Делай добро и беги

Мысленно Алистер то и дело сравнивал Новиград с Вызимой, где прошли не лучшие годы его жизни, и не находил ничего общего, кроме размеров города и количества людей. С самого начала Новиград был перевалочным пунктом между двумя мирами – Севером и Скеллиге. Теперь к ним добавился Нильфгаард, и город превратился в тройной кишащий чертями перекресток. В вольном Новиграде было три власти: власть городского совета, власть Иерарха Вечного огня и власть банд. Любой человек, имеющий здесь дом, промысел или предприятие, а также работающий по найму, принадлежал тем, другим или третьим, и отвечал перед ними своей жизнью и своим имуществом. Как объяснил Алистеру Король нищих, воля – это не хаос, а большой выбор и широкие возможности. На момент прибытия Алистера в город рядовой новиградец, желающий кому-нибудь служить, имел выбор из семнадцати вариантов, и это если считать культ Вечного огня за «один», хотя, на самом деле, в церкви не было единства. Борьба властителей за сердца, души и деньги людей не прекращалась ни днем, ни ночью. Если же новиградец желал править, то его не ограничивало вообще ничто, кроме бренной плоти и собственных талантов, одним из которых должно было быть умение рисковать. - А ты зачем приехал в наш город? – спросил Король нищих, задумчиво разминая татуированное запястье. – Служить или править? - Я… - Алистер приехал по такому маленькому делу, что запнулся и покраснел. – Похоже, мне пора. Была еще лига приезжих - путешественников и купцов. Их состав постоянно менялся, но в каждый момент времени они составляли до трети населения города. Задерживаться здесь надолго не стоило, если тебе есть что терять в твоей привычной жизни. В свое время для детей, дрыгающих по улицам в Вызиме, Алистер был врагом номер один, мальчиком из дворца. Всем было плевать, что он из дворцовой прачечной. Откуда они его знали? Видели через ограду? На лбу было написано? Каждую неделю, в день, когда его отправляли за покупками, он получал на улице по морде. Он дрался, он же не трус. Но их всегда было больше. Поначалу Алистер думал, что, если научится торговаться, то со сдачи сможет что-нибудь оставлять себе (правда, он не знал, зачем). Ничего не вышло – деньги всегда отнимали. По негласному закону покупки отнимать было нельзя, если это не жратва, но можно было их портить, пинать и возить в грязи. Алистер не понимал, почему мать раз за разом посылает его по лавкам, ведь донести до дворца он мог в лучшем случае половину, и то в отвратительном состоянии. Выходило дорого и больно. А она думала, что, если он будет прятаться от трудностей, то не вырастет мужчиной. Однажды в храмовом квартале возле борделя, куда Алистера послали за особым зельем для выведения пятен (и по сей день это волшебное средство можно купить только там), за него заступился прохожий. Это был храбрый поступок, потому что драться с группой уличных мальчишек – то же самое, что драться с выводком утопцев. Картинка от слез расплывалась. Алистер наспех вытирал рукавом кровь и сопли, чтобы не являться к матери в таком виде, поэтому даже не заметил, как тот парень так ловко надавал им тумаков. Он сказал, все на одного – это нечестно. Сказал, им надо поиметь немного уважения к честным труженицам и их детям. Сказал, они будут вытирать ступеньки перед этим борделем своими мордами. Злой и обиженный, Алистер даже не поблагодарил его – схватил банку с зельем и убежал. Он был тогда совсем маленьким. Запомнил только грязную дорожную куртку своего заступника, пучок беличьих хвостов на ремне и злые черные глаза. С тех пор, как Алистер покинул Вызиму, он ни разу не был в таком большом городе. До Новиграда. Мальчишки больше не беспокоили его, зато теперь норовили дать в морду взрослые. Вертя головой по сторонам, засматриваясь на девушек и на диковинные сладости, яркие, как садовые цветы, Алистер ни на секунду не забывал, что он ехал сюда через весь Велен, чтобы найти женщину по имени Голданна. - Присматриваешь работу для себя? – спросил Король нищих, поднимая на него усталые жадные глаза. - Меня зовут Алистер, - представился Алистер. – Я ищу женщину по имени Голданна и ее детей. Она прачка. Мне сказали, она работает на тебя. Или – на твоем