Этот религиозный культ эшлендеров построен на вере в пророчества о Нереваре, который возродится, чтобы...
Часом спустя Вирию уже можно было найти в кабинете управляющей Атрис. Свитки Косадеса приятно оттягивали вместительные потайные карманы, — но в Гильдии магов дела у неё ещё не закончились. – Здесь те документы, что я получила от Итермереля, мутсэра, – проговорила она. На стол Ранис Атрис опустились пергаментные листы, сшитые в небольшую тетрадь. – Эти бумаги имеют для нас огромную ценность, Вирия. Отличная работа... Трудностей, я надеюсь, никаких не возникло? - поинтересовалась госпожа управляющая, — не отрывая, однако, глаз от «Заметок о постоянстве потоков Забвения». – Всё обернулось наилучшим образом, мутсэра, – улыбнулась Вирия. – У меня как раз появился заказ в окрестностях Пелагиада, – на вскрытие родовой гробницы Андрано, – и путешествие с нашим столичным гостем пришлось как нельзя кстати. «Мне никого не пришлось убивать, – могла бы добавить Вирия, – пытать, обкрадывать или обманывать. Я не воспользовалась carte blanche, что вы мне выдали, сэра: я просто довела доверчивого альтмерского учёного до нужной таверны — и получила свою награду». Но Вирия промолчала. – Ваша служба на благо Гильдии достойна самых высоких похвал, Вирия. Не сомневайтесь, награждены вы будете надлежащим образом. А между тем, для мера, столь преданного нашим идеалам... у меня есть новое поручение. – Я вся внимание, сэра. – Дело в том, – вкрадчиво начинает Атрис, – что в Маар Гане орудует некромант.***
– Ташпи — не некромант, кто вам такое сказал? – удивлялись в Маар Гане. – Ташпи — наша целительница, только и всего, – растолковывали в Маар Гане. – Почему бы вам не поговорить с ней самой? – предлагали в Маар Гане. Но маарганская знаменитость Ташпи Ашибаэль не отпиралась и не оправдывалась, принимая от Вирии звонкие, решительные приветствия, — словно нежданный гость на пороге не причинил ей ни малейшего беспокойства. – Прошу вас: проходите, присаживайтесь, – приглашала она, вежливой улыбкой расплачиваясь за внезапный визит. Кирпичная печь источает коричнево-красный свет и запах корицы. Обмениваясь любезностями, сэра Ашибаэль безуспешно пытается сохранить бесстрастность — полумрак не скрывает живого, подвижного лица. Узорчатые шрамы испещрили ей скулы, лоб, переносицу; Вирия невольно подаётся вперед. – Вы же велотийка*, сэра? – спрашивает она. – Мой дед оставил свой клан ради женщины, присягнувшей Дому Редоран, и их сыну он передал не одно лишь своё родовое имя, – в голосе данмерки слышалась гордость, замешанная с тоской. – А семья моей матери осела в предместьях Альд'руна ещё три поколения назад... так что да, я причисляю себя к велоти. Но вы же сюда пришли не о моём происхождении справиться, верно? – Нет, не за этим. И даже не в поисках исцеления, – Вирия сокрушённо развела руками. – Я здесь, потому что вас обвиняют в занятиях некромантией, сэра, – сказала она негромко, но веско. – Что... что? Некромантия? Я? Я не некромант! Кто вам сказал, что я... некромант? Вирия подмечала, как у собеседницы начинают подрагивать руки, как брезгливое недоумение на её лице переплавляется в злость, а злость оборачивается обидой. «Всё это очень и очень любопытно», – размышляла она, прохаживаясь по небогатому велотийскому жилищу, вдыхая сочные запахи трав, изучая содержимое полочек, склянок и котелков. У Ташпи Ашибаэль не оказалось ни воли, ни желания её останавливать. Придя, наконец, к осознанному решению, Вирия развернулась к хозяйке: – Вам знакомо имя Ранис Атрис, мутсэры из Балморы? Ответом ей было чуть слышное: «О. Ранис Атрис. Да, да, теперь всё понятно...» – Так поделитесь же этими знаниями со мной, сэра Ашибаэль! – улыбнулась — одними губами — Вирия. – Почему же мутсэра Атрис так жаждет вашей смерти, что не чурается ложными обвинениями в некромантии? – Это всё из-за моего отказа вступить в Гильдию магов, - велоти встретилась с ней глазами. – Мне больше... мне просто нравится исцелять мой народ, вдали от политических игр Гильдии. Но знатной даме из дома Хлаалу трудно понять... – и вдруг она осеклась. – Стойте. Вы сказали «ложные обвинения»? Значит... – Это уже неважно, – перебила Вирия. – Важно то, что Ранис Атрис влиятельна, злопамятна и не очень разборчива в средствах. Ей не составит труда найти нового исполнителя. Поэтому я спрошу: какое решение вы можете предложить? В густой, болезненной тишине было отчётливо слышно, как за стенами надрывается ветер. Как вываривается позабытая мазь от ожогов. Как неровно бьётся чужое сердце. Ташпи Ашибаэль заправила за ухо медно-рыжую прядь, что выбилась из узла на затылке. – Я могла бы покинуть Вварденфелл, – предложила она с опаской. – Если Ранис настолько злопамятна, мне лучше будет уехать на материк. Там множество городов, где нужен целитель. А вы расскажете, что я умерла... и она никогда не узнает правды. – Я рада, что вы пришли к такому решению, сэра, – в голосе Вирии слышалось явственное довольство. – Уходите ночью, налегке, ни с кем не прощаясь — и не скупитесь, оплачивая молчание караванщиков. Слухи о вашем таинственном исчезновении сыграют нам только на руку. В два шага дойдя до двери, она вновь развернулась к хозяйке: – И да пребудет с вами тройное благословение, Ташпи Ашибаэль. Прощайте. – Я... спасибо. Вы не обязаны были... Я могу вас как-то отблагодарить? – Не стоит беспокоиться, сэра, – усмехнулась Вирия. – Мне щедро заплатят за ваше убийство.