Donʼt pull your pants before I go down, Donʼt turn away this is my time, Donʼt make demands I donʼt take none, Just say a prayer that it gone get done. Donʼt pull your pants before I go down, Donʼt turn away this is my time, Like the shotgun need an outcome, Iʼm your prostitute, you gon get some. — Это не твоя ванна, детка, — ухмыляясь говорю я, пока девушка в ступоре глазеет на меня. — А ты разве против?
Нет, я был не против Анастейши в моей ванной, учитывая то, как этот случай изменил мою жизнь. Сколько всего произошло с тех пор, сколько мы пережили вместе. Казалось бы, такие события просто нереально забыть не смотря на то, что некоторые моменты лучше бы на самом деле не помнить. Глядя на нашу жизнь назад, я могу сказать, что не горжусь своими некоторыми поступками. Такими, например, как избиение Аны, хотя я прекрасно знал, что она не для роли сабмиссив, или как я обвинил ее в измене, обозвав ужасными словами. Я как идиот, глупец поверил не своей любимой девушке. И чем я за это поплатился… А чего стоит ссора из-за Элены, которая длилась несколько дней, и Ана еле находила в себе силы со мной разговаривать. Но все хорошо закончилось на свадьбе Кэтрин и Элиота. И слава богу, ведь я бы не смог жить без Анастейши, без Оливии. Тогда могло не быть Далси и нашего будущего малыша… — Ох, Кристиан, — я слышу позади себя голос Грейс, — здравствуй, милый, — она подходит ко мне и кладет руку на плечо. — Я не могу так, мама, — в моем горле появляется ком. — Мне ужасно больно. В моем сердце будто огромная дыра, и она не затягивается… — Ох, сынок, — Грейс обнимает меня. — Ты справишься с этим. Ты и Ана просто не сможете друг без друга. — Не думаю, что она будет жалеть о нашем расставании. Она не помнит ничего. Посмотрим, что скажет Флинн, а потом решим, как быть. — Эй, ну, Кристиан, — мама разрывает объятия и кладет руку на мою щеку, — ты всегда думал только о плохом. Прекрати, все будет хорошо. Ана не сможет от тебя уйти, она ведь не справится с тремя детьми одна и без памяти. И потом, сейчас она тебя не помнит, но ведь вы когда познакомились, быстро сблизились. — Ты права, — я слегка улыбаюсь. — Спасибо за поддержку, мам. — Я всегда тебя поддержу, дорогой, — мама расплывается в улыбке. — Идем вниз, Кейт и Элиот уже тоже приехали. — Отлично, мы начнем без Анастейши, а потом она подтянется. Мы спускаемся в гостиную, где сидят мой брат и его жена. Они взволнованы. Элиот нервно растирает ладони, а Кэтрин теребит пальцами пуговицу на своем пиджаке. — Привет, Крис, — Элиот пожимает мне руку. — Зачем ты нас так внезапно вызвал? Ана же была у нас два дня назад. — Джон посоветовал поехать всей семьей на острова, — сразу перехожу к теме, чтобы не гулять вокруг да около. — Сказал, что ваше присутствие тоже важно для нее. Хотел спросить, можем ли мы в самое ближайшее время уехать? — Насколько ближайшее время? — интересуется Элиот. — Желательно до конца этой недели все решить и на следующей уже поехать. С передвижением я сам разберусь, от вас нужно только согласие и место, куда мы отправимся. — Конечно, мы с отцом поедем ради Анастейши. К тому же, мы уже давно не были в отпуске, — мама держит Каррика за руку. — Элиот? Кейт? — я жду ответа от своего брата и его жены. Они сначала переглядываются друг с другом, а потом переводят глаза на меня. — Да, мы поедем, — говорит Кейт. — Миа тоже согласится, я знаю ее. — Это все хорошо, — вздыхает Грейс. — Только, может, стоит перенести поездку на пару недель? — Зачем? — хмурюсь я. — Это нужно сделать как можно скорее, мама. — Кристиан, — продолжает мама, — у тебя ведь на следующей