участке. Или – как это правильно? - Что тебе до нее? – спросил Король нищих. – Это твоя женщина? Твои дети? - Нет, - в испуге ответил Алистер. – Никогда ее не видел. У меня к ней маленькое семейное дело. Привет от родственника. Король нищих потерял интерес к разговору. - Поспрашивай моих людей в зале, - сказал он, возвращаясь к своим тяжелым и недобрым мыслям. – Перед уходом подойди ко мне еще раз. Зал представлял собой большую комнату, заставленную длинными столами. Пол в ней мели, не переставая, но все равно было грязновато и пахло кислятиной. Алистер узнал, где живет Голданна, и вернулся к Королю. Тому не хватало слушателя. То, что он говорил, было долгим и пугающим, зато Алистер узнал о Новиграде много такого, чего не знают сами новиградцы, а также смог заглянуть в будущее глазами Короля нищих. А потом Алистер ушел, довольно поспешно. Попрощался, но все равно вышло не очень вежливо. Шестерка на стреме охотно вернул ему оружие. Прачка Голданна жила недалеко от кабака «Шалфей и Розмарин», на границе с Обрезками. Распутье на распутье – место, где заканчивались земли Ублюдка Младшего и начинались земли Короля нищих. Поначалу Голданна решила, что Алистер пришел подкинуть ей работу, так что была мила и улыбчива. Едва узнав, что его привело, она сразу изменилась, стала грубить и требовать денег на сирот темерского солдата. Сироты были совсем друг на друга не похожи, один даже смахивал на эльфа. Алистер дал несколько крон, но ей показалось мало, и она поперла прямо на него, а он попятился, и так они очутились посреди улицы, под любопытными взглядами зевак. - Мне очень жаль, - как заведенный повторял Алистер снова и снова, - но он отчаянно нуждается в тебе. Ты должна мне поверить. Я видел все своими глазами. Он очень страдает. - И славно, – ответила Голданна. – Хотя в твою историю я не верю. Надо же выдумать такое. Сколько он тебе обещал? - Да нисколько! Он говорит-то еле-еле, - и это Алистер повторял уже не в первый раз. – Я с трудом смог разобрать, что он сказал. Его слова были о тебе. Я правда не знаю, есть ли у него что-нибудь ценное для твоей семьи, и что произошло между вами. Я просто хочу помочь. Голданна раскрыла рот для ответа, но тут ее внимание отвлекло что-то за спиной Алистера. - Я хочу стереть это из своей памяти, понимаешь? – безнадежно закончил Алистер. На него насмешливо таращились уже четыре пары глаз, и еще две – из ближайших окон. – И со своих сапог. Для этого я должен его спасти. - Если ты сейчас же не уберешься и не забудешь сюда дорогу, - с ледяным спокойствием проговорила Голданна, - я позову храмовую стражу или охотников за колдуньями. На плечо Алистер легла чья-то рука. - Не нужно никого звать, женщина, - примирительно сказал незнакомый голос. – Считай, что нас уже нет. Голданна скрылась в доме, а они отошли на пару шагов прежде, чем Алистер обернулся. Зеваки стали расходиться, хотя те, что в окнах, все еще глядели. - Глупо быть таким настырным, - сказал незнакомец. Вид у него был недовольный, но, главное – он был ведьмаком. Алистер и слова вымолвить не мог, только пялился в его желтые глаза, как баран на новые ворота. - Да. Я – Геральт из Ривии, - сказал ведьмак. Затем он кивнул на свою лошадь. – Плотва. Алистеру показалось, что он уже почти нашелся с ответом, меж тем бровь Геральта из Ривии чуть приподнялась. - Школа Грифона? – произнес он, глядя на медальон на груди Алистера. – Я думал, это легенда. - Что? Нет, - Алистер замотал головой. – Моя школа – не легенда. Похоже, это… я. - Зачем ты прицепился к этой бабе? – спросил Геральт из Ривии. До того, как Геральт задал вопрос, Алистер понятия не имел, как отчаянно ему нужно с кем-то поделиться событиями последнего месяца. Но Геральт спросил, и Алистер ощутил к нему огромный прилив благодарности за это. - Я чувствую себя идиотом, Геральт, - выдохнул Алистер. – Я ехал сюда три недели, тащился через весь Велен. Ты там бывал? После начала войны. - Бывал. - Ужасное проклятое место, - нахмурился Алистер, припоминая, каким кровавым и трудным был его путь в Новиград. И ради чего? – Всю дорогу на меня набрасывались из-за каждого куста. Просто так, без всякого повода! А набрасываться нехорошо. Там были дезертиры, каннибалы, огнепоклонники. Я, если