Осознанная необходимость

Под гулкими сводами храма отчаянные мольбы, горячие благодарности и льстивые славословия — обрывки фраз, неразборчивый шёпот — сливаются в единое многогласие: – Услышь, верный, слова Вивека, ибо пять раз говорит он, и пять раз другими словами... Благодарю вас за оказанную мне милость... Во страданиях и испытаниях укрепляй свою веру... Смиренно прошу милосердную матерь... Ибо лишь честными делами можно заслужить любовь и доверие... Осколок и искра благородных и славных... Вирия, проявляя невероятную выдержку, сдерживает зевок. Украдкой она посматривает на потолок, на расписные алтари, на подношения, на других паломников, – не изменяя, впрочем, благостно-отстранённому выражению своего лица. В конце концов, за всё надо платить, хоть и не всегда — деньгами. Остановившись при храмовом подворье, Вирия прекрасно понимала, на что подписывалась, и в её глазах бесплатный ночлег и щедрая порция наисвежайших сплетен вполне искупали минуты мнимого благочестия. Да и, по правде сказать, Вирию не слишком-то тяготили совместные молитвы. По собственному почину она молилась нечасто, но причиной тому служило отнюдь не отсутствие веры. К богам и даэдра Вирия относилась с почтительным уважением: не так уж просто остаться скептиком, когда регулярно убеждаешься в их могуществе. А между тем, общение с высшими силами всегда вызывало у неё чувство тоскливой неловкости. Быть может, богам и бывают порой интересны герои, провидцы или правители, но вряд ли им есть хоть какое-то дело до мелочи вроде Вирии. К чему же зря сотрясать воздух? … Однако обстановка располагала, — и даже самый живописный потолок со временем теряет свою привлекательность. Вирия вздыхает, прикрывает глаза и начинает нестройный внутренний монолог: «О, всеблагой Трибунал, не судите меня строго! В последнее время я была очень хорошей девочкой. Я приобщилась к добродетелям Доблести и Справедливости и даже сделала подношение к Магическому камню Маар Гана. Я довела до Пещеры Коала паломника: опекала его почти всю дорогу от Маар Гана до Гнисиса и взяла за это лишь жалкие полсотни септимов — и то потому, что сэра Ратрион уж очень сильно настаивал. И вообще, за последние дни я не раз и не два проявляла настоящие чудеса нестяжательства! По пути в Гнисис я выкупила у эшлендеров бедолагу Бедена Гилдарена, что пытался выдавать себя за дворянина — за что и пострадал. И пусть мне удалось сторговать его за пять дрейков вместо исходных пятидесяти тысяч, но, прошу заметить, это были мои кровные, нажитые тяжким трудом золотые!.. Та дорога вообще была богата на события: чего стоит один только несчастный (парализованный, голый, пострадавший от ведьмы... да, звучит знакомо) Хисин. Однако, если я ничего не путаю, открытым остаётся вопрос о том, есть ли у нордов душа... так что не знаю, зачтётся ли мне его исцеление. Ну, по крайней мере, он не стеснялся выражать свою благодарность — сэре Гилдарену было бы чему поучиться. И, к слову об обнажённой натуре... Был ведь ещё незадачливый купальщик Хентус Йансурнумму, которому я возвратила штаны, похищенные его закадычным врагом. Хотя зря он, конечно, ждал своего спасения по пояс в воде: благо, стыдиться сэре Хентусу нечего, а на дворе всё же не лето, и это самое ничего можно было запросто отморозить, — что стало бы досадной потерей для общества... Хм, да...и вот я к чему веду... Благословенные АльмСиВи, воплощение триединой благодати! Ниспошлите мне удачную неделю, пожалуйста. Удача, я чувствую, мне понадобится».