неделе день рождения. У тебя будет юбилей, а мы готовили сюрприз. — Мы можем отпраздновать, когда вернемся в Сиэтл. Или устроим все там, если вы так хотите меня поздравить, — буркнул я. — Думаю, Ана что-то тоже готовила тебе на день рождения, но не помнит этого, — предполагает Элиот. — Да, она мне говорила, что занимается твоим подарком, — Кэтрин подтверждает слова моего брата. Что же, теперь я останусь без подарка от жены. Она даже не в курсе, что у меня скоро будет день рождения. Но сейчас это волнует меня в самую последнюю очередь. — Так что? — спрашивает мама. — Едем на следующей неделе или после твоего дня рождения? — Я же говорю, отпразднуем его прямо там, — никогда не обдумывал празднование на островах. — К тому же, когда еще выпадет возможность так встретить свой юбилей. — Хорошо, мы подготовим все до конца этой недели, — произносит Каррик, но вдруг замолкает, смотря куда-то мимо меня. Все устремили свои взгляды подобно моему отцу. — Ана, проходи. Когда я оборачиваюсь, то вижу свою жену, застывшую в растерянных чувствах. На ее лице замешательство. Я киваю ей, чтобы она вошла к нам, и она проходит к дивану, где сидят девочки. — Ана, все хорошо, — мама пытается разрядить обстановку и улыбается. — Ты уже давно с Кристианом, это и твой дом тоже. — Спасибо, миссис Грей, — робко произносит Ана, а на ее губах появляется подобие улыбки. — Что я пропустила? — она переводит взгляд на меня. — Ничего особенного, мы обсуждали совместный отпуск на острове, — бесстрастно говорю я, возвращаясь к теме нашей беседы. — Есть предложения, куда мы можем отправиться? — А разве едем не только мы? — удивляется Анастейша. — Нет, Флинн сказал, что будет лучше, если поедут все твои близкие. Так, варианты? — продолжаю я. — Гавайи? — словно первое, что пришло в голову, бросает Элиот. — Все согласны? — все с одобрением кивают. — Хорошо, я займусь этим. Готовьтесь к вылету, скорее всего мы полетим либо в воскресенье, либо в понедельник. Я вам сообщу, как все будет готово. — Отлично, будем ждать от тебя вестей, сынок, — улыбнулась мама. — Анастейша, как ты себя чувствуешь? — Более-менее нормально, миссис Грей. Хотя по утрам тошнит, — от слов Аны напряглись Кейт и Элиот. Они не знали о комочке номер три. Но теперь знают. — О, боже, — выдохнула Кэтрин, от удивления прижимая руку ко рту. — Я даже представить не могу, что ты чувствуешь. Но малыш — это здорово. — Знаю, Кейт, — согласилась Ана. — Но мне трудно свыкнуться, что я не одна. — Мамочка, а почему ты не одна? — хмурится Оливия, смотря на Ану. Черт, рано или поздно этот момент все равно бы настал. Не сейчас, так когда у Аны начал бы расти животик, они бы задали кучу вопросов. — Девочки, — Ана сглотнула, — понимаете… — У вас будет братик, — я присел рядом с ними на корточки, — или сестричка. — Но вы же ссоритесь постоянно, — Лив надула губки. — Как вы можете снова стать родителями? — Лив, малыш появился у меня в животике до того, как… мы начали ссориться, — объясняет Анастейша. — И потом, мы исправимся к рождению малыша, обещаю. — Лив, Далси, это произошло еще до того, как мама заболела, — я беру каждую дочь за ручку. — А так как мама не помнит меня, она немного растеряна. Из-за этого у нас бывают недопонимания, но мы все равно любим друг друга, — в сердце снова что-то щемит. Это уже не первый раз. — Вы никогда не ласстанитесь? — со всхлипом спросила Далси. — Никогда, мышонок, — я погладил младшую дочь по головке. — Мы вчетвером, а скоро впятером всегда будем вместе. Правда, мама? — я перевел взгляд на жену. — Да, я никогда не уйду от вашего папы, — голос Аны дрожит, и я