что, верую в пророка Лебеду. Что я им сделал? Ты знал, что в некоторых деревнях Велена до сих пор поклоняются Вейопатису? И каким-то ведьмам с болот? Ради них люди хотели отрезать мне уши, пока я спал в сарае у одной бабки. Она сама меня впустила! Какие еще уши? Какие ведьмы? Встречал я раз такую – редкая гадина, хоть и красавица, и там еще была ее чокнутая мамаша… - Давай про красавиц ближе к ночи, - осадил его Геральт из Ривии, предупредительно подняв руку. - Да, прости, - отозвался Алистер, возвращаясь к теме. – Так вот, я пытаюсь снять проклятие с человека из Каррераса. Предположительно, это мужчина. Возраст неизвестен. Проклятие несложное, но выглядит ужасно. Чтобы его расколдовать, мне нужно немного родственной крови. Совсем чуть-чуть. - И он рассказал тебе про эту бабу. - Рассказал – это громко сказано, - ответил Алистер. – У него сильно деформирован язык и кожа. Я случайно нашел его в лесу, в предместьях. Нет, вру. Не нашел, а… вляпался. Не знаю, о чем я думал в тот момент. Почувствовал запах издалека, но не придал значения. - Какого он размера? Человеческого? - Мелковат… - глаза Алистера расширились от ужаса. – Срань господня, а вдруг это ребенок? - Вряд ли, - со знанием дела ответил Геральт. – В некоторых проклятиях используются элементы деформирующих заклинаний типа компрессии и трансфигурации. В сочетании с «умойся грязью» это может дать неожиданный эффект. - Скорее уж «умойся говном», - Алистер сокрушенно покачал головой. – В общем, эта женщина – его сводная сестра или кто-то вроде этого. Похоже, они никогда не виделись. Но я ехал сюда в полной уверенности, что она сразу согласится помочь ему, без вопросов. Ведь это и называется семья, разве нет? Лицо Геральта из Ривии осталось бесстрастным. Спустя пару секунд он произнес: - Сколько тебе лет? - Двадцать один, - охотно ответил Алистер. Геральт помолчал еще какое-то время. - Это если считать от Испытания травами? – уточнил он, чуть сощурившись. - У нас это называлось Посвящением, - с гордостью улыбнулся Алистер. – О, это было ужасно! Я думал, что умру. Адская боль, к тому же, мне до сих пор снятся кошмары и… - Так, стоп, - на этот раз Геральт поднял обе руки. – Правило номер один: никогда не обсуждай Испытание травами с другими мужиками. - Понял, - послушно кивнул Алистер. Мимо прогрохотала телега, и им пришлось поспешно сойти с дороги. Мужик на козлах поднял, было, кнут, чтобы огреть их, но столкнулся взглядом с Геральтом из Ривии и передумал. - Отвечая на твой вопрос, - продолжил Алистер. - Нет. Двадцать один - это если считать от рождения. Благословенный день. Всегда вспоминаю его с теплотой. Геральт какое-то время молчал, кисло глядя на разноцветную овощную лавку у Алистера за спиной. - Выпить захотелось, - сказал он затем. Алистер обрадовался, что они пойдут в трактир, но этого не случилось. Геральт из Ривии дворами вывел его к докам и, присев на дощатый настил, свесил вниз ноги. В полуметре от его сапог плескалась мутноватая, смердящая нечистотами вода, а солнце, медленно клонившееся к закату, светило прямо в лицо. Геральт снял с пояса фляжку, отхлебнул и протянул ее Алистеру. Тот выпил и поморщился. Краснолюдский спирт. Разбавленный водой, но все равно злющий. - Знаю, что ты думаешь, - сказал Алистер, когда они немного посидели в молчании и посмотрели на нарядные парусные лодки, проходящие мимо. Тепло спирта разлилось по телу. – Наверно, я самый молодой ведьмак на свете. В смысле, наверно, я… последний. Кто был посвящен. Геральт молча отвесил себе сильную пощечину, прихлопнув муху, севшую на лицо. - Я почти год на Пути, - добавил Алистер. – Протяну еще неделю – буду справлять юбилей. Геральт из Ривии пожевал язык, глядя на тот берег. - И что, - с усилием спросил он, когда молчание стало неловким, - где там это твоя Школа Грифона. - В Цидарисе, - ответил Алистер. - В Цидарисе, - с трудом проговорил Геральт. – Это многое объясняет. - Я сам родом из Вызимы, - сказал Алистер. – Моя мать была прачкой во дворце. Она не хотела, чтобы я тоже был прачкой. Так что кто-то похлопотал, и меня согласились принять в Орден Белой розы. А я стал орать, как резаный. Сам не знаю, почему. В детстве я не всегда мог