым, как скала у моря, наблюдая за действиями Алисы. — Сеньоры, которые привели тебя сюда — потомки жрецов майя, их магия более древняя и намного сильнее твоей. Альварес и Дельгадо, казалось, только и ждали команды. Рамирес, доселе стоявший на коридоре, тоже вошел кабинет. — Зачем я вам? — Лейтенант Селезнева чувствовала себя сокрушенной в сражении и внутренне опустошенной. — А разве Павел тебе не объяснил? — Аскеров изобразил на своем лице фальшивое удивление. — Ты должна выйти за него замуж и заменить его детям убитую вами мать-центаврийку. — Это я знаю. ВАМ (СГБ) я зачем? — Узнаешь. Очень скоро. А сейчас тебя проводят в жилище Гераскина и его отпрысков. Они уже заждались тебя. Покормишь детишек, почитаешь им на ночь сказку, в общем, привыкай к роли жены и мачехи. — Тимур оскалил в улыбке белые, ровные зубы. — А сам Павел…? — вырвалось непроизвольно у Алисы. Встреча с бывшим другом и любовником, после всего, что она только что узнала о нем, вдобавок к тому, что знала раньше, давая согласие выполнить его условия, страшила девушку. Такого суеверного страха она не испытывала никогда раньше — даже во время их опасных приключений. — Товарищ Гераскин сейчас в научной командировке на Альдебаране. Он же не только сотрудник СГБ, но еще и учёный-биолог. А пока он не вернется, будешь нянчится с его маленькими полуземлянами-полуцентаврийцами… Мы называем таких, как они, «людьми нового мира». Красиво, правда? — Аскеров выглядел очень довольным собой, словно сформулировал новую научную теорию или открыл новый физический закон. — Кто это – МЫ? — Алиса пристально посмотрела на бывшего сокурсника. Ей почему-то сразу вспомнился Вольфганг Рихтер и его тайный Орден «Черное Солнце», в котором состоит Конрад, а с недавнего времени — и она… «Нет! — мысленно приказала себе лейтенант Селезнева. — Не думать о Штольце! Забыть его! Навсегда…». И в этот миг новый приступ тошноты подкатил к ее горлу. Девушка ладошкой прикрыла рот, чтобы не вырвать. — Тебе плохо? — спросил Тимур. — Дельгадо, принеси ей воды! — Ничего, — ответила Алиса, выпив прозрачную безвкусную жидкость из одноразового стаканчика. — Перелет был тяжелым. Она бросила стаканчик в специальную урну для переработки. — Так кто такие МЫ? — снова задала свой вопрос девушка. — Тебе это пока рано знать, — уклончиво ответил Аскеров. — А сейчас тебе пора к новым гражданам Галактики. Они с нетерпением ждут новую маму…