понимаю, что она не уверена в своих словах. — Холошо, — заулыбалась Далси. — А когда мы поедем домой? — Сейчас поедем, крошки, — я целую ручку одной дочери, затем другой и поднимаюсь на ноги. — Мам, пап, мы поедем, они устали за это утро. Им нужно отдохнуть. — Конечно, милый, — Грейс обнимает меня и шепчет на ухо: — Помни о том, что я тебе сказала. — Да, спасибо, мам, — я отстраняюсь от Грейс и беру Далси за ручку. — Пойдемте, девочки. Всем пока. Будем на связи. — Что нужно сказать, бабушке, дедушке и тете с дядей? — поднимаясь с дивана, она помогает Лив встать. — Пока, — одновременно говорят девочки. — До свидания, милые, — смеется Грейс. Кейт и Элиот машут девочкам на прощание.***
Я сижу в гостиной, пролистывая файлы на лэптопе. Я не могу узнать ничего нового ни о происшествии в Нью-Йорке, ни по работе с новой фирмой. Просто пиздец какой-то! Я не могу сосредоточить свои мысли на чем-либо одном из-за состояния своей жены, а еще и дети сходят с ума. Лив в прямом смысле насилует рояль, вызывая ужасную какофонию, когда стучит руками по клавишам. Они с Далси носятся по дому голые и верещат, будто поросята, которых режут. Блять, надоело! — Хватит! — кричу я, подрываясь с дивана. Опешив, Ана останавливается на лестнице и со страхом в глазах смотрит на меня. — Вы прекратите орать?! Я никак не могу нормально поработать. Лив, если ты хочешь, ты научишься играть, но сейчас прекрати издавать эти противные звуки! Анастейша, неужели так трудно их одеть? Они же заболеют! — я понимаю, что не просто кричу, а даже скорее ору на свою семью. — Папа… — шепчет Лив, надувая губки. Когда прихожу в себя, я смотрю на девочек и Анастейшу. У всех троих льются слезы, Лив и Далси дрожат от страха. Молодец, Грей, доигрался. Я хочу подойти к дочкам, чтобы успокоить, но Ана встает перед ними, закрывая их собой. Она сглатывает и уводит их наверх, не сказав мне ни единого слова. — Сука! — кричу я, толкая ногой кресло. Я подхватываю с дивана ноутбук и мчусь в свой кабинет. Бросаю девайс на стол и падаю на кресло. Все становится лучше и лучше с каждым днем. Поставив локти на поверхность стола, я закрываю лицо ладонями и глубоко дышу. Мне нужно успокоиться. Делаю три глубоких вдоха и выдоха, кровь отливает от головы и становится легче. Мне нужно извиниться перед дочерьми и Анастейшей. Они не заслужили этого, я не должен был так срываться. Особенно на Лив и Далси. Блять, что же я за отец такой? Я поднимаюсь и иду на второй этаж. В нашей комнате пусто, значит, Ана в детской с девочками. Я останавливаюсь перед самой комнатой и боюсь войти, чтобы не усугубить все еще сильнее. Нет, я надеюсь, что они простят меня. Я ведь на самом деле не хотел, чтобы так вышло… — Эй, — я открываю дверь и вижу, что Ана сидит на кровати Оливии и держит обоих малышек в своих объятиях. Увидев меня, они крепче вжались в свою мамочку. Что же, я это заслужил. — Зачем ты пришел, Кристиан? — спрашивает Ана, поглаживая девочек по головкам. — Ана, девочки, — я сажусь на пол у кровати, кладя руки на постель и опуская голову вниз, — я хочу извиниться перед вами. Я чувствую себя ужасно, — я поднял взгляд на свою семью. Лив и Далси вроде немного расслабились. — На меня очень много свалилось в последние дни. Раньше мне помогала мама справляться с проблемами, но она не помнит меня. Я пытался разобраться с этим сам, мои нервы на пределе, а шум еще больше разозлил меня. Вы простите меня? — я смотрю на дочерей и жену, а в ответ тишина. Да, верно. — Лив, я слышал пару красиво соединенных нот, и думаю, что из тебя получится прекрасная пианистка, — хрипло говорю я. — Пожалуйста, простите