сказать, почему делаю то или другое. - Я бы еще не так орал, - усмехнулся Геральт. – Они принимают обет безбрачия. - В ту пору ведьмак из Школы Грифона Дункан пришел за своей наградой, - продолжал Алистер. – И мать моя увидела его и говорит: будешь так себя вести – отдам ведьмаку. - А как же Предназначение? – спросил Геральт. – В Школе Грифона про него не слышали? - Это только начало, - ответил Алистер, и Геральт мрачно фыркнул. – Я сам плохо помню, как было дело. В истории, которую рассказывал мне Дункан, Предназначение было. Потом Дункан погиб. Меня взялся доучивать Риордан, потому что мы остались с ним вдвоем. Он был от этого не в восторге. Всегда называл меня недоноском. Мол, я уже не человек, но еще не ведьмак, и никогда им не стану, и так далее. - Кого-то он мне напоминает, - пробормотал Геральт. - Так вот, Риордан говорил, что никакого Предназначения не было, а Дункан все выдумал, так как любил размазывать сопли, как и я, - продолжил Алистер. – Он рассказал, что во дворце от меня хотели избавиться, потому что я – бастард покойного короля Фольтеста и пошел в него ростом и лицом. Вот и отдали проезжему ведьмаку просто так, в нагрузку к кошельку. Но Риордан, конечно, шутил. У ног Алистера раздался тихий плеск – махнула хвостом печальная серая рыба. - Он ведь шутил? Пожав плечами, Геральт из Ривии ответил, что Алистер нисколько не похож на короля Фольтеста. - Я был подростком, когда Дункан погиб, - Алистер глядел в мутную воду, как в свое недавнее прошлое. – И ужасно страдал. Даже хотел броситься на меч. А Риордана я терпеть не мог, пока он был жив. - Так Риордан тоже умер. Отлично. - Сказали, он сорвался с крыла здоровенной королевской виверны в пропасть, - ответил Алистер. – Я думал, после моего Посвящения мы будем охотиться вместе. Но, оказалось, он просто ждал, пока я приду в себя. Хотел убедиться, что я выжил, и меня не надо сжигать. Однажды ночью он просто уехал. Я проснулся – а вокруг никого. Геральт из Ривии еще раз отхлебнул из своей фляжки. - Я подождал несколько дней и поехал за ним, потому что – а что еще мне оставалось делать? Нашел деревню, где он принял заказ. Нашел гнездо той виверны, правда, уже пустое. До того момента я никогда не думал, что мне будет не хватать Риордана. Я выехал, чтобы догнать его. А оказался на Пути. Алистер не мог точно сказать, насколько внимательно слушает его Геральт из Ривии и слушает ли вообще. Но, если честно, этого и не требовалось. Мало что из того, что говорил Алистер в своей жизни, интересовало тех немногих собеседников, которые у него были. И все равно это было лучше, чем быть одному. Выдержав паузу, Геральт задал главный вопрос: - И как тебе? Алистер спрашивал себя об этом тысячу раз. Тысячи тысяч раз. И точно знал правдивый ответ. Он звучал так: «Хорошо, но одиноко». Его ремесло - дело, к которому он был предназначен, - стоило того, чтобы посвятить ему жизнь. Охота на монстров была благородным, полезным и интересным делом, к тому же, многие проблемы, терзающие других людей, теряли всякий смысл. Это придавало существованию Алистера определенную легкость. Но одиночество убивало. Можно было завести лошадь, чтобы говорить с ней. Но лошадь недолговечна. И Алистер часто мечтал, что однажды найдет напарника, достаточно живучего, чтобы, при хорошем стечении обстоятельств, они могли охотиться вместе много лет. Другого ведьмака. Или эльфа. Или краснолюда. Или чародея. Ему бы подошел даже низушек. Но еще лучше, если это будет женщина. - Мне все нравится, - уверенно ответил он Геральту из Ривии. - Прекрасно, - с нескрываемым сарказмом произнес Геральт. – Я знаю ведьмака из Школы Змеи, которому тоже все нравится. Надо вас познакомить. Алистеру хотелось спросить, а что не нравится Геральту из Ривии, ведь жизнь легенды, должно быть, похожа на сказку. Быть Геральтом из Ривии – все равно, что получить пожизненную гарантию, что выпутаешься из любого дерьма, и любая женщина с радостью ляжет с тобой в постель. А чародейки? Они были очень красивые. Единственная, которой Алистер решился улыбнуться, рассмеялась ему в лицо. Она бы не смеялась, если бы он был Геральтом из Ривии, или смеялась бы, но не так. - Неудачный момент, чтобы впервые выйти на большак, - поморщился