Осознанная необходимость

...не в мире и не вне его, но между мирами колеблются они, удерживаемые у домашнего очага и могилы узами крови и преданности. И если они являются незваными, из-за любви к роду своему или веры в долг, в этом нет ничего порочного. Это лишь ответ предков, пробуждение тех, кто никогда не спит, призыв тех, кто связан с Домом и Очагом, на защиту клана...* Призрак представал перед ней постепенно. Сперва над водой заклубился туман, густое молочное марево. Вирия, преодолев затопленную часть штольни, вынырнула на поверхность — и оказалась в самой его сердцевине. По левую руку ещё проступали неясные очертания выбитого в горе коридора, но остальное тонуло в вязкой белёсой дымке. Не развеивая воздушный пузырь вокруг своей головы, парой мощных гребков Вирия достигла суши. Туман, как послушный пёс, следовал за ней по пятам. Прежде чем всё вокруг опять затянуло молочной зыбью, Вирия успела разжечь на кончиках пальцев огонь: как оказалось, коридор этот вёл в никуда, упирался в глухую стену. Потянувший оттуда сквозняк оказался довольно-таки неприятным сюрпризом. Туман, заполнив собою проход, мало-помалу стал съёживаться и будто бы выцветать. Вирия, сберегая магическую энергию, рассеяла все свои водные чары и встала в стойку. Правая рука почти самовольно сложилась в знак Огненного укуса; не было никаких сомнений, что здесь наблюдался вовсе не «удивительный природный феномен». Поэтому Вирия почти не удивилась, когда из тумана стала медленно вырисовываться мерцающая фигура, закутанная в балахон. Поначалу больше похожая на висящую в воздухе тряпку, с каждым мгновением она как будто бы наливалась жизнью. Из широких рукавов показались длинные костистые пальцы. Обнажились очертания рёбер и шея. Последним был череп, застывший в зловещей мертвецкой ухмылке. – Не бойся меня, – в тот же миг, как у него появилась челюсть, призрак заговорил. Голос его, громкий и гулкий, зловещим совсем не казался, но расслабляться Вирия и не думала. – Кто ты? Назовись! – потребовала она. – При жизни... При жизни меня называли Мансиламатом Вабдасом... Послушай, я расскажу тебе, как меня убил Лугруб гро-Огдум! – в голосе призрака явственно различались волнение, беспокойство и нетерпение. Впрочем, ни единый мускул не дрогнул на его лице. – Это же ваше тело лежит на дне подземного озера, сэра? – уточнила Вирия. – Но матка больна, и нижние уровни опечатаны. Как же вы сюда попали? – Всё верно, – прозвучало в ответ. – Я пришёл в шахты, чтобы добыть свежих яиц квама для моей семьи. Лугруб гро-Огдум стоял в карауле — но он спал, и я прокрался мимо него. Когда я набрал достаточно яиц, я вернулся тем же путём, но на этот раз Лугруб бодрствовал. Он убил меня, чтобы никто не знал, что он пренебрёг своим долгом. Вирия лишний раз порадовалась, что плавать в легионерской кирасе не очень удобно, и этот предмет одежды она оставила в городе. «Не зря, значит, сумрачные женщины из семейства Вабдас винили в кончине кормильца Имперский Легион, – рассуждала она про себя. – И теперь генерал Дариус хочет перекупить их земли и построить там порт... Да, как-то некрасиво вышло». – Но Лугруб мёртв, ведь так? Среди живых я больше его не чувствую. Вирия только пожала плечами: что ж тут поделаешь, если доблестный легионер продолжает спать на посту — и бросаться на всех невольных свидетелей. – Лугруб уронил свой сломанный топор у моего тела, возьмите его как доказательство преступ... – призрак вдруг осёкся, задрожал и будто бы стал оплывать, как догорающая свеча. Продолжил он уже совсем по-другому — высоким голосом, с надрывом и подвываниями: – Защитиииии моих жену и дооочь! Поговори с Дааааариусом, не дааай ему занять зееемли моей семьиииии! Тогда я смогууу упокоиться с мииииром. А инаааче... пеняй на себя! И после этой скупой угрозы призрак вдруг испарился — в одно мгновение, не оставив за собой ни единого клочочка тумана. «Ну, замечательно... – обречённо подумала Вирия. – Проклятое любопытство когда-нибудь доведёт меня до могилы! И почему я попросту не выкрала у безутешной вдовы её купчую — вместо того, чтобы лезть за ответами в эти богами забытые шахты?» ...А уже через несколько часов Лугруба гро-Огдума объявят вне закона, генерал Дариус поздравит Вирию с повышением, и под эгидой Имперского Легиона будет учреждён фонд помощи семейству Вабдас. Вирия лично внесёт в общую кассу пятьдесят дрейков.