меня, девочки. Я обещаю, что такого больше никогда не повторится! — но снова я ничего не слышу в ответ. Правильно, я самая последняя на земле сволочь. Я кладу голову на свои руки, чувствуя, как в горле собирается ком, а слезы обжигают глаза. Но вдруг я чувствую как моих рук касается нежная кожа, я сразу же поднимаю голову и вижу возле себя девочек. Они бросаются мне на шею, крепко обнимая, а я с облегчением выдыхаю и закрываю глаза. — Все холошо, — говорит Далси, первая отстранившись от нас. — Мы все равно тебя любим, папочка, — Лив тоже слегка отпускает меня и смотрит в мои глаза. Ее ручка касается моей щеки и вытирает сначала одну слезу, а затем и вторую. — Не плачь, папочка, — Далси придвигается ко мне, и ее маленькие губки оставляют нежный поцелуй там, где только что была влага. — Я тоже очень-очень люблю вас, мои девочки, — я снова вздыхаю, но в глубине все еще виню себя за этот ужасный поступок. Я буду долго перед ними извиняться, я сделаю все, чтобы полностью заслужить их прощение. — Может, посмотрим мультик про принцесс? — я знаю, от чего они точно не смогут отказаться. — Да-а-а-а! — весело пищат девочки в один голос. — Идемте, — я поднимаюсь на ноги и беру каждую дочь за ручку. — Ана, ты идешь? — Да, я через пару минут присоединюсь к вам, — она легко улыбается и проводит рукой по головке Далси. Ночь, тем же вечером — Кристиан, я хочу поговорить, — Ана стоит в дверях моего кабинета. Я откладываю документы из холдинга подальше, чтобы они не мешали нам. — Девочки уже уснули. — Проходи, — говорю я. Ана немного неуверенно идёт по кабинету и садится на стул. На ней простая домашняя одежда, но в ней она выглядит очень сексуально. Если бы она позволила к себе притронуться, то я бы уложил ее на стол и ласкал ее идеальное тело. Мой член дернулся от этой мысли, но, к сожалению, ему ничего не светит. Я уже вечность не был в своей девочке и мне требуется жёсткий контроль, чтобы прямо сейчас не сорвать с неё все лишнее. — Так, о чем ты хотела поговорить, Анастейша? — смотрю ей в глаза, но она отводит взгляд и рассматривает интерьер комнаты. — Я хотела спросить тебя о… о нас. — Что конкретно тебя интересует? — ставлю локти на стол и внимательно смотрю на Ану. — Мы… ну, мы… — она заливается румянцем. Черт, она просто нереально красива. — Говори, Ана, — настаиваю я, и она поднимает на меня свои глаза, прикусывает нижнюю губу. — Мы же спали вместе? Та-а-ак, это уже интересно, Грей! Я расплываюсь в улыбке. — Это очевидно, детка, — усмехаюсь я. — У нас двое… почти трое детей, — рукой указываю на ее живот. Я смотрю на неё, и она ещё сильнее краснеет. — Кристиан, не смотри на меня так, пожалуйста, — быстро, но робко просит она. — А как я смотрю? — я включаю дурака. Надо же, меня это даже начинает забавлять. — Так! Пойми, я тебя знаю всего ничего, я не могу дать тебе то, что ты хочешь! Для меня это слишком сложно: очнуться в больнице и узнать, что у тебя муж, две дочки и я беременна! Я как будто живу не своей жизнью. Девочки прекрасные, я люблю их… Но я не знаю, смогу ли я полюбить тебя!.. Ещё один удар, и точно в сердце! Улыбка моментально пропадает с моего лица. Последнее слово она говорила шепотом, видимо, в надежде, что я не услышу. Но я, блять, услышал все! Вам когда-нибудь втыкали иголки в сердце? Так вот, моё сердце сейчас просто нестерпимо болит от ран, а кровь в голове пульсирует. Мне кажется, я задыхаюсь. Я знал, что она единственная в мире может мне сделать так больно! Я умираю. Меня убивает она, и ее слова искалечили мне душу. Я не хочу ее сейчас видеть. Провожу ладонями по лицу, шумно