Геральт. Его мысли блуждали вдалеке от чародеек. – В мире очень нестабильно. - В политике – да, - ответил Алистер. – Но некоторые вещи остаются неизменными. Например, за этот год я узнал, что, где бы я ни оказался – в небесах, на дне морском или в жопе у мантикоры - там я обязательно найду очередную главу книги Варрика Варезе «Трудная жизнь во всем городе». Геральт из Ривии кисло улыбнулся, а Алистер какое-то время искренне смеялся своей шутке. Темы для разговора подходили к концу, к тому же, начинался закат, а ночью у Геральта наверняка масса важных дел в Новиграде. Надо было сказать то самое важное, что Алистер носил в себе весь последний год, с того самого момента, как обнаружил пустое гнездо виверны, убившей Риордана. - Еще кое-что, пока ты не ушел, - смущенно начал Алистер. – Может, ты не в курсе, но в моей школе учат, в основном, знакам. Помимо тех пяти, которые знают все, я знаю еще пять. - Поздравляю, - пожал плечами Геральт из Ривии. - Беда в том, что я – последний ведьмак Школы Грифона. Тебе известно не хуже, чем мне, что я наверняка умру в ближайшее время… - Постой-ка, - перебил его Геральт. – Ты только что был полон оптимизма. - Да, но я не идиот, на случай, если ты так подумал, - развел руками Алистер. – Какие шансы у недоноска дожить до Геральта из Ривии? В общем, если я умру – эти знания умрут вместе со мной. Я не надеялся встретить другого ведьмака. Нет, вру. Надеялся! На самом деле, эти пять знаков лишили меня сна. Я чувствую, что обязан показать их тебе. Геральт из Ривии скосил на него глаза. - Давай встретимся на днях где-нибудь за городом, например, в поле у «Нигде», - быстро заговорил Алистер, словно Геральт мог в любой момент раствориться в воздухе. – Я их тебе покажу по-быстрому, а потом ты пойдешь своей дорогой, а я – своей. Помолчав, Геральт из Ривии поднялся на ноги и отряхнул штаны. - Со мной не надо нянчиться, не думай ничего такого, - заверил его Алистер, задрав вверх голову. – Я сам вытираю себе задницу. Я только передам тебе эти знаки, чтобы не быть крайним. И сразу же уйду. - Предложение заманчивое, но я, пожалуй, откажусь, - ответил Геральт из Ривии. – Не буду тебе врать – шансов дожить до Геральта у ведьмака первого года правда немного. Даже если не брать в расчет твой характер. Но у тебя похвальное чувство долга. Будем считать, что оно поможет тебе выжить. Не лезь на рожон, не берись за опасные заказы, не спи с чародейками, не путешествуй ночью, не бранись с крестьянами, не докучай людям, не вопи, что ты поклонник Лебеды, не верь скоя'таэлям, не дружи с бардами, не говори с королями, смотри по сторонам. Опасайся собак и накеров. Лучше голодать или украсть, чем хвататься за работу, не зная точно, с чем имеешь дело. Выучи съедобные травы и грибы, лови зайцев. Если в округе нет утопцев или их слишком много – руби дрова и чисти хлев. А если тебе захочется рискнуть или побыть героем – подумай, что ты последний ведьмак Школы Грифона, и никто в целом мире не знает эти пять знаков, кроме тебя. Живи и помни об этом. Сказав так, Геральт из Ривии двинулся в сторону города, но обернулся, не пройдя и пяти шагов. - Да, и еще, - сказал он. – Когда разберешься со своим куском дерьма из Каррераса – поезжай сразу в Каэр Морхен. В этом году у нас ранний сбор. А даже если нет – Весемир всегда дома. Скажи им, я тебя прислал. Только про Лебеду не говори. Подумав, он добавил: - Хотя нет, знаешь, расскажи им о себе все, что захочешь. Геральт отвернулся и зашагал дальше. Алистер видел, как, рассмеявшись себе под нос, он едва не споткнулся о камень. - Только обязательно приезжай! – крикнул Геральт, махнув ему на прощание рукой. – А то они мне не поверят! До темноты Алистер просидел на этом настиле и встал, когда на город опустилась ночь. Он медленно брел по улице, не зная, куда, и прислушивался к своим чувствам, когда за рукав его поймала молодая женщина с обнаженной грудью. - Какие нынче в Новиграде ведьмаки! – воскликнула она, заглянув в его глаза. Несмотря на молодость, ее голос был хрипловат. Улыбка сулила радости, которых Алистер еще не вкушал. Новиград вокруг пил и шумел, как в праздник, хотя смерть стояла у самых ворот, но в этот день Алистер больше не думал о смерти.