вздыхаю. Упираюсь лбом в кулак и тихо говорю: — Уходи… — Кристиан… — Просто иди, — я смотрю на неё. Мне кажется, на моих глазах закипают слезы. — Если ты хотела мне сделать больно, у тебя это получилось. А теперь оставь меня, — говорю срывающимся, тихим голосом. Ана встаёт и выходит из кабинета, но останавливает у двери и оборачивается, и на секунду мне чудится, что у неё на глазах тоже слезы. Она закрывает за собой дверь. И я шумно выдыхаю. Я дышу часто и шумно, но мне ужасно больно. Ладонями сдавливаю глаза, пытаясь перебороть себя. Резко встаю и опрокидываю все, что лежит на столе. Держусь за голову, пропускаю пальцы сквозь волосы и хожу по кабинету взад-вперед. Это, блять, какое-то чистилище! После ее слов мне уже кажется, что ничего не будет как прежде. Облокачиваюсь руками о стол и просто рычу сквозь зубы от собственного бессилия, от ее удушающих слов. Перевожу взгляд на пол и вижу в рамке наше семейное фото. Сажусь на пол и поднимаю фото, — мы тут такие счастливые. И так я сижу минут двадцать, успокаивая своё тело и разум. Я не намерен сдаваться! Она моя женщина — моя жена, которую я люблю всем сердцем, и я не позволю какой-то херне разрушить нашу семью. Просто не позволю! Я снова добьюсь Ану чего бы мне это не стоило, и разберусь с этим дерьмом, которое произошло в Нью-Йорке. И не дай бог я узнаю, что ей угрожал какой-нибудь ублюдок. Я уже двигаюсь по направлению к разгадке и не остановлюсь, чтобы не случилось! Следующим утром мне не особо хотелось выходить и видеть кого-либо, я провел в комнате почти весь день. Да, я уже не первую ночь провел в гостевой комнате. Я закрываю дверь и направляюсь на поиски моих девочек. Иду по второму этажу, заглядывая в их комнату. Здесь нет, потом в детскую игровую комнату, и там их тоже нет. Спускаюсь вниз на кухню и вижу через большое панорамное окно, как Ана и дочки катаются на качелях. Подхожу ближе и облокачиваюсь о стену и любуюсь этой прекрасной картиной. Они такие счастливые и жизнерадостные, и Ана улыбается и смеётся вместе с ними. И на секунду мне кажется, что все как прежде. — Мистер Грей, ланч скоро будет готов, — из мыслей меня вырывает голос миссис Джонс. — Спасибо, Гейл, — говорю все так же не отрывая глаз от своей семьи. Открываю большие двери и выхожу на улицу. — Эй, привет. — Папа-а-а! — девочки бросаются в мои объятия и начинают без умолку рассказывать о том, как провели весь день. — Я вижу, вы хорошо повеселились, а теперь пора покушать, — я целую малышек в лобики, — бегом в дом, мыть руки и за стол. — Холошо, — говорит Далси и бежит вперед вместе с Лив. — Идём, — я смотрю на Ану. — Кристиан… я… хочу извиниться за вчерашнее… я не должна была… — Не нужно, Ана, — я выставляю перед собой руку. Не хочу вспоминать вчерашний вечер. — Идём, тебе нужно поесть, да и малышу внутри тебя тоже, — говорю Ане, и уголки ее губ дергаются в улыбке. И на секунду мне кажется, что это все та же Ана. — Хорошо, — соглашается она. Мы направляемся к дому и идём совсем близко друг к другу. Наши плечи практически касаются, и я чувствую электрический ток. Пропускаю Ану вперёд через большие двери и осмеливаюсь мельком дотронуться до ее руки. И разрази меня гром, но я слышал, как она шумно втянула воздух, и, мне даже показалась, прикрыла на мгновение глаза. Она быстро проходит дальше, а я стою как вкопанный. Она что-то чувствует ко мне, но упорно старается доказать обратное… Я вхожу вслед за своей женой в дом, чувствуя как в кармане несколько раз вибрирует телефон. Я достаю его и вижу новое сообщение, пришедшее от Уэлча. Я сразу же открываю его и читаю